Диалогическое общение – О. и взаимодействие между людьми, к-рое осуществляется в соответствии с принципами, законами и механизмами психологии диалога. Если традиционно представление о Д. о. сводится к разговору двух людей, попеременному обмену высказываниями и репликами (действиями, жестами и т. п.), то в совр. отеч. психологии Д. о. понимается как межсубъектный (интерсубъектный) феномен О. и взаимодействия, возникающий лишь при определенных условиях. Д. о. реализует подлинное взаимопонимание и взаимораскрытие субъектов О. Оно раскрывает уникальность человеческой индивидуальности, утверждает достоинство (самоценность) и самодостаточность каждого, способствует развитию личности и создает возможности для творчества и самоактуализации. Принципиально важным для понимания природы диалога является этимологический анализ термина «диалог», согласно к-рому «диа-лог» (от гр. διά-λογος) буквально можно перевести как «разные логосы», как «разно-словие», «разные логики (разные позиции и т. зр.)». Д. о. – это такое словесно-речевое взаимодействие между людьми, в к-ром «разные логосы» (слова, речи, позиции, логики) образуют целостное единство человеческого разговора и межчеловеческого бытия. Причем первая часть слова «диа-лог» происходит не от приставки «ди-» (два), а от гр. префикса «диа-», к-рый означает «разный», «между», «через». Следовательно, содержание понятия «диалог» заключается не столько в том, что в разговоре участвуют два индивида (как в «диаде» состоящей из двух человек), сколько в том, что точки зрения (логика, смысловые позиции) двух или неск. общающихся человек являются разными, но необходимыми и дополняющими друг друга.
В XX в. зарубежные мыслители М. Бубер, Ф. Розенцвейг, Ф. Эбнер, Э. Левинас, О. Розеншток-Хюсси и др. осуществили философские исследования, в к-рых раскрывается подлинная глубина и многогранность феномена диалога. Оригинальные и фундаментальные представления о диалогической природе межчеловеческих отношений и сущности человеческого бытия были разработаны и в трудах отечественных философов М. М. Бахтина, С. Л. Франка, П. А. Флоренского, Н. А. Бердяева, В. С. Библера и др. Филос. и психол. исследования показывают, что Д. о. отличается рядом признаков и создает особые отношения между людьми, где отношения Я и ТЫ являются их онтологически-антропологической реальностью. М. Бубер и М. М. Бахтин пришли к выводу, что понятия диалога и монолога являются не столько лингвистическими понятиями, сколько экзистенциально-онтологическими, духовно-антропологическими категориями. Но и с позиции наук о языке далеко не всякое О. является диалогом. О. может быть не только диалогическим, но и монологическим. Возможны и разнообразные промежуточные формы О., напр., диалогизованные монологи и монологизованные диалоги. Существует много опосредованных и превращенных форм Д. о., понимание к-рых требует более широкого взгляда на природу и формы человеческого О. В лингвистическом плане диалог – это форма речевой деятельности, т. е. диалогическая речь, сущность и содержание к-рой принципиально отличается от особенностей монологической речи. Напр., Л. П. Якубинский понимает диалог как последовательность перемежающихся форм взаимодействия, осуществляющихся посредством сравнительно быстрой смены акций и реакций взаимодействующих индивидов. В содержательном плане диалог представляет собой разговор на обыденные и деловые темы, для к-рого характерны сравнительно быстрый обмен взаимообусловленными репликами. В диалогической речи нет предварительной заданности и обдумывания реплик, отсутствует и предумышленная связанность в их построении.
Д. о. является сложным по отражению, личностным по содержанию и открытым по способу обращения людей друг к другу. Оно оптимально с т. зр. коммуникации и обладает развивающим, воспитывающим и творческим потенциалом и в О. взрослых с детьми и в О. самих взрослых. По мнению Г. А. Ковалева, Д. о. и диалогические отношения отличает равноправие субъектов О., априорно-безусловное принятие ими друг друга, ориентацию на индивидуальную неповторимость каждого. Нормативами и принципами организации Д. о. являются эмоциональная и личностная открытость партнеров по О., настрой на состояния друг друга, безоценочность, доверительность и искренность выражения чувств и состояний.
Несмотря на сравнительную новизну диалогического подхода к исследованию О. и необходимость дальнейшей разработки и изучения самого Д. о. его основные положения применимы к анализу массовой коммуникации, межгруппового О. и О. культур. Выявлены опр. психол. механизмы и эффекты нарушения этих типов коммуникации, к-рые указывают, что именно «сбой» диалогической составляющей приводит к подобного рода нарушениям.
• Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. М., 1979; Дьяконов Г. В. Основы диалогического подхода в психологической науке и практике. Кировоград, 2007; Ковалев А. Г. Активное социальное обучение как метод коррекции психологических характеристик субъекта. М.,1980; Кучинский Г. М. Психология внутреннего диалога. Минск, 1988; Фасмер М. Этимологический словарь русского языка: В 4 т., Т. 1. М., 2003.
Г. В. Дьяконов, Т. И. ПашуковаДискурс (фр. discours – речь) – речь в условиях реальной коммуникативной практики, живого О., связанная с опр. ситуацией и социокультурным контекстом, речь, «погруженная в жизнь». Термин Д. вошел в науч. обиход в 1970-е гг. В настоящее время интерес к проблематике Д. объединяет психологов, лингвистов, социологов, антропологов, этнографов, философов. Анализ Д., или дискурс-анализ, связан с осмыслением разговорной практики, форм речевого О., бытующих в разл. ситуациях и социокультурных контекстах. Термин Д. пришел в психологию из филологии, и его трактовка претерпела значительную эволюцию: если в 1970–1980-е гг. Д. во многих работах понимается как последовательность связанных по смыслу предложений и употребляется практически синонимично термину «текст», то в дальнейшем эти понятия дифференцируются. Д. и текст противопоставляются как процесс и продукт речевого О., динамичное и статичное. Акцентируя коммуникативный характер явления, его чувствительность к контексту социальной ситуации, в понятие Д. включают ситуационные, психол., социальные, культурные факторы, существенные для его производства и понимания. Д. характеризуется как сложное коммуникативное явление, соотнесенное с ситуационным и социокультурным контекстом, знаниями, установками, целями коммуникантов (Ю. Н. Караулов, Т. ван Дейк). Это компонент, участвующий во взаимодействии людей и механизмах их сознания (Н. Д. Арутюнова), «коммуникативное событие в прагматическом контексте» (Т. ван Дейк), социальная деятельность в условиях реального мира (Р. Харре, Дж. Поттер).
Разнообразие трактовок обнаруживает многогранность явления. Как и «коммуникация», «понимание» и др. широко употребляющееся понятия, Д. допускает разл. науч. интерпретации. Одной своей стороной он обращен к ситуации (собеседники, вступая в коммуникацию, имеют опр. цели, на достижение к-рых направлен Д., он обращен к ситуации также в том смысле, что разл. социокультурный контекст задает правила ведения разговора и адекватные формы выражения), др. своей стороной Д. обращен к человеку. Коммуниканты вступают во взаимодействие, оказывают воздействия, реализуют власть. Д. отражает представления говорящих о мире, их мнения, отношения, установки, интенции. В понятие Д. включаются также когнитивные факторы, обеспечивающие оперирование вербальным мат-лом.
Широкое понимание Д., охватывающее разные его стороны – объективную, субъектную, интерсубъектную, делает это понятие «своим» для многих науч. направлений и школ, имеющих разл. корни. Так, изучение культурно-символических и социально-психол. аспектов человеческой деятельности в Д. во многом стимулировали идеи постструктурализма, работы К. Леви-Стросса, М. Фуко, Ж. Дерриды, Р. Барта, Ж. Лакана. Большое влияние на становление данной науч. области оказала этнометодологическая традиция в социологии, ориентированная на изучение повседневного разговора и положившая начало совр. конверсативному анализу (Г. Сакс, Э. Щеглов, Г. Джефферсон и др.). Широко востребованы в исследовании Д. идеи символического интеракционизма (Дж. Мид, Г. Блумер, Э. Гоффман) и социального конструкционизма (Р. Харре, Дж. Шоттер, К. Джерджен), к-рые получают развитие, в частности, в рамках дискурсивной психологии (Р. Харре, Дж. Поттер, Д. Эдвардс).
В филологических науках отмечается обращение к Д., стремление исследовать не абстрактный язык, не речь «как таковую», а живую речь в условиях реального О., во многом обусловленные установками системного подхода, исследованиями О., развернувшимися в 1980-е гг. Развитие подходов к Д. подготавливали исследования семантики текста (Н. И. Жинкин, Т. ван Дейк, В. Дреслер, П. Вундерлих), прагматические теории (Дж. Остин, Дж. Серль, П. Грайс). Истоки теории Д. усматривают также в работах М. М. Бахтина, в исследованиях разговорной речи (Е. А. Земская, О. А. Лаптева, О. Б. Сиротинина), в психолингвистических теориях, моделирующих процессы оперирования текстом (Т. ван Дейк, В. Кинч, А. А. Леонтьев, Т. Н. Ушакова). Синтез этих и др. представлений и теорий, касающихся процессов коммуникации, их связи с личностью, когнитивной сферой, социумом и культурой, оказался плодотворным для изучения Д., составив концептуальную базу ряда подходов.
При всем различии школ и направлений в фокусе исследований находятся способы организации Д., естественные дискурсные формы. Отсюда большое внимание к методическим вопросам: значимость приобретают не только аналитические приемы и техники, но и процедуры сбора, обработки, транскрипции мат-ла. Психосоциальная природа Д. требует особых, нетрадиционных подходов, наиболее релевантны качественные интерпретативные методы науч. анализа. Можно говорить о комплексе общих идей, в совокупности характеризующих сложившиеся исследовательские установки. Получило распространение представление о неадекватной суженности информационно-кодовой модели О.: смысл, к-рый передается высказываниями и вовсе не обязательно осознанно и намеренно в них вкладывается, подлежит интерпретации. Он выводится адресатом, исходящим из ситуации, знания собеседника, коммуникативных конвенций. Соответственно, расширяется представление о системе знаний – «коммуникативной или дискурсивной компетенции», к-рая необходима, чтобы включаться в речевое О. Помимо знания языка, правил построения предложений и их соподчинения, коммуникативная компетенция включает: знания о мире, о контекстах и ситуациях, правила О., прагматические правила, относящиеся к способам достижения коммуникативных целей и мн. др. Все более широко востребуется понимание Д. как конституирующего элемента культуры, социальных отношений, образа Я и Других.
Тем самым представление о закономерностях формирования и передачи смысла, о том, что должен знать и уметь человек, включающийся в коммуникативную практику, значительно усложнилось и расширилось. Это поднимает новые вопросы, касающиеся механизмов формирования и функционирования Д.: вопрос об изучении соответствующих способностей, проблемы понимания, в т. ч., понимания интенционального аспекта речи; изучение тонкой организации Д., включенной в механизм взаимодействия собеседников; влияние факторов ситуации и социальной принадлежности коммуникантов. Эти и др. вопросы рассматриваются сейчас в психол. исследованиях, в т. наз. конверсативном анализе, в прагматических и социолингвистических исследованиях, с позиций дискурсивной психологии (исследования дискурса в ИП РАН).
• Арутюнова Н. Д. Дискурс // Языкознание. Большой энциклопедический словарь. М., 1998; Дейк Т. А. ван. Язык. Познание. Коммуникация. М., 1989; Касавин И. Т. Дискурс-анализ как междисциплинарный метод гуманитарных наук // Эпистемология & философия науки. М., 2006. Т. 10; Ситуационная и личностная детерминация дискурса / Под ред. Н. Д. Павловой, И. А. Зачесовой. М., 2007; Harre R., Stearns P. (Eds). Discursive Psychology in Practice. L., 1995.
Н. Д. ПавловаЗаражение (в социальной психологии) – способ влияния, основывающийся на общем переживании массой людей одних и тех же эмоций. З. может обладать разл. степенью произвольности. При наличии обратной связи З. способно нарастать в силу взаимной индукции, приобретая вид циркулярной реакции Для З., как и для внушения, характерно сужение сферы сознательного восприятия. Этот феномен чаще всего возникает в толпе, когда люди, руководствуясь лишь своим эмоциональным состоянием, действуют на основе информации, принятой без должного анализа, а то и просто слепо повторяют действия др. людей. К наиболее известным формам З. относят проявления реакций спортивных болельщиков («фанатов»), группового религиозного экстаза, общую панику, а также агрессивные действия толпы. Будучи похоже на внушение, З. принципиально отличается от него тем, что при внушении человек, оказывающий влияние, не обязательно чувствует то же, что и окружающие, а в условиях психол. З. каждый индивид, становясь источником З., ничем в этом плане не отличается от тех, кого он заражает своим состоянием. Различия между внушением и З. заключаются еще и в том, что З. носит спонтанный характер, а внушение – почти всегда акт преднамеренный. Внушающий очень хорошо знает, чего он хочет добиться от других. В этой связи внушение, как правило, представляет собой речевое воздействие, в то время как З. немыслимо без невербальных средств, таких как музыкальные ритмы, жесты и т. п. Наиболее легко заражаются настроением окружающих дети. Достаточно, напр., чтобы окружающие развеселились, и ребенок тотчас же начинает смеяться, часто не зная и не понимая причины веселья взрослых. Способность к сопротивлению индивида З. зависит от уровня развития его личности, самосознания, сформированности Я, наличия опыта поведения в экстремальных ситуациях.
• Дубов И. Г. Такое многоликое влияние. М.,1989; Назаретян А. П. Психология стихийного массового поведения. М., 2001; Тард Г. Законы подражания. СПб., 1892; Чалдини Р. Психология влияния. СПб., 1999.
И. Г. ДубовИгра как форма общения. Анализ игры как системы отношений достаточно широко представлен в зарубеж. психол. концепциях и направлениях (необихевиоризм, неофрейдизм, интеракционизм, гуманистическая психология, психодрама, социальный конструктивизм и др.), но в отеч. психологии это понятие получило наибольшее распространение только в детской психологии. Для отеч. социальной психологии более характерно выделение видов О. и противопоставление личностно опосредованного (интимного, доверительного и т. д.) О., в опр. степени соответствующего диалогу, и социально ориентированного (этикетного и т. п., и игрового в т. ч.). В последнее время в отеч. психологии прослеживается интерес к игре как к форме духовной деятельности и форме О. в связи с тем, что игра – важная и жизненно необходимая форма О., связанная с человеческим бытием, развитием культуры (Й. Хейзинга). Она необходима для социальной жизни индивидуума и социума, обеспечивая социальную адаптацию к конкретным обществ. и социальным условиям. Она крайне важна на первоначальных этапах филогенеза, онтогенеза, создания группы, в обучении новым знаниям, навыкам и т. д. Интериоризованные и принятые в процессе игры ценности трансцендируются другим и придают значимость социальным нормам.