В современной мировой экономике проблема глобального потепления климата регулируется Рамочной конвенцией ООН об изменении климата. Конечной целью Конвенции является стабилизация концентраций парниковых газов в атмосфере на таком уровне, который не допускал бы опасного антропогенного воздействия на климатическую систему. Такой уровень должен быть достигнут в сроки, достаточные для естественной адаптации экосистем к изменению климата, позволяющие не ставить под угрозу производство продовольствия и обеспечивающие дальнейшее экономическое устойчивое развитие.
Конкретные механизмы регулирования выброса парниковых газов в атмосферу устанавливаются Киотским протоколом к Рамочной конвенции об изменении климата, принятым в декабре 1997 г. и ратифицированным Россией в 2004 г. В соответствии с Киотским протоколом, промышленно развитые страны взяли на себя обязательства к 2008–2012 гг. сократить свои совокупные выбросы парниковых газов по сравнению с 1990 г., который принят за базовый. При этом для каждой страны были определены размеры сокращений. Так, например, для США разрешенный уровень выбросов составляет 93 % от базового, Японии – 94 %, стран ЕС – 92 %, России – 100 %. Фактически это означает установление квот на выбросы.
Реально экономический механизм Киотского протокола сводится к купле-продаже квот на выброс парниковых газов в атмосферу. Однако, по нашему мнению, этот механизм не может решить проблему глобального потепления.
В соответствии с положениями Киотского протокола предполагается создание мирового рынка торговли разрешениями на выбросы. Каждое государство может по своему усмотрению распорядиться своими квотами: использовать для покрытия собственных выбросов, в случае необходимости покупать и продавать их. Российской Федерации предписано оставить выбросы углекислого газа в 2008–2012 гг. на уровне 1990 г., а за годы перестройки в результате спада промышленного производства сократила их на 32 %, таким образом, Россия имеет определенный резерв, который может быть реализован на формирующемся рынке разрешений на выбросы парниковых газов.
С другой стороны, сокращение выбросов парниковых газов связано со значительными дополнительными затратами в структурную перестройку промышленности. Киотский протокол налагает достаточно жесткие обязательства на экономику стран уже в конкретные и близкие сроки – 2008–2012 гг. При этом достижение целей Киотского протокола труднодостижимо даже для развитых стран. По оценкам экспертов, в 2010 году выполнение целей Киотского протокола может обойтись промышленно развитым странам в 0,1–2 % их ВВП. Поэтому для многих стран с технологически высокоразвитой промышленностью для выполнения решений Конференции в г. Киото более приемлемым может оказаться покупка квот на загрязнение. В частности, для США сокращение выбросов парниковых газов за счет перестройки промышленности обойдется многократно дороже, чем покупка квот.
Промышленно развитые страны, покупая квоты на загрязнение у других стран, не имеют стимулов для структурной перестройки своих экономик, в то время, как страны, продающие свои квоты на выбросы парниковых газов, не в состоянии провести на вырученные деньги необходимую перестройку своей промышленности и в результате консервируют свою технологическую отсталость. Так, по различным расчетам, торговля квотами на загрязнение может принести Российской Федерации от до 8 до 18 млрд. долл., что совершенно недостаточно для структурной перестройки экономики. Увеличение же производства и экономический рост на прежней промышленной основе становится невозможным, так как после продажи квот увеличение выбросов запрещается. Нарушителей ожидают серьезные экономические санкции. Это означает, что после продажи квот на выброс парниковых газов Россия уже не сможет восстановить свой доперестроечный промышленный потенциал. В этом случае проблема удвоения ВВП, которая неоднократно выдвигалась руководством страны в качестве ближайшей цели национального развития, может быть достигнута главным образом за счет наращивания экспорта сырья, что означает окончательное закрепление за Россией роли сырьевого придатка мировой экономики. Таким образом, экономический механизм Киотского протокола фактически закрепляет сырьевую ориентацию экономики России. При этом проблема глобального потепления не решается, а лишь отодвигается на более отдаленный период.
Нынешний экономический кризис обостряет все существующие проблемы, но он также создает и условия для перехода на новые пути развития мировой экономики, связанные с переходом на возобновляемую энергетику и ноосферное развитие. Это означает практически новую техническую революцию, для которой уже давно созданы все необходимые предпосылки. Передовых технологий, обеспечивающих такое развитие, накоплено уже немало. Не случайно план новой американской администрации, обнародованный президентом США Бараком Обамой, в качестве центрального положения включает в себя ускоренное развитие сектора альтернативной энергетики. Безусловно, это движение в правильном направлении. Однако главный вопрос состоит в том, позволят ли мощные транснациональные корпорации, ориентированные на использование органического топлива, осуществить задуманное.
Проблема состоит в том, что промышленно развитые страны, сравнительно недавно завершившие крупную структурную перестройку, объективно не заинтересованы в переориентации своей экономики. Постиндустриальное развитие этих стран базируется на развитии информационных технологий и вытеснении базовых производств на периферию мировой экономики. Вместе с тем, развитие информационных технологий не привело к существенному повышению производительности труда в традиционных отраслях, связанных с жизнеобеспечением населения.
Новый этап технического прогресса должен быть связан с модернизацией прежде всего энергетического сектора экономики, но такую модернизацию не заинтересованы осуществлять ни развитые, ни развивающиеся страны, которые уже вписаны в существующий мировой порядок. Эта ниша может быть занята только странами постсоветского пространства, и прежде всего Россией, поскольку их экономика для выхода из кризиса требует полного обновления промышленного потенциала. Именно эти страны сегодня объективно заинтересованы в том, чтобы совершить обновление своей экономики на совершенно новой технической базе. В том, чтобы на постсоветском пространстве совершилась эта новая промышленная революция, объективно заинтересовано и все мировое сообщество, так как от этого зависит будущее человеческой цивилизации.
Для этого Россия должна отказаться от роли пассивного участника глобальных экономических процессов, ведущих мировую экономику к краху. Она должна взять инициативу в свои руки и предложить миру принципиально иную цивилизационную модель, основанную на ноосферных принципах.
Для этого должны быть предприняты радикальные шаги и кардинально изменены подходы к экономической политике. По нашему мнению, механизм формирования новой модели ноосферного развития на постсоветском пространстве и России как лидере такого развития должен предусматривать восстановление государственной монополии внешней торговли на экспортуглеводородов из России, который должен осуществляться в обмен на передачу России новых технологий возобновляемой энергетики, накопленных в развитых странах, внедрение которых тормозится вследствие политики глобальных ТНК. Это вовсе не означает международную изоляцию России и восстановление т. н. "железного занавеса", существовавшего до перестройки. Наоборот, осуществление такой политики невозможно без активного взаимодействия с мировым сообществом, которое должно осознанно осуществляться при активной роли государства.
В конце 2009 года в Копенгагене должна состояться 15-я конференция сторонников Рамочной конференции ООН по изменению климата (UNF ССС). На этой встрече должно быть подписано международное соглашение взамен Киотского протокола, действие которого истекает в 2012 году. Новый Протокол определит действия мирового сообщества по борьбе с изменением климата на период как минимум до 2020 года. На этой конференции Российская Федерация должна предложить мировому сообществу международную программу решения проблемы глобального потепления климата на основе внедрения технологий возобновляемой энергетики на постсоветском пространстве и предложить миру новую модель развития взамен исчерпавшей себя углеводородной модели экономики.
О фундаментальных науках эволюции
В. П. Казначеев
«Логика жизни и логика разума различны»
В. И. Вернадский, 1928 г.
1. Проблемы космогонии XXI века
Сегодня перспективы эволюции человечества на планете Земля следует назвать регрессивными. Космофизические законы Солнечной системы и нашей планеты, не вечны, они меняются очень быстро.
Нужно признать, что реализующаяся модель эволюции человека и биосферы усложняется по содержанию и ускоряется по темпу. Эти факты являются свидетельством серьезного вмешательства творческих сил Гелиосферы в программу эволюционных задач в направлении повышения энергоемкости процессов и модификации их качества. Возможно, что творческая коррекция, осуществляемая Интеллектуальным центром Солнечной системы, имеет и прямое отношение к интегральному поведению человечества Земли. Это поведение, суммируемое космической техникой, энерговыработкой, ядерной энергетикой, разрушением геологических тел, с одной стороны снижают жизненный потенциал биосферы Земли, а с другой – претендует на генерацию неравновесных процессов (в основном электромагнитных) в пространстве Гелиосферы.
Касаясь жизненных потенциалов биосферы, следует рассматривать исследовательский режим научных подходов очень осторожно. В российской космологии о природе и эволюции живого вещества писалось и говорилось неоднократно. Сегодня можно утверждать, что наряду с макромолекулярными информационными биологическими процессами, существует насыщение пространства потоками энергии-времени (в терминах Козырева). Эта полевая форма материи, и она связана, очевидно, со свободным эфиром космоса и с другими неизвестными сущностями космической бесконечности.
Человеческие разрушительные действия, полные антропоцентризма, уже мешают Живой Планете Земли и ускоренно приближают ее к глобальной катастрофе. Вместе с тем стремительными темпами на Земле растут экономические потери от природных катастроф, изменений здоровья и неустойчивой психологии Человека. В настоящее время ежегодный экономический прирост ущербов от природных катастроф составляет около 6 %.
Каковы же перспективы сохранения биосферы, человечества и планеты Земля. Сегодня очень много разнообразных прогнозов по существу расчлененным проблемам. Концепция в Рио де Жанейро (1992 г.) выявила острый кризис в идеологии цивилизации и теории прогнозов. Ближайшие и отдаленные прогнозы для земных сфер с позиций жесткого антропоцентризма детализировались неоднократно, однако механизмов, способных задержать инволюцию, катастрофизм и терроризм – пока нет. В наших исследованиях мы обращаем внимание на проблему космопланетарной футурологии, в широком представлении – это совокупность знаний о будущем человечества. Философские работы и толкования футурологии противоречивы и не выходят за рамки «все для человека», но они составляют тему отдельного разговора.[26]
Начало XXI века в постклассической науке формируются черты новой космопланетарной парадигмы. Реально в глубоких познавательных задачах объединяются материальное и идеальное (Дух и Материя – равно безначальные). Проблемы космогонии XXI века заставляют общество, его научную мысль существенно расширить прежние представления о сущности живого вещества и интеллекта.
Появились научные данные о том, что поведение биологических и химических процессов не укладывается в прежние представления жизни на Земле. Все более глубоко изучается известная зависимость биосферы и социальной организации человеческих объединений от непосредственного воздействия солнечной активности, ее ритмичности, асимметрии, вспышек, влияния лунных циклов и других космических факторов. Все больше накапливается неоспоримых исследовательских результатов о полевой природе живого вещества и интеллекта. Отмечается ускорение космопланетарной эволюции.
Напомним слова В. И. Вернадского (Научная мысль как планетарное явление /В. И. Вернадский. М.: Наука, 1991. – 271 с): «Жизнь, взятая как единое целое, рассматривается при этом не как совокупность живых организмов, живых естественных тел, – а как особое проявление чего-то, в природе ярко выявленное, прежде всего в живых организмах, но может быть не только в них имеющее место. Мне кажется, что допущение жизни как особого свойства, могущего проявляться вне конкретной связи с функциями живого организма, открывает широкий простор в биологии проникновению в нее философских, не говоря уже о религиозных, мистических представлений».
Ниже мы приводим вопросы, которые отражают, по нашему мнению, формирование новой космогонической парадигмы (идеи космоноосферной футурологии), а значит и перспективы выживания человечества на планете Земля и сохранения самой планеты. Ряд проблем космогонии в XXI веке, на мой взгляд, можно обозначить в виде следующих вопросов:
1) Антропокосмизм – белково-нуклеиновая «конструкция» или «деталь» живого вещества космопланетарной биоплазмы?
2) В неограниченной экономическо-социальной сфере планеты интеллект продолжает такую тактику жизни (науку, духовность), которая становится процессом самоуничтожения человечества планеты. Тогда в чем же сущность стратегий выживания (космопланетарная автотрофность – В. И. Вернадский)?
3) Квантово-физическая парадигма мира «виртуальное» мировоззрение интеллектуальная «черная дыра» в познании Вселенной, есть ли другие парадигмы?
4) Сохранение человечества планеты – путь вхождения в систему космической цивилизации (К. Э. Циолковский), признание реальности биоплазмы (четвертое состояние вещества Грищенко-Капари) – или пути «заселения» дальнего космоса? Прошлые четыре цивилизации на планете Земля все закончились самоуничтожением. Наша цивилизация – какова ее судьба?
5) XXI век – волна постклассической науки (обновленного интеллекта), освоение пространства энергии-времени Н. А. Козырева, новые модели множества форм живого вещества, интеллекта, космопланетарные взаимосвязи?
6) Наша солнечная система – микромир вращения (торсионные потоки), где планета (Земля и др.) постоянно взаимодействуют с информационными потоками свободного неравновесного космического эфира (В. Л. Дятлов)?[27]
7) Формирование новых технологий выживания для профилактики (предупреждения) космопланетарных катастроф, нарастания эпидемий хронической патологии людей, системы восстановления равновесности биосферы?
У нас есть достаточное количество доказательств в продуктивности таких направлений, и мы готовы на взаимодействие и сотрудничество в любых масштабах.[28]
В литературе уже не однажды ставятся вопросы о параллельных пространствах,[29] много важного содержится и в известных философских, натурфилософских материалах. Приведем схему из работы П. Г. Кузнецова. На схеме (1) интегрального космического пространства (L