Не хотелось думать, что в роскошных тряпках и драгоценностях и есть все различие между ней и бездомными, но вот – кто сейчас узнал бы гордую внучку самого Адая Самурхиль?
Только когда пришло время прощаться, Иарра подняла голову и взглянула на Ташу. Та хмурилась.
– Прощай, балла, – сказала она.
– Найди меня, – попросила Иарра. – В любой день, когда захочешь, приходи к дому энса и скажи, что я за тобой посылала. Я все что угодно для тебя сделаю. Придешь?
Таша неопределенно мотнула головой:
– Посмотрим.
– Приходи. И будь осторожнее, что бы у вас там ни затевалось. Я буду молить Двоих о твоей безопасности каждый день. Обещаю.
Таша чуть улыбнулась:
– Ладно. Ты тоже больше не попадайся. Прощай.
Развернулась и мгновенно слилась с толпой. Иарра сразу потеряла ее из виду. Вздохнула и зашагала в противоположную сторону, туда, где вскоре замаячит изящная архитектура Синего квартала.
Глава 3. Однажды в древности
Приблизиться к дому энса в нищенской одежде обычно было нетрудно: ни один бездомный не явился бы сюда, не будучи нанят на работу – если идет, значит, знает зачем. Но сегодня, как назло, на улицах оказалось полно солдат. На нее смотрели так подозрительно, словно спешащая по своим делам бездомная могла оказаться вражеским лазутчиком.
Иарра сгорала от стыда. На этих улицах, где знала каждый камень, ввиду дворцов и обсерваторий, школ и театров, она шла опустив голову и чуть ли не жмурилась от страха, что встретит кого-нибудь знакомого. Грязная оборванка из Дома Самурхиль – какой позор! Дед наверняка скажет, что лучше бы ей умереть, чем так унизить его имя!
Во дворе родного дома ей преградил дорогу незнакомец в воинской одежде, с коротким узким клинком на боку. Татуировка у него на лбу говорила о принадлежности к младшей семье Дома Нинхур; вид, когда он резким толчком отбросил Иарру от дверей, был хмурым донельзя.
– Куда?! – рявкнул он.
К сумасшедшему стыду Иарры добавился такой же сумасшедший гнев, и она рассвирепела не хуже самого энса.
– С дороги, – прорычала она, сдергивая с головы покрывало.
Татуировка Дома на лбу была густо замазана сажей. Иарра с остервенением провела по ней ладонью. Проклятые бездомные!
– Пошла вон, нищенка!
Это было сказано беззлобно, даже лениво. Удар тяжелого кулака выбил из нее дыхание и бросил на землю, прямо к обутым в сандалии ногам воина.
– Ты сгниешь в тюрьме! – вскакивая, воскликнула Иарра. О Двое, у нее же жезл энса! Отскочив на шаг, она остервенело принялась разматывать тряпку: – Я прикажу тебя казнить, я…
– Балла, это ты! Убери руки, парень!
Этот крик вернул ее на землю.
Незадачливый солдат разглядел наконец татуировку и понял, что перед ним хозяйка дома. Он сдулся, как проткнутый рыбий пузырь. Рухнул на колени, головой почти до земли, весь – нижайшая покорность, и раскаяние, и готовность принять наказание… Он испугался не зря. Ни один энс не вступится за незначительного отпрыска своего Дома, оскорбившего члена семьи другого энса. Если пожелает, Иарра вправду может сгноить его в тюрьме.
Она победно улыбнулась и тут же поняла, какое представление только что устроила. Из глаз хлынули слезы, первые со вчерашней ночи.
Магана, старая управляющая их дома, схватила ее за руки.
– Хвала Двоим, деточка, ты жива! Что с тобой случилось? Мы так испугались, твой дед… О Двое, твое платье! Твои ноги! Бедная моя малышка, что случилось?!
Иарра могла лишь мотать головой и всхлипывать. Магана обняла ее и ласково гладила по спине. Прикосновения этих с детства знакомых рук возвращали к жизни – все закончилась, она дома. Все позади.
– Спать, Магана, – прошептала наконец Иарра. – Нет, сначала к деду. Нет, в ванну, а потом к деду!
– К деду, прямо сейчас, он вне себя. Деточка, он думал, ты погибла, думал, бездомные тебя убили! Мы все так думали!
– Бездомные?
Магана отпустила ее и сказала:
– Взгляни, на чем стоишь.
Иарра посмотрела вниз. Ее ноги покрылись грязью и онемели от непривычной ходьбы босиком, но она все равно бы ничего не почувствовала – кровь на камнях успела высохнуть. Но все же это была кровь, зловещее багрово-черное пятно перед дверью и еще более страшный след, ведущий прочь со двора. Похоже было, что здесь протащили чье-то тело, быть может, не одно.
Еще вчера при виде такой картины Иарра завизжала бы и кинулась прочь, но эта ночь не прошла бесследно. Она сглотнула тошноту и выдавила:
– Что случилось?
– Бездомные. Прибежали с камнями и палками, хотели ворваться в дом. Хвала Двоим, стража подоспела вовремя! По всему городу то же самое, – Магана кивнула на Красного, который по-прежнему стоял на коленях: – вот он принес вести. Что прикажешь с ним делать?
Иарра замотала головой – ей все еще было стыдно.
– Мне все равно. Я должна увидеть деда.
Она все-таки велела приготовить ванну: явиться к деду в таком виде было просто опасно. С энса Адая станется обозвать ее похуже, чем тот незадачливый солдат, и даже выгнать за дверь, а ей сегодня уже хватит унижений.
Прохладная вода и заботливые руки почти излечили ее страхи. Ласковая девушка-служанка из свободных старательно намыливала ее волосы, Магана поминутно заглядывала в двери – проверяла.
Иарра закрыла глаза, отпуская ужасные воспоминания вместе с пылью и усталостью. Это не повторится, никогда, ни за что. Она больше не будет беззащитной перед бездомными… перед кем угодно! До сих пор по глупости обходилась без охраны, но теперь все изменится. Энс Карана был прав. Надо будет сказать деду…
Из глаз вдруг брызнули слезы, а служанка испуганно отдернула руки и спросила:
– Больно, балла?
– Нет. Не сильно.
Зачерпнув ладонями пенной воды, умыла лицо. По плечу расплылся огромный красно-черный синяк, и больно было, если честно, очень. Как именно заработала это украшение, Иарра не помнила.
Выбравшись из ванны, забрала у служанки полотенце и, обернувшись им, пошла прочь. С волос и тела капала вода, но Иарре это нравилось – она дома. Может шлепать босыми ногами по украшенному мозаикой, совершенно чистому полу и улыбаться, когда с пути шарахнется, стыдливо отводя глаза, покрасневший раб. Если захочет, может приказать – даже не приказывать, лишь кивнуть Магане, и у двери выстроится целая вереница слуг с расческами, щеточками и маслами для тела, с прохладными напитками и сладостями, и всем, чего пожелает капризная энсова внучка. Если только захочет…
Ведь если изо всех сил делать вид, что вчерашнее унижение ей приснилось, можно и самой в это поверить, разве нет?
Теперь одеться – и быстрее к деду, пока он окончательно не потерял терпения.
Но терпение энса Адая иссякло еще ночью, когда стало ясно, что Иарра не вернулась домой. Она поняла это сразу, как шагнула в спальню, где на постели лежало приготовленное заботливой Маганой платье, а возле кровати, серый от гнева, раздраженно стуча змеиным набалдашником трости по подлокотникам своего кресла, дожидался дед.
Видах, как раз в этот миг покидавший спальню, посторонился, пропуская Иарру. Его нахальный взгляд, брошенный ей тайком от энса, задержался на синяке и потемнел.
– Где ты была?! – заорал дед, как только она вошла.
– В ванной, – ответила Иарра, прекрасно понимая, что спрашивает он о другом. – Дед, разреши мне одеться. Потом я все расскажу.
– Сюда! – рявкнул он и, когда она подошла, прогремел: – На колени!
Иарра, придерживая полотенце, опустилась на колени перед креслом. Сухие пальцы энса ощупали ее плечи, потянув за волосы, заставили запрокинуть голову. Слезящиеся от старости глаза разглядывали ее так тревожно и так подозрительно, словно энс ожидал обнаружить ее мертвой и тщательно это скрывающей.
Иарра не шевелилась. Только убедившись, что, кроме синяков и ссадин, она невредима, он отвел взгляд и выпустил ее волосы.
– Ты беспокоился за меня, дед, – прошептала Иарра. – Ты за меня боялся!
– Глупая девка, – его голос дрожал. – Я виноват, что отправил тебя из дому в такую ночь! Звезды сулили беду от бездомных! Это они? Как ты уцелела?
– Твой жезл. Я убила человека.
Мысль, что дед правда взволнован, что он испугался за нее – за нее, а не за драгоценное наследие своего Дома! – поразила ее, пожалуй, больше, чем вся прошлая ночь.
– На нас напали, когда мы проезжали мост. Убили лошадей. И Укки тоже. Их было так много, мы ничего не успели понять! Меня тоже хотели убить, а когда увидели, что я женщина… – старик вздрогнул и захрипел, Иарра испуганно схватила его за руки: – Они ничего не смогли, дед, я ударила его жезлом, и он умер! Я вырвалась и прыгнула в воду. Они гнались, но… дед, пожалуйста, не волнуйся!
– Иарра Самурхиль, – проговорил энс. – Ты моя наследница.
– Я так горжусь, что принадлежу к твоему Дому, дед!
– Ты не поняла. Я думал всю эту проклятую ночь! Я хочу, чтобы ты была моей законной наследницей. Как только кончится эта возня с бездомными, я призову нотариусов и прикажу им составить завещание, и подпишу его при двенадцати свидетелях. После моей смерти власть над Домом Самурхиль перейдет к тебе.
– Дед, – прошептала Иарра.
– Ты не рада?
– А моя мать?
– Такова моя воля! – рявкнул он. – Ты смеешь ее оспаривать?!
Он все еще шумно дышал, но говорил теперь, как вечно чем-нибудь раздраженный властный старик-энс, и Иарра облегченно выдохнула.
Она не могла преклонить коленей и вложить своих рук в его, как требовал обычай, потому что и так стояла перед дедом на коленях, цепляясь за его руки и чувствуя в них тревожную дрожь. Она просто произнесла старинную клятву – позже повторит при свидетелях, но то будет лишь ритуал. Все важное происходило здесь и сейчас:
– Мои ноги пойдут по твоим следам, и мои руки поднимут твой топор. Я защищу твоих друзей и убью твоих врагов. Я засею твои поля и оберегу твой скот. Я принесу жертвы твоему духу, дабы он благоденствовал в царстве Эннуга, а когда настанет время и мне сойти в его чертоги, я принесу тебе отчет о твоем имуществе и обо всех моих делах, и будешь ты моим судьей. Клянусь в том Двумя и Непознаваемым, – и, не удержавшись, жалобно добавила: – Но я не хочу принимать Дом, дед! Я хочу, чтобы ты жил вечно!
– Я и собираюсь жить вечно, но вы с вашей возней только и знаете, как отрывать меня от поисков! – буркнул старик, и Иарра увидела, что он доволен. – Одевайся. Жду тебя в моем кабинете. Да, и скажи, чтобы принесли туда завтрак. Разговор будет долгим.
Разговор и вправду получился долгим. В тишине кабинета, от пола до потолка занятого стеллажами, сундуками и ящиками с книгами, от древних глиняных таблиц с письменами на мертвом языке, до свитков из тонкого пергамента и изысканных, огромной стоимости фолиантов из прошитых бумажных листов, оправленных в кожу и украшенных золотыми инкрустациями, Иарра поведала деду о своих невеселых приключениях и выслушала его рассказ. О зловещих знаках в ночном небе, о нападении бездомных, что ворвались за час до рассвета в богатые дома в разных частях города, во дворцы и храмы, о десятках убитых, о панике свободных и растерянности высших. О том, как поднялись по тревоге воины Красных Домов, как город наполнился звоном мечей, как волнения завершились, едва начавшись.
Когда Иарра пришла домой, солдаты уже сгоняли в переполненные темницы участников нападений – почти всех молодых мужчин бездомных Арша, и вешали зачинщиков – выхваченных из толпы, как часто бывает, почти наугад.
– Как еще меня не схватили на улице и не повесили, – передернула плечами Иарра.
– Женщин никто не трогал, – хмуро возразил дед. – Но еще раз учинишь такое… Это же надо – переодеться бездомной!
– Разве лучше, если бы я переоделась мертвой?
– Глупая девка, – буркнул энс. – Вздумалось же тебе пропасть в такое время! Теперь еще с этими бездомными возни не оберешься! Вечером соберется Палата, и они просят меня быть лично. Ха! Теперь им нужен мой совет! Теперь они жалеют, что меня не слушали!
Иарру его мрачное веселье позабавило:
– Ты их всех одолел, дед. Кстати, энс Карана верил тебе и раньше. Он, по-моему, очень умен.
– К Эннугу их всех! Я собираюсь рассказать тебе все.
– О чем рассказать?
– Молчи и слушай! Ты моя наследница, поэтому будешь знать. Но сначала – поклянись молчать обо всем, что услышишь. Клянись!
– Ох, дед, – Иарра все еще не понимала, к чему он клонит. – Я со вчерашнего вечера клялась целых два раза! Можно обойтись без этого?
– Клянись! – прорычал энс, и ей ничего не осталось, кроме как подчиниться.
Когда клятва была принесена, дед хмуро кивнул:
– Так-то! Я наконец разобрался почти во всем. И мне совсем некстати ваша глупая возня, тебе ясно?
Кривой дедовский палец сердито нацелился ей в лицо. Выглядело это устрашающе. Иарра спросила:
– Ты хочешь, чтобы я поехала в Палату вместо тебя?
– Эннуг тебя забери, нет! Хватит с меня твоих прогулок! Ни шагу из дома, Иарра Самурхиль, до тех пор, пока я не найду время выбрать тебе достойную охрану! Ты меня поняла?
– Поняла, дед. Спасибо.
– Ты теперь наследница Дома, так что веди себя соответственно!
– Я буду вести себя соответственно.
– Уж изволь, – буркнул он. – Иди смотри. В ящике и на столе.
Иарра послушалась. На широком столе, установленном под окном так, чтобы свет падал прямо на него, лежали растрескавшиеся, местами разбитые глиняные таблицы, какие использовались в древние времена для записи законов и повествований. Письмена на них были частично уничтожены временем. Рядом желтел пергаментный свиток по виду ненамного новее самих таблиц, и еще один, в лучшем состоянии, но тоже очень старый. Тут же стоял ужасно древний ларец темного дерева. В нем Иарра увидела еще свитки и свернутые листы бумаги, все, кроме нескольких, желтые от старости.
Она осторожно облокотилась на край стола, стараясь не задеть лишний раз драгоценные таблицы, и принялась разбирать знаки древнего языка:
О днях, когда мир был иссохшей пустыней,Поведаю ныне.Как тучи светила его затмевали,И тени вставали.Как люди в щелях и ветвях хоронились,Подняться страшились.И звери в расщелины гор убежали,От страха дрожали.Ни люди, ни звери с душою живоюНе знали покоя.Посеяна смерть от пустыни до моря,Взошла нам на горе,Чужие пришли, урожай собирали,Потом пировали,От неба до самого нижнего ада,То демоны хлада…Дед молча ждал, что она скажет. Наконец она подняла голову:
– «Имир и хладные демоны». Я читала ее раз десять, не меньше. Ты этим решил меня удивить, дед? Вторая таблица тоже про этого Имира. Почему вдруг он тебя заинтересовал?
– Почему меня интересует Имир Кровопийца? Имир победитель демонов? Имир изгнатель богов? Почему бы это, если не потому, что он был бессмертен?
– Но это же легенда! С каких пор ты веришь в богов и чудовищ?
– Имир не бог и легенда, Иарра Самурхиль! Он основал этот город, будь он неладен, и правил им тысячи лет!
– В самом деле? – Иарра наугад ткнула пальцем во вторую таблицу. Прочитала медленно, переводя на язык современного Арша: – «Тогда Имир разгневался, и огонь вышел из его ладоней, и сжег город вместе со всеми жителями. И предсказал Имир, что до конца мира люди не будут жить на этой земле и возделывать ее». В это ты теперь веришь, да?
– Это Бат-Ольская пустошь, если хочешь знать. Там до сих пор никто не живет и не возделывает ее.
– Потому что земля там засолена! Какой смысл ее возделывать?! Ну хорошо. А в хладных демонов ты тоже веришь? А в…
– Хватит! – прикрикнул энс. – Закрой рот и слушай! Ты знаешь, кто такие Хранители?
Иарра пожала плечами:
– Старая секта Синих, которая давно вымерла. Кажется, они боролись за сохранение памятников древности. При чем здесь это? Мы и так бережем памятники!
Энс Адай крякнул, будто она сказала что-то неприличное. Повозил по полу концом трости. Невероятно, но теперь он выглядел смущенным.
– Что такое, дед?
– Мне не нравится слово «секта», – сказал он. – Не смей его больше произносить. Общество Хранителей существует с незапамятных времен, прояви уважение. То, что они вымерли, тоже неправда. Последний из Хранителей – я.