Спустя целую эпоху после того, как в Индии сам дух аскезы утратил свою былую притягательность и общее сочувствие – и времена отшельничества уже прошли или, во всяком случае, проходят также во всем мире, – можно с легкостью объяснять былое широкое распространение аскетического движения упадком жизненной энергии древнего сообщества, утомленного давлением принятого им бремени, широким участием в общечеловеческом прогрессе, истощившего свои силы, чтобы помочь человечеству осуществить свои устремления в самых разнообразных областях деятельности, много давшего человечеству в сфере познания. Но мы уже убедились в том, что за аскетизмом стоит определенная истина бытия, высший уровень сознательной реализации наших возможностей. На практике дух аскезы является непременной составляющей человеческого совершенства, и, несмотря на его определенную узость, без него нельзя обойтись до тех пор, пока человек не освободит свой разум и витальную природу от власти животного начала, которое столь настойчиво дает себя знать в этих частях человеческого существа.
Мы же, безусловно, пытаемся найти более широкую и полную основу для синтеза Духа и Материи. Мы считаем, что идеал индийского аскета, выраженный в великой ведантистской формуле «Единый и другого нет», должен быть дополнен другой равновеликой формулой: «Все это есть Брахман». Страстная человеческая устремленность ввысь, к Божественному до сих пор не обрела должной связи и согласованности с нисхождением Божественного, извечно обращенного к Своему творению. Значение Его действия в Материи не постигнуто в той же мере, как Его истина в Духе. Реальность, которая составляет предмет поисков саньясина, исследована по всей «вертикали», но по «горизонтали» – не в той степени и полноте, как это было у древних последователей Веданты. Как бы то ни было, в нашем стремлении к всеобъемлющему синтезу Духа и Материи мы не должны умалять и преуменьшать значение и роль чисто духовного импульса. Если материализм, как мы видели, внес свой вклад в осуществление целей Божественного, то аскетизм сослужил еще большую службу Жизни. В своем окончательном устроении всеобщей гармонии мы сохраним истины, открытые материалистической наукой, и ее практические достижения, даже если отчасти или полностью исчезнут ныне существующие формы научных исследований, представления результатов и их приложений. Но с еще большей бережностью должны мы обращаться с наследием древней арийской расы (как бы ни приуменьшалось и ни умалялось его значение), чтобы должным образом сохранить все его богатство.
Глава IV. Вездесущая Реальность
Поистине не-сущим становится тот, кто знает Брахмана как не-сущего. Того, кто знает: «Брахман есть», – знают как сущего.
Тайттирия Упанишада[21]
Итак, если мы готовы в равной степени признать притязания как чистого Духа – на то, чтобы явить в нас свою абсолютную свободу, так и универсальной Материи – на то, чтобы служить основой и необходимым условием нашего земного воплощения, то нам необходимо найти такую истину, которая позволила бы полностью примирить двух давних противников, противостоящие полюса – Материю и Дух и определить для каждого из них соответствующее место в Жизни, объяснив их назначение с точки зрения Разума, не ущемляя и не умаляя их прав и суверенных истин, что придают силу даже ошибочным своим толкованиям, склонным преувеличивать исключительность их роли и места во всеобщем бытии. Как только мы сталкиваемся со столь притягательными для человеческого интеллекта проявлениями крайностей, можно быть уверенными, что мы имеем дело не просто с заблуждением, предрассудком или галлюцинацией, а с определенной скрытой реалией или фактом бытия, и если мы отрицаем его или не считаемся с ним, он заставит нас поплатиться за это. Здесь и заключается вся трудность, связанная с поиском удовлетворительного решения во взаимоотношениях Духа и Материи; здесь же кроется причина всех неудач на пути поиска компромиссов между двумя противостоящими полюсами. Но компромисс не есть истинное примирение – он представляет собой подобие сделки, временного перемирия между двумя противоборствующими сторонами. Истинное примирение всегда является результатом взаимопонимания, ведущего к внутреннему единству. Отсюда следует, что только путем максимально возможного объединения Духа и Материи мы сможем достичь их истинного примирения, а значит – получить прочную основу для установления согласия между внутренней и внешней жизнью человека.
Мы уже нашли в космическом сознании точку соприкосновения Духа и Материи, где Материя приобретает реальность для Духа, а Дух становится реальным для Материи. В космическом сознании Разум и Жизнь выступают лишь промежуточными ступенями и не противостоят друг другу, не являются – как это кажется обычному эгоистическому сознанию – обособленными друг от друга началами, участниками кажущегося конфликта между положительным и отрицательным принципами одной и той же непознаваемой Реальности. Достигая космического сознания, Разум, озаренный знанием, способным к восприятию одновременно как истины Единства, так и истины Множественности в их взаимодействии, сразу же избавляется от своих противоречий, которые находят свое разрешение и примирение в божественной Гармонии. Удовлетворенный этим обстоятельством, Разум способен стать посредником и содействовать высшему соединению Бога и Жизни, к чему мы и стремимся. Тогда Материя предстает перед озаренным интеллектом и просветленными тонкими чувствами одной из форм проявления Духа, его самовоссоздающейся ипостасью. Преображенному Разуму Дух раскрывает себя как душу, истину и как сущность Материи. И Дух и Материя признают и исповедуют друг друга как единую по своей сути божественную реальность. В свете этой реализации Разум и Жизнь одновременно выступают образами и орудиями высшего Сознательного Существа, посредством которых оно создает материальные формы, проявляя и раскрывая себя в них перед своими многочисленными центрами сознания. Разум достигает своей самореализации, обращаясь в зеркальное отражение Истины Сознательного Существа, которая выражает и проявляет себя во вселенских символах. Самореализация Жизни заключается в сознательном участии ее энергий в процессе совершенного божественного самовоплощения во все новых и новых формах и видах деятельности вселенского бытия.
Таким образом, можно утверждать: для человека в этом мире божественная жизнь возможна и это одновременно послужит оправданием деятельности и выводов Науки – так как раскроется живой смысл и разумная цель космической и земной эволюции – и позволит реализовать высший идеал и мечту всех основных мировых религий путем преобразования души человеческой в божественную.
Но где же тогда место Духа, безмолвного, чистого, инертного, самосущего и самодостаточного в своем блаженстве, который является оправданием жизненной позиции аскета? Здесь мы также должны попытаться найти гармонию исполненной света истины без каких бы то ни было антагонистических противопоставлений. Безмолвный Брахман и динамический Брахман не есть совершенно различные, полностью противоположные непримиримые крайности, одна из которых отрицает, а другая оправдывает космическую иллюзию. Они суть единый Брахман в двух ипостасях – позитивной и негативной, обе составляют друг для друга своего рода необходимость. Ибо Слово, созидающее бесчисленные миры, извечно рождается именно из Безмолвия; и Слово раскрывает и несет в себе то, что скрыто в Безмолвии. Совершенная свобода и всемогущество извечного божественного действия в бесчисленных космических мирах становятся возможными благодаря извечному бездействию. Проявление Божественной активности черпает свою энергию, безграничное разнообразие и гармонию в бесстрастном безмолвии Сознательного Существа, санкционирующего бесконечную плодоносность его собственной динамической Природы.
Так же и человек лишь тогда достигает совершенства, когда обретает внутри себя абсолютный покой и бездействие Брахмана, служащие источником свободной и неисчерпаемой энергии его действий, в которых он участвует с той же терпимостью и блаженством, что присущи и самому Божественному. Кто достиг в себе Покоя, тот чувствует этот бьющий из его безмолвия неиссякаемый родник энергий, осуществляющих работу во вселенной. Поэтому мы погрешили бы против правды, если бы сказали, что Безмолвие по природе своей является отрицанием космической активности. Кажущаяся несовместимость активного и пассивного аспектов Брахмана есть следствие заблуждения ограниченного Разума, обычно подверженного противопоставлению отрицаний и утверждений, резким переходам от одной крайности к другой и не способного проникнуть во всеобъемлющее сознание, благодаря своей глубине и силе одновременно охватывающее и вмещающее в себя полярные категории. Безмолвие не отрицает мира, но поддерживает его. Или, точнее говоря, с одинаковой беспристрастностью Безмолвие санкционирует как активность действия, так и полное бездействие, равно как и примирение активного и пассивного аспектов, что дает возможность воплощенной душе оставаться свободной и находиться в состоянии покоя, пребывая при этом в постоянной и разнообразной активности.
Notes
1
I.113.8, 10.
2
IV.1.7; IV.2.1; IV.4.5.
3
III.1, 2.
4
«Padbhyām pṛthivī» – Мундака Упанишада, II.1.4; «Pṛthivī pājasyam» – Брихадараньяка Упанишада, I.1.1.
5
Кена Упанишада, I.3.
6
Оно отличено от Известного; оно также выше Неизвестного. – Кена Упанишада, I.3.
7
Ригведа, I.4.5.
8
Шветашватара Упанишада, VI.12.
9
Имя Вишну, который, представляя Бога в человеке, постоянно пребывает в дуалистическом единстве с Нарой, человеческим существом.
10
Универсальный человек.
11
Ригведа. IV. 2. I.
12
Свараджья и самраджья, двойная цель позитивной йоги древних.
13
Салокья-мукти, освобождение через сознательное существование в одном мире с Божественным.
14
Садхармья-мукти, освобождение через восприятие Божественной Природы.
15
Стихи 2, 7.
16
Sūkṣma indriya, тонкие органы, существующие в тонком теле (sūkṣma deha), органы тонкого видения и восприятия (sūkṣma dṛṣṭi).
17
Ведантистский монизм.
18
Goloka, рай в мифологии вишнуизма, мир вечной красоты и блаженства.
19
Высшее состояние чистого бытия, сознания и блаженства, доступное для человеческой души без полного ее растворения в Неизреченном.
20
Уничтожение, растворение, не обязательно всего сущего в целом; уничтожение эго, желаний, эгоистических действий и ментального существа.
21
II.6.