Докладчик указал, что положение о неизгладимости священства было сформулировано на Тридентском соборе, провозгласившем анафему тем, кто говорит, что духовное лицо может быть мирянином. Далее он сделал обзор православной литературы, а также привел те тексты, которые говорят о неизгладимости священства. Так, в Исповедании Восточных Патриархов 16-й член содержит утверждение: «Налагает же крещение и неизгладимую печать, как и священство»[470].
И.М. Громогласов отмечал, что среди православных канонистов не существует единства по этому вопросу: В.И. Экземплярский писал о неизгладимости священства, отсюда он делал вывод, что виновный может быть повергнут только пожизненному запрещению. Н.К. Соколов считал, что преступление уничтожает действие хиротонии. А.С. Павлов различал лишение сана и запрещение в священнослужении. Епископ Никодим (Милаш) также различал пожизненное запрещение и окончательное лишение сана. Н.С. Суворов трактовал запрещение и лишение сана как совершенно разные наказания: запрещение в священнослужении мера исправительная, которая может быть ослаблена, а извержение – очистительная, крайняя мера наказания.
Каноны говорят как о лишении полномочий (Анкир. 1, 2), так и запрете в священнослужении (Ап. 62; Ант. 31; VI Всел. 21).
На основании изучения канонической литературы И.М. Громогласов делал вывод о том, что можно говорить о двух формах церковного прещения – лишении сана, которое бесповоротно, и запрещении (пожизненном).
Лишенный сана утрачивает его навсегда и безвозвратно, и этим лишение сана отличается от запрещения в священнослужении, хотя бы пожизненного[471].
Докладчик также отметил, что церковное право допускает возможность обжалования приговора о лишении сана в высших инстанциях:
Отсюда, если мы можем посмотреть на синодальные решения как на решения первой инстанции, а на Собор, как на высшую инстанцию, то формально все будет ясно. Но тогда мы должны будем допустить, что до Собора лишенные сана были еще в неопределенном состоянии, т. е. в ожидании утверждения приговора. Кроме того, если мы станем на такую точку зрения, то должны будем указать определенный порядок обжалования, т. е. указать и ту инстанцию, приговор которой будет считаться окончательным[472].
При обсуждении доклада И. Громогласова митрополит Сергий познакомил Отдел с мнением митрополита Филарета (Дроздова) по делу епископа Феофилакта (Лопатинского)[473]. Святитель Филарет писал, что благодать – изгладима, но низложение по неправильному суду недействительно[474].
И.М. Громогласов, А.Г. Чагадаев и Ф.Г. Гаврилов предложили отметить, что приговор духовного суда, неправильный по существу, признается недействительным и дело о лишении сана может быть пересмотрено присутствием Высшего церковного суда. В проекте определения по вопросу об отмене решения о лишении сана говорилось:
Лица, лишенные сана правильно по существу и по форме приговорами духовных судов, ни в каком случае не могут быть восстановлены в сане.
Приговоры суда о лишении сана, неправильные по существу или по форме, могут быть пересмотрены и признаны подлежащими отмене.
Впредь до принятия Св. Собором положения об устройстве церковного суда дела о признании недействительными утвержденных Св. Правительствующим Синодом приговоров о лишении сана подлежат по уполномочию Священного Собора рассмотрению Св. Синода, который и направляет дело к новому рассмотрению, если найдет основания к отмене приговоров.
По введении в действие новых церковно-судебных установлений, указанные ‹…› дела подлежат по уполномочию Св. Собора ведению Особого присутствия Высшего церковного суда, состоящего из 3 епископов-членов сего Суда, и 9 епископов, приглашаемых по жребию Высшим Церковным Судом из числа всех архиереев Российской Церкви[475].
Доклад был вынесен на Собор 26 июня 1918 г. Докладчиком выступал И.М. Громогласов. Доклад не вызвал бурной дискуссии, так как епископ Старицкий Серафим (Александров) предложил не обсуждать вопрос о «неизгладимости хиротонии», а понимать данный вопрос как пересмотр неправильного решения суда[476]. П.И. Астров предложил уточнить срок, в который может быть обжалован приговор, в результате чего появилась поправка, предполагающая особое решение Собора о сроке подачи ходатайств о пересмотре[477].
15 августа 1918 г. Собор вынес Определение «О возможности восстановлении в священном сане лиц, лишенных сана по суду», которое соответствовало первым трем пунктам решения Отделов. Согласно 2 пункту Определения,
приговоры суда о лишении священного сана, признанные Высшим церковным судом неправильными по существу или по форме, подлежат пересмотру и могут быть отменены за признанием их недействительными.
Лишенным сана до открытия Священного собора предоставлялось право
возбудить ходатайство о пересмотре состоявшихся о них приговоров духовного суда в срок, назначаемый для сего особым соборным определением[478].
До установления нового устройства суда эти дела подлежали рассмотрению Священного Синода[479].
Таким образом, Собор не стал рассматривать дела о возвращении сана священникам, предоставив это Св. Синоду.
Давность наказуемых преступлений
Следующая проблема, вызвавшая оживленные дискуссии, – установление срока давности как обстоятельства, устраняющего наказуемость. Положение о давности вызвало нарекания в неканоничности. Митрополит Сергий, епископ Серафим (Александров), Н.Е. Крутиков, Н.Н. Фиолетов высказали сомнения в том, что давность вообще может применяться к каноническим нарушениям.
Защищал принцип давности И.С. Стахиев. Он заявил, что
применение понятия давности вполне согласуется с христианским всепрощением, не противоречит христианскому учению и может, по моему, иметь место в церковном суде[480].
В качестве аргумента в защиту применения принципа давности он выдвинул отсутствие необходимости рассматривать давно прошедшие дела, по которым суд не в состоянии получить убедительные доказательства виновности.
Митрополит Сергий заявил, что
в церковном суде наказание не есть то наказание, что в светском законе. Оно, скорее, исправление, оно – естественное последствие нарушения канонических правил. ‹…› Применение давности в том виде, в каком она применяется в светском суде, не возможно в церковном суде по самому свойству проступков, рассматриваемых с церковной точки зрения. В судебной практике Синода был случай, когда диакон совершил кражу, которая стала известна лишь по истечении 10 лет. Гражданский суд его освободил от наказания за давностью проступка, но духовный суд лишил его сана[481].
В качестве другого примера он привел вероотступничество. Ф.Г. Гаврилов также выступил против давности по отношению хотя бы к таким преступлениям как убийство и вероотступничество. Митрополит Сергий предложил выработать общие понятия церковных преступлений, к которым давность не применима, отнеся к ним «преступления, которые по каноническим правилам разрешают самую правоспособность пользоваться благами Церкви»[482].
Епископ Серафим говорил, что каноны (II Всел. 25) упоминают давность только в имущественном отношении и утверждают за епископом приход, который он имел в своем управлении и ведении 30 лет.
В результате определенные сроки давности не были установлены, принята следующая формулировка:
Устранение или смягчение наказания вследствие истечения давности срока зависит от власти церковного суда. При применении давности церковный суд входит в обсуждение дела и мотивов преступления по существу[483].
Было решено, что к наиболее тяжким преступлениям, которые влекут за собой отлучение от Церкви, давность не применяется; в случае же проступков малозначительных, за которые положено лишь взыскание и обличение, давность может устранять наказание[484].
Дополнения, связанные с революционными событиями
26 июня 1918 г., после возобновления работы Собора (3 сессия), в Устав о наказаниях по предложению митрополита Сергия были внесены дополнительные статьи 98 и 99, вытекающие из соборного Определения о мероприятиях к прекращению нестроений в церковной жизни от 19 апреля 1918 г.[485]. В указанных статьях речь шла о виновных в противлении церковной власти с обращением за содействием к власти гражданской, а также о виновных «в содействии проведению в жизнь распоряжений гражданской власти, враждебной Церкви»[486]. В случае принятия Устава Собором данные статьи могли бы сыграть свою роль в борьбе с обновленчеством, использовавшем гражданскую власть в борьбе с «тихоновщиной».
Временные правила о церковном суде
Вместе с другими докладами, не рассмотренными Собором, доклад «Об устройстве церковного суда» был передан 11 мая 1918 г. в Высшее церковное управление, которое тогда же постановило образовать для рассмотрения вопроса комиссию, в состав которой были приглашены митрополит Сергий (в качестве председателя), профессора П.Д. Лапин и И.М. Громогласов, а с 19 июня С.Г. Рункевич. Комиссия, «исходя из предположения, что Собор в течение третьей Сессии не успеет закончить дело преобразования церковного суда»[487], подготовила Временные положения о церковном суде и объяснительную записку по этому вопросу[488].
По сравнению с проектом Отдела, Временные положения значительно расширяли права епископа в суде. Сохранялся архиерейский суд. Учреждались также коллегиальные инстанции: окружные суды (на благочиннический округ), епархиальные суды и Высший церковный суд. В состав окружного суда входили председатель в священном сане и два члена из клириков или мирян, избираемые благочинническим или окружным собранием и утверждаемые архиереем. Председатель епархиального суда назначается по представлению епархиального архиерея Высшим церковным судом и два члена избираются из лиц священного сана Епархиальным собранием и назначаются архиереем. Епархиальному архиерею предоставлялось право смягчить постановленный судебный приговор в пределах допускаемых действующими правилами. Высший церковный суд действует в составе архиерея и четырех членов: двух из архиереев и двух пресвитерского сана из белого или монашеского духовенства. Члены суда избираются Синодом и Высшим Церковным Советом из наличных членов Синода и Совета[489].
Временные положения были составлены как промежуточный документ, который дал бы возможность осуществлять деятельность духовных судов «до установления Священным Собором нового порядка церковного судоустройства и судопроизводства»[490].
После возобновления работы Собора 26 июля Временные положения были переданы по решению Соборного Совета в Отдел с тем, чтобы доклад был представлен Собору не позднее чем через 7 дней[491]. Митрополит Сергий следующим образом прокомментировал задачу, стоявшую перед Отделом:
Отделу предстоит сейчас высказаться по синодальному Положению о церковном суде или же остаться при прежнем своем докладе, представив вновь свой доклад на уважение Священного Собора. При обсуждении вопроса Отделом могут быть приняты во внимание следующие соображения: 1) положение о церковном суде не является уставом, определяющим постоянное устройство церковного суда, а имеет лишь характер временного положения, ставящего своей задачей организацию суда впредь до выработки Собором правил нового церковно-судебного устава. 2) Устав об устройстве церковного суда разработан Отделом и общие положения этого устава уже были предоставлены на рассмотрение Священного Собора, но не были рассмотрены Собором за наступлением перерыва в занятиях Собора. 3) Проект других частей церковного судоустройства (устав церковного судопроизводства и устав о церковных наказаниях) в настоящее время подготовлен Отделом для представления в непродолжительном времени на уважение Собора. 4) Положение о церковном суде, создавая временный орган церковного суда, является приспособлением тех же начал, которые приняты Отделом в Уставе об устройстве церковного суда. 5) Рассмотрение временных правил о церковном суде в то время, когда идет речь о выработке правил нового церковно-судебного устава, как постоянно действующего закона, представляется нецелесообразным и невызываемым обстоятельствами дела, тем более, что не рассмотрение временных правил, а выработка постоянно действующего закона, является задачей в деятельности Собора, каковая задача в отношении устройства церковного суда уже почти выполнена Отделом[492].
После этого разъяснения Отдел постановил просить Соборный Совет принять на рассмотрение ранее поданный и уже отпечатанный доклад[493]. Соборный Совет принял 6 августа решение:
Доклад Отдела о церковном суде об устройстве этого суда раздать членам Собора, и поставить на повестку одного из ближайших заседаний Собора.
Проект временных правил устройства церковного суда, выработанный при Священном Синоде и настоящее сообщение по нему Председателя Отдела о церковному суде размножить в Канцелярии и, для объявления членам Собора, вывесить на стенах при входе в Соборную Палату и в Скорбященском монастыре[494].
Однако Временные положения были отпечатаны типографским способом и розданы членам Собора как приложение к докладу, поэтому на Соборе звучали предложения ограничиться рассмотрением Временных положений; в результате обсуждения это предложение было отвергнуто[495].
Итоги работы Отдела
Отдел о церковном суде проделал огромную работу по вопросам, крайне актуальным для своего времени. Отдел располагал уже большим материалом, подготовленным Предсоборным Советом, однако этот материал готовился юристами, исходившими из ситуации дореволюционной России. В новых условиях документы требовали определенной корректировки. Отдел не имел ни времени, ни возможностей, ни достаточно четкого представления (и это весьма существенно) о направлении, в котором должны быть внесены коррективы.
Отметим, что новый проект устройства церковного суда представлял собой вполне законченную систему. Выборность и независимость судей осуществлялась во всех инстанциях. Однако положение епископа в этой системе при обсуждении в Отделе вызывало сомнения, в первую очередь у самих архиереев.
Отдел сумел подготовить целый ряд документов для вынесения на Поместный Собор: Устав об устройстве церковного суда (представлен в Соборный Совет 19 сентября[496]); Устав церковного судопроизводства (представлен в Соборный Совет 23 августа[497]); Устав о церковных наказаниях (представлен в Соборный Совет 24 августа[498]); О восстановлении в священном сане лиц, лишенных сана по суду; О поводах к расторжению церковных браков; Правила делопроизводства о расторжении брачного союза, освященного Церковью, – однако на пленарных заседаниях Собора успели рассмотреть лишь три доклада Отдела: «О восстановлении в священном сане лиц, лишенных сана по суду» (26 июня 1918 г.), «О поводах к расторжению церковных браков» (26 и 29 августа 1918 г.), «Об устройстве церковного суда» (29 августа 1918 г.).