Кирилл понимающе кивнул.
– Жена звонила?
– Ага. Ночевать не приехал, так Надька скандал закатила.
– Отчего не приехал? Меня караулил? Может, расскажешь мне, что происходит?
Макс молча подошел к окну и уставился на заснеженные крыши соседних домов. Он боялся этого вопроса. Всю ночь шатался по квартире, размышляя, как вести себя в сложившейся ситуации, что говорить другу. Глупо надеяться, что Глеба удовлетворят его сказочные объяснения. Максу хотелось открыть товарищу правду, но как предугадать, какая последует реакция? Накануне злосчастного эксперимента Глеб не отличался адекватностью, маловероятно, что и сейчас здравый смысл на него снизошел. Кто знает, как поведет себя друг, узнав про причины, сподвигнувшие его на добровольную амнезию? Не захочет ли убить себя, как планировал прежде? Или обратится в полицию с покаянием и заодно выдаст всех участников аферы? К сожалению, Макс не мог доверять Глебу. И это приводило его в бешенство.
Хренов идиот! Превратил себя в пустоголового болвана и еще смеет задавать вопросы! Сидел бы тихо, пока разумный человек подтирает за ним дерьмо! Это ж надо так вляпаться! Мало того, что устроил цирк с амнезией, так еще умудрился в разборки попасть. Какого хрена его держали в подвале? Чего от него хотели? Это он, Макс, сейчас должен вопросы задавать. И получать честные ответы. А вместо этого крутится, как уж на сковородке, придумывает, что сказать.
Мужчина всегда избегал сложных задач – они выводили его из равновесия. В его мире не существовало полутонов, так жилось проще и спокойнее. Но нынешнее положение отвергало шанс на быстрые и однозначные решения. Макс растерялся от обилия эмоций и отчаянно пытался выделить одну, главную, чтобы обрести утраченную стабильность. Не очень-то у него получалось. Он цеплялся за злость, но она подсовывала вместо себя сожаление или страх. Те тоже надолго не задерживались, сменяясь новой порцией гнева. Эта бесконечная карусель напрочь убивала самообладание, нервируя Макса пуще прежнего.
Он не знал, что делать.
Кирилл терпеливо ждал ответа, прислонившись затылком к стене. Голова болела, запястья раздражающе ныли, и в целом он чувствовал себя паршиво. Внутри закипало нехорошее ощущение чего-то неправильного. Даже в первые дни после пробуждения в незнакомом доме Кирилл не испытывал такой тоскливой неудовлетворенности – словно он был не хозяином своей судьбы, а безвольной игрушкой в чьих-то руках. Хотелось вырваться из этих цепких лап, вновь почувствовать упоительную свободу – как тогда, посреди пустынного белого поля.
Стены давили, ограничивали, не пропускали свежий воздух, которого так жаждали легкие. Кирилл боролся с искушением рвануть с места и выбежать на улицу. Навалилась внезапная усталость – от замкнутого пространства, от его странных спасителей, сменяющих один другого, от изнуряющих недомолвок. Новый знакомый что-то знал, – но не собирался делиться информацией. Вступать с ним в дискуссию, пытаясь вывести его на чистую воду, не было ни малейшего желания. Эти игры слишком утомительны.
Кирилл встал и, не говоря ни слова, покинул комнату. В прихожей, надев куртку и взявшись за ручку двери, услышал недовольный голос Макса:
– Далеко собрался?
– Далеко.
– Не думаю, – хозяин квартиры сел на тумбочку и принялся крутить брелок с ключами.
Кирилл повернул замок – дверь была заперта на ключ. Эта песня хороша, начинай сначала. Он что, медом намазан? Какого черта все подряд стремятся сделать из него затворника?
– Надо полагать, если я попрошу открыть, ты откажешься?
Макс едва сдержался, чтобы не вскочить и не схватить товарища за грудки. Было так хорошо: нормальная жизнь, нормальная компания. Нет же, надо было все испортить. И как это исправлять, непонятно. И ведь сам виноват не меньше: проигнорировал бы просьбу Глеба и не отвез бы его на другую квартиру, ничего непредвиденного не случилось бы. Куда ни кинь, везде клин. Нужно звонить Джеку, пусть разбирается с жертвой эксперимента. А взаимные претензии они обсудят позже, когда решат, что делать с Глебом.
– Советую тебе сесть и не дергаться.
– Советую отдать мне ключи. – Кирилл сжал кулаки и шагнул вперед. Он ничего не имел против этого человека, в конечном итоге незнакомец ему действительно помог. Но общение явно не складывалось. Разбираться в причинах этого не было ни сил, ни настроения. Единственное, о чем он мечтал, – выбраться отсюда, убежать куда подальше и хорошенько поразмышлять в одиночестве.
– Да ладно тебе, старик, – губы Макса растянулись в ухмылке. – Ты не в лучшей форме. Не нарывайся, и обойдемся без насилия.
Мгновение Кирилл напряженно смотрел на противника, обдумывая его слова, а затем вдруг расслабился, будто потерял интерес к происходящему:
– Отлично. Когда будут новости, сообщи. – Он прошел обратно в комнату, не предприняв попытки атаковать противника, и сел на кровать.
Максим проводил его недоуменным взглядом. Чего-чего, а такой покорности от друга он точно не ожидал. Неужели от прежнего Глеба не осталось ничего, кроме внешности? Вопреки здравому смыслу, Макс верил: даже лишившись памяти, товарищ непременно сохранит то, что составляло его личность, что позволяло им находить общий язык, делало их родными людьми. Выходит, он заблуждался. Глеб, которого он знал долгие годы, исчез. И вернется ли когда-нибудь – неизвестно. Сейчас в его квартире находился чужой человек.
Макс достал из кармана мобильный телефон и набрал номер Джекила. После долгих гудков тот все-таки взял трубку:
– Рад тебя слышать.
– Ага, я тоже. Подъезжай ко мне на хату, которая в центре, – без предисловий сказал Макс.
– Извини, нет времени. У меня тут проблема, – уклончиво сообщил товарищ.
– Твоя проблема у меня дома, сидит на кровати в соседней комнате.
На другом конце провода повисла тишина.
– Эй, старик? Ты там нормуль? Приезжай по-любому. Я не знаю, что… – Макс не успел договорить, рухнув на пол.
Кирилл отбросил тяжелые настольные часы, которые удачно попались ему под руку, перевернул поверженного противника, поспешно обшарил карманы в поисках ключей и удивился, обнаружив свой собственный паспорт. Вероятно, Макс прихватил его со столика у бассейна в подвале, где держали заложника.
Прежде чем покинуть квартиру, Кирилл убедился, что мужчина жив и скоро придет в чувство. К тому моменту, как Макс, матерясь и держась за голову, поднялся на ноги, беглец находился уже в двух кварталах от его дома.
День стоял солнечный, морозный, но у понурого путника на душе скребли кошки. Противоречивые эмоции обуревали его, хотелось заснуть и очнуться в иной реальности или хотя бы перенестись на несколько дней назад, когда он смирился с амнезией и научился радоваться настоящему. Странные события, произошедшие накануне, не укладывались в голове. Чего хотя бы стоил фантастически нелепый поступок Ольги.
Кирилл сразу заподозрил в соседке что-то неладное, но такой неадекватности не предполагал. Что там она рассказывала? Школьная любовь, изнасилование? Наркотик, которым Ольга его опоила, дурманил голову, душещипательный монолог запомнился ему плохо. Он не мог поручиться, но вроде бы Велецкая намекала, что одним из негодяев, надругавшихся над ней, был он сам. Если это не слуховая галлюцинация, то можно ли верить словам не вполне нормального человека? Не плод ли ее больной фантазии вся эта история? Как выяснить правду и не подставиться? Возвращаться в поселок ему нельзя. Там его наверняка поджидают. Ситуация напоминает второсортный фарс. Только весело почему-то не было.
Первое, что Кирилл сделал, это снял в банкомате деньги с карты.
Голова кружилась, его тошнило, желудок сводило от голода. Он зашел в ближайшее кафе, уселся за столик и сделал заказ. В теплом помещении его разморило. Чтобы прогнать сонливость, он попросил двойной эспрессо. Выпил залпом, обжегши нёбо. От горького напитка бодрости прибавилось. Кирилл с удовольствием съел обед, на десять минут забыв о проблемах.
– Простите, вы не подскажете, есть ли рядом гостиница? – спросил он улыбчивую официантку.
– Рядом есть, но очень уж дорогая, – девушка с сочувствием посмотрела на посетителя. Выглядел он помятым и несчастным, но на алкоголика не походил. Интеллигентный с виду человек, привлекательный, глаза выразительные, темно-карие. Наверное, горе какое-то в семье. Приехал из другого города и даже не узнал заранее, где можно остановиться на ночлег. Бедняжка.
– Погодите, вдруг кто-то из коллег знает, я спрошу, – официантка упорхнула в служебное помещение и вернулась через пять минут. Лицо ее победоносно сияло.
Кирилл улыбнулся:
– Хорошие новости?
– Да! В пяти троллейбусных остановках отсюда есть скромный и доступный мотель. Давайте, я вам нарисую, как туда добраться.
Сунув в карман салфетку со схемой проезда, Кирилл расплатился по счету и еще раз поблагодарил девушку за отзывчивость.
– Вы не отчаивайтесь, – неожиданно произнесла она. – Все будет хорошо. Даже если сейчас все складывается не самым лучшим образом.
На секунду Кирилл заколебался: а не поведать ли наивной девчонке о своих злоключениях? Будет ли она после этого настроена так же позитивно или согласится, что порой жизнь оказывается дрянной штукой. Можно тысячу раз повторять, что все будет хорошо. Вряд ли это что-то изменит. Для решения проблем красивых фраз недостаточно.
Официантка смотрела на него с обезоруживающим воодушевлением, он не посмел испортить ее настроение.
– Я не отчаиваюсь. – Кирилл кивнул и направился к выходу, а спустя час уже заходил в тесный гостиничный номер, пропахший табаком и хлоркой. При других обстоятельствах новый постоялец предпочел бы если не более изысканное, то хотя бы менее убогое жилище, но сейчас ему было не до изысков. Во-первых, деньгами лучше не разбрасываться – неизвестно, на что еще они понадобятся. Во-вторых, Кирилл буквально шатался от усталости, да и руками стоило заняться. На забинтованных запястьях выступила кровь, неплохо бы сменить повязки.
Достал из пакета бинты, антисептик и обезболивающее, купленные по дороге, снял со спинки кровати чистое полотенце и пошел в ванную. Процедура оказалась крайне неприятной и затянулась на полчаса. Кирилл вытер испарину на лбу, выкинул грязные бинты в мусорное ведро и повалился на жесткую койку.
Глава 6
Психотерапевт Иван Кравцов сидел за рабочим столом, выстукивая пальцами нервную мелодию. Со стороны могло показаться, что он раздумывает над важным решением, на самом же деле он пребывал в полной растерянности, не зная, в каком направлении мыслить. Он всегда справлялся с неожиданными ситуациями, мгновенно находя правильные варианты действий, но в этот раз не видел даже намека, куда двигаться. Его творение, его удача, доказательство собственного профессионализма бесследно испарилось. Джек оставил Глеба без присмотра всего на два дня, а когда вернулся в коттеджный поселок, обнаружил пропажу. За время его отсутствия что-то случилось, но узнать, что именно, не было ни малейшей возможности.
Загородный дом, где поселился Глеб, оказался пуст. Джек опросил соседей, но никто не сказал ничего определенного. С обитательницей особняка, куда Глеб наведывался в последние дни, побеседовать не удалось. Хмурый охранник буркнул, что хозяева срочно уехали и неизвестно когда будут. Джек облазил все окрестности, посетил ближайшие магазины, почти сутки проторчал у дома, карауля Глеба, – все тщетно. Того будто никогда и не существовало.
Джек прикидывал в уме версии, способные объяснить странное исчезновение друга. Первой пришла мысль о внезапном возвращении памяти. Процент вероятности столь скорого восстановления был невелик, но все-таки имелся. Могло статься, Джек что-то упустил во время эксперимента, не рассчитал дозу препаратов, недооценил волю пациента. Если Глеб избавился от внушения, найти его нереально. Иван хорошо помнил видеозапись, которую товарищ адресовал самому себе.
DVD-диск обнаружили в квартире, куда Макс привез подопытного, будучи уверенным, что поступает умно и благородно. Увидел бы он запись, небось изменил бы свое мнение. Глеб выработал четкую инструкцию, которой должен был следовать. И в этой инструкции прямо говорилось: брать ноги в руки и уматывать в другой город, бежать без оглядки. Даже паспорт ухитрился раздобыть на новое имя. Очень уж не хотел, чтобы его когда-нибудь отыскали. Намеревался выкинуть старых друзей из своей жизни. И добился бы своего, если бы не дотошность Джека.
Психотерапевт Иван Кравцов очень хотел, чтобы все было правильно. Он распланировал эксперимент от и до, учел малейшие нюансы, подготовил все необходимое для успешного наблюдения за адаптацией своего пациента. Идиотский поступок Макса, поддавшегося на уговоры Глеба, едва не отнял у Джека рычаги управления. В последний момент подопытного все-таки вернули под его надзор. И вдруг такая неожиданность…
Да, память могла восстановиться. И все же Джек отвергал эту версию. Слишком мощному воздействию он подверг психику Глеба. Неделя – катастрофически малый срок для выздоровления. От внедренных блоков быстро не избавишься.
Скорее всего, Глебу по какой-то причине приспичило сменить место обитания. Поселок ему не понравился, и он переехал в город. Неясно, конечно, зачем делать это столь поспешно. Впрочем, Глеб всегда был импульсивным. Даже при амнезии доминирующие черты характера никуда не деваются. Вопрос в другом: где искать беглеца?
Пока напрашивался лишь один адекватный способ: сообщить в полицию. Фотография есть, новые имя-фамилия известны. Однако Джек надеялся найти альтернативное решение проблемы. Привлекать внимание правоохранительных органов не хотелось в принципе. А учитывая щекотливость ситуации – и подавно. Минуло уже двое суток, а Кравцов, к стыду своему, еще не принял решения.
Когда зазвонил мобильный, несколько секунд он в замешательстве смотрел на дисплей: вот кого сейчас не ждал услышать, так это Макса. Последний раз они виделись десять дней назад, когда тот вызвался помочь с транспортировкой пациента, увез его по другому адресу и с тех пор не объявлялся. Джек не торопился выходить на связь: был занят наблюдением за Глебом. Ставить Макса в известность о своих делах он пока не планировал. Кравцов уже сотворил одну глупость, втянув Елизавету в это мероприятие. В нужный момент она кое с чем ему помогла и теперь считает, что имеет право быть в курсе событий. По большому счету, считает правильно. Хотя это и был эксперимент Джека, без участия друзей он бы состоялся еще не скоро. Так что полностью игнорировать товарищей нельзя.
Телефон настойчиво трезвонил.
– Рад тебя слышать, – без энтузиазма сказал Джек, взяв трубку.
После разговора он не мешкал ни минуты. Попросил секретаршу перенести назначенные на сегодня сеансы, выбежал из клиники, сел в машину и вырулил на проспект. Макс сообщил невероятную новость. Сперва Джек дар речи потерял, подумал, что его не понял. Но когда фраза друга оборвалась на середине и послышался звук падения – его словно током шарахнуло. Вероятно, каким-то образом Максу действительно удалось затащить Глеба к себе домой, но что произошло дальше? По дороге Кравцов беспрерывно набирал номер друга, но телефон был отключен.