Стоило мне осторожно отдёрнуть край белой липкой ленты, как Ганнибал оглушил меня потоком информации:
– У Олеговича новый роман выйдет в конце месяца! Там почти что про меня!!! Купи мне книжку, Фейка! Я тебе три… нет, два курса психоанализа проведу и год бесплатно консультировать буду! Только купи, я же плюшевый, а ты стипендию получаешь!!!
– Продажная тварь, – улыбнулась я, заклеив скотч обратно. – И давно он так?
– С утра-ааа, – выдохнул Вафель, бирюзовый пёс, и уткнулся устало носом мне в бедро.
– Ну, тогда пусть отдыхает. Чай будем пить? – улыбнулась я и направилась на кухню.
Байка 7. Про кашель, бомжей и пин-коды
Я зашлась в новом приступе кашля. Он сухой, выводящий меня из себя. В такие моменты я задыхаюсь, мне не хватает сил, чтобы подавить его и замереть. Мне кажется, что в подобном состоянии я ужасна…
Но это только видимость. На самом деле это только меня сотрясают подкатывающие к горлу волны, а мир-вокруг-меня безропотно спокоен и вежлив.
…Фея больна.
У Феи стрессовая простуда. Фея видела ТАКОЕ, от чего её бедные воздушные крылья вывернуло и с хрустом надломило. Она не была готова к подобным циничным вещам, поэтому вовремя не смогла надвинуть щиты и стиснуть зубы… Какое-то время она держалась молодцом, но ночью её скрутило в кошмарном сне, и она проснулась вся в испарине, липкая и напуганная.
– Фейка, ты бы это… молока, что-ли, выпила. Нельзя же так! – Заботливо ноет Ганнибал у ног, носясь по дому с пакетом молока и хрупкой чашечкой.
Я машу устало рукой и кашляю. Тянусь к полке с лекарствами и нашариваю на ней дешевый, липкий такой сиропчик, столовая ложка утром, днём и вечером. Зато действует хорошо.
Но пью я его из горла, с отвращением подмечая, что похожа на бомжа с боярышником. Ассоциация становится ярче, когда по дому разливается запах этилового спирта – это от больной меня разит, ведь сиропчик не простой.
– Ты так алкоголичкой станешь у меня. – Бурчит Ганнибал и суёт под нос горячее молоко с мёдом. Моё лицо скривилось в ухмылке, я нехотя принимаю заботу медвежонка.
– И с чего ты такой милый? – спрашиваю я. – Даже удивительно…
Ганнибал смущённо улыбается и убегает на кухню. Вафель, верный пёсик, поднимает голову от подушки и заговорщицки шепчет:
– Ты единственная, кто знает пин-код от кредиток… А книжка у Олеговича скоро выйдет, вот он и…
Я в смехе валюсь на кровать и заливаюсь на весь дом. Смех переходит в кашель, я в слезах смотрю на прибежавшего с платком медвежонка и хрипло тяну:
– Семьдесят два пятнадцать и тридцать восемь двадцать пять.
Он хмуро отворачивается, сжав плюшевые кулачки:
– Люблю я тебя, дуру… Вот и забочусь. Помрёшь еще, а я куда, на свалку? Ты меня детям отдать обещала под старость, что я… изверг что ли?
Притягиваю к себе это несносное создание и смачно целую его в носик.
– Отстань со своими нежностями! – кричит он и вырывается. – Заразишь ещё!
– Ты ж игрушковый, ты не заболеешь! – парирую я и прижимаю его к себе сильнее. Минут пять мы лежим молча, а потом я говорю шепотом. – Знаешь, милый, а ты моё самое лучшее лекарство в мире…
Байка 8. Про анонсы и рисунки
– У меня нет времени, чтобы писать миниатюру, Ганя!!! Я тебе книжку купила? Купила! Чего ты еще хочешь?
– Славы. – Простодушно заметил медвежонок.
– А Олеговичу сам письмо написать не хочешь?! – рыкнула я на него недовольно.
Ганнибал пожал плечами, отложил в сторону недочитанный томик и весело пискнул:
– Ага, еще и бандероль на деревню дедушке выслать… Не так уж и много я прошу, всего лишь миниатюру написать, как я наконец-то желаемое получил!
Я выдохнула и отложила тетрадки по учёбе в сторону:
– Обойдёшься анонсом, спиногрыз! Я тебе рисунок нарисую лучше. Быстрее выйдет!
…а потом Фея три часа пыталась грохнуть несговорчивую компьютерную программку, чтобы сохранить рисунок в jpeg, но ничего не выходило. А Ганнибал сидел рядом, читал, ржал как лошадь (даром, что медведь) и отпускал разного рода шуточки о том, как было просто написать миниатюру вместо того, чтобы возиться с железом…
Байка 9. Про клыки, людей и Ганю
Ганнибал сидел на подоконнике, во второй раз перечитывая своего любимого Олеговича. Я сидела рядом, молча считала снежинки и чему-то улыбалась.
– Ты опять за своё? – сурово спросил медвежонок, когда я тяжело вздохнула и виновато отвернулась.
– Ага, – только и выдавила я, не в силах посмотреть в его глаза.
– Ну неужели ты думаешь, что это тебя украшает? Ты отвратительна, когда закрываешься от людей. И ведешь себя так, словно всё тебе безразлично.
– А что, мне кидаться им на шею, улыбаться и…
Ганя перелистнул страницу, хохотнул над прочитанным, а потом сердито посмотрел на меня:
– Так нельзя.
– По крайней мере, так честно… И еще, мне просто тяжело. У меня опять режутся зубки…
– Опять? – возмутился Ганя, и полез осматривать мою ротовую полость. – Так и есть, опять эти твои чертовы клыки. Ну, сколько можно?!
Я виновато скуксилась, проводя языком по еле заметным клыкам, которые вырастали по мере того, как во мне просыпался хищник. Я попыталась отшутиться:
– Я всё-таки фея лесной крови… Вот и…
– Многих покусала?
Я густо покраснела и сжалась в комок:
– Нет… только в шею… мне нравится кусать.
Ганнибал прошипел, и еще раз посмотрел на клыки:
– Будь осторожна. Тебя могут не так понять. Всё-таки это не шутка, подобное поведение.
– Я тихонечко. Чесслово. Никто не пострадал… даже…
Медвежонок пнул меня и сел прямо на книгу:
– Точно, Фейка, клыки клыками, но пора тебе стать человеком!
Я хмыкнула:
– Нет! Ни за что! Я их не люблю, людей-то…
– Ты просто не умеешь их готовить, – ухмыльнулся Ганнибал и продолжил чтение. – Ладно, живи! Всё равно уж так лучше, чем притворяться. И тем более, кому я еще буду нужен?
Я благодарно кивнула. Он сидел, хихикая над похождениями безымянного для меня героя, а я замерла вновь у окна, считая звезды и снежинки, и лишь иногда проводила языком по маленьким, но острым клыкам…
Байка 10. Про отдых и большую грудь
– Ну ты и… Фейка! – писк этот был знакомый и узнаваемый из тысяч. Я убрала с лица платок, чтобы с недовольством отметить – так и есть, Ганнибал сидел напротив меня, сердито скрестив лапки на груди, и ворчал.
Поначалу я даже подумала, ну всё, приехали. Второго Гани в виде галлюцинации я не переживу. Медведь ведь остался дома, потому как не переносил две вещи – жару и холод. Ах, да, и еще дождь. То у него наполнитель намокнет и станет похожим на кошачий туалет, то у него нитки могут загнить или же наоборот, глазки сплавиться.
– Уууумм, – пробурчала я и намочила платок водой. Не хватало мне солнечного удара.
– Ты чего? Я с кем это разговариваю?! – Вспылил он и заполз мне на колени. – Тьфу, всем ты, Фейка, хороша, только вот грудь у тебя ма…
Он не договорил, потому как был зверски зарыт в песок. Когда Ганя начинает отвешивать мне комплименты насчёт груди, это можно остановить лишь одним способом – насилием.
– Ты чего тут делаешь? Ты же дома остался!
– Ну… это… ты же что сказала, когда поехала загорать?
На секунду я задумалась:
– Хочу купаться… Лето на дворе… Вода теплая…
– Нет, когда умоляла пойти с тобой!
Я представила себя, закрывающей в гневе дверь и кричащей вслед: «А там… а там девушки красивые в купальниках! Вот!»
– Это что ли? Про девушек?
Медведь ехидно улыбнулся, потирая лапки и самодовольно устраиваясь на полотенце.
– Вот с этого и надо было начинать. А то лето, жара, река… Я в багажнике доехал, с балкона выпрыгнув.
И заметив мой испуганный взгляд, добавил:
– Чего мне сделается то, я же плюшевый! Меня триста раз в машинке стирали.
***
Через полчаса я уже сидела и рылась в песке, лепя различные образы – узоры, лица, имена. Сломав законченный, я выводила новый, не задумываясь, стоило ли сохранять и его. Зачем, это путь мира – без разрушения нет созидания. Но от философских мыслей меня отвлек всё тот же Ганнибал. Он уже отчаялся, выискивая себе красивую музу:
– Полновата.
– Бледная.
– Дряблая кожа.
– Эта ничего… Но с ребенком. Ребенок меня замучает. Не то…
– Грудь маленькая.
– Грудь маленькая.
– Грудь маленькая.
Ну всё, плакал мой выходной. Загорать мне теперь в солярии. Я все молчала в ответ, но видимо, сознание перегрелось и решило отомстить медведю – через пять минут на песке нарисовался его образ – от гадких надоедливых глазок до гадкой противной улыбки. И только я хотела было его разрушить, снести, размазать, как обнаружила – Ганнибал утих.
Не веря своему счастью, я повернулась и… не увидела никого. Ну всё, нашел себе жертву, пошёл лапать грудь, притворяясь брошенной позабытой мягкой игрушкой. А мне потом его спасать, прикинувшись плачущей хозяйкой, имя которой нацарапано у него на…
– А чего ты меня так одного слепила? – Проворчал Ганя, сидя рядом и поправляя лапкой песчаному Гане улыбку. – Слепила бы женщину еще.
Пришлось лепить.
– А что у неё грудь, как у тебя, Фейка?
Пришлось лепить больше.
– Маловата.
Еще добавила.
– Всё равно маловато будет…
– Ну что ты заладил, как мужик из мультика!!!Песка не хватит! – вспылила я и раскидала рисунок в разные стороны, не оставив ничего.
Ганя лишь пожал плечами:
– А всё равно. Я их сфоткать успел.
***
Остаток дня я пролежала, лениво нежась под солнцем. Теплый песок, прекрасная вода и залепленный скотчем Ганнибал под головой – что может быть лучше?
Сhorus. Безымянная
Байка 11. Про названия и рефлексы
Мы сидели с Ганнибалом у монитора, мило попивая чай, и с некоторым удовольствием отмечая растущее число читателей у предыдущей миниатюры, которую я выложила на ресурсе.
– Я же тебе говорил, что мой заголовок – сила?
Я вежливо согласилась, но всё же добавила:
– И как я согласилась, ума не приложу…
Перед отправкой миниатюры на сайт я отвлеклась ненадолго, умчалась заваривать чай, а мой плюшевый нажал на enter, перед этим умышленно заменив заголовок» Двое на отдыхе» на «Про отдых и большую грудь».
Я, конечно, порывалась заменить, но меня подкупило то, что я люблю больше всего – наблюдение.
– И ты смотри, всё ведь мужчины читали…
– А то, у нас одни рефлексы! И любим мы…
– Большую грудь! – хором закончили мы и рассмеялись.
Я прищурилась, наигранно грызя печенье:
– Ты где этому научился, человеческими интересами манипулировать?
Медведь отпил пахнущий корицей и кориандром чай, потом пожал плечами:
– Интернет. Великая сила развода.
–???
– По заголовкам как-нибудь походи, по рекламным… Еще не то научишься делать.
– А им… может, им всем стало немного обидно? Прошли по ссылке, а там вовсе не то.
Ганя улыбнулся довольно:
– Любопытство еще и не туда заведет. А что до груди, так там её было много!
И мы продолжили пить чай.
Байка 12. Про мыльные пузыри, Wi-Fi и драму
Ганнибал сидел на краю ванной и, болтая ножками, читал что-то с телефона в Интернете. В воздухе рядом витали розовые нити Wi-Fi, и, иногда, когда Ганя обновлял страничку, мчались радужные облака информации.
Но естественно, этого никто не видел, даже Фея. Потому как Фея в данный момент училась дышать под водой.
– Нуууу, сколько? – выдохнула она, расплескивая воду и пену. Лицо её красное и в мыле, оттого она не смогла сразу открыть глаза.
– Два пятнадцать. – Наугад ляпнул Ганнибал, делая вид, что останавливает секундомер. – Ты такая молодец!
– Дрянь плюшевая, – прыснула Фейка, обливая его водой. Медвежонок фыркнул, прячась за занавеску и спасая телефон от брызг.
– Ладно, вылазь. Я больше не буду, – довольно протянула она через несколько минут. Но медведь решительно не возвращался, он сидел уже под ванной, разглядывая довольно на экране полуголых див и отвлекся лишь тогда, когда на него пошел дождь.
– Ууу, силиконовая долина, – раздалось над ним, и Ганя понял, что и не дождь это вовсе, а сырая Фейкина голова. Вода, пахнущая кедром и ромашкой, стекала вниз по её черным прядям, падая сочными каплями на кафель.
– И не долина это вовсе. Это горные вершины, не ваше ровное плато! – Покосился Ганя, и тут же в испуге попытался забиться под ванну…
***
Фея лежала в ванной, пуская мыльные пузыри из трубочки. Воздух давно пропах смолой, благовония выкурились и теперь от них осталась серая выжженная полоса. На бельевой веревке, пришпиленный за уши, болтался мокрый Ганнибал.
– Так-то лучше, – заметила Фейка, направляя в медведя новую порцию пузырей. – Блю, блю, блю кораблики, или как там поется? Не помню… Там тоже были мыльные пузыри.
А потом Фейка резко замолчала. Её глаза закрылись, безвольное тело слилось с пеной, уйдя с головой на дно, и Ганнибал услышал только плеск. Посмотреть вниз он не мог.
– Фейка, ты чего молчишь???? Ты чего молчишь, Фейка!! – он испуганно задергался, обрывая уши с прищепок, и через пару секунд смачно упал вниз, набухая горячей водой. Но даже такой он пробежался по дну, путаясь в Фейкиных ногах, и с трудом вытащил пробку из слива. Уровень стал падать, и единственное, что оставалось медведю, это поддерживать её голову над водой.
– Феечка… Дыши только… Ты же можешь! – шептал медвежонок, видя, как беззвучно её лицо. Он вытер пену с её глаз и прижался к ней еще сильнее. – Ты же знаешь, я не смогу сделать тебе даже искусственное дыхание…
Он скатился вниз и попытался набрать номер скорой помощи, но влажные, разбухшие от влаги лапки постоянно попадали не туда, набивая не те цифры на сенсорном экране.
Фея не дышала. Губы её начали синеть, тело не чувствовало холода и липкой пены, оттого, как вся вода сошла. Только волосы хранили тепло и аромат кедрового масла…
– Феечка, – проскулил Ганнибал, и попытался залезть обратно к ней, но не мог – наполнитель распух и тянул его вниз, не давая сделать шаг. Медведь обреченно посмотрел на экран и единственное, что мог сказать, это время жизни без кислорода.
– Восемь тридцать две. Ты не побила его рекорд. Петер Кола девятнадцать минут продержался.
– Девятнадцать и двадцать одну, дурачок. – Еле выдохнула Фея и попыталась размять затекшие пальцы. Глаза же у неё были зеленые, цвета весенней листвы, а не небесно-голубые. Когда Фейке страшно, глаза её всегда зеленеют.
– Ты меня напугала! – проорал Ганя, выжимая воду из плюшевого тела. – Никогда! Никогда больше так не делай, дурочка! Ты же знаешь, что я переживаю!
– Страх – единственный способ добиться от тебя помощи. – Она поморщилась, включила воду заново. Чистые струи быстро смыли и пену, и страх, и Фейкино бессилие. Затем она в охапку сгребла медвежонка и кусок мыла:
– Я тебе покажу ровное плато! Ты мне за все ответишь, подлый майский жук!
Но это уже совсем другая история…
Байка 13. Про болезнь и выходы
Фея устало вздохнула и легла на парту. Столешница была приятно холодной и успокаивала в какой-то мере горячий лоб.
– Фейка, ты столько хлама с собой носишь, я уже задолбался искать твои таблетки! – высунулся Ганнибал из сумки, где уже полчаса выискивал жаропонижающие.
– Уууу в левом кармане посмотри. – Выдохнула Фея и вжалась сильнее лбом в дерево парты. Но жар не проходил, наоборот, он, казалось, стекал с её лица вниз и заполнял все собой.
– С какой стороны у этой сумки написано, где левая сторона?! А gauche, а droite, – съязвил по-французски Ганя, откладывая словарь в сторону. – Чего его с собой таскаешь? У тебя франсе только в пятницу. Ты бы гистологию с собой лучше носила, вторая двойка за тест!
– Ну, не понимаю я эти странные тесты. Такое ощущение, что их создавали без всякой логики, ради галочки. – Фейка постучала легонько указательным пальцем. Стук этот был невообразимо жесток и громок, он бил по нервам с такой ужасной силой, что Фейка завыла.
– Логично устроенная ты наша. Ладно, потом ей устно сдашь, – Ганнибал спрыгнул со стула и, открыв термос, налил ей густой, наполненный ароматами мелиссы и меда, чай. Заставил выпить полностью, попутно впихав несколько драже витамина С.
– Фей, у тебя денег с собой сколько? – Спросил медвежонок.