– Мам! – нахмурился Андрей. – Прекрати.
– Хорошо-хорошо, сынок, не обращай внимания. Для меня выходной день – просто наказание. Дома никого нет – ни тебя, ни Ксюши с Кириллом. Скучаю. Прости, сынок. Приятного аппетита.
Андрей наспех перекусил, поблагодарил мать за вкусный ужин, подошёл к ней, обнял и прошептал:
– Прости, мамуль, сам не знаю, какой-то дёрганный в последнее время стал.
– Береги себя, малыш, – ласково ответила мама и поцеловала его.
Извинившись за резкость, Андрей ушёл в свою комнату.
Не прошло и полчаса, как в дверь постучала мама.
– Андрюша, мне срочно нужно уехать на работу! Забери ребят из садика.
– А что случилось? – тревожно спросил Андрей.
– Ничего не случилось, – ответила мама. – Завтра какая-то серьёзная проверка намечается, Владимир Константинович Белозёров собирает всех на совещание, ему звонили из центрального офиса.
– Но у тебя же выходной! – насупился Андрей.
– Сколько я тебе раз говорила, выходной у нас у всех условный, – улыбнулась Анна Андреевна. – Ничего, после проверки шеф обычно даёт отгулы.
– Бюрократы вы там все! – съязвил сын. – Как там у Маяковского? «Прозаседавшиеся».
– А куда без бюрократии? Без неё тоже нельзя, если бы не бюрократия, мы бы до сих пор в пещерах жили.
– Ой-ой-ой! – усмехнулся Андрей. – Ещё скажи, бюрократия спасёт этот мир!
– И скажу! – подтвердила мама. – Ладно, я побежала. Смотри не забудь о детях, а то как занырнёшь в свой интернет…
– Мама! – перебил Андрей. – Давай без нотаций. Не забуду! У меня напоминатель для этого есть.
– Впрочем, можешь уже идти. – Анна Андреевна постучала указательным пальцем по часам на руке. – Тихий час закончился, они сейчас полдничают. В самый раз.
– Ещё два часа могут в садике находиться, – возразил Андрей. – Зачем раньше забирать? Пусть погуляют.
– Лучше бы ты с ними погулял, – сказала мама. – Всё-таки старший брат. И им интереснее будет.
– Хорошо, – согласился Андрей, – минут через двадцать пойду.
– Вот и молодец, – похвалила мама. – Ужин на плите, я, наверное, сегодня буду поздно. Если до девяти не вернусь, помой детей и уложи спать.
– Мам! Ты без инструкций не можешь?
– Сынок, ну какие инструкции? Просто напоминаю.
– Зачем напоминать, если ты ещё двадцать раз позвонишь? – рассмеялся Андрей.
– Ох и язвой ты вырос, – сказала мама и закрыла дверь.
– Есть в кого! – крикнул вслед Андрей.
Мать что-то ответила, но он не расслышал. Он подошёл к окну и увидел, как у подъезда остановилась иномарка. Через минуту в неё запрыгнула Анна Андреевна, хлопнула дверцей – и машина скрылась за углом дома.
«Интересно, – подумал Андрей, – Владимир Константинович за всеми своими замами отправляет автомобиль? Или те на своих машинах добираются до офиса?»
В детском саду Андрея ждал «сюрприз».
– Жаль, что мама не пришла, – сетовала заведующая детским садом. – С Кирюшей нужно что-то делать.
– Что случилось? – спросил Андрей.
– Подрался ваш братец, – ответила она. – И ещё… ещё говорил нехорошие слова.
– Что за слова? – удивился Андрей.
– Ну, молодой человек, – воскликнула женщина, – я не имею права вам их повторять, вы ещё сами ребёнок! Пусть завтра мама зайдёт ко мне.
– Хорошо, – Андрей кивнул и направился вглубь детского сада, где играли малыши.
По дороге домой все трое шли молча. Наконец Андрей спросил:
– Ну что, родственники, ничего не хотите мне сказать?
– Что было, то прошло! – взглянув на небо, Ксюша ответила любимой фразой мамы.
– Ты прекращай мне тут философствовать! – Андрей нахмурился и обратился к Кириллу: – Что ты тут за бои устраиваешь? Заведующая жаловалась.
Кирилл молчал, глядя себе под ноги.
– Чего не отвечаешь? – Андрей повторил вопрос и остановился.
Дети тоже остановились. Андрей взял брата за подбородок. Глаза Кирилла были полны слёз. Неожиданно Андрею стало так жалко младшего брата, что он погладил его по голове и решил не устраивать никаких разборов полётов.
– Не плачь, Кирюха! – весело сказал Андрей. – Ты только ответь мне на один вопрос: ты защищался или нападал? Только честно.
– Защищался, – шмыгнув носом, ответил брат.
– А чего плачешь? – Андрей потрепал его по волосам.
– Думал, ругать будешь! – буркнул Кирилл.
– Да чего я тебя буду ругать, если защищался?
Увидев такое благополучное развитие событий, в разговор вступила Ксюша.
– Этот Витя Толстиков ко всем пристаёт. Отбирает игрушки, толкается, обзывается. И все его боятся…
– А почему боятся? – спросил Андрей. – Он что, такой страшный?
– Да, страшный, – подтвердила Ксюша. – Он самый большой и наглый.
– Никакой он не страшный! – возразил Кирилл. – Я его не боюсь.
– А раньше? – не унималась Ксюша. – Раньше разве не боялся? Забыл, как он у тебя мячик отобрал?
– Раньше я маленький был, – неожиданно заявил Кирюха. – А теперь вырос и перестал бояться.
Андрей не сдержался и рассмеялся. Кирилл остановился и с изумлением посмотрел на брата.
– Не веришь? – спросил он.
– Верю-верю! – как можно твёрже ответил Андрей, чтобы не обидеть.
– А чего тогда смеёшься? – Кирилл насупился.
– Радуюсь, что ты уже вырос, – нашёлся Андрей.
– Понятно, – ответил Кирилл и зашагал дальше.
– А что за слова нехорошие ты говорил? – вдруг спросил Андрей.
– Да разные, – уклончиво ответил Кирилл.
– Повторить можешь?
– А можно я не буду их говорить?
– Хорошо, – согласился Андрей. – Только пообещай мне, что больше не будешь произносить их вслух.
– Обещаю! – закивал Кирилл, а затем снова рассмешил брата вопросом: – А про себя можно?
– Лучше и про себя не говори, – посоветовал Андрей.
– Так никто же не услышит!
– А вдруг вырвется! – сдерживая смех, ответил он.
– А-а-а! Точно! – согласился Кирилл. – Тогда не буду и про себя.
Запиликал мобильный телефон, на дисплее высветилось: «Мама».
«Ага, забудешь с вами, – мысленно произнёс Андрей. – Столько наставлений надавала – и уже звонит».
– Да! – Он ответил на звонок и долго-долго кивал, угукал, вздыхал. Отключил телефон только в лифте.
Войдя в квартиру, Андрей первым делом спросил:
– Есть хотите?
– Нет, – хором ответили дети.
– Ну тогда переодевайтесь – и в свою комнату! Мне не мешать, я буду уроки делать. Если проголодаетесь, стучите. Договорились?
– Андрюш, – Ксюша прижалась к брату, – а можно я мамин компьютер включу? Немножко поиграю.
– И я! – закричал Кирилл. – И я хочу немножко поиграть.
– Я не могу без маминого разрешения включать её компьютер! – заявил Андрей.
– Так я сама могу! – радостно объявила Ксюша. – Я и пароль знаю.
– Откуда ты его знаешь? – удивился Андрей.
– Мама набирала, а я рядом стояла, – ответила Ксюша. – И случайно запомнила.
– А, ну включи, – предложил брат. Он очень удивился такому обороту.
В подтверждение своих слов Ксюша без проблем включила компьютер, набрала верный пароль и, долго не раздумывая, тут же открыла нужную игру.
– Стоп-стоп-стоп! – воскликнул Андрей. – Давайте по-честному. Я сейчас позвоню матери, если она разрешит, поиграете. Хорошо?
– Андрюшенька, миленький! – взмолилась Ксюша. – А давай не будем маме звонить! Я немножко поиграю и выключу! Мама даже ничего не узнает!
– Ты хочешь обмануть маму? – Андрей нахмурился.
– Не-е-е-е-т! Мы ей потом скажем! – предложила Ксюша.
– Это будет неправильно, – возразил Андрей. – Давай я позвоню – и играйте себе на здоровье. Идёт?
– Ну хорошо, – согласилась Ксюша и тяжело вздохнула.
Андрей удалился в свою комнату и через несколько минут вернулся с радостной новостью:
– Мама разрешила!
– Ура! Ура! Ура! – закричали дети и кинулись обнимать старшего брата.
– Вот видите! А вы хотели схитрить!
Андрею, напротив, сегодня не хотелось прикасаться к компьютеру.
«Опостылела ты мне в последнее время, железяка! – мысленно пошутил Неверов и, плюхнувшись на диван, вернулся к сегодняшней основной теме. – Ну вот и я пополнил мировую историю объяснений в любви. Вышло как-то нелепо, скомканно, словом – по-дурацки. Хотя, наверное, у всех так оно и получается. Это только в романах, поэмах, кино, театре звучит красиво, складно, иногда многословно. А в жизни вот так: бэ-мэ! Не, ну а с другой стороны, мне что, как в средние века – становиться под балкон с гитарой и петь серенады? После такого объяснения точно в психушку упекут».
Глава 2
Светка Луна (ну а какое ещё прозвище могло получиться от фамилии Лунько?), в свою очередь, была по уши влюблена в Неверова, но признаться в этом до конца боялась даже себе. Ей казалось, что Андрей, узнав о её чувствах, станет её презирать. Вот только почему Светка так решила – непонятно.
Главным консультантом в её сердечных делах была десятиклассница Ирина Бахтура. В школе она считалась докой во взаимоотношениях. К ней обращались за советом все девчонки в школе. А причина крылась в том, что Ирка вела себя слишком уж независимо. В итоге учителя перестали делать ей замечания по поводу отсутствия школьной формы. Воспитывала её бабушка. Та однажды пришла в учительскую и закатила такой скандал, что у всех сразу пропало желание заставлять ученицу Бахтуру ходить на занятия как положено.
Впрочем, то, во что одевались девчонки, и формой сложно назвать. Скорее, это определённый стиль, поскольку блузки, как и юбки, были разного цвета, а некоторые вместо юбок и вовсе носили брюки. Короче говоря, ученицы просто должны были выглядеть строго. Но Ирке прощались даже джинсы. Правда, биологичка Дарья Матвеевна не сдавалась так просто. Заметив однажды слишком вызывающий вырез на блузке Бахтуры, выгнала её из класса и потребовала пойти домой переодеться. С тех пор Ирина не рисковала и приходила в школу в более скромных нарядах.
– Даже не знаю, что мне делать, Ир! – хлюпала Светка. – Андрей вчера признался ей в любви.
– А ты откуда знаешь? – усмехнулась Ирина.
– Настя сама мне рассказала. Она на седьмом небе от счастья.
– О! Седьмое небо – это высоко! – рассмеялась Ирина. – Ох и больно ей оттуда будет падать!
– Тебе смешно, а у меня всё рушится. Ты же мне сама сказала, чтобы я показывала ему своё равнодушие. Вот и допоказывалась! Он влюбился в эту тихоню. Я ненавижу её, что мне теперь делать? – Светка сжала кулаки и скрипнула зубами.
– Без паники, Свет! – Ирина подошла к ней, села рядом на диван и обняла её.
– Ты понимаешь, Ир, – шмыгая носом, продолжала Светка, – она сейчас вылечится, придёт в школу – и всё!
– Что – всё? – Ирина выпятила нижнюю губу. – Ну что – всё?
– Задружат – и всё! Потом их, как говорится, водой не разольёшь! Ты разве не понимаешь?
– Не задружат! – Ирина погладила подругу по голове.
– Ты уверена? – Светка округлила глаза. – Почему ты так говоришь? Ты что-то знаешь и недоговариваешь?
– Знаю-знаю! – рассмеялась Ирина. – Я многое знаю. Только давай договоримся: прекрати нюни распускать, у меня есть план. Но сначала расскажи мне всё подробно.
– В каком смысле? – утирая нос, спросила Лунько.
– В прямом! Когда ты была у Насти? Когда к ней приходил твой этот… как его?
– Неверов! – подсказала Светлана. – Неверов Андрей.
– …да, что она тебе говорила? Правду ли говорила или нет? Может, она насочиняла всё.
– Это сто процентов правда. Ты бы видела её! Глазки закатывает, ручки заламывает. – Светка изобразила соперницу. – Театралка чёртова!
– Почему театралка? – удивилась Ирина.
– В театральное училище она поступает, бредит театром.
– Так-так-так! – Ирина задумалась, а потом вдруг выпалила: – Вот на этом мы и сыграем!
– На чём? – Светка Луна вытаращила глаза. – На чём сыграем?
– На театре, – потирая руки, ответила Ирина. – Говоришь, театр обожает? Это хорошо, очень хорошо! Рассказывай подробности.
Светлана подошла к зеркалу, вытерла слёзы, поправила чёлку и, разместившись поудобнее в кресле, приступила к рассказу. Ирина внимательно слушала и изредка задавала вопросы, чтобы кое-что уточнить. Когда Лунько закончила, подруга ещё несколько минут молчала, а затем наконец поделилась своим планом:
– Значит, говоришь, Настя не ответила ему ни «да», ни «нет»? Решила подумать?
– Так она сказала, – подтвердила Светлана.
– Не обманывает? – спросила Ирина.
– Я думаю, нет, – ответила Светка. – Она такая, понимаешь, как тебе сказать, такая… как бы овечка.
– Вот тебе и овечка, – ухмыльнулась Ирина. – А парня из-под носа увела. Вот таких «овечек» и нужно опасаться.
– Я вообще не пойму, что он в ней нашёл! – вскочила с кресла Светлана. – Ни рожи ни кожи! Её все девчонки в нашем классе – да в каком классе, во всей школе! – называют белой вороной…
– Сиди-сиди! – замахала руками доморощенный «психотерапевт». – Любовь зла. Слышала такую поговорку?
Светка снова уселась в кресло и стала внимательно слушать старшую подругу.
– Значит, так, – продолжила Ирина, – я напишу текст, дам тебе оператора (есть тут смышлёный парнишка, бегает за мной), пойдёшь к Насте и скажешь, что один знаменитый режиссёр ищет актрису на роль пятнадцати-шестнадцатилетней девушки. Типа сейчас он собирает видеофайлы, а потом будет приглашать на собеседование.
– А зачем? – Светка раскрыла рот.
– Ой, Светка-Светка, – рассмеялась Бахтура. – Какая ты ещё наивная.
Лунько надула губы и нахмурилась.
– Ничего не объясняет и сразу – «наивная-наивная»…
– Ой, ты ещё обидься на меня! – Ирина махнула рукой. – Я же любя говорю. Слушай внимательно: мы составим текст, твоя Настя должна будет прочесть его на камеру. Потом мы удалим начало и конец, останется только то, что мы покажем Андрею.
– Ничего не понимаю, – замотала головой Светлана.
– А что тут понимать? – несколько раздражённо ответила Ирина. – Сделаем видео для Андрея, на котором твоя Настя…
– А режиссёр тут при чём?
– Да никакого режиссёра нет! – вскрикнула Ирина и подняла руки вверх. – Это просто ход такой. Мы вроде как записываем отрывок из какого-то спектакля или кино, а в тексте будут слова типа «я тебя не люблю, ты не в моём вкусе» и так далее…
– Ты думаешь, Настя согласится такое записать? – Луна всё ещё никак не могла до конца понять коварный замысел подруги.
– Ну, так она же не Андрею будет записывать, а мифическому режиссёру. А мы потом оттуда лишнее уберём и покажем эту запись Неверову. Получится так, будто она написала для него видеописьмо. Ясно?
– Ой! – Светлана зажмурилась. – Страшно!
– А чего тут страшного? – снова рассмеялась Бахтура.
– А вдруг это вскроется? – прошептала Светка. – Андрей же возненавидит меня.
– Ничего не вскроется, – заверила Ирина. – Нужно просто всё тщательно продумать. Но я беру это на себя. Так! Прошу меня полчаса не тревожить! Сиди здесь и жди, я подготовлю текст.
Бахтура удалилась в другую комнату, а Светлана взяла с полки первую попавшуюся книгу и принялась читать. Назвать чтением это было сложно, поскольку строчки читали только глаза, мозг не воспринимал информацию – в голове вертелись лишь мысли о предстоящей «операции».
«Ирка мудрит что-то совсем уж непонятное. Может, не стоит связываться? Стыдно как-то. Нас-тя мне доверяет, всё рассказывает, делится, а я… Нехорошо как-то. Всё-таки нужно отказаться от этих интриг… А с другой стороны, я ведь люблю Андрея! Как же мне без него? Если сейчас ничего не предпринять, всё рухнет. Настя ответит согласием, они же любят друг друга по-настоящему! Попробуй потом уведи его у этой артистки. Но ведь она ничего плохого не сделала. Я же видела, как она себя ведёт. Во всяком случае, я никогда не замечала, чтобы она заигрывала с Неверовым. Он сам втюрился. Она здесь ни при чём. Мы сейчас разрушим их любовь, а где гарантия, что Андрей захочет стать моим парнем? Хотя Ирка говорит, что есть тысячи способов… Да ну её! Вечно она со своими рецептами. Нет, наверное, стоит всё-таки отказаться от этой затеи. Стыдно как! Никогда не думала, что вот так буду бегать за парнем, да ещё интриги плести. Но я же люблю его! Люблю…»
Последнее слово Светка то ли выкрикнула, то ли оно так отчётливо читалось на её лице, что Ирина, войдя в комнату, удивлённо спросила:
– Что с тобой?
– Всё нормально, – буркнула Светка и покраснела.
– На, вот текст для режиссёра, – язвительно сказала Ирина. – Пусть прочитает на камеру…
– Ничего себе, – хмыкнула Луна. – Здесь и графиня, и король!
– Всё правильно! Ей даже в голову не придёт, что часть этой записи предназначена для её мальчика. Теперь поняла?
– Да! – Светка закивала. – Круто. Очень круто ты придумала.