Кэти вновь повернулась к стойке с крекерами. Большого выбора в магазине не было, Алекс привозил только «Солтинс» и «Риц», которые хорошо раскупались. Кэти выбрала «Риц».
Прочие приобретения не нарушили сложившейся традиции, и вскоре Кэти подошла к кассе. Закончив пробивать и складывая покупки, Алекс постучал пальцем по пакету на прилавке.
– Не забудьте овощи.
Кэти посмотрела на итоговую сумму на чеке.
– Вы точно их пробили?
– Конечно.
– А почему сумма такая, как всегда?
– Скидка для первого раза.
Она свела брови, не зная, верить или нет, заглянула в пакет, достала помидор и поднесла его к носу.
– Пахнет вкусно.
– Я вчера вечером съел несколько штук – великолепно, если чуть подсолить. А огурцы можно и так.
Кэти кивнула, глядя на дверь. Ветер яростно гнал потоки воды, ходившие волнами. Дверь поскрипывала под напором стихии, грозившей затопить магазин. Мир за стеклом слился в мутное пятно.
Посетители не торопились расходиться – Алекс слышал, как они судачат у гриля, что гроза давно собиралась.
Мужественно вздохнув, Кэти потянулась за пакетами.
– Мисс Кэти! – закричала Кристен чуть не в панике. Она поднялась из-за столика, протягивая только что раскрашенный рисунок, уже вырванный из альбома. – Вы чуть картину не забыли!
Просияв, Кэти взяла подарок. Алекс видел, как на мгновение для нее перестало существовать все, кроме рисунка Кристен.
– Красиво, – похвалила она. – С удовольствием повешу у себя.
– Следующий раз придете, я вам другую раскрашу.
– Огромное тебе спасибо.
Кристен, сияя как медный грош, уселась за столик. Кэти свернула рисунок в трубочку, стараясь не помять, и опустила в пакет. Вспышка молнии и пушечный залп грома последовали почти одновременно. Затем небо стало совсем темным.
– Вы не знаете, гроза долго будет? – спросила Кэти.
– Я слышал, дождь не прекратится большую часть дня, – ответил Алекс.
Кэти не отрываясь смотрела на дверь. Решая, как поступить, она машинально вертела отсутствующее кольцо на пальце.
В наступившей тишине Кристен потянула отца за рубашку.
– Папа, отвези мисс Кэти домой, – попросила она. – У нее нет машины, а дождь вон какой сильный.
Алекс посмотрел на Кэти, понимая, что она слышала Кристен.
– Вас подвезти?
Девушка покачала головой:
– Нет-нет, не надо.
– Картина же намокнет! – немедленно вмешалась Кристен.
Кэти не нашлась с ответом, и Алекс вышел из-за кассы.
– Пойдемте. – Кивком он показал, куда. – Незачем мокнуть, машина за магазином.
– Но я не хочу вас беспокоить!
– Никакого беспокойства. – Он похлопал себя по карману, вытащил ключи от машины и подхватил пакеты Кэти. – Разрешите поднести. Кристен, дочка, сбегай наверх, скажи Джошу, что я вернусь через десять минут.
– Ага, пап.
– Роджер! – позвал Алекс. – Присмотри за магазином и детьми, ладно?
– Нет проблем, – помахал рукой Роджер.
Алекс кивнул на дверь в конце зала.
– Готовы? – спросил он Кэти.
Они со всех ног кинулись к джипу, с трудом удерживая гнувшиеся под ветром и ливнем зонты. Молнии то и дело сверкали, заставляя бледнеть сизые тучи.
В машине Кэти принялась ладонью протирать запотевшее окно.
– Не ожидала я такого, когда решила сходить в магазин.
– Никто не ожидает, пока гроза не начнется. По радио повторяют: «Барометр падает», а когда налетает ураган, кажется, что неожиданно. Если чуть-чуть покапает, мы недовольны. Льет сильнее, чем предсказывали, снова недовольны. Погода соответствует прогнозу, опять-таки недовольны – метеорологи постоянно ошибаются, откуда было знать, что на этот раз не соврали! Прогнозы дают людям пищу для недовольства.
– Как посетителям у гриля?
Алекс, улыбнувшись, кивнул:
– В принципе, люди здесь хорошие. В основном все трудятся, живут честно и на редкость добры. Любой охотно согласился бы остаться за меня в магазине, попроси я об этом, и отчитался бы за каждый пенни. Тут так заведено. Всякий понимает: в маленьком городке не обойтись без помощи соседей, и это правильно. Правда, я к этому довольно долго привыкал.
– Вы сами не отсюда?
– Нет. Здесь родилась моя жена. Я из Спокана. Впервые увидев Саутпорт, помню, подумал: ни за что в такой деревне не останусь. Маленький южный городок, которому не интересно, чем дышит большой мир… Сначала очень непривычно, но потом это в тебя прорастает. Здесь я могу жить тем, что для меня важнее всего.
– А что может быть важнее всего? – негромко спросила Кэти.
Алекс пожал плечами:
– Ну, это для кого как. Для меня – мои дети. Здесь их дом. После пережитого им необходима стабильность. Кристен нужно место, где раскрашивать картинки и наряжать кукол, Джошу – где рыбачить, и чтобы они знали – папа рядом. Городок и магазин дают им такую возможность, и на сегодняшний день это все, что я хочу… Все, что мне нужно…
Он помолчал, думая, что рассказал слишком много.
– Кстати, куда нам ехать?
– Поезжайте прямо. Будет гравийная дорога, на нее надо свернуть. Сразу за поворотом.
– Щебенка до леса?
Кэти кивнула:
– Да, там одна дорога.
– Ого, а я и не знал, что она куда-нибудь ведет. – Он нахмурился. – Слушайте, это же очень далеко ходить! Мили две?
– Ничего не далеко, нормально, – возразила Кэти.
– Ну, в хорошую погоду может быть, но сегодня вам пришлось бы добираться до дому вплавь, под таким-то дождем. И рисунок Кристен точно пропал бы.
Он заметил, что на губах Кэти мелькнула слабая улыбка, но она ничего не сказала.
– Я от кого-то слышал, вы работаете в «Айвенз»?
Кэти кивнула:
– Да, с марта.
– И как вам там?
– Ничего. Работа как работа, владелец хорошо ко мне относится.
– Айвен?
– Вы его знаете?
– Айвена все знают. Вы в курсе, что каждую осень он одевается генералом Конфедерации в память знаменитой битвы при Саутпорте, когда Шерман сжег городок дотла? Патриотично, конечно, да только в гражданской войне не было такого эпизода. Поселок тогда даже Саутпортом не назывался, он был Смитвиллем. Шерман сюда и на сотню миль не подходил.
– Серьезно? – не поверила Кэти.
– Не поймите меня неправильно, Айвен хороший человек, его ресторан – местная достопримечательность. Кристен и Джош обожают ваши кукурузные оладьи, Айвен рад нас видеть, когда бы мы ни заявились, но иногда я отказываюсь понимать, что им движет. Его семья эмигрировала из России в пятидесятых – первая волна, иначе говоря. Небось, и не слышали о Гражданской войне в Америке, а вот Айвен целые выходные размахивает саблей посреди дороги и выкрикивает команды перед зданием суда.
– Как же это я не слышала об этом?
– У местных это непопулярная тема. Эксцентричный иностранец… Даже те, кто хорошо относятся к Айвену, увидев его посреди улицы, делают вид, что ничего не происходит, отворачиваются и демонстративно восхищаются красотой хризантем на клумбах перед судом.
Впервые за всю поездку Кэти рассмеялась:
– Я вам не верю!
– Ничего, останетесь здесь до октября, сами увидите. Но опять-таки, не поймите меня превратно: он хороший человек, и ресторан у него отличный. После пляжа мы почти всегда туда заходим. В следующий раз попросим, чтобы нас посадили за ваш столик.
Кэти поколебалась, но сказала:
– Хорошо.
– Вы ей нравитесь, – сказал Алекс. – Кристен, в смысле.
– Я ее очень люблю. Она смышленая, самостоятельная – настоящая личность.
– Спасибо. Я передам ей ваши слова.
– Сколько ей?
– Пять. Осенью пойдет в школу. Что я буду без нее делать? В магазине будет слишком тихо.
– Вы станете по ней скучать, – заметила Кэти.
Алекс кивнул:
– Еще как. В школе ей, конечно, понравится, но я люблю, когда она рядом.
Дождь по-прежнему лил стеной. Вспышки молний освещали небо с частотой стробоскопов. Не затихая, накатывались все новые раскаты грома.
Кэти, задумавшись, смотрела в боковое окно. Алекс ждал, чувствуя, что она вот-вот заговорит.
– Сколько лет вы были женаты? – спросила она наконец.
– Пять. Мы познакомились за год до свадьбы. Я увидел Карли в Форт-Брэгг, мы там были расквартированы.
– Вы были в армии?
– Прослужил десять лет. Ценный жизненный опыт. Я об этом не жалею, но не жалею и о том, что ушел.
Кэти ткнула пальцем вперед, указывая на что-то за ветровым стеклом.
– Вон впереди поворот, – сказала она.
Алекс свернул на гравий и сбросил скорость. Неровную щебенку затопило ливнем, водой из-под колес окатывало и боковые окна, и ветровое стекло. Сосредоточенно ведя джип по глубоким лужам, Алекс вдруг подумал, что впервые после смерти жены едет в машине с женщиной.
– Вам в который? – спросил он, разглядывая смутные очертания двух маленьких коттеджей.
– Мой справа.
Алекс свернул на самодельную подъездную дорожку и подъехал как можно ближе ко входу.
– Позвольте донести покупки до двери.
– Зачем же, вы не обязаны…
– Я так воспитан, – сказал он, спрыгивая на землю прежде, чем Кэти успела возразить. Подхватив пакеты, бегом кинулся под навес. Он уже поставил сумки и отряхивался от дождя, когда подоспела Кэти с зонтом, который ей одолжил Алекс.
– Спасибо! – поблагодарила она, перекрикивая шум дождя.
От протянутого зонта Алекс отказался.
– Оставьте себе хоть насовсем. Раз вы много ходите, он вам пригодится.
– Я могу заплатить… – начала она.
– Не беспокойтесь об этом.
– Как же так, ведь зонт из магазина!
– Ничего, – сказал Алекс. – Поверьте, все нормально. Не хотите брать, приносите в следующий раз.
– Алекс, но правда же…
– Вы постоянный клиент, – перебил он. – А я всегда помогаю своим покупателям.
Несколько секунд она молчала.
– Спасибо, – сказала она наконец, пристально глядя на Алекса зелено-карими глазами. – И за то, что подвезли, спасибо.
Он улыбнулся:
– Всегда пожалуйста.
* * *
Вечный вопрос, куда девать детей, порой оставался без ответа. В выходные Алекс снова не знал, что придумать.
Из-за грозы, не собиравшейся утихать, прогулки на свежем воздухе исключались. Можно было свозить их в кино, но не было ничего интересного. Предоставить им занять себя самим? Алекс знал, что многие родители так делают. Но дети слишком малы, чтобы перекладывать организацию досуга на их плечи. Они и без того самостоятельные, привыкли придумывать, чем заняться в магазине. Поглощенный раздумьями, Алекс делал на гриле сандвичи с сыром и поймал себя на мысли о Кэти. Она очень старалась не привлекать к себе внимание, но Алекс знал, что в маленьком городке это практически невозможно. Девушка слишком красива, чтобы не выделяться, и когда люди заметят, что она всюду ходит пешком, это неизбежно вызовет толки и интерес к ее прошлому.
Этого Алексу не хотелось. Не по каким-то эгоистическим причинам, а просто потому, что Кэти имела право на тот образ жизни, в поисках которого приехала в Саутпорт. На нормальную жизнь с простыми удовольствиями, которые большинство людей принимают как должное: возможность пойти туда, куда захочешь и когда захочешь, и ничего не бояться в собственном доме.
– Ребята, – сказал он, раскладывая бутерброды на тарелки. – Я вот что придумал: давайте подготовим сюрприз для мисс Кэти!
– Давайте! – загорелась Кристен.
Джош, от природы покладистый, просто кивнул.
7
Косой дождь лил с потемневшего неба над Северной Каролиной, заливая оконные стекла на кухне. Днем, когда Кэти постирала, что было стирать, в кухонной раковине и приклеила рисунок Кристен на холодильник, с потолка гостиной начало капать. Кэти поставила под капель кастрюлю и уже дважды выливала воду. Она решила позвонить утром Бенсону, но сомневалась, что он сразу приедет чинить крышу. Хоть бы вообще когда-нибудь починил.
В кухне она резала чеддер маленькими кубиками, то и дело пробуя. На желтой пластмассовой тарелке лежали крекеры и нарезанные помидоры с огурцами, хотя Кэти и не разложила их так, как любила. Кухня вообще выглядела не так, как ей хотелось. Когда-то у Кэти была красивая деревянная разделочная доска, и серебряный нож для сыра с кардинальской гравировкой, и большой набор бокалов для вина. У нее в кухне был обеденный стол черешневого дерева и легкие шторы на окне, а здесь стол шатается, стулья разные, окна голые, а вино им с Джо придется пить из кофейных кружек. Как ни ужасно было ее прежнее существование, раньше Кэти любила покупать мелочи под обстановку, но теперь они, как и все остальное, брошенное ею, казались ренегатами, перешедшими на сторону врага.
За окном мигнули фары машины. Отворив дверь, Кэти увидела, как соседка шагает по щиколотку в воде, закрываясь зонтом, с бутылкой вина в руке. Еще пара неловких широких шагов, и Джо поднялась на террасу. С клеенчатого макинтоша стекали струйки воды.
– Фу, теперь я поняла, каково пришлось Ною. Ничего себе гроза, а? У меня лужи по всей кухне!
– У меня течет в гостиной, – показала Кэти за плечо.
– Дом, милый дом! Вот, – протянула она бутылку. – Как обещала. Поверь, я собираюсь принять в ней активное участие.
– Трудный день?
– Ты даже представить себе не можешь.
– Входи, входи же!
– Лучше я плащ здесь оставлю, иначе в твоей гостиной будут две лужи вместо одной, – сказала Джо, выбираясь из дождевика. – Без него я бы сразу промокла насквозь.
Джо бросила плащ на кресло-качалку, положила зонт и пошла за Кэти в кухню.
Девушка сразу поставила вино на стойку и, когда Джо направилась к столу, выдвинула ящик шкафчика у холодильника, достала лежавший у задней стенки ржавый швейцарский армейский нож и отогнула штопор.
– Какая вкуснота! Умираю с голоду, с утра во рту ни крошки.
– Угощайся. Как дела с покраской?
– Ну, гостиную я закончила, но потом день не задался.
– А что случилось?
– Потом расскажу. Сперва я хочу вина. А ты? Какие у тебя успехи?
– Ничего особенного. Сходила в магазин, прибралась, постирала…
Джо присела у стола и взяла крекер.
– Ясно. Материал для мемуаров.
Кэти засмеялась, ввинчивая штопор в пробку.
– Да уж, страшно интересно.
– Может, я открою? – предложила Джо.
– Да нет, я справлюсь.
– Правильно, – усмехнулась Джо. – Я гостья, мне полагается ничего не делать.
Кэти зажала бутылку коленями, и пробка поддалась с негромким хлопком.
– Кроме шуток, спасибо за приглашение, – вздохнула Джо. – Ты представить себе не можешь, как я этого ждала.
– Неужели?
– Не надо так.
– Как?
– Притворяться, будто не догадывалась, что я хотела зайти. Скрепить нашу дружбу бутылкой вина. Друзья познаются в грозе. – Она изогнула бровь. – Да, и прежде чем ты начнешь анализировать, можно ли считать нас подругами и хорошо ли мы знакомы, знай, я искренне считаю тебя своей подругой. – Она помолчала, давая Кэти время переварить услышанное, и заговорила снова: – Ну что, давай по бокалу?
* * *
Гроза утихла ближе к вечеру, и Кэти открыла кухонное окно. Дождь принес ощутимую прохладу, и воздух был свеж и чист. С земли поднимался туман. Тучи беззвучно сталкивались в небе в большие горы, но ветер уносил их прочь. Лунный свет почти через равные промежутки сменялся густой тенью. Кроны деревьев становились то серебристыми, то черными, словно светясь под вечерним бризом.
В самом мечтательном настроении Кэти упивалась вином, ветерком и красивым смехом Джо, смакуя каждый крекер с маслом и резкий сочный сыр и вспоминая, как ей приходилось голодать. Было время, когда от голода она была тонкой, как горячая струйка выдувного стекла.
Мыслями она унеслась далеко-далеко. Ей вспоминались родители. В хорошие дни, когда их демоны спали, а мама жарила яичницу с беконом и аромат наполнял весь дом, папа тут же появлялся в кухне, подходил к жене, отодвигал ее волосы и целовал в шею сбоку, а мама смеялась от щекотки. Однажды отец возил их в Геттисберг и держал Кэти за руку, гуляя по городу. Она до сих пор помнит непривычное ощущение силы и нежности отцовской руки. Отец у нее был высокий, широкоплечий, темноволосый, с флотской татуировкой на плече. Он четыре года служил на эсминце и побывал в Японии, Корее и Сингапуре, но, кроме этого, ничего не рассказывал.