Культура прокариотов
Сергей Юрьевич Буянов
Автор обложки Зинаида Тихонова
© Сергей Юрьевич Буянов, 2019
ISBN 978-5-4474-0736-0
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Глава 1. Человек с железными нервами
Солнечные лучи свободно проникали сквозь закопчённые окна в электричке. Света они давали мало, зато грели с утроенной энергией. Как и всё в природе, самые низкие волны солнечного света – инфракрасные – оказались самыми стойкими. Через стекло загореть нельзя, но получить ожог – всегда, пожалуйста!
Михаил Иванович прикрывался от солнца газетой. Держа второй лист перед глазами, пытался что-то прочесть. Глаза быстро устали. Михаил Иванович вышел в тамбур, положив газету на скамейку у окошка. Вагон был переполнен людьми. В тамбуре стояли молодые люди с рюкзаками. Не похожие на рыбаков и охотников. От них не пахло костром и свежей чешуей. Михаил Иванович отвернулся к двери. Закурил.
– Батя, курить в электричке нельзя! – услышал он за спиной хриплый голос. Михаил Иванович промолчал. Осложнений не хотелось.
– Штраф возьмут!
– Сколько? – спросил Михаил Иванович тоном покупателя в базарной лавке. Он обернулся.
Парень лет семнадцати посмотрел на лысеющего мужика. Нарушитель правил проезда смотрел в глаза. Его кустистые чёрные брови не двигались, сморщенные веки не мигали.
– Минималок сто сдерут, – сказал парень, возвращаясь к своим.
Михаил Иванович не обратил внимания на «батю», ему было уже тридцать восемь. Для тинэйджеров он вполне мог сойти за папашу. Михаил Иванович с удовольствием затянулся. Не спуская глаз со спин попутчиков, он слушал их короткие реплики. Разговором общение молодых пацанов назвать нельзя. Один что-то ляпнет невразумительное, другой размахивает руками в ответ. Слова выше понимания Михаила Ивановича, или ниже – он отвернулся к окну. До чего же быстро мчится электричка, только столбы мелькают перед глазами! На самом деле она еле ползёт. На самой дрянненькой машине Михаил Иванович добрался бы за каких-нибудь тридцать минут, а тут трясётся больше полутора часов.
– Оба-на! – выкрикнул неизвестный, войдя в тамбур.
Михаил Иванович оглянулся. Круглолицый краснощекий мужик смотрел на него и гаденько улыбался. Туристы сочувственно пожали плечами.
– Нарушаем?
Михаил Иванович кивнул, рассматривая неестественный румянец «контролёра»: лиловые географические пятна на обеих щеках.
– Сумму штрафа знаем? – он потёр толстыми пальцами, протянув ладонь как для подаяния.
Михаил Иванович протянул руку навстречу.
– Михаил Иванович! – представился он.
– Хоть Патрикеевич! – продолжал улыбаться «контролёр».
Нарушитель смотрел ему в глаза. Уголки губ мужика опустились книзу. Улыбка в перевёрнутом виде, как свистящая в воздухе скакалка.
Ладонь «контролёра» вытянулась с подобострастием.
– Здравствуйте, Михаил Иванович, – пролепетал он, в душе плюя на себя за невесть откуда взявшуюся трусость.
– Сколько? – спросил Михаил Иванович таким же тоном, каким общался с пацанами.
Реакция была аналогичной. Лиловощёкий молча развернулся спиной и ушёл.
– Михаил Иванович! – обратился к «бате» старший из туристов. – Вы ведь в Пастухово едете?
– Да.
– Заходите на нашу базу, если что.
– Если, что?
– Ну, если, как бы переночевать негде… – сказал товарищ старшего.
Михаил Иванович морщась от слов-паразитов, поблагодарил пацанов. Он затушил окурок на верхней ступени у дверей тамбура и прошёл в вагон. Ехать оставалось минут десять, но стоять в продуваемом тамбуре не хотелось.
Внутри хозяйничал «контролёр». Он задерживался ненадолго у каждой скамейки, что-то говорил, не повышая голоса, собрав дань, передвигался к следующей лавочке. У каждого пассажира находились мелкие и крупные нарушения.
– Мы едем без багажа? – вкрадчиво спросил он у здоровенного детины, что в плечах раза в три шире «контролёра».
– Да, это, я ненадолго.
– Сам понимаешь, за это положен штраф. Таксу, надеюсь, помнишь?
– Сколько? – услышал «контролёр» уже знакомый голос. Обернулся, обмяк и скукожился, став ниже ростом.
– Есть правила проезда, – пролепетал он и поспешил прочь.
– Ты их придумал, тебе и отменять. Верни всем деньги! Со следующей остановки я тебя не вижу в поезде!
– Сейчас-сейчас, – засуетился мордоворот. Мысленно матерясь, он метал грозные взгляды на оштрафованных, но дрожащим голосом спрашивал: – Сколько я вам должен?
Перепуганные люди отводили прочь глаза и молчали. Пришлось ему вытащить измятую пачку денег из объёмного кармана полушубка и раздавать по одной десятке. Кое-кто брал молча, кое-кто называл сумму только что уплаченного «штрафа». Возвращающий деньги «контролёр» всей спиною и затылком чувствовал взгляд Михаила Ивановича.
На остановке, он вылетел прочь из вагона, поскользнувшись у дверей тамбура.
Оказавшись на заснеженном перроне, он помахал кулачищем окнам вагона электрички. Из следующего вагона его заметил напарник, такой же «контролёр». Решив, что кент срубил капусты по-крупному и сделал ноги, он помахал ему в ответ.
Ни один из пассажиров не поблагодарил Михаила Ивановича. Сидевшие напротив женщины убежали на другие скамейки, заставив пассажиров потесниться.
Михаил Иванович уткнулся в свою газету. Одно из объявлений было обведено красным карандашом. Он вновь перечитал:
«Требуется человек с железными нервами. Работа высокооплачиваемая. Без криминала».
Михаил Иванович много думал над каждым словом, но смысла не улавливал. Нужному человеку не требовалось ни пола, ни возраста, ни образования – только «железные нервы»! Для чего? Не иначе как для убийства. Конечно же, не людей – это уже криминал. Скорее всего, домашних животных. Подросших хрюшек или сбесившуюся любимую собачку. Михаил Иванович решил обговорить условия с работодателем. Для того и отправился в соседнюю область.
Перевалив за треть века, Михаилу Ивановичу пришлось менять профессию. «Конъюнктура изменилась», как говорит его младший брат. Михаил Иванович перестал устраивать руководство. Заведуя отделением секретного НИИ генетической микробиологии в течение двадцати лет, Михаил Иванович занимался одной единственной темой. Наконец он приблизился к завершению научной работы. В последние два месяца его тема почему-то оказалась ненужной, а методы исследования – устаревшими и непригодными.
Заявление «по собственному» подписали безо всякого сожаления. Коллегиально. Ни один из вышестоящих не смотрел ему в глаза и даже не пытался скрыть удовольствия. Ещё бы! Уходил крайне неудобный, бестолковый во всех отношениях, деспотичный руководитель. В дирекции никто не мог понять, как это в наше время за копеечную зарплату, ни один сотрудник отдела доктора Зверева не покидает рабочего места до окончания эксперимента? Если положено наблюдать за процессом неделю – станут жить в лаборатории. И всё потому лишь, что заведующий прикажет. Без крику и топанья ногами.
Любой вышестоящий не любил визиты Зверева. Михаил Иванович почему-то безоговорочно подписывал любые документы в свою пользу. Начальник только хлопал ресницами, а потом долго оправдывался перед руководством.
За эту особенность Зверева, убеждать без длительных просьб и объяснений, его ценили коллеги из контролирующего ведомства. Несколько раз доктору предлагали перейти к ним, одеть погоны. Испытывая врождённую брезгливость к карательным органам, Михаил Иванович отказывался. Когда его вынудили уйти с работы, путь к чекистам преградил возрастной ценз. И бывшему учёному пришлось опуститься по социальной лестнице до средней площадки. Он не гнушался никакой работы. Одна беда – никуда не брали! И сила убеждения не помогала. Каждый работодатель, пообщавшись с ним, видел в Звереве своего конкурента. Даже если Михаил Иванович просил место сторожа. Пришлось талантливому учёному перебиваться случайными мелкими заработками. Увидев в газете странное со всех сторон объявление, Михаил Иванович поехал в Пастухово, попробовать себя как человека «с железными нервами».
Работа действительно оказалась высокооплачиваемой. За три с небольшим месяца предложили столько, сколько Зверев не мог заработать и за пять лет на прежней должности, со всеми своими категориями и степенями. Это уже не хрюшку завалить, решил он, глядя на работодателя с бесцветными глазами.
– У вас нет родственников с психическими отклонениями?
– Нет. – Михаил Иванович понял, началось собеседование.
– Есть ли у вас родственники?
– За границей или вообще?
– Скажем, в радиусе ста километров.
– Есть, – коротко сказал Зверев. Говорить о единственном брате не хотелось. Мало ли какая работёнка предстоит?
Работодатель не стал уточнять вопрос о родственниках.
– Заболевания желудка и кишечника?
– Не жаловался.
– Умеете готовить самостоятельно?
Михаил Иванович улыбнулся. Его в повара принимают? Что же нужно уметь за такие деньги? Тушить лягушек и жарить кузнечиков, не иначе!
– Значит, умеете, – заключил мужчина с бесцветными глазами. – Тогда, проблем никаких!
– Что мне нужно делать?
– Жить, – работодатель поднялся из-за стола и представился: – Алексей Исаевич Пригожин!
Мужчины пожали друг другу руки и вновь сели по разные стороны деревянного стола. Михаил Иванович осмотрел протянутые ему листы контракта. Пробежав глазами несколько пунктов, Михаил Иванович посмотрел на Пригожина.
– Удивляет отсутствие обязанностей работодателя?
– Удивляет.
– Ни к чему эти формальности! Оплата гарантирована. В случае успешной работы ваше вознаграждение увеличится втрое!
– Почему? Насколько я понял, работа не связана с риском и какими-то особыми условиями труда.
– Условия особенные, – выдохнул работодатель. – И риск есть. Оплату увеличу втрое не потому, что я щедрый! Ваши предшественники не смогли получить расчёт, только и всего.
– У них были обычные нервы?
– Да, – по-простому ответил Пригожин. – Я не психоаналитик. Человека определить с первого взгляда сложно. Оба уверяли, что для них такая работа – пустячок!
– Они живы?
– Живы. Только денег давать им нельзя, по закону. Недееспособны. А родственников – никаких! Мне казалось, наоборот, без жён, детей, тёщ нет помех для работы, а вышло хуже – денег некому отдать.
– Недееспособны, сидят что ли?
– Лежат. В психушке. Нервы нужны на этой работе. Я сам выдержал только неделю.
– Что нужно делать? – повторил вопрос Михаил Иванович, понимая, что работодатель тянет. Если ознакомит с характером работ – обратного пути не будет. Но Зверев не собирался отказываться.
– Вы, получается, согласны? – с удивлением спросил Пригожин.
– Потому и приехал.
– Хорошо. О последствиях вы уже знаете, поехали дальше! – начальник пожевал губами, будто размышлял вслух. – Вас забросят вертушкой за девяносто километров в глухую тайгу. Сто дней нужно будет следить за работой подстанции. Специального образования не потребуется. Проверять уровень масла в трасформаторах, всего и делов! Жить в избушке с электроотоплением. Продуктов завезём на полгода.
– За зиму можно и подружку завести, – улыбнулся Зверев.
– Михаил Иванович! Завести можно кого угодно. Главное, чтобы производство не страдало! Кстати, контракт внимательнее прочтите! – посоветовал Пригожин и, не прощаясь, вышел из кабинета.
Михаил Иванович не спешил. Первым делом он обдумал положение, в которое попал. Работа пустяковая, деньги приличные. Предшественники попали в психушку. С обязанностями ознакомили, а контракт лежит неподписанным.
Вставай и уходи – никто не задержит! Охраны у входа никакой. Пригожин – человек со странными глазами – ничего не скрывает, но и не рассказывает. Интересно, как он сам «выдержал» в тайге целую неделю? Те несчастные, похоже, свихнулись от одиночества. Такое бывает с людьми, привыкшими к общению. Себя Зверев считал уставшим от общества. Грех не воспользоваться возможностью отдохнуть от людей да ещё заработать на этом кучу денег.
Михаил Иванович перечитал контракт и не нашёл в нём ничего похожего на обман. Забросят в тайгу, оставят на три с небольшим месяца, затем заберут обратно. Расчёт здесь, в конторе. Но к чему такие сложности? Если двое поочерёдно сошли с ума от одиночества, почему бы ни послать на объект нескольких человек – кто откажется от таких денег? Вычесть за питание, поделить сумму надвое, да и всё.
Зверев мысленно вернулся к Пригожину. Заторможенный человек с замороженным взглядом. Предлагает работу так, что любой откажется. О деньгах говорит в последнюю очередь, больше о трудностях. Или он разоткровенничался под влиянием моих вопросов.
Это влияние Зверев отмечал за собой в последние два года. Оно помогало управлять поступками людей, но не управлялось самим Михаилом Ивановичем.
Любой человек исполнял его волю, если у Зверева возникало в подсознании сильное желание. Но хотеть направленно и осознанно он не мог. Зверев свыкся с этой силой, но пользы от неё не ощущал. Всегда хотелось каких-то пустяков. Другой пожелал бы, к примеру, чтобы кассирша выдала десять зарплат, вместо одной. Или в магазине отдали сдачу: тысячу с одной копейки!
– Если согласны, подписывайте! – закончил размышления Зверева вернувшийся работодатель. – Тогда сегодняшний день пойдёт в счёт рабочего времени. Покажем вам нехитрую установку, а завтра утром доставим к рабочему месту.
– Я не смогу съездить домой за вещами?
– Всем необходимым обеспечим. Электричество у вас будет.
– Телефон?
– Телефона нет. Компьютер вам ни к чему.
– А поиграть?
Алексей Исаевич улыбнулся и покачал головой.
– Понял. Не ребёнок. Работа есть работа.
– Отлично! Как подпишете контракт, так пойдут деньги!
Теперь Пригожин вставлял слово «деньги» в каждое предложение. Михаил Иванович посмотрел в ничего не выражающие бесцветные глаза. Боится отказа? Зверев размашисто подписался. Пригожин над печатью поставил свою подпись.
– Увидимся завтра и… через три месяца! – пообещал Пригожин. Выглянув в коридор, позвал: – Володя, войди!
Тотчас в кабинете появился мужичок в форменной телогреечке с оранжевой вышивкой на груди: молния рассекала земной шар.
– Покажи Михаилу Ивановичу трансформатор! Объясни, что да как. Потом проводи человека в гостиницу! Номер я забронировал, – сказал он Звереву, – не «Люкс», но приличный.
Володя поглядел на нового работника.
– Пошли, что ли.
– Пошли!
Володя оказался мужиком простым и весёлым. Устройство трансформатора он разъяснил в двух словах.
– Получает пять соток, выдаёт двести двадцать. Масла жрёт как старый «Москвич» и так же кряхтит от старости. Сюда глянь! – Володя поднялся на лесенке к крышке трансформатора, утыканной штырями с фарфоровыми изоляторами. – Вот уровень. Так держишь, и вся любовь! Остальное: охота, рыбалка.
– Ты там был?
– Упаси, Бог! Мне и тут неплохо.
– А сколько тут зарабатываешь?
– Всё моё, – помрачнел Володя. Отвернулся. Похоже, инструктаж закончен.
– Там-то больше платят? – наивным тоном спросил Зверев.
– Ты что сравниваешь? – разозлился мужик. – Тут пятисотка, а там во-о! – он взмахнул руками, образовав большой овал над головой. Покачнулся, чуть не упал с узенькой площадки. Зверев поддержал инструктора за спину.
– Туда простых смертных не берут, – сказал Володя, когда они спустились на землю.
– Только бессмертных?
– Ты сам, откуда будешь?
– Из НИИ, – сказал Михаил Иванович.
– Видишь? А нам, с технарём-то? До тебя два архаровца были откуда-то чуть не с Академии! А ты говоришь, заработки! – Володя махал руками, всё больше распаляясь. Михаил Иванович участливо молчал.
– За три месяца на своих машинах укатили! А тут, пашешь-пашешь, скоро болт отвалится. – Володя провёл ладонью по ширинке. – А взамен тебе пачку молока на месяц!
Михаил Иванович понял, Володя ничего не знает. Больше вопросов у Зверева не было. До гостиницы добрались молча.
В отеле его встретили как почётного гостя. Непрестанно улыбалась комендантша, ластилась горничная. Услуги оказались, как обещал Пригожин, не люкс, но на высоте. С постояльца взяли деньги, выдав лист расценок: за утюг, телевизор и за чай в номер. Никакой халявы! Всё серьёзно, со вкусом.