Кара содрогнулась при мысли о том, что Джейсон, возможно, чудом избежал смерти. Здравый смысл подсказывал, что она не должна принимать это так близко к сердцу. В конце концов, они теперь чужие люди.
Напряженное молчание начинало действовать ей на нервы, возможно, удастся найти более безопасную тему для разговора.
– Твой отец, наверное, счастлив, что ты жив и здоров.
– Мы не встречались, и я вовсе не уверен, что хочу его видеть.
Кара не знала, что сказать. Это было неправильно, что двое взрослых мужчин, у которых не было в жизни никого, кроме друг друга, не желают общаться. Она чувствовала, что должна что-то сделать, чтобы примирить их, пока не стало слишком поздно.
– Навести его, Джейсон. Твой отец серьезно болен – печень отказывает. Я пыталась определить его на пересадку, но в клинике сказали, что он не кандидат.
– И это неудивительно: нельзя пить на завтрак, обед и ужин и оставаться здоровым человеком.
– Джейсон! – воскликнула Кара возмущенно.
Она отказывалась верить, что человек может быть таким безразличным. Конечно, она знала об их разногласиях и подозревала, что все началось со смертью его матери, но почему спустя столько лет они так и не смогли найти общий язык? Сама она не представляла жизни без родителей, да, они не всегда во всем соглашались, но в трудной ситуации ее старики всегда выручали ее и наоборот.
– Я скажу ему, что ты вернулся, когда в следующий раз буду в доме престарелых.
– Не вмешивайся, Кара. Нам с ним не о чем говорить. – Джейсон был непробиваем.
– Но он исправился, поверь, и сожалеет…
– Довольно! – Он махнул рукой, словно рисуя в воздухе между ними невидимую черту. – Я не могу сосредоточиться на дороге.
Кара с тяжелым вздохом откинулась на кресло. Он прав, сейчас не подходящее время, в лучшем случае Джейсон будет слушать ее доводы вполуха. По крайней мере, она попыталась, и, возможно, он еще образумится.
Она потянулась к радио.
– Я включу музыку, не возражаешь?
– Пожалуйста.
Зазвучала реклама местной продуктовой лавки, и Кара поспешила настроиться на свою любимую волну. Там как раз шел выпуск новостей: «Национальная метеорологическая служба сообщает, что в связи с мощным арктическим циклоном за ночь в горах выпадет больше двадцати четырех дюймов снега».
– Два фута, – прошептала Кара в ужасе.
– Тебе не о чем волноваться. – Джейсон ободряюще сжал ее руку.
Мурашки пробежали по коже, или это всего лишь реакция на тревожные новости?
Тем временем выпуск продолжался: «Поток теп лого воздуха с юга ненадолго поднимет температуру выше ноля. Думаете, это только к лучшему? Позвольте вас разочаровать: эти милые снежинки превратятся в ледяную бурю, которая обрушится около полуночи, сметая на своем пути деревья и линии электропередач». Как назло, после этого заиграла песенка «Пусть падает снег» – кто-то на радио обладал сомнительным чувством юмора.
Джейсон прищурился, его волевой подбородок был напряжен – Кара понимала, что дорога становится действительно опасной. За окном вихри снега кружились все ожесточеннее.
Несколько минут спустя внедорожник затормозил у бревенчатого домика под старым вязом.
– Что мы здесь делаем?
– Переждем снегопад. Дальше ехать слишком рискованно.
– В этой глуши?
– Эй, это тебе не какие-нибудь джунгли. Тут тепло и безопасно. Ты должна мне доверять.
Чем она так прогневала судьбу?
– Я не могу остаться ночевать здесь, с тобой, – запротестовала Кара.
Джейсон вздохнул, давая понять, что он такая же жертва обстоятельств, как и она.
– Ты что же, боишься?
– Не льсти себе, – парировала Кара. Она нахмурилась, рассматривая домик. Быть с ним тут, как в ловушке, еще опаснее, чем скатываться по скользкой обочине в овраг. Их двоих связывало слишком многое, и она ненавидела себя за тот отклик, что он до сих пор по какой-то неясной причине вызывал в ее душе. – Мы так и вломимся без приглашения?
– Это теперь мой дом. Приглядись. Помнишь, мы несколько раз приезжали сюда к бабушке?
Кара посмотрела сквозь белую пелену повнимательнее: крытое крыльцо, на нем – два плетеных кресла-качалки, и улыбнулась, вспоминая запах домашнего печенья с шоколадной крошкой.
– Теперь вижу, да… Она была славной женщиной.
– Ты тоже ей очень нравилась.
На мгновение Каре показалось, что он тоже окунулся мыслями в прошлые времена, когда жизнь не была еще такой сложной.
– Я унаследовал это место и еще счет, до которого моему отцу не удалось добраться. – Джейсон открыл дверь, впуская в салон морозный воздух, и направился к дому. – Жди здесь, а я пока расчищу тропинку.
Но Кара не собиралась позволять ему с больной ногой работать в одиночку, она повернула ключ зажигания, заглушая мотор, и выскочила вслед за ним.
– Ты вообще когда-нибудь слушаешься?
– Только если сама хочу. А теперь облокотись на меня.
Он вздохнул и положил руку ей на плечо, все же не прижимаясь слишком близко. Кара старалась держать себя в руках, не давая желанию завладеть ее телом. Джейсон спас ее – и теперь она отдает долг, помогая ему. Ничего больше.
Они остановились на крыльце. Кара огляделась и заметила в углу только что срубленную ель, готовую к тому, чтобы ее украсили разноцветной мишурой. Она улыбнулась, вспоминая, как бабушка и дедушка возили ее на рождественскую ярмарку за таким же деревцем и как потом хвойный аромат еще долгое время разносился по всему дому.
– Завидую тебе. У меня хватает сил и времени поставить дома только искусственную. А у тебя – настоящая красавица.
– А, это? Сосед попросил срубить себе елку на моей земле, а в благодарность поставил одну и на моем крыльце – вот и все. Я не праздную Рождество.
– То есть как это, ты не празднуешь Рождество? Это же лучшее время в году.
– Только не для меня. – Его уверенный тон не оставлял сомнений в том, что праздник его совершенно не волнует.
Кара представила свою дочку и как та радовалась даже искусственной елке. Им всегда удавалось достать шикарные украшения и гирлянды, не оглядываясь на стоимость. И они с Самантой наряжали ее, напевая рождественские песни.
Этот праздник – время для единения с семьей, когда нужно благодарить судьбу за все счастливые моменты в жизни, а не оставаться наедине с грустными воспоминаниями. Ей стало жаль Джейсона, одинокого, без семьи и друзей, в это прекрасное время.
– Я не отмечал Рождество с тех пор, как… как умерла мама. – Его последние слова были едва различимы.
Действительно, припоминала Кара, он всегда преподносил ей какой-нибудь небольшой подарок, однажды – серебряный кулон, и придумывал оправдания, чтобы избежать торжества.
Кара не сдавалась:
– Хочешь сказать, за все это время ты ни разу…
Он покачал головой.
– А в армии? Военные ведь тоже отмечают Рождество.
– Я всегда вызывался в наряд, лишь бы избежать этих нелепых песнопений вокруг елки.
– Ты теперь дома – можно начать все сначала. – Кара замялась. Только бы он не подумал, что она имеет в виду начать все сначала с ней. – Попробуй веселиться вместе со всеми, сейчас – самое время. – Девушка улыбнулась. Даже не верится: она убеждает Джейсона отмечать тот самый праздник, в который он разбил ей сердце. Ну хочет он быть вздорным старым скрягой, и что? Ей-то должно быть все равно.
Джейсон молча открыл дверь, пропуская ее вперед. В узком темном проходе они снова на мгновение коснулись друг друга.
Оставаться здесь – плохая идея. Оставаться здесь наедине с новым боссом – очень плохая идея. Вся эта ситуация – просто хуже не придумаешь.
Глава 4
Кара в нерешительности переступила порог. Должна же быть хоть какая-то альтернатива, но, как бы она ни старалась, ничего не могла придумать. Шаг за шагом она двигалась по темному коридору в глубь дома.
– Сейчас включу свет, – сказал Джейсон, отряхнув ботинки от снега, и зажег маленький светильник с вышитыми голубыми цветочками на абажуре.
– Так намного лучше. – Кара скрестила дрожащие руки на груди. Она изучала место, которое Джейсон называл домом: потертая, но все же чистая и ухоженная мебель кленового дерева, плетеный голубой ковер на дубовом полу. Обстановка не роскошная, но и не убогая, скорее уютная.
Держась за больную ногу, Джейсон проследовал к камину. Он чиркнул спичкой, и несколько минут спустя теплый свет озарил его массивную фигуру. На мгновение Кара представила себе такую картину: они сидят, обнявшись, на этом кожаном диване, пьют горячий шоколад под потрес кивание поленьев в каменном очаге. Обсуждают события минувшего дня или, может, строят планы на будущее? Она вздрогнула. «Эй, это не медовый месяц». Она здесь не для того, чтобы обниматься у камина, а чтобы переждать непогоду. Как только дороги будут неопасны, их пути разойдутся снова.
Кара плотнее укуталась в промокший пиджак, пытаясь хоть немного согреться. Ее взору открылись некоторые детали: куча простыней взгромоздилась на одном из кресел – видно, Джейсон еще не до конца обустроился тут. На дубовом столике лежала аккуратная стопка газет и спортивных журналов, кажется.
– Что-то не так? – Он проследил за направлением ее взгляда.
– Помимо того, что я тут в ловушке с тобой? – Она не даст ему забыть о том, что между ними еще далеко не все улажено. – Вообще-то удивительно, насколько тут чисто. Редко встретишь мужчин-аккуратистов, или ты живешь не один?
Странно, что эта мысль не приходила ей в голову раньше. Хотя, если подружка действительно есть, это только к лучшему – значит, для них двоих все окончательно в прошлом.
– Я ни с кем не встречаюсь, если ты об этом. Военных учат быть чистоплотными и собранными. Ты не можешь быть готовым в любой момент, если восседаешь на куче мусора.
Кара выдохнула с облегчением. Она посмотрела вверх и сказала задумчиво:
– Мне нравится высокий потолок и эти балки, какое удачное решение.
– В лучах утреннего солнца все выглядит еще красивее.
Как будто они будут встречать рассвет вместе…
– А там что? – поспешила она отвлечься от этих мыслей.
– Раньше был кабинет моего дедушки, думаю, я все там так и оставлю.
Она указала на винтовую лестницу:
– А наверху?
– Чердак. Когда я был маленьким, проводил там много времени, играя. Теперь все завалено хламом. Думаю летом разобраться и все выбросить.
– Зачем? Среди этого «хлама» могут быть какие-то семейные реликвии, которые ты можешь передать по наследству своим детям, а те – своим и так далее.
Его голубые глаза вдруг потемнели.
– Что для одного сокровище, другим покажется мусором. И если ты заметила, детей у меня нет, а значит, и лишний мусор ни к чему.
Он говорил так уверенно, будто окончательно решил никогда не заводить семьи и детей. Тот Джейсон, которого она знала, хотел мальчика и девочку – две маленькие копии их самих. Что могло настолько сильно изменить его? Хотя не имеет значения, что толку сыпать соль на старые раны, ворошить прошлое?
– Ты можешь переодеться там. – Он указал на дверь в противоположном конце комнаты.
– Мне не во что. И к тому же я должна позвонить домой.
– Ты должна снять мокрую одежду, иначе заболеешь воспалением легких. Потом будешь звонить – еще не слишком поздно, не думаю, что они успели испереживаться.
Джейсон нагнулся, чтобы развязать шнурки, и застонал от боли.
Кара поспешила подхватить его под руку, почувствовав, как напряглись его сильные мышцы под рубашкой, и усадила на стул у огромного окна.
– Сиди на месте, – скомандовала она тоном, которым обычно заставляла Саманту слушаться. – Не напрягай ногу.
Джейсон пораженно уставился на нее, не оставляя все же попыток дотянуться до обледеневших шнурков.
– Я помогу, – сказала она и начала распутывать заледеневшие узлы.
– А материнство сделало из тебя властную женщину.
Кара заметно покраснела.
– Уже почти все, – пробормотала она, закусив губу.
Непросто было сосредоточиться, когда он так близко, пальцы отказывались подчиняться. Наконец она потянула за последнюю петлю и поднялась. Теперь домик казался ей слишком маленьким, не в прямом смысле, конечно, просто для них двоих эта комната была слишком тесной: он так близко, нигде не скрыться. В доме было еще две комнаты, может, ей все же удастся побыть одной.
– Я найду тебе что-нибудь из одежды. – Джейсон повел ее к одной из дубовых дверей.
«Его комната», – догадалась Кара. Эта мысль определенно не радовала: сложно было представить, как она спит в его кровати в окружении его вещей.
– А вторая дверь куда ведет?
– Там все заставлено так, что не протолк нуться.
Спальня была небольшой, но свободно вмещала внушительного размера гардероб и двуспальную кровать, покрытую ярким лоскутным одеялом. «Просто чудесно», – подумала Кара саркастически, глядя на широкое ложе.
Она снова вернулась в памяти к лету, когда они еще были вместе. Это было перед выпускным: Джейсон сказал, что собирается уходить в армию, и сделал ей предложение. Помолвка должна была быть тайной. Кара недолго думая согласилась, но не хотела ждать. Так родилась идея получить журналистскую степень через Интернет и последовать за ним, куда бы его ни отправили. И все бы получилось.
Кара вспоминала, как они занимались любовью снова и снова в предвкушении свадьбы. В те времена казалось, что сердце вырвется из груди от переизбытка чувств. Тогда они не могли позволить себе такой роскоши, как постель, и нашли уединенное пастбище у ручья недалеко от отеля, где теплые лучи солнца целовали их обнаженные тела. Главное, что они были вместе: болтали, смеялись и любили друг друга.
Они были самыми счастливыми на свете до той злополучной ночи в канун светлого праздника Рождества, когда случилось непредвиденное: Джейсон ее бросил, не удосужившись даже объяснить причин своего поступка. Вскоре после этого Кара узнала о беременности, как будто ей и без того мало было страданий. Она не хотела обременять родителей, которые и так тяжело работали, и вскоре после первого курса колледжа ее подработка в гостинице превратилась в работу на полную ставку.
Подростковые мечты и амбиции отступили на второй план, Кара слишком быстро стала взрослой – ей пришлось, ведь теперь она воспитывала уже своего ребенка, милую и послушную девочку. Родители помогали, чем могли, но все равно было тяжело: она уставала на работе, не спала по ночам, делала все ради дочери.
Дверца шкафа хлопнула, возвращая ее к реальности. Джейсон передал ей растянутые спортивные штаны серого цвета и фланелевую рубашку, их пальцы опять ненадолго соприкоснулись, и Кара затаила дыхание.
– Спасибо. – Она поспешила отдернуть руку.
– Ванная прямо за дверью, можешь переодеться и привести себя в порядок, а я пока пойду налью нам чего-нибудь согревающего.
– Не надо, отдыхай, ты и так слишком много сделал для меня. И твоя нога…
– Я здоров, а вот ты рискуешь заболеть в своем тоненьком и промокшем пиджаке.
Джейсон выскользнул из комнаты, прежде чем Кара успела что-то возразить. Последнее слово всегда остается за ним.
Она вздохнула и прислонилась спиной к двери. Замок конечно же отсутствовал. Так Кара и простояла несколько минут, прижимая новую одежду к груди. Хотя она была постирана, мужской аромат и слабые нотки лосьона сохранились. Кара не могла устоять перед искушением зарыться лицом в теплую ткань. Тот же парфюм, что и много лет назад, – что ж, хоть что-то в этой жизни неизменно.
После всего, что произошло, почему она все еще теряет от него голову? Ничего уже не вернуть. Они оба должны теперь двигаться дальше, и желательно в разных направлениях.
Кара поспешила в душ, где струи теплой воды и пар помогут ее мышцам расслабиться, а мыслям успокоиться. Она не позволит этому взрыву из прошлого завладеть ее чувствами.