– Допустим, это яд. Встаньте, пожалуйста, возьмите поднос и держите его как официант!
Немысский молча повиновался.
– Опустите пониже и держите одной рукой, а сами станьте ко мне боком! – потребовала Вера. – Вот так, хорошо. Теперь глядите!
Стоя у противоположного края стола (поднос Немысский держал над столом), Вера попыталась забросить шарик в стакан, не проводя над ним рукой и вообще не слишком ею размахивая. Сделала несколько попыток, но противный шарик все время попадал мимо, то на поднос, то на стол.
– Позвольте мне, – попросил штабс-ротмистр, должно быть устав смотреть на Верины мучения.
Он передал ей поднос и трижды подряд (два раза взмахом, один раз щелчком) ухитрился попасть шариком точно в стакан.
– Браво! – сдержанно, без энтузиазма, восхитилась Вера. – Вы, верно, спортсмен?
– Когда-то увлекался бильбоке[23], – улыбнулся Немысский и забрал у нее поднос. – В сущности, это одно и то же – ловить или бросать. Разницы меньше даже, чем между шпионажем и контршпионажем.
– Но вам, должно быть, контршпионаж больше по душе, раз вы им занимаетесь? – уточнила Вера и села на стул.
Немысский вернул поднос на подоконник и тоже сел.
– Мне шпионаж не подходит, – сказал он, глядя в сторону. – Я к языкам неспособный, да и старуха мать на моем попечении, сестры замуж повыходили – одна в Ташкенте живет, там слишком жарко, а другая – в Архангельске, там холодно… Да и как-то никто никогда не приглашал меня в разведчики…
Голос у штабс-ротмистра при этом был какой-то странный, не такой, как всегда. Вера услышала в нем нотки сожаления и подумала, что разведка гораздо интереснее контрразведки. Хотя бы тем, что можно повидать белый свет за казенный счет (на свои, не имея больших богатств, не больно много-то и наездишься), и еще тем, что не приходится искать иголки в стогах сена. Но, с другой стороны, ловить шпионов гораздо благороднее, нежели шпионить самому. Или нет? Шпионишь ведь не для своей выгоды, а ради пользы Отечеству, а все, что делается ему на пользу, неблагородным считать нельзя… Совсем запуталась.
– Допустим, что яд был подброшен именно так, – сказал Немысский, и Вера отвлеклась от бесполезных своих размышлений. – Все равно другой версии у нас пока нет. Но кто это мог сделать?
Вере в голову пришла еще одна мысль, довольно смелая:
– А что, если это сделал какой-то безумец? Знаете, из этих… ну, которые считают себя служителями Смерти? Наугад добавил яд в один из бокалов и стал ждать, кому отравленный бокал достанется?
– Навряд ли у Цалле бывают такие, – возразил Немысский. – Это больше в стиле «Черной луны», или «Приюта Астарты», или еще какого-нибудь декадентского клуба. У Вильгельмины Александровны собирается публика иного рода, не склонная к подобным, с позволения сказать, шуткам-выходкам. Нет, смерть Мирского была неслучайной. Вопрос в том, кому понадобилось от него избавиться? Вне всяких сомнений, это сделал кто-то из конкурентов, но кто именно?
– Наконец-то вы со мной согласились! – обрадовалась Вера и не смогла удержаться от мягкого упрека: – Давно бы так! Думаю, что поэтов вчера в «Розе» было не так уж и много…
– При чем здесь поэты? – Штабс-ротмистр так удивился, словно услышал о поэтах впервые, даже брови приподнял. – Я говорю о шпионах, а не о поэтах. Ах, да вы, Вера Васильевна, должно быть, не знаете про родного брата Мирского? Забыл сразу сказать…
– Откуда мне знать? – ответила вопросом на вопрос Вера, уязвленная тем, что ей забыли сказать нечто, по-видимому, важное. – Только не говорите, прошу вас, что это родной брат его отравил. Уж кто-кто, а родственник всегда найдет более благоприятный момент. И, насколько я помню, Мирской явился один, никакого брата с ним не было.
– Брат покойника, Кирилл Павлович Мирской (Мирской – это их настоящая фамилия, а Белобородько – псевдоним), живет в Петербурге, служит в должности редактора карт картографической части Главного гидрографического управления Морского министерства, – сказал Немысский с таким видом, словно открыл Вере величайшую из тайн. – Кирилл Павлович – морской офицер. Боевой офицер, не какой-нибудь паркетный шаркун. Воевал с японцами, был старшим минным офицером броненосца «Генерал-адмирал Апраксин». После сдачи отряда контр-адмирала Небогатова лейтенант Мирской около года пробыл в плену у японцев…
– Бедняжка, – посочувствовала Вера, не понимая, какое отношение к смерти Мирского имеет его живущий в Петербурге брат; и ладно бы он еще служил в каком-нибудь секретном делопроизводстве, а не напечатанием карт заведовал.
Чем еще может заниматься редактор, как не заведовать напечатанием карт? Которых, к слову будь сказано, в любом книжном магазине полным-полно. Эка невидаль!
– А теперь я подхожу к самому интересному для нас обстоятельству, – продолжал Немысский. – После освобождения из плена лейтенант Мирской был отдан под суд вместе с другими офицерами эскадры контр-адмирала Небогатова по делу о сдаче ими судов японцам. Но приговором особого присутствия Военно-морского суда Кронштадтского порта был признан невиновным и возвращен на службу. Мирской сам попросился в береговой состав флота. Его просьба была удовлетворена. Согласитесь, что после всего им пережитого желание продолжить службу подальше от моря выглядит вполне естественным. Да и осадок, наверное, остался. Хоть и оправдан, но… Впрочем, оставим философию и перейдем к делу. Сейчас Кирилл Павлович служит в Главном гидрографическом управлении в небольшой, но весьма привлекательной с точки зрения шпионажа должности…
– Объясните, пожалуйста, Георгий Аристархович, чем эта должность так привлекательна? – попросила Вера. – Карты, они и есть карты…
– Именно, что карты! – воскликнул штабс-ротмистр, поднимая вверх указательный палец. – Карты! Карты – это все! Карты – это дислокация, укрепления, минные поля, тактика и стратегия! Карты – это планы! Кто имеет доступ к картам, тот владеет всеми военными секретами! Военными, я подчеркиваю, не техническими! Но разве этого мало? Да за те карты, которые Мирской каждый день держит в руках, любой иностранный шпион полжизни отдаст! И давайте-ка посмотрим на биографию Мирского с точки зрения контрразведки. Доступ к секретам он имеет?
Примечания
1
Огенквар – отдел генерал-квартирмейстера Главного управления Генерального штаба, ведавший контрразведкой.
2
С 1911 года – Петербургское городское контрразведывательное отделение, которое фактически было головным органом контрразведки в Российской империи.
3
Т.е. за борьбу с политически неблагонадежными.
4
Сарты – общее наименование оседлой части населения Средней Азии (устар.).
5
Ограниченный ум (фр.).
6
Т.е. род вписан в Бархатную книгу – родословную книгу наиболее знатных боярских и дворянских фамилий России.
7
См. Первый роман серии «Загадка Веры Холодной».
8
Иллюзион – старинное название кинотеатров.
9
См. первый роман серии «Загадка Веры Холодной».
10
Немецкий клуб находился рядом, на противоположной стороне улицы.
11
См. первый роман серии «Загадка Веры Холодной».
12
См. первый роман серии «Загадка Веры Холодной».
13
Тайный советник – второй чин табели о рангах, примерно соответствующий нынешнему генерал-полковнику.
14
Мордоре (от фр. more d’ore – «позолоченный мавр») – красно-коричневый с золотым отливом.
15
Шляпа-клош – шляпа из фетра, плотно облегающая голову и по форме похожая на колокол («cloche» в переводе с французского означает «колокольчик»).
16
Освобожденная (раскрепощенная) женщина (фр.).
17
Граф Александр Григорьевич Кушелёв-Безбородко (1800–1855) – видный государственный деятель, почетный член Петербургской Академии наук, директор департамента Государственного казначейства (1837–1844), Государственный контролер России (1854–1855), член Государственного совета.
18
В дореволюционной России рост измерялся в аршинах и вершках. Для простоты в обиходной речи 2 аршина, составлявшие 1,42 метра, опускались и назывались только вершки. 4 вершка, т. е. 2 аршина и 4 вершка равны 1, 60 метра.
19
См. первый роман серии «Загадка Веры Холодной».
20
Вежеталь (от фр. «vegetal» – растительный) – жидкость на спирту с примесью парфюмерных веществ, предназначенная для смачивания волос.
21
Аргус – в древнегреческой мифологии многоглазый великан, в переносном смысле – неусыпный, всевидящий страж.
22
Гарри Гудини – знаменитый американский иллюзионист, гипнотизер, прославившийся сложными трюками с побегами и освобождениями.
23
Бильбоке – игрушка, представляет собой шарик, прикрепленный к палочке.