– Лучше лет на пять к вам, а потом домой, чем на тот свет. – Тарас встал.
– Супруненко у вас? – вновь крикнули с улицы.
– Здесь, – подтвердил сержант и перевел взгляд на задержанного. – Ты бы не дурил!..
Тарас молча подхватил сумку и вопросительно посмотрел на милиционеров.
– Вы что, меня арестовывать не собираетесь?
Они переглянулись.
– Иди, – выдохнул сержант и водрузил фуражку на голову. – Воевать некому. Черта лысого тебя сейчас отсюда выпустят, даже если ты самого военкома побьешь.
Тарас вышел на крыльцо.
– Супруненко? – строго глядя в глаза, спросил военком.
– Он самый. Документы показать?
– Иди, за тобой приехали. – Полковник посмотрел на мужчину в черной куртке и штанах того же цвета, стоящего в тени деревьев.
– А ты резвый, – констатировал этот человек, разглядывая Тараса. – Я все видел.
– Почему не помог? – нагло спросил Тарас.
– Только давай на «вы», – одернул его мужчина. – Моя фамилия Гончарук. С сегодняшнего дня я твой командир.
– Я и сам догадался.
– Пошли! – Гончарук, уверенный в том, что призывник последует за ним, развернулся и направился к автостоянке.
Тараса так и подмывало спросить данного типа, какое у него звание и должность.
– А как к вам обращаться? – осмелился он.
– В каком смысле? – Гончарук замедлил шаг.
– Но не по фамилии же, – пояснил Тарас. – Я, например, подполковник.
– Это не имеет никакого значения, – ошарашил его Гончарук. – Многие офицеры сейчас занимают должности сержантов.
– А что за часть?
– Там видно будет. Пока мы просто посмотрим, что ты из себя представляешь.
– Это как? – насторожился Тарас.
– Преданность своему народу надо доказать, – уклончиво ответил Гончарук и показал на небольшой микроавтобус.
Тарас не успел подойти к двери пассажирского салона, как она мягко открылась. Он вошел внутрь. Здесь работал кондиционер. Сзади дремали двое крепких парней. В первом ряду сидел рослый мужчина примерно одного возраста с Тарасом.
– Здравствуйте! – пригнувшись, поприветствовал всех новобранец и устроился в кресле рядом с выходом.
– Как тебя зовут? – спросил мужчина, который явно был здесь старшим.
– Тарас, – представился он и протянул руку.
– Я заместитель командира, – проигнорировав рукопожатие, заявил тот. – Фамилия моя Титович. Но у нас не принято обращаться друг к другу по именам. Зови просто Тит. – Он оглянулся, убедился в том, что парни на месте, и представил их: – Тот, что справа, Назар Шуфрич. Рядом с ним Иванчук.
– Еще кого-то ждем? – осторожно спросил Тарас.
– Уже дождались, – глядя в окно, констатировал Тит.
Двери открылись, и в салон ввалились двое похожих друг на друга парней, одетых, как и все остальные, в форму черного цвета. В руках у них были бутылки с минеральной водой и пластиковый пакет. Они, конечно же, бегали в магазин.
Микроавтобус завелся и медленно тронулся к выезду.
Парни расселись в середине салона.
«Братья», – сделал вывод Тарас и не ошибся.
– А это два брата Овценко. Тот, что постарше, Лелик, второй – Болик. Видел, наверное, мультики?
– Что, Тит, у нас пополнение? – спросил Лелик.
– А ты как будто не знал, зачем мы сюда заезжали, – насмешливо сказал Болик.
– Это Тарас, – представил братьям Тит новобранца. – Бывший подполковник российской армии, так горячо любимой вами.
– И что? – с возмущением протянул Лелик. – На котлеты его берем?
Братья рассмеялись.
– Он давно служил. – Тит повысил голос. – Когда ты, Лелик, еще лялькой был. Не забывайте, что все мы братья и у нас одна цель!
– Понятно. – Болик вздохнул. – Конечно, мы одна семья.
Глава 6
Эпатажный депутат
– Мариша, ты случайно не заболела? – Федор Степанович оторвал взгляд от телевизора, где шел репортаж с линии фронта, и посмотрел на жену.
Она сильно изменилась, перестала шутить и часто выглядела задумчивой. Особенно заметно это стало после его возвращения из Испании. Иногда ему казалось, что супругу подменили, пока он был в командировке.
– Скажи, как долго там будут убивать людей? – тихо спросила Марина, глядя на колонны танков и бронетранспортеров под желто-голубыми флагами.
– Там нет людей, – стараясь выглядеть спокойно, ответил Федор Степанович. – Только террористы.
– Разве на Украине взрывали дома или метро? – ошарашила она его вопросом.
– Они не признали нашего президента и взяли в руки оружие, – строго сказал он. – И как только ты, жена подполковника СБУ, могла сказать такое?
– Я боюсь!.. – Женщина поежилась.
– Чего? – Муж слегка наклонился и заглянул ей в глаза.
– Мне кажется, что все это плохо кончится. – Марина всхлипнула.
– Для кого?
– Для тебя и всей Украины.
– Что ты такое говоришь? – Брови Федора Степановича съехались на середине лба. – Хуже, чем есть, не будет. Москали Крым забрали, теперь хотят руками сепаратистов оттяпать весь наш юго-восток.
– Твой американский друг, находясь у нас на ужине, открыто заявил, что это война Америки с Россией. Она ведется руками нашего народа.
– Он иностранец, плохо говорящий на чужом языке, поэтому просто допустил смысловую ошибку, – попытался убедить ее Федор Степанович. – На самом деле Хайкл хотел сказать, что Америка помогает Украине в войне с Россией.
– Ты, наверное, забыл, что я говорю с ним на английском. – Марина вздохнула.
– Русские пришли на наш юго-восток, – не сдавался ее супруг. – Им не дают покоя промышленный потенциал и залежи сланцевого газа, обнаруженные там. Вот и все! Едва Украина заключила договор с американцами на их разведку и добычу, как москали устроили войну.
– Ливия, Тунис, Ирак, Сирия, – перечислила она. – Посмотри, что теперь там творится! Катастрофа везде, куда Америка сует свой нос!
– Тебе-то что? – разозлился подполковник СБУ.
– Страшно. – Марина сильнее прижалась к нему. – Война это самое плохое.
– Конечно, – согласился Федор Степанович. – Но нам не оставляют выбора! Разве… – Он осекся.
В памяти Морочко вновь всплыл спор между ним и Рахильским.
«Зачем я тогда разоткровенничался? – подумал он. – Вдруг этот умник уже доложил куда следует о нашем с ним разговоре?»
Федор Степанович непроизвольно окинул взглядом стены комнаты. Тревога не покидала его с того самого дня. Он и сейчас говорил больше не жене, а тем, кто его теперь наверняка подслушивает. В том, что это именно так, Федор Степанович был уверен.
– Насколько мне известно, сланцевый газ есть в Польше и других странах Европы, – вернулась к началу разговора жена. – Но там отказались от его добычи из-за большого вреда для экологии и людей. Еще он дорогой…
– Брешут! – нервно перебил ее Федор Степанович. – Просто у них его мало, к тому же в Европе большая плотность населения. В районе Луганска сконцентрировано около десяти процентов всех мировых запасов. Теперь по поводу вреда для людей. – Морочко с шумом вздохнул. – Разве там они есть? Одни москали! Кто не убежит в Россию, тех отравим или перестреляем.
– Мы ведь когда-то жили в Донецке, – с укором напомнила Марина. – Кем бы ты был, если бы не имел таких знакомых?
Супруга не стала называть имена, но Федор Степанович знал, о ком речь. Заводы, шахты, металлургические предприятия страны принадлежали небольшой группе лиц, среди которых был и его одноклассник Коломский. Разбогатев, он потянул за собой Федора Степановича, протолкнул его сначала в местные органы власти, потом – в СБУ.
– Твой Коломский не подчиняется даже президенту, – продолжала жена. – Посмотри, как его все боятся!
Федор Степанович вдруг встал.
– Ты куда? – встрепенулась жена.
– Мне надо позвонить.
На улице было тепло и тихо. Лишь где-то грустно пел сверчок, да едва слышно шелестели крыльями в свете фонарей ночные бабочки. Пройдя по дорожке вглубь сада, Федор Степанович достал телефон и набрал номер Ливчука.
Заштатный журналист по кличке Ливер привлек внимание СБУ своей нетрадиционной сексуальной ориентацией еще в девяностых. Долгое время данное обстоятельство позволяло держать Ливчука на коротком поводке и лепить из него чудовище. Проект удался. Сейчас СБУ получило универсальный инструмент в лице этого негодяя, ставшего депутатом, и движения «Правый сектор», созданного им.
Эпатажный политик с наполеоновскими амбициями в угоду карьере не брезговал ничем и был готов на любые жертвы. Практически ни один скандал и драка в Раде не обходились без его участия. Ливчук был организатором расстрелов пикетчиков на Майдане и демонстрантов на Институтской. Его стараниями бесследно исчезали журналисты, бизнесмены и политики, не угодные новой власти.
– Слушаю!
– Это Морочко.
– Замечательно! – радостно протянул депутат. – Рад вас слышать! Как здоровье?
– Неважно. – Федор Степанович оглянулся на крыльцо, где маячил охранник, и заговорил тише. – Один человек меня беспокоит. Как бы решить вопрос с ним?
– Нужно встретиться и обсудить, – ответил Ливчук. – Скажите место и время.
– Давай я сам тебя найду, – предложил Федор Степанович.
– Идет! – Ливчук даже отчего-то обрадовался.
На следующий день машина Федора Степановича подъехала к выезду из гаража, расположенного под элитной новостройкой, и встала.
Почти сразу рядом мягко скрипнул тормозами джип Ливчука.
Тот выбрался из него и сказал:
– Доброго здоровья, Федор Степанович!
Подполковник СБУ посмотрел на водителя и приказал:
– Погуляй пока!
– Рад, что мы будем работать вместе, – заявил депутат, расплылся в улыбке, перебрался в машину Морочко и обдал его запахом дорогого одеколона.
«А я так сказать не могу», – мысленно ответил ему Федор Степанович, вздохнул и спросил:
– Торопишься?
– Через час у меня встреча, – подтвердил депутат.
– Есть такой Рахильский…
– Это который еврей?! – вмиг переменившись в лице, уточнил Ливчук. – Кажется, Арон Александрович?..
– Точно! – обрадовался Федор Степанович и тут же насторожился. – Вы случайно не друзья?
– Сплюнь! – Ливчук нахмурился. – Я и еврей? Ты меня обидел.
– Извини. – Федор Степанович виновато улыбнулся.
– И что эта гнида сотворила?
– Почему гнида? – Федор Степанович, обрадованный реакцией ярого националиста, сделал вид, будто удивился. – Хотя ты прав.
– Рассказывай! – Ливчук словно школьник сложил руки на коленях и приготовился слушать.
– Ты, наверное, знаешь, что при СБУ имеется консультативный отдел…
– Да, конечно. – Ливчук выразительно кивнул. – Там даже есть мои хорошие друзья: Том Джерриксон, Майклоф…
«Наверное, тоже педерасты. А чего удивляться? Не будь ты голубым, и мы не обратили бы на тебя внимания», – подумал Федор Степанович, а вслух сказал:
– Эта, как ты выразился, гнида, тоже в него включена.
– От Израиля, что ли? Везде пролезут! Никуда без них!
– В Израиле у него много родственников. Рахильский регулярно их навещает, – продолжал Федор Степанович. – Нас заинтересовало, почему он практически всегда ездит через Москву.
– И что? – Ливчук заерзал.
– А ты как думаешь? – Федор Степанович прищурился.
– Еврей работает на москалей!..
– И имеет там счет, на который после каждого визита поступают приличные суммы, – договорил Федор Степанович.
– Вот оно что! – Ливчук ударил себя по колену и посмотрел вперед. – Убивать таких надо. Медленно! Я бы прямо на площади колы вкопал и всех сажал на них.
– Я недавно ездил с ним в командировку. – Федор Степанович видел, что депутат созрел, и перешел к главной части разговора. – Там у нас с ним состоялся серьезный разговор. Рахильский был предельно откровенен и признался, что работает на русских. Он сделал это на трезвую голову и заявил, что если я попытаюсь это доказать, то у меня возникнут проблемы, поскольку у него хорошая репутация среди американских коллег.
Ливчук молчал.
– Я знаю, какую роль ты и твои люди сыграли зимой, – осторожно продолжал Федор Степанович. – Вы работали безупречно. Все, начиная с расстрела демонстрации на Институтской и стрельбы на Майдане, – просто классика.
– Ты хочешь, чтобы его не стало? – задумчиво спросил Ливчук.
– За ним стоит Коломский, – предупредил Федор Степанович. – Что задумал олигарх, непонятно даже президенту.
– А может, они вместе что-то задумали, а непонятно СБУ? – выдвинул свою версию Ливчук. – Так ты хочешь, чтобы этот еврей пропал без вести? – напрямую спросил он.
– Какой? – Федор Степанович испугался, что Ливчук неправильно его понял.
Если так, то в скором времени на официальном сайте олигарха Коломского появится некролог.
– Сам же сказал, Рахильский.
– Точно! – Федор Степанович достал из кармана платок и стал вытирать пот, обильно выступивший на лице потом. – Денег у меня нет. Как тебя отблагодарить?
– Ты же знаешь, я для тебя даром все готов сделать, но людям надо семьи кормить.
– Я понял. – Федор Степанович кивнул. – По одному из дел, которые висят за моим отделом, проходит не самый бедный дом под Киевом, на который наложен арест. Документы получишь и продашь.
– Богато платишь, – заявил Ливчук.
– Ты же еще его не видел. – Федор Степанович усмехнулся. – Поэтому в самый раз будет. Как собираешься все сделать?
– Есть у меня хорошие ребята, – уклончиво ответил Ливчук. – К тому же надо одного новенького в деле проверить.
– Как это? – не понял Федор Степанович. – Ты к Рахильскому что, батальон хочешь отправить?
– Почему же батальон? – Ливчук загадочно улыбнулся. – Небольшую группу для особых поручений. Через нее мы пропускаем кандидатов на командные должности в национальную гвардию и спецбатальоны. Сейчас, сам знаешь, всех проверять надо. Особенно тех, кто раньше у москалей служил. Своих-то специалистов уже не хватает.
– Это я знаю. – Федор Степанович с горечью вздохнул. – Только не нравится мне, что ты сразу несколько человек собираешься задействовать. Одному, в крайнем случае двум, рот легче заткнуть.
– Не бойся. – Ливчук ударил ладонью по спинке переднего сиденья. – Хлопцы надежные. Да и кому в голову придет хвалиться убийствами?
– А новенькие?
– Новенький, – поправил его Ливчук. – Одного подполковника из запаса призвали и сейчас проверяем.
– Все равно. – Федор Степанович поежился. – Неспокойно мне что-то.
– Все будет нормально! – заверил его Ливчук. – Я ведь их тоже долго использовать не собираюсь. Скоро всех в зону АТО отправлю. Формируем еще один добровольческий батальон. Так что все там и сгинут. Ну а здесь наберу новых.
Глава 7
Смотрины
Булат сдержал слово и больше не пил. Отчего-то такой подвиг на этот раз дался ему легко. На третий день он быстрым шагом прошел несколько кругов по школьному стадиону, вернулся домой и пару десятков раз отжался от пола. Конечно, это далеко не тот уровень, что был раньше, однако и не полная деградация. Кирилл знал, что быстро придет к норме.
На следующий день он отправился в бассейн, где максимально выложился, а в субботу с трудом поднялся с постели. Мышцы ныли. Но это была приятная и привычная боль. Первую половину дня отставник посвятил наведению порядка в квартире, вторую – бане.
В воскресенье он побегал трусцой, позанимался с гантелями. Все в меру и постепенно. Нельзя вот так сразу рвать себя. Булат прекрасно понимал, что последствия его возлияний будут давать о себе знать еще как минимум полгода.
Сегодня он был разбужен не будильником, а звонком сотового телефона.
– Да!
– Это Цыган. Жду внизу.
На сборы ушло чуть больше десяти минут. За это время Булат успел умыться, побриться, выпить стакан кефира, закусить его ломтем хлеба и одеться.
– Ты в машинах разбираешься? – выезжая на шоссе, спросил Цыган.
– Смотря в каких, – ответил Булат, глядя на мальчишек, перебегающих дорогу. – Иномарки не особо знаю. Но разберусь быстро, если что.
– Водил давно? – Цыган бросил на него испытующий взгляд.
– Да не так чтобы очень, – ломая голову, почему он спрашивает, ответил Кирилл.
Цыган остановил машину.
– Выходи.
– Зачем?
– Поменяемся местами. – Цыган толкнул дверцу.
– Это экзамен? – пристегивая ремень, спросил Булат.
– Что-то в этом роде.
Булат повернул ключ в замке зажигания и вопросительно посмотрел на Цыгана.
– Куда?
– Пока прямо.
Вскоре они выехали из города. Через десяток километров Цыган приказал свернуть на лесную дорогу. Узкая полоска асфальта, разрезавшая лес, кончилась за небольшим поселком, и машина оказалась на грунтовке. По корпусу стали стучать ветви сосен, разморенных жарой.