– Не так, – хмуро обронил Морган. – Далеко не так. Я, напротив, чувствую себя так, будто на мне пахали несколько суток подряд. Все мышцы ноют.
– Бедный! – искренне посочувствовал ему Фрей. – Но я же не знал!
– Так, хватит жалеть друг друга! – приказала я. – Кто тут бедный, так это я! Какого демона вы оставили меня на том поле загорать? Я думала, что вы попали в беду! А вы тут прохлаждались, оказывается! Винцо попивали, в камин глазели!
– Лучше бы я остался загорать с тобой, – с жалобным вздохом выдавил из себя Морган и устало опустился в кресло, прежде мудро развернув его спинкой к колдовскому огню. Понурился, тяжело уронив между коленей руки, после чего задумчиво добавил: – Видимо, этот огонь действует только на магов. Что же, далеко не лишняя предосторожность. Хозяин этого дома явно не желает, чтобы кто-нибудь из гостей сумел причинить ему вред.
Резон в словах Моргана, несомненно, присутствовал. Если честно, выглядел сейчас маг действительно так себе. Под глазами залегли глубокие черные тени, и без того высокие скулы заострились еще сильнее, грозя прорвать кожу. Создавалось такое впечатление, будто бедняге на самом деле пришлось долго и упорно трудиться.
Я ощутила укол жалости к несчастному. Судя по тому, как Фрей смущенно потупился, ему тоже стало не по себе. И только Ульрике оказалась по душе промашка мага, приведшая к таким последствиям. Об этом можно было судить по ядовитому смешку, раздавшемуся из пустоты.
– Как вижу, разговор друзей в самом разгаре, – прервал затянувшуюся неловкую паузу мелодичный голос арахнии.
Я стремительно обернулась к порогу. Незнакомка, приведшая меня сюда и почти сразу выскользнувшая из гостиной, вернулась, успев за время своего краткого отсутствия сменить телесного цвета платье на огненно-алый наряд, подчеркивающий необычный оттенок ее волос. Она улыбнулась мне и словно нехотя скрестила на груди руки.
Сверкнули пламенем драгоценных камней массивные перстни, украшающие ее тонкие пальцы. В унисон этому за окном новая молния разорвала низкую хмарь затянутого тучами неба. Но грома я не услышала. Лишь в камине особенно громко треснула какая-то ветка, пожираемая странным огнем.
– Что все это значит? – спросила я, глядя на арахнию в упор. – Зачем ты пыталась одурманить моих друзей?
– Если бы я пыталась это сделать, то сделала бы, – негромко отозвалась арахния. – И тогда ты обнаружила бы их крепко спящими. Нет, у меня и в мыслях не было подобного.
– А что насчет него? – сухо поинтересовалась я, кивком указав на бледного после перенесенного испытания Моргана, который внимательно прислушивался к нашему разговору, но не делал попытки вмешаться.
– О, это не моя вина. – Арахния смущенно пожала плечами. – В этом доме… Здесь многое осталось от моего мужа. Не уверена, что знаю все его секреты и ловушки, оставленные мне в наследство. Право слово, я предположить не могла, что ваш друг отреагирует на огонь подобным образом. По всей видимости, это какая-то индивидуальная реакция. Ведь другой ваш приятель чувствует себя в полном порядке, не так ли?
– О да! – заверил ее Фрей, здраво рассудив, что речь идет именно о нем.
– Чем больше я узнаю о вашем муже, тем больше он мне не нравится, – буркнула я, в очередной раз вспомнив скорбящую статую в саду.
– Самое забавное, что я некогда думала так же, – флегматично сказала арахния. – Чем больше я узнавала о своем муже, тем больше он мне не нравился. Хорошо, что времена нашего счастливого супружества в прошлом.
– А что насчет меня? – продолжила я наседать на хозяйку дома, не дав свернуть разговору в другую сторону. – Почему вы использовали сонное заклятие против меня?
– Ну… – Арахния неожиданно смутилась и едва заметно покраснела. – Ты все-таки паучок. Пусть маленький, но все же. Укусить ты меня могла пребольно. Поверь, я не замышляла ничего дурного против тебя. Просто желала обезопасить себя и сделать так, чтобы наш разговор прошел по возможности мирно.
– О чем нам с вами разговаривать? – ляпнула я.
Да, это прозвучало грубо, даже очень, но я в упор не понимала, что делаю в этом доме. Зачем арахния заманила сюда моих друзей? Я не сомневалась, что по доброй воле они бы ни за что не пришли в логово паучихи. Получается, они все-таки находятся под властью ее чар, пусть и не осознают их. А потом, вызнав, что в их компании был еще один участник, она вернулась за мной. Ох, как-то мне все это очень не нравится!
И я выразительно передернула плечами, продолжая в упор смотреть на арахнию.
– Не беспокойся, на твоих друзьях нет никакого заклятья, – проговорила та, опять поразив меня своим умением отгадывать мои мысли. – Происшествие с камином – это досадное недоразумение. Клянусь тенью, что у меня и в мыслях не было причинить вред какому-нибудь из твоих спутников! И пришли они в мой дом сами, не будучи под моим влиянием.
– И зачем же им было это делать? – недоверчиво поинтересовалась я.
– Она нам понравилась, – вмешалась в разговор Ульрика. Противная фея материализовалась на спинке самого дальнего от Моргана кресла.
Понравилась? Я удивленно вскинула бровь. Пожалуй, любое иное объяснение прозвучало бы менее дико и неправдоподобно, чем это. С каких это пор Морган, этот недоверчивый скептик, пренебрегает собственной безопасностью из-за симпатии к первой встречной и бездумно отправляется в чужой дом? Причем ладно бы пригласил их человек. Но хозяйкой сего жилища является арахния, и тот же Морган не мог этого не заметить! Что скрывать очевидное, пауков не любят и опасаются почти все.
– Кстати, если ты думаешь обо мне, то я был против, – в этот же момент подал голос маг. – Но мне пришлось подчиниться мнению большинства.
– Каюсь, это я настоял, – виновато пробасил Фрей. – Просто сия милая незнакомка выглядела такой расстроенной, что я просто не мог не предложить ей нашу помощь.
– А давайте вы начнете сначала, – предложила я, почувствовав, что окончательно запуталась во всем этом. – Итак, вы отправились на разведку местности ранним утром, еще до того, как начало жарить солнце. И что же было потом?
Мои товарищи переглянулись, и слово взял Фрей. По всей видимости, именно он считал себя ответственным за знакомство с арахнией и визит в ее дом.
Итак, они отправились к ближайшему лесу, надеясь при помощи магии и природной ловкости добыть кролика или какую-нибудь жирную куропатку на обед. Помимо этого фея утверждала, будто чувствует запах жилья с той стороны. А значит, при должном везении они рассчитывали отыскать хижину местного отшельника и напроситься на постой. В крайнем случае разузнать о новостях и разжиться нехитрой снедью за пару медяков.
Но ожидала их иная находка. На опушке перед темным загадочным еловым лесом, словно сошедшим со страниц какой-нибудь детской страшной сказки, сидела незнакомая красавица и горько лила слезы.
При этих словах я недоверчиво взглянула на арахнию, которая внимала рассказу Фрея с едва заметной улыбкой на губах. По всей видимости, речь идет именно о ней. Но при всем своем буйном воображении я не могла представить ее плачущей.
– Да-да, ты правильно поняла, – спокойно и без малейшего стеснения подтвердила арахния. – Это была я. И я действительно плакала.
– И часто вы оглашаете окрестные леса своими рыданиями? – со скепсисом вопросила я.
– Бывает. – Арахния слабо хмыкнула и задумчиво потерла ладони, от чего перстни на ее пальцах вспыхнули стократ сильнее, отразив свет магического шара, плавающего под потолком. А паучиха уже продолжала, сделав какой-то неопределенный жест: – Мне часто бывает грустно. И сейчас ты поймешь, почему.
– Морган не хотел пускать меня, – продолжил Фрей, дождавшись паузы в нашем недолгом обмене репликами. – Он сразу разгадал, кто перед нами, и посчитал это ловушкой. Но я… В общем, я не мог пройти мимо. Просто не мог. Да, я тоже слышал про арахний много чего плохого. Но в конце концов, ты ведь тоже почти принадлежишь к этому племени. И я бы не назвал тебя исчадием Альтиса.
– К тому же вас сопровождала собака, – тихо добавила арахния и косо глянула на Мышку, которая по-прежнему нежилась на диване. – Пожирательница теней… Да ни одно сумеречное создание в здравом уме не осмелится напасть на вас, пока она рядом!
– Мышка добрая, – привычно возразил Фрей. – Она никогда и никому…
И тут же осекся, видимо, вспомнив наши недавние приключения в драконьем замке. Полагаю, очень многие тамошние обитатели не согласились бы с его утверждением. Вспомнить хотя бы бедного теневого привратника по имени Сумрак. Или нейну Деяну, чью тень изрядно потрепали.
– В общем, это все равно не относится к теме нашего разговора, – пробурчал Фрей, благоразумно решив не углубляться в спорный вопрос о характере своего питомца. – Так или иначе, но я подошел к Миколике и спросил, почему она, собственно, слезы льет.
Миколика? Я сделала мысленную заметку. Вот как зовут нашу новую знакомую. Красивое имя.
«А самое забавное, что сокращенно ее наверняка тоже кличут Микой», – фыркнул Эдриан.
– Естественно, тогда я еще не знал, как ее зовут, – исправился Фрей. – Мы разговорились, она сказала свое имя, я назвал свое. И оказалось, что ее дом совсем рядом. А плачет она потому, что супруг чарами привязал ее к этому жилищу. Она может гулять по окрестностям без ограничений, но с закатом обязана возвращаться домой.
– Это мое проклятие, – тяжело вздохнула Миколика. – Мой муж… Он был великим магом. И, как у многих могущественных колдунов, у него имелось множество странных привычек. В начале нашей совместной жизни я считала, что мне очень повезло. Как все присутствующие прекрасно знают, арахниям необходимо питаться жизненной энергией окружающих. Без этого они не смогут существовать. Но далеко не всех нас приводит в восторг эта вынужденная мера. Да, нас принято называть любимицами Альтиса, что вроде как подразумевает нашу природную испорченность и изначальную принадлежность к злым силам. Но это не так, совсем не так. Многие из нас стыдятся своей натуры, многие пытаются изменить ее. Лично я до замужества редко где останавливалась более чем на полгода, максимум – год. Это было очень тяжело. Не жизнь, а постоянное бегство от собственной тени, медленно, но неотвратимо убивающей тех, кто стал мне дорог. И чем сильнее я любила человека, тем скорее действовал мой яд. Приходилось рвать свое сердце на части. Каждое расставание – как маленькая смерть, но смерть моя. С этим я могла смириться. Эта была моя цена за красоту, которую я не просила, и за тень, которую возненавидела.
Арахния замолчала. В ее глазах дрожали, переливаясь, крупные слезы. Я отвела взгляд. Да, теперь я понимала, почему Фрей поверил ей. Если она играла – то делала это просто гениально! К тому же, что скрывать, ее переживания были слишком близки мне. Я тоже пыталась изменить свою судьбу, не желая принимать тень паука.
– Так или иначе, но после встречи со сьером Виллоби Эйром все изменилось, – тихо проговорила Миколика, небрежно смахнув слезы тыльной стороной ладони. – Как ни странно, мы повстречались случайно на постоялом дворе. Я была в очередной дороге, искала новый дом, где смогла бы спокойно провести несколько месяцев до тех пор, пока на лицах окружающих людей не выступит тень усталости и изнеможения. Как это часто бывает, одинокая красивая женщина привлекла ненужное внимание отребья. Когда я возвращалась к себе в комнату, то на меня напали и попытались затащить в темную пустующую каморку. Надеюсь, не стоит объяснять, для каких целей. Внутренне я даже возликовала. Да, совесть не давала мне «питаться» в свое удовольствие обычными людьми, но я не чувствовала никаких угрызений, когда в мои руки попадали мерзавцы. Их я могла выпить досуха, а столь обильная трапеза гарантировала, что еще долгое время я не буду испытывать особой нужды в пропитании. И вот в процессе моего так называемого ужина меня застал Виллоби. Он услышал шум, выглянул из своей комнаты и увидел, как парочка мужчин весьма разбойной наружности куда-то тащат незнакомую женщину. Естественно, он решил помочь, не подозревая, что помощь на самом деле требуется тем, кто на меня напал. И явился в тот самый момент, когда я уже выпустила своего паука на волю. – Миколика сделала паузу, провела языком по пересохшим губам и прищелкнула пальцами. Тотчас же со столика сам собою взмыл бокал, наполнился вином из ближайшей бутылки и ловко спланировал ей в руки.
Мои брови сами собой поползли на лоб. Ого, я тоже так хочу!
«Дешевый трюк, – со снисходительным презрением мгновенно отозвался Эдриан. – Ничего сложного тут нет. Как будет свободное время – я тебя научу».
– Я испугалась, что незнакомец поднимет шум и меня схватят, – продолжила свой нелегкий рассказ Миколика. – Тем более доказательства моей вины были очевидны. Они валялись у моих ног, пока еще живые, но бесчувственные. Однако мужчина лишь криво усмехнулся и предложил мне завершить свою трапезу. Мол, он не имеет ничего против, если я сделаю сразу два добрых дела: уменьшу количество негодяев в нашей стране и заодно утолю свой голод. Я… Я послушалась его. Мой паук слишком давно голодал, довольствуясь жалкими крохами энергии. Аромат духов приближающейся странницы в белом будоражил его, он почти не подчинялся мне. И я убила этих мерзавцев. Выпила до дна, как я выпиваю вино. Осудишь меня за это?
С этими словами она в упор посмотрела на меня и одним глотком осушила бокал, после чего он вновь по воздуху вернулся за добавкой к столику с напитками.
Вместо ответа я пробурчала нечто невразумительное и неопределенно пожала плечами. Осуждаю ли я ее за это? Нет, не осуждаю. Вспомнился герпентол, принявший облик деревенского священника. Я не испытала ни капли сожаления, когда Фрей уничтожил его тень, а ведь для сумеречных созданий подобная участь куда хуже смерти.
– После всего этого Виллоби помог мне спрятать тела, – глухо сказала Миколика, разглядывая вернувшийся в ее руки полный бокал вина на просвет. – Мы разговорились. Удивительное дело, но я рассказала ему все. Всю правду о себе. Никогда и ни с кем я не была настолько откровенной. Казалось, будто этого человека я знаю с самого рождения. Он выслушал про мое постоянное бегство от своей тени. А затем предложил выйти за него замуж. Это было так… странно. Он произнес это настолько спокойным голосом, будто для него все происходящее являлось в порядке вещей. Помню, я даже пошутила, много ли у него было жен, раз он так легко относится к ритуалу связывания судеб. А Виллоби таким же равнодушно-отстраненным тоном признался, что я буду второй. Он пообещал мне, что мое вечное бегство после замужества прекратится. Он найдет способ снабдить меня достаточным количеством энергии, и мне не придется больше жить за счет других. Ведь все арахнии, как ни прискорбно осознавать, но своего рода паразиты. А я больше не хотела так жить! Не хотела и не могла!
– И ты согласилась? – спросила я, сама не заметив при этом, что оставила свой подчеркнуто вежливый тон. Слишком захватила меня эта удивительная история, чтобы обращать внимание на подобные мелочи.
– Если честно, я не приняла предложение Виллоби всерьез. – Миколика грустно улыбнулась. – Оно выглядело как неловкая шутка, розыгрыш, попытка развеселить меня после произошедшего. Поэтому, да, понимаю, что глупо, но я ответила, что согласна. Думала, что он после этого рассмеется или же, скорее всего, смутится и начнет извиняться, будто я его неверно поняла. Однако Виллоби обрадовался и потащил меня в ближайший храм. Признаюсь, наверное, в тот момент я была пьяна и не совсем осознавала, что происходит. Такое количество энергии после долгого периода воздержания… Оно не могло не ударить мне в голову. Чудилось, будто я могу изменить весь мир.