– Следуй за мной, мы пойдем наверх, – сказал человек, назвавшийся Кимом, и пошел впереди через улицу к желтому дому.
Полицейский провел картой по считывателю рядом с входной дверью и набрал код. Дверь открылась. Габриэль проследовал за ним к лифту – снова та же процедура: чтобы воспользоваться лифтом, тоже нужна карта. Габриэль стоял и исподтишка наблюдал за полицейским, пока тот набирал код. Габриэль не знал, что ему нужно говорить и нужно ли вообще. Он никогда раньше не был в полиции и никогда не видел лифтов с кодами. Полицейский, назвавшийся Кимом, выглядел абсолютно спокойно, словно это было самое будничное дело. Забрать на улице нового, совершенно незнакомого коллегу. Набирать коды в лифтах. Они были одинакового роста, но полицейский был более подтянутым, под всей этой маской незаметности было видно, что он неплохо тренирован. Короткие темные волосы, плохо выбрит. Габриэль не понял, специально ли так или он просто не доставал бритвой до некоторых мест. Он не решался рассматривать слишком долго, но успел заметить краем глаза, как полицейский подавил зевоту. Долгие дни на работе. Наверно, сложные дела.
Лифт остановился на четвертом этаже, и полицейский вышел первым. Габриэль последовал за ним по длинному коридору к двери, которая тоже открывалась картой и кодом. Никакой вывески. Ни «Полиция», ни какого-нибудь другого обозначения. Полная анонимность. Мужчина открыл последнюю дверь, и они оказались внутри. Офисы были не такие уж большие, но открытые и светлые. Несколько столов в одном помещении, и небольшие кабинеты тут и там, большинство со стеклянными стенами, другие с опущенными шторами. Никто не обратил внимания, что они зашли, все были заняты своими делами. Габриэль прошел вслед за полицейским через офис к небольшому кабинету, одному из тех, что со стеклянными стенами. Он будет сидеть на всеобщем обозрении, но, по крайней мере, у него будет свой угол.
– Это твой кабинет, – сказал Ким и впустил Габриэля внутрь.
Он был скромно обставлен. Стол, лампа, стул. Все выглядело совершенно новым.
– Ты отправил список для заказа нужного тебе оборудования?
Габриэль кивнул.
– Стол и лампа из ИКЕА?
Первый раз полицейский проявил какую-то эмоцию. Он подмигнул и хлопнул Габриэля по плечу.
– Ну, вообще нет, там было не только это, – сказал Габриэль.
– Да я шучу. Парень из техподдержки едет сюда, он зайдет к тебе в течение дня. Я собирался показать тебе все тут и познакомить со всеми, но мы не успеваем. У нас брифинг через пять минут. Ты куришь?
– Курю?
– Да, ну, сигареты?
– Э-э-э, нет…
– Вот и хорошо. Тут не так много правил, но есть одно – когда Холгер Мунк курит на веранде, другим туда ходить не стоит. Холгер Мунк там думает, и ему не стоит мешать. Хорошо?
Полицейский вывел Габриэля из маленького кабинета и показал в сторону веранды. Габриэль увидел человека, стоявшего снаружи, – вероятно, это Холгер Мунк, начальник. Тот самый, который звонил ему и через десять минут уже взял на работу. В полицию. Не беспокоить шефа, когда тот курит. Окей, Габриэль вообще-то и не думал кого-то беспокоить или делать что-либо, выходящее за рамки того, о чем его попросят. Вдруг он увидел девушку, стоявшую вместе с Холгером на веранде.
– О, черт, – вырвалось у него.
Он думал, что произнес это про себя, но Ким повернулся к нему.
– Что такое?
– Это Миа Крюгер?
– Ты ее знаешь?
– Что? Нет, ну, я с ней не знаком, но как бы да, слышал о ней.
– Да, а кто ж не слышал, – хохотнул Ким. – Миа очень талантлива, без сомнения. Она – это нечто особенное.
– А правда, что она всегда носит только черную и белую одежду?
Габриэль задал вопрос, не задумываясь, – любопытство взяло верх, – но тут же разозлился на себя. Непрофессионально. Как сопляк. Он и забыл, что только что получил работу. Ким, наверно, подумал, что он какой-то фанат, и в какой-то степени так и было, но уж точно не таким образом Габриэль хотел предстать перед коллегой в свой первый день на работе.
Ким пристально посмотрел на него, прежде чем ответить.
– Ммм, не припомню, чтобы она когда-нибудь была в чем-то другом, а что?
Габриэль немного покраснел, потупившись.
– Нет-нет, просто прочел в интернете…
– Не стоит верить всему, что пишут, – улыбнулся Ким и вынул из кармана конверт. – Вот твоя карта, код – дата твоего рождения. Переговорная в конце коридора. Мы начинаем через пять-десять минут, не опаздывай.
Ким подмигнул, еще раз хлопнул Габриэля по плечу и оставил его одного в маленьком кабинете.
Габриэль не знал, что ему делать. Стоять, или сесть, или, может, убежать домой и забыть обо всем этом. Найти другую работу, заняться чем-то другим. Он чувствовал себя не в своей тарелке. И как можно прийти вовремя примерно через пять-десять минут?
Он открыл конверт и с удивлением обнаружил там пропуск со своей фотографией.
Габриэль Мёрк.
Отдел по расследованию убийств.
Внезапно он ощутил гордость. Потайные двери. Секретные коды. Специальный отдел. И он внутри всего этого? И разве это не сама Миа Крюгер только что стояла на веранде? Он решил пойти в переговорную через несколько минут. Лучше, наверное, прийти пораньше, чем минута в минуту в этом мистическом месте.
15
Фермер Том Лауритц Ларсен из Тангена изначально крайне негативно относился к интернету. Но когда в доме поселился его молодой сменщик, Юнас, он потребовал, чтобы шестидесятилетний крестьянин провел интернет. А если он этого не сделает, Юнас не будет работать на ферме. Том Лауритц Ларсен, конечно, разозлился, он всегда был раздражен, улыбаться особо не было причин, а теперь как назло еще и эта болезнь легких. Больничный? Что за чепуха? Хоть кто-нибудь в его семье когда-нибудь брал больничный? Что себе думает этот врач идиот? Он что, считает, что Том не справится со своим хозяйством? Два поколения фермеров разводили свиней в Тангене, и никто ни разу не был на больничном и не брал за него деньги у государства. Но Том начал падать в обморок. Часто и всюду. Последний раз он свалился в свином хлеву с открытой дверью. Когда он очнулся, вокруг него собрались соседи, а свиньи разбежались по деревне, и Том Лауритц Ларсен так расстроился, что на следующий день последовал совету врача. Поехал на обследования в больницу Хамара. Взял больничный. И получил сменщика через организацию по охране труда.
Сменщик, девятнадцатилетний паренек из Станге, был замечательным работником. Тому Юнас сразу понравился. Он был не из тех жеманных мальчиков, ничего не умевших делать, – нет, у него было все, что нужно. Только вот этому интернету Том Лауритц Ларсен не доверял. Но из-за девятнадцатилетнего парня пришлось установить. У того была девушка на западе страны, телефонные счета дорогие, а по интернету можно болтать бесплатно, и даже можно увидеть друг друга, и теперь он это узнал. Как бы то ни было, провайдер прислал парня из Хамара, и вот уже несколько месяцев на маленькой ферме работает интернет.
Том Лауритц Ларсен налил себе еще чашечку утреннего кофе и зашел на интернет-страницу Норвежской организации по защите интересов крестьян. Там была очень интересная статья, он видел ее накануне вечером, но хотел перечитать еще разок. Статья освещала статистику в области свиноводства. С 2007 года один из четырех фермеров, разводивших свиней, закрыл свое хозяйство по причине нерентабельности. Среднее число свиней в оставшихся хозяйствах равно примерно 53,2 свиньи, в то время как в прошлом году оно составляло 51,1. Не нужно быть гением, чтобы понять, что происходит. Большие фермы расширяются, а маленькие закрываются.
Том Лауритц Ларсен снова подошел долить себе кофе, но замер у окна с чашкой в руке. Как вдруг из сарая как ошпаренный выбежал Юнас. Что с ним стряслось? Ларсен пошел к выходу и столкнулся с парнем в дверях. У Юнаса, взмокшего, бледного, в глазах была такая паника, как будто он увидел привидение.
– Святые угодники, с тобой все в порядке?
– Т-а-а-а-а-м… Крист-и-и-и… Кристи-и-и…
Парень не мог выговорить ни слова. Он размахивал руками как сумасшедший. Ларсен прошел через двор, как был, в тапочках и с чашкой кофе в руке. Они зашли в сарай и подошли к одному из закутов. Зрелище, ожидавшее их, было настолько ужасным, что после этого Ларсен несколько месяцев не мог толком рассказать, что же он увидел. Он выронил чашку и даже не заметил, как горячий кофе потек по ноге.
На полу в закуте лежала одна из его свиней, Кристине. Мертвая. Но там была не вся туша. Осталось только тело. Кто-то отрезал голову. Электрической пилой. Распилил ей шею. У свиньи больше не было головы. Только тело.
– Звони ленсману[6], – сказал Том Лауритц Ларсен Юнасу, и это было последнее, что он помнил перед обмороком.
В этот раз не из-за проблем с легкими.
16
Сара Киесе сидела в приемной адвокатской фирмы на Тёйен в крайне раздраженном настроении. Она ясно дала понять адвокату, что не хочет ничего из наследства своего мужа. Да и какое там наследство? Дети от других женщин? Письма от кредиторов с требованиями заплатить долги? Сара Киесе была далеко не идеальной, но по сравнению со своим недавно почившим мужем она просто ангел. Как же она сглупила, когда завела ребенка от этого идиота. Ей было стыдно тогда и все еще стыдно сейчас. Она не только родила от него ребенка, но еще и вышла за него замуж, боже мой, какой же дурой надо было быть. Она вспомнила их первую встречу в пабе в Грёнланде, когда он стал перед ней заискивать. Он сразу не понравился ей, но Сара была слаба. Она покупала ему пиво и напитки, какого черта, вот же дура. Ну да ладно. Теперь все кончилось. Она всегда будет любить дочку, ведь та не имеет ничего общего с этим идиотом. Когда он вообще бывал дома? Только когда хотел взять у нее денег? Одолжить в то или иное дело? Вообще-то он был слесарем, но была ли у него постоянная работа? Или своя фирма? Ничего подобного, никогда никаких планов, никаких амбиций, только мелкие халтурки там-сям, подзаработать пару сотен крон между прочим. Он всегда приносил в дом запах других женщин. Даже не удосуживаясь помыться, ложился на только что застеленные чистые простыни. Сару Киесе начинало тошнить при мысли об этом, но, к счастью, теперь все позади. Он выпал из окна десятого этажа одного из новых зданий около Оперы. Скорее всего, нашел себе очередную паршивую работенку, как часто бывало по вечерам. Сара Киесе радовалась, думая о том, как больно должно было ему падать десять этажей вниз. Когда она получила сообщение о смерти, ее радости не было предела. Пятьдесят метров свободного падения и смерть, потрясающе. Наверно, за это время он успел страшно запаниковать? Сколько могло длиться падение? Восемь-десять секунд? Замечательно.
Она раздраженно посмотрела на часы в приемной и перевела взгляд на дверь в кабинет адвоката. Нет-нет-нет, – сказала она, когда тот позвонил, – я не хочу иметь ничего общего с этим идиотом, но этот подозрительный адвокат настоял. Вот же мерзавцы, вся их шайка. Никогда она больше не захочет быть с мужчиной, только если он не кронпринц. Да и тогда не стоит. Никаких мужчин. Только она с дочкой, в новой маленькой квартирке на площади Карла Бернера. Идеально. Только ее запах под одеялом, а не пятьдесят чужих дешевых духов, смешанных со зловонием. Почему она вообще согласилась сюда прийти? Разве не этому ее учили на курсах, предложенных ей органами социальной опеки? Говорить «нет», очерчивать круг вокруг себя, ты лучший друг самому себе, тебе не нужен никто другой. Нет, нет, нет, нет.
– Сара! Здравствуйте! Спасибо, что пришли.
Подозрительный адвокат с лысиной, обрамленной остатками волос, высунул голову и позвал ее в кабинет. Он напоминал ей маленькую мышь. Нет, не мышь – крысу. Уродливую маленькую трусливую помойную крысу.
– Я от всего отказалась, – сказала Сара.
– Я знаю, – заискивающе произнесла помойная крыса. – Но я безмерно благодарен, что вы все-таки пришли. Это очень важно. – Он немного покашлял. – Я пропустил одну маленькую деталь в разделе наследства, это, конечно же, моя ошибка.
– Еще письма от кредиторов? Новые вызовы в суд?
– Хе-хе, нет-нет, – кашлянула крыса, сложив пальцы. – Вот, смотрите.
Он выдвинул ящик стола и положил перед ней флешку.
– Что это такое?
– Это вам, – сказала крыса. – Он отдал ее мне некоторое время назад, спросил, не смогу ли я вам ее передать.
– Почему он сам ее мне не отдал?
На лице помойной крысы мелькнула улыбка.
– Может быть, потому что в последний раз, когда он показался в вашей квартире, он получил горячим утюгом по лицу?
Сара внутренне улыбнулась. Он проник в квартиру. Застал ее врасплох. Внезапно оказался посреди гостиной. Хотел быть милым, как всегда, когда ему было что-то нужно. Утюг встретился с разинутым ртом со всего размаху. Он не успел среагировать. С тех пор она не видела и не слышала этого идиота.
– Я давно собирался отдать ее вам, но был очень занят, – сказала крыса почти извиняющимся тоном.
– Вы имеет в виду, что он обещал вам за это заплатить, но денег вы так и не получили? – спросила Сара.
Адвокат улыбнулся.
– В любом случае, на этом мы, наверное, закончим.
Сара Киесе взяла флешку, положила ее в сумку и пошла к двери. Крыса привстала со стула и кашлянула:
– Да, да. В остальном у вас все хорошо, Сара? Все в порядке?..
– Пошел к черту, – сказала Сара Киесе и вышла из кабинета, не закрыв за собой дверь.
На пути домой, в новую квартиру на площади Карла Бернера, она несколько раз порывалась выбросить флешку. Выкинуть ее в мусор и покончить с ним, но она не сделала этого. По какой-то непонятной причине. Не потому что ей было любопытно. Саре Киесе было на сто процентов наплевать, что на флешке. Наверное, потому, что Сара была правильная. Хоть он и крыса, но все же адвокат. Хоть он и был идиотом, но все же у него есть последнее желание. Отдать флешку Саре и только Саре.
Она закрылась в квартире и включила компьютер. Черный ноутбук медленно вышел из спящего режима. Она вставила флешку и скопировала содержимое на рабочий стол. На ней был только один файл с названием Sarah.mov. Кусочек видео. Ну что же. Видимо, ей придется посмотреть на его кривую рожу еще раз. Даже из могилы он умудряется ее мучить. Она дважды кликнула по файлу, и видео запустилось.
– Сара, у меня мало времени, но я должен сделать это. Мне нужно рассказать об этом кому-нибудь, потому что это все неправильно.
Он провел камерой вокруг себя.
– Я получил предложение о работе, и вот – я построил это. Я далеко в…
Тут начались странные звуки, треск, как будто он держался за микрофон в своем телефоне, и она не расслышала его слова. Бывший муж продолжал снимать, пока говорил. Он построил что-то, ну и что теперь?
– …и я боюсь того, что я на самом деле построил. Видишь? Я глубоко под землей. Я думал, это какое-то убежище, но нет, посмотри: тут есть маленький люк.
Голос снова пропал в шуме и треске, пока он продолжал записывать видео. Какое-то убежище под холмом.
– …я чувствую, что здесь что-то не то, что-то странное. Посмотри сюда, вот. Посмотри. Можно поднимать вещи вверх и вниз. Как в старых лифтах для еды…
Вдруг бывший муж вздрогнул и огляделся вокруг. Весь отрывок напомнил ей фильм, который она смотрела несколько лет назад, «Ведьма из Блэр», там молодежь бегала по лесу и снимала свой страх на видео.
– …черт побери, я знаю, со мной должно что-то случиться, я просто чувствую это. Ты знаешь, сколько я тут нахожусь? Ты можешь записать все, что я говорю, Сара? Где я и как я получил эту работу, а потом ты сможешь пойти в полицию, если со мной что-то случится? Эту работу мне дал…
Снова треск. Сара Киесе не разобрала ни слова из речи умершего мужа, только видела его испуганные глаза и рот, дрожащий и мелящий языком. Это продолжалось еще минуту, и видео кончилось.