– Коля… – голос оставшегося на посту контрразведчика прозвучал растерянно и нетвердо. – Поднимись ко мне… Кажется, мне нужно в медпункт… у меня начались галлюцинации.
Здоровяк быстро вылез обратно на крышу и заторопился к Кварцу, с беспомощным видом указывающему в направлении Эпицентра. Медведь обернулся на ходу и остановился от неожиданности.
– У меня тоже, – изрёк здоровяк. – Похоже, нам пора к Айболиту. Кварц, мы с тобой ничего не нанюхались? Может, вместо Токсика к нам приползло облако забавных глюков…
Спешащие на крышу бойцы выскакивали из люка и в недоумении замирали, увидев, куда указывает Кварц. Там, на севере, по забитому аномалиями пространству, усеянному мешаниной кожисто-пупырчатой синюшно-желтой растительности, ехал автомобиль. Старенький советский «ГАЗ-69», поблескивая на солнце новенькой краской, деловито катил со стороны Эпицентра по направлению к Базе. Машина неторопливо шла по прямой линии, прямо сквозь кусты и деревья, совершенно не тревожа мутировавшую флору, словно была бесплотным духом. Спустя пару секунд порыв легкого ветра донес до застывших людей негромкое тарахтение двигателя.
– Это как так?.. – изумленно выдохнул Айболит, оказавшийся на крыше позже остальных. – Или мне тоже пора ко мне, или мы видим какую-то новую аномалию… Раньше такого не было…
– Медведь, что нам делать? – Рас растерянно посмотрел на майора. – Если оно не свернет, то проедет нашу Базу насквозь! Может, всем отбежать от Базы, пока не поздно?
– Деревья оно не ломает, – неуверенно ответил Медведь. – Может, Базу тоже не повредит…
– Деревья не ломает, а людей может поубивать! – заявил Айболит. – Я согласен с Расом!
– Скоро Токсик придет, – Кварц посмотрел на хронограф УИПа. – Научная Группа без «Эмок»…
– Никита! Людмила! – шипение эфира скрыло звучащие в голосе Айболита панические нотки. – Срочно надевайте «Мембраны»! Немедленно!!!
– Шорох, Базальт! За ними! – выдохнул Медведь, хватаясь за висящий на груди пулемёт. – Айболит, за «Эмкой»! Водяной! Ищи безопасное место, будем уходить, пока оно не подъехало! Капкан, АГС к бою! Попробуем задержать его!
– А вдруг оно за нами бросится? – Водяной, не сводящий глаз со щеголяющего свежевымытыми бортами автомобиля, не сдвинулся с места. – Оно опасное! Очень! К нему нельзя приближаться! Лучше спрятаться здесь, по углам, чтобы оно не задело, когда сквозь Базу проезжать будет. Главное, чтобы не увидело! На улице оно нас везде догонит! Оно двигается там, где нельзя ходить!
– Всем, кто внутри, укрыться по углам у несущих стен! – выпалил в эфир Медведь, бросаясь к северному углу крыши. – Капкан, останься у АГС! Остальным рассредоточиться по периметру крыши! Без команды не стрелять!
Спустя полминуты База замерла в ожидании столкновения с аномалией. Старенький «Газик», зловеще сверкая новенькой краской и отсвечивая надраенными стеклами, неумолимо приближался. «Филин» красноречиво демонстрировал залегшему за выступом кирпичной кладки Медведю, как бодро Оно катит по заполненным Студнем рытвинам, даже не подпрыгивая на ямках. Шансов на то, что Ему повредит очередь из АГС, было немного, зато обнаружит Оно стрелков однозначно.
– Капкан! – тихо прошептал в эфир Медведь. – Бей, только если не свернет! С тридцати метров!
Здоровяк прильнул к пулемету и растерянно взглянул на приближающийся автомобиль через прицел. Куда стрелять?! В двигатель? А он у него есть? По месту водителя? А в аномалиях ездят водители? За отсвечивающим стеклом ничего не видно… Может, по колесам? Студень их не берет, но вдруг пули возьмут? Надо хотя бы попытаться, вдруг с пробитым передним колесом Оно отвернет в сторону? Или наоборот, увидит агрессоров и разозлится. Если попытаться бесшумно?
– Байкал, отработай по переднему колесу, – приказал майор. – Вдруг отвернет…
– Принял, – ответил снайпер и тихо чертыхнулся: – Твою мать! Винтовка не стреляет! У меня поломка! Жму на спуск, но выстрела нет, похоже, со спусковым крючком что-то…
Медведь взял на прицел переднее колесо аномалии и привычным движением плавно выжал спуск. Спусковой крючок, не встречая сопротивления, уперся в крайнее положение, словно там, внутри ствольной коробки пулемета, он не был соединен ни с чем вообще. Выстрела не последовало.
– А вдруг Оно знает, что мы здесь? – громко зашептал Рас. – Вдруг Оно, как бронепоезда, убивает тех, у кого в руках оружие? Может, отложить автоматы и не трогать их руками?
– Всем убрать оружие! – скомандовал Медведь, невольно отмечая, что хоть толка от не стреляющих стволов совсем никакого, но вовсе без оружия перед мчащейся на тебя аномалией чувствуешь себя совсем беззащитным. Здоровяк криво ухмыльнулся. А на самом деле не так, да?
Разоружившиеся бойцы замерли, инстинктивно стремясь вжаться в бетонную крышу ещё сильнее. Лишь спрятавшийся возле автоматического гранатомета Капкан с нескрываемой тревогой поглядывал на АГС и косился по сторонам в поисках менее опасного укрытия. Аномалия неумолимо приближалась, и люди невольно затаили дыхание, пытаясь не издавать даже малейших звуков. Старенький свежевыкрашенный «Газик», негромко тарахтя мотором, подкатил к Базе и метрах в десяти отвернул в сторону, уходя с линии столкновения. Автомобиль-аномалия сбросила скорость и, негромко скрипнув тормозами, остановилась неподалеку от входа в Базу. Пару секунд «Газик» не двигался, потом двигатель заглох, и водительская дверь распахнулась. Из автомобиля вылезла знакомая фигура в камуфляже под Жёлтую Зону.
– Эй! Есть здесь кто? – Болт, приложив руку ко лбу козырьком, вглядывался в верхушку Базы. – Мужики, это я, Болт! Не стреляйте, тут все свои! Ну, почти все.
– Болт? – Медведь осторожно выглянул из-за полуразбитой кирпичной кладки. – Ты живой? – Он на мгновение запнулся: – Или как? Тебя два Выброса не было!
– Я же говорил, быстрее надо было выезжать! – донесся из «Газика» смутно знакомый голос.
Ближняя к Базе пассажирская дверь открылась, и из неё выпрыгнул боец в ОСОПовском камуфляже. В левой руке он сжимал что-то небольшое, слабо просвечивающее сквозь пальцы мягким красным свечением. Боец сделал шаг к Базе и остановился.
– Медведь, у тебя перед воротами аномалия! – Туман задрал голову. – Или это ложный вход?
– Угу, – прогудел здоровяк, вставая на ноги. – Ложный. И он же единственный. Туман, это точно ты? Мне говорили, что в тебя выстрелили ядерной ракетой. Как ты уцелел?
– Я держал автомат на вытянутых руках, – отмахнулся Берёзов. – В результате, когда он начал плавиться, то расплавленный металл капал мимо меня, и я не обжёгся.
– Теперь вижу, что ты настоящий, – Медведь на всякий случай поморгал. Мало ли что…
– Туман! – возле здоровяка мгновенно материализовался Кварц. – Где Рентген? Что с ним?
– «Что» действительно с ним, – брезгливо поморщился Берёзов. – Оно прицеплено к нему наручниками. – Он заглянул в салон «Газика» и негромко произнес: – Чисто. Это свои. Выходите.
Ещё не открытые двери автомобиля распахнулись. С переднего пассажирского места выбралась девушка лет двадцати в стандартном комбинезоне сотрудников ГНИЦ и помахала Медведю рукой.
– Здравствуйте, Медведь! Я рада вас видеть! – она растерянно оглядела превратившийся в руины Городок РАО. – Какой ужас… – невольно вырвалось у неё. – Что здесь произошло… – она умолкла.
– Совет Директоров РАО здесь произошел, – зло ухмыльнулся Медведь. – Здравствуйте, Лаванда, добро пожаловать в лагерь террористов и предателей Родины… О! Вот кого я действительно счастлив увидеть! – Могучий здоровяк подхватил стоящий на сошках «Печенег».
– Это ценный свидетель! – Вышедший из задней двери «Газика» Рентген на всякий случай заслонил собой Ферзя, прикованного к нему наручниками. – Он нужен следствию живым!
– Точно? – осведомился Медведь, разочарованно вешая пулемет на грудь. – Вы уверены, товарищ полковник? А то два года прошло с тех пор, как дело было закрыто.
– Откроем, – многозначительно заявил Рентген, осматривая Салмацкого. – Теперь мы располагаем достаточной доказательной базой. С широким кругом участников преступлений. С очень широким.
Облаченный в «Мембрану-М» помолодевший Ферзь стоял неподвижно и никак не реагировал на окружающее, его взгляд с пустым безразличием упирался в стену Базы. Убедившись, что с Салмацким ничего не произошло, Рентген заглянул в машину и извлек оттуда тот самый рюкзак.
– Их необходимо немедленно завести внутрь! – Кварц обеспокоенно вертел головой. – Базу сейчас накроет токсичной аномалией!
– Это которая с юго-востока должна прийти? – уточнил Туман, протягивая руку в ту сторону, откуда обычно появлялся Токсик. – Там есть какая-то. Топчется на месте, не знает, куда деться.
– Она вашего автомобиля боится, – подал голос молчавший до сих пор Водяной. – К нему нельзя подходить! – Он посмотрел, как Лаванда захлопывает двери за собой и Рентгеном, и хмуро добавил: – И трогать его тоже нельзя. Он опасный.
Болт бросил на Водяного странный взгляд, но ничего не сказал и обратился к Медведю:
– Коля, в дом-то пустите? А то очень кушать хочется! Я два дня толком ничего не ел.
– Двенадцать дней, ты хотел сказать? – не отнестись с пониманием к такому аргументу Медведь не мог. – У нас как раз обед планируется! Подходите к северной стене, сейчас подадим трап.
Здоровяк снял с себя пулемет и ухватился за лежащую неподалеку раздвижную лестницу.
* * *
– Он точно придет в нормальное состояние? – Кварц с подозрением разглядывал Салмацкого. – В таком виде его показания никто всерьёз не воспримет. Он словно Зомби.
Ферзь, уже без «Эмки», сидел в углу за отдельным столом, куда его усадил Рентген, и монотонными движениями бездушного механизма работал ложкой, поглощая кашу. Стеклянный взгляд Салмацкого не претерпел никаких изменений и по-прежнему был направлен в никуда. Все остальные собравшиеся на Базе люди сидели за общим обеденным столом и слушали совершенно невероятную историю тех, кого два года считали погибшими в эпицентре ядерного взрыва.
– Он не Зомби, – возразил Рентген. – Но до завершения своего пребывания в границах Ареала будет выполнять заложенную в мозг программу Зомби. Расконсервация высшей нервной деятельности начнется после выхода на Нейтральные территории. У нас будет двадцать часов, чтобы доставить его туда, куда нужно. Потом он станет полностью самим собой, и сможет сопротивляться и утаивать информацию. Если захочет получить пожизненное. Но проблема не в этом. У нас всего сутки, чтобы вывести его за пределы Ареала. Иначе его мозг получит необратимые повреждения. На него «Живой Воды» не хватило, к тому же нам её ещё неделю снимать нельзя.
– «Живой Воды»? – Рас дернулся, словно от удара током. – Как вы сказали?!
– Фрагмент выдал нам всего два таких мета, – поморщился Туман. – Больше у него не было. Синтезировать новые он не мог: синтез происходит во время Выброса, а по нам ударили почти сразу. Как только по Эпицентру запустили ядерную ракету, Фрагмент потерял даже остатки интереса к проблемам муравьёв, населяющих эту планету.
– Фрагмент? – переспросил Медведь. – Это который академик Лаврентьев?
– Он только выглядит, как Лаврентьев, – поправил его Берёзов. – На самом деле настоящий академик был убит грабителями. Фрагмент использовал его тело в качестве коммуникатора. Вообще Фрагментов два. Тот, с которым мы договаривались, это Фрагмент подпрограммы системы дальней связи их корабля, я же объяснял. Это с ним у меня было соглашение: «Янтарь» в обмен на Лаванду, Ферзя и ремутацию Ареала. Есть ещё второй, он осколок какого-то кода одной из подсистем климат-контроля или что-то в этом роде.
– Что было дальше? – выразил общее желание здоровяк. – Ты отдал им аварийный маяк?
– Отдал, – пожал плечами Туман. – Договаривались же. К тому же Фрагмент спас нас, когда прислал за нами Зыбь. Он ведь мог и наплевать на нас. Окружил бы Зыбью «Янтарь», и никто бы до него не добрался. Белов как увидел бы, что от нас осталось одно тряпьё, прекратил бы операцию и отвел людей. Ночью Фрагмент прислал бы за «Янтарем» полк Зомби, и вряд ли кто-нибудь оказался в состоянии им помешать. Или и того проще: «Янтарь» долежал бы под Зыбью до поглощения Желтой Зоной, им ведь спешить некуда. Двадцать лет ждали, подождали бы ещё годик.
– А в Желтой круглосуточно следить за поглощенным Зыбью артефактом опасно для жизни, – подытожил здоровяк. – В общем, Фрагмент поначалу намеревался соблюдать ваш договор. А потом?
– Потом… – Туман безрадостно фыркнул. – Потом тоже. Как только мы оказались в этом его спасательном модуле, он что-то там отрегулировал, и повысил воздействие эффекта обратной регенерации. Рентген полностью выздоровел минут за двадцать, и Фрагмент выдал мне две «Живых Воды», для него и для Лаванды. Это жидкие меты, я их затолкал им за пазуху, и жидкость сама распределилась по поверхности кожи. Рентген начал соображать нормально сразу же, Лаванда оклемалась через пару часов, сказалось долгое пребывание под воздействием всей этой инопланетной машинерии. Фрагмент немедленно приступил к подаче сигнала бедствия, параллельно они с Рентгеном обсуждали шпионские страсти. А потом по нам запустили ядерную ракету.
– Это моя вина, – хмуро вставил Рентген. – Я не сомневался, что Белов отслеживает каждый шаг генерала Воронцова, и тот окружен его людьми. Я даже предвидел, что Белов немедленно узнает о моем телефонном разговоре с Воронцовым, который мне организовал Фрагмент прямо из Эпицентра. Но я не просчитал, что Совету Директоров РАО удастся так быстро убедить Президента провести «Дезинфекцию». Я был уверен, что в моем распоряжении больше времени, и я успею получить от Фрагмента все обещанные данные и покинуть Ареал. Но пока мне передавали необходимую информацию и готовили свидетеля к транспортировке, ракета была запущена, и Фрагменту стало не до нас.
– Это так, – подтвердил Берёзов. – Он объявил чрезвычайную тревогу и заявил, что в связи с агрессивными действиями нашего вида договор теряет силу. Договоренности, заключенные им непосредственно с исполнителями, будут соблюдены, остальное отменяется. Потому что все ресурсы перенаправляются на спасение жизни находящихся под его ответственностью разумных существ и так далее. Ему удалось связаться со своими, и они установили какой-то дистанционный канал эвакуации. Он открылся за две секунды до начала ядерной реакции, но к этому моменту второй Фрагмент перевел Ареал в режим поглощения и перераспределения враждебной энергии, а первый Фрагмент установил внутри аварийного отсека режим максимальной компрессии времени. Этих мер было достаточно для успешного проведения спасательной операции. По крайней мере, так он это всё объяснил, перед тем как сделать ноги.
– Так он что, удрал? – Медведь иронически хмыкнул. – Зеленые человечки пришли за ним?
– Никто не приходил, – покачал головой Туман. – Они просто в одну секунду переместили в свой мир аварийный модуль со всем, что в нем было, включая Фрагмента. На Земле остался лишь шлюзовой отсек, в котором мы все и находились. В общем-то, мы так ничего и не увидели, только тело академика Лаврентьева из разговаривающего и двигающегося превратилось в куклу. Он так и сидит там, в своем кресле. Сердце бьется, дыхание есть, глаза смотрят в пустоту, и всё, больше никакой реакции. Ну, и мы остались сидеть вместе с ним. На прощание Фрагмент сообщил, что ради сохранения наших жизней в шлюзовом отсеке будет сохранена герметичность и компрессия времени. Так у нас есть шансы выжить, потому что прямо сейчас за стенами отсека бушует ядерная реакция, а потом будет бушевать Ареал.