А. Н. Косыгин также смело шел на развитие двусторонних взаимовыгодных торгово-экономических отношений с капиталистическими странами. Наряду с закупками в них современного оборудования и технологий, приобретались также товары народного потребления. Это способствовало насыщению внутреннего рынка необходимыми товарами и сбалансированию внутреннего бюджета; это было выгодно советскому государству и более полно удовлетворяло спрос внешнего рынка.
Трудно переоценить всё то, что сделал А. Н. Косыгин, возглавляя Советское Правительство, для развития экономики и улучшения благосостояния советских людей. Его глубоко и искренне уважали и ценили. Он пользовался огромным авторитетом в нашей стране и за её пределами.
Я осознанно делаю акцент на исключительной роли А. Н. Косыгина, как Председателя Совета Министров СССР, в преодолении серьезнейших трудностей в экономике страны, накопившихся в хрущевские годы, и обеспечении её успешного дальнейшего развития.
Благодаря А. Н. Косыгину, в бытность его главой Советского Правительства, советская страна быстро добилась восстановления прекрасной традиции – досрочного выполнения и перевыполнения пятилетних планов, свойственной сталинскому времени и утраченной в хрущевские годы. Как я уже отмечал, особенно показательна в этом отношении восьмая пятилетка. Успешно развивалась экономика страны и в следующей, девятой пятилетке. Безусловно, в этом заслуга всего советского народа, его героического, самоотверженного труда.
Уверен, что результаты экономического развития страны и в целом советского общества были бы еще более значительны в данный период, если бы… К сожалению, «если бы» снова повторилось.
Как и в случае с Н. С. Хрущевым, новое высшее партийное руководство оказалось не на высоте тех задач, которые стояли перед страной в её движении по пути социалистического строительства. На смену скромному, энергичному Л. И. Брежневу, в бытность его на предшествующих постах и в первые годы пребывания в должности Генерального Секретаря, пришел другой Брежнев, не способный критически оценивать своё «я» и результаты своей деятельности.
Вот что пишет в своих воспоминаниях Николай Иванович Рыжков, избранный в 1982 году по предложению Ю. В. Андропова Секретарем ЦК КПСС по экономике, затем с 1985 года – Председатель Совета Министров СССР:
«Конечно, мы в 83-м пионерами в деле экономических преобразований не были. В 60-е и 70-е годы такие попытки предпринимались дважды по инициативе Алексея Николаевича Косыгина, Председателя Совета Министров СССР. Это был человек умный, компетентный и дальновидный. Косыгинская экономическая реформа 1965 года дала заметный толчок буксовавшему народному хозяйству. Только за восьмое пятилетие объем промышленного производства вырос в полтора раза, производительность труда на одну треть. Темпы роста товаров народного потребления наконец-то сравнялись с темпами роста средств производства, которым всегда отдавалось предпочтение.
…Я тогда работал на Уралмаше и косыгинскую реформу испытал на себе. Хорошее было начало по тем временам: предприятия, обретая ранее невиданные права, вздохнули свободно. Да и подросшая зарплата кармана работника не тянула. Но вскоре реформу начали откровенно и резко скручивать. Делали это те, кто сразу усмотрел в экономических преобразованиях „угрозу политической стабильности строя“. Впрочем, с их позиций было чего испугаться: именно преобразования экономики неизбежно вытягивали за собой демократизацию всего общества. А этого ни Брежнев, ни Суслов, ни иже с ними допустить не могли.
Вторая попытка оздоровить экономику была предпринята в 1979 году, опять же при Косыгине, хотя в это время он уже был очень болен. И, к сожалению, и эта попытка так и осталась только попыткой… Официально ситуация в экономике признавалась „лучше некуда“. Показуха достигла головокружительных высот, главные лица страны находились в состоянии блаженнейшей эйфории». (Н. И. Рыжков. «Десять лет великих потрясений». М, 1996, с. 44–46).
Ещё одно мнение об Алексее Николаевиче Косыгине. Виталий Иванович Воротников, работавший в бытность А. Н. Косыгина главой Советского Правительства, – первым заместителем Председателя Совета Министров РСФСР рассказывает:
«Каким остался в моей памяти Алексей Николаевич Косыгин?
…Это был высоко эрудированный человек, обладавший феноменальной памятью. Опытный управленец – хозяйственник, экономист и финансист, прошедший большую практическую школу, будучи министром легкой промышленности, министром финансов, первым заместителем Председателя Госплана СССР.
Организаторский талант А. Н. Косыгина в полной мере проявился в период Великой Отечественной войны, когда он возглавил титаническую работу по перебазированию на Восток, в кратчайшие сроки, сотен крупных заводов из Европейской части страны. Поэтому он отлично знал все транспортные, речные, автодорожные пути и развязки в самых отдаленных районах страны, чем иногда ставил в тупик опытных путейцев. Он хорошо разбирался в городском хозяйстве, был сведущ в деятельности базовых отраслей промышленности.
В то же время А. Н. Косыгин был тонким и мудрым политиком международного уровня. Ему приходилось возглавлять делегации или участвовать в сложных переговорах по вопросам внешней политики государства, и всегда он умело отстаивал интересы Советского Союза и наших друзей. Не только официальные переговоры, но и его приватные беседы с лидерами ряда стран, в том числе и с Ф. Кастро, во многом содействовали укреплению межгосударственных отношений.
В работе А. Н. Косыгин был деловит, немногословен, ценил свое и чужое время, в решениях – четок и однозначен. Умел до конца выслушать деловой совет, но сходу отметал болтовню и дилетантство. Мог по делу резко отчитать нерадивого или поддержать, похвалить того, кто проявлял инициативу, высказывал дельное мнение.
…Мне очень импонировали методы работы Косыгина. Это была наглядная школа управления. Он не терпел словопрений, на заседаниях Президиума сразу пресекал говоруна, а тем более некомпетентного или недостаточно осведомленного в сути вопроса оратора. Делал это строго, даже жестко, не считаясь с „авторитетом и заслугами“. Важно было не только то, что он этим берег время свое и других. А, в еще большей степени, то, что он точно формулировал ответ на заданный вопрос, предлагал и четкую запись в проект решения. Нередко, если внесенный в повестку вопрос был недостаточно проработан, он не искал экспромтом ответа на него, а снимал с обсуждения, устанавливая срок повторного рассмотрения…
…Общение с А. Н. Косыгиным было для меня хорошей школой. Своим примером в работе, поведении, высокой дисциплиной, организованностью, объективностью и беспристрастностью он воспитывал окружающих. По моему убеждению, в СССР тогда не было руководителя, которого можно было бы поставить рядом с А. Н. Косыгиным.
…Долго и самоотверженно тащивший экономический воз А. Н. Косыгин надорвался, в 1976 году у него на отдыхе произошло кровоизлияние в мозг. Он больше месяца проболел и невольно снизил активность в работе. В октябре 1979 года случился глубокий инфаркт, потом прибавилось новое заболевание. Он очень тяжело переживал свой вынужденный отход от дел. В августе 1980 года, когда он находился в больнице, Брежнев отправил его в отставку.
Он был заменен старым приятелем Брежнева 75-летним Н. А. Тихоновым. Это была совершенно неравнозначная замена.
…В декабре 1980 года Алексея Николаевича Косыгина не стало. Эта потеря оказалась невосполнимой для партии и страны».(В. И. Воротников, «Откровения». М, 2010, с. 212, 215, 216).
И началось всевластие Л. И. Брежнева…
Я не склонен одним цветом оценивать всё 18-летнее пребывание Л. И. Брежнева на посту Генерального Секретаря ЦК КПСС. Во всяком случае, по моим наблюдениям «со стороны», снизу, с должности секретаря Туапсинского горкома КПСС, в первые послехрущевские годы работа в руководстве партии и государства спорилась. Это являлось очень важным условием успешного решения сложных и трудных вопросов, доставшихся в наследство от Хрущева. Да и внешнее поведение Брежнева на первых порах не высказывало никаких тревог, не вызывало волнений. Всё это радовало и укрепляло надежду на благополучное преодоление партией и страной образовавшихся трудностей и проблем. Мои представления и понимание ситуации подтверждает известный партийный и государственный деятель СССР Константин Федорович Катушев. Но сначала о нем самом по книге М. Ф. Ненашева «Последнее Правительство СССР». (М. 1993):
«Страницы биографии: родился в 1927 году в селе Большое Болдино Горьковской области. Окончил Горьковский политехнический институт по специальности инженер-механик. Начало трудовой деятельности связано с Горьковским автозаводом, где он работал конструктором, ведущим конструктором, заместителем главного конструктора. С 1957 года на партийной работе.
Судьба не была благосклонной к этому человеку и часто бросала его в самую гущу политических событий, где ему не просто было сохранить свою самостоятельность, отстаивать позицию здравого смысла. В апреле 1968 года К. Катушева неожиданно избрали секретарем ЦК КПСС, и он оказался самым молодым в руководстве КПСС. Как Секретарю ЦК ему было поручено заниматься социалистическими странами в сложное время острого конфликта СССР и КНР, ввода войск осенью 1968 года в Чехословакию. Противостоять в это время жесткой партийной политике М. Суслова было трудно. К чести К. Катушева, даже в самых чрезвычайных ситуациях он оставался реалистом, человеком, сохранявшим здравый подход, выступавшим против политики диктата КПСС во взаимоотношениях с коммунистическими партиями социалистических стран.
Стремление сохранить свою позицию не могло не вызвать негативного отношения в ЦК КПСС к К. Катушеву со стороны партийных ортодоксов. В 1977 году его переводят на работу в Совет Министров к А. Н. Косыгину, а в 1982 году назначают послом СССР в республику Куба. Возвращение Катушева с Кубы в 1985 году стало началом его деятельности в роли министра внешних экономических связей в правительстве Н. Рыжкова.
К. Ф. Катушев из тех, кто не терпит краснобайства, многословия. Он один из немногих бывших руководителей КПСС, который не выступал в прессе с исповедями или обличениями. И по сути, впервые согласился участвовать в этом диалоге, чтобы поделиться своими размышлениями о последнем правительстве СССР. Нашу беседу мы начали с того, как складывалась его биография, как он оценивает время работы в ЦК КПСС, в правительстве СССР», – пишет М. Ф. Ненашев в своей книге.
Представление о Константине Федоровиче Катушеве будет не полным, если не послушать его самого:
«Я принадлежу к поколению людей, воспитанных страной социализма, для которых вера в будущее всегда была связана с общим благом народа и благом Отечества. Для нас девиз „Раньше думай о Родине, а потом о себе“ был нашим убеждением и нашей молитвой. Как бы теперь ни охаивали ретивые обличители наше прошлое, мы гордимся, что были свидетелями и участниками великой победы над фашизмом и освобождения Европы в Отечественной войне. На наших глазах и при наших усилиях страна залечивала тяжелые раны войны, осваивала целину, совершила прорыв в космос и стала великой державой». (М. Ф. Ненашев, «Последнее Правительство СССР». М, 1993, с. 137–138).
Этим всё сказано. Теперь по сути вопроса, который я обозначил, мнение К. Ф. Катушева о Брежневе:
«Сейчас много говорят и пишут о Брежневе, как недальновидном руководителе, как человеке, не способном принимать самостоятельные решения… Не стану опровергать всё, но скажу, что в первые годы его деятельности в роли руководителя КПСС я видел другого Брежнева…
На смену Хрущеву, который не выдержал испытания на власть, пришел Брежнев, человек, не располагавший какими-то особыми политическими качествами, но уравновешенный, в отличие от своего предшественника, и не лишенный здравого смысла в оценках и решениях. Продолжительное время наблюдая за его деятельностью, я видел в ней два этапа. Первый этап – до его болезни, когда он был здоров и мог проявить себя как первый руководитель партии. Это был один Брежнев: трезвомыслящий человек, реалист, знающий жизнь, гибкий в своих поступках и во взаимоотношениях с ближайшим окружением. Во второй половине 70-х годов мы видели другого Брежнева…». (Цитирую по книге: М. Ненашев. «Последнее Правительство СССР». М, 1993, с. 140, 148–149).
Я с большим доверием отношусь к этому свидетельству осведомленного и ответственного человека, каким мне всегда представлялся К. Ф. Катушев, и разделяю его мнение.
В подтверждение слов К. Ф. Катушева о том, что Л. И. Брежнев в первые годы своего пребывания в должности Генерального секретаря ЦК КПСС в своих суждениях и поступках был не лишен «здравого смысла» и способен на обоснованное решение вопросов, в частности, сложных вопросов внешне-политической деятельности, – обращусь еще раз к свидетельству К. Ф. Катушева:
«…Признаюсь, далеко не все в тогдашнем руководстве КПСС понимали невозможность старых методов „командования“ социалистическими странами из Кремля. В Политбюро и Секретариате ЦК КПСС, к примеру, многие не разделяли мои взгляды и действия на смягчение и урегулирование отношений с КНР. Вы помните, какая кампания была развернута в то время в средствах массовой информации, сколько беспардонного вранья о Китае и китайцах было выплеснуто в газетах, по радио и телевидению после военных событий на острове Даманском. Я хорошо понимал, что кампания эта ничего, кроме вреда, не принесет нашей стране. Сколько усилий приходилось затрачивать, чтобы сдержать воинственно настроенных товарищей из высшего эшелона власти.
Мне приходилось тогда регулярно информировать Политбюро, персонально Л. И. Брежнева по китайскому вопросу и убеждать в необходимости считаться с интересами нашего могучего дальневосточного соседа…
…Вспоминаю один эпизод, свидетелем которого, теперь уже единственным, я был. На одном из моих докладов Брежневу один на один о взаимоотношениях с Китаем вошел министр обороны А. А. Гречко и, послушав мою информацию, бросил реплику: „Не слушайте его, Леонид Ильич, вы только дайте нам команду, и наши танки через 2–3 дня будут в Пекине“.
Л. И. Брежнев внимательно посмотрел на Гречко, спросил, насколько серьезно он об этом говорит, и, услышав утвердительный ответ, заметил: „Войти в Китай ты, быть может, и сможешь, а вот как из него будешь выходить, вот этого тебе никто сказать не сможет. – А в конце добавил: – Я тебя, Андрей Антонович, очень прошу: никогда и нигде об этом не говорить, пусть твоя реплика останется здесь, в этом кабинете, и больше ее никто не услышит“.
Л. И. Брежнев поддержал инициативу А. Н. Косыгина, и мы с ним после военного конфликта на Даманском „попутно, пролетом“ сделали остановку в Пекинском аэропорту и провели там первую встречу с Чжоу Энь-лаем и другими членами Политбюро КПК, которая стала началом урегулирования наших отношений с Китаем.