– Видите ли, у Ристонии тоже есть граница с Эркландией…
– Намного меньшая по протяжённости, чем наша.
– …И нас тоже беспокоит то, что может произойти на территории этого королевства.
– В таком случае наши интересы целиком и полностью совпадают. Вы можете с чистой совестью возвращаться домой. Передайте лорду Эстли: кардинал позаботится о том, чтобы искомый предмет не попал в неправильные руки.
– Почему бы, наоборот, именно вам не отправиться в столицу и не передать аналогичное сообщение кардиналу?
– Да потому, что вы, лорд Жермон, находитесь на чужой территории. Извольте уважать законы принимающего вас государства.
– Это того, которое в вашем лице так гостеприимно предложило мне убираться восвояси? – ухмыльнулся Нарцисс.
– Надеюсь, вы ничего не успели прикарманить, танцуя с великовозрастной дамой? – осведомилась я, отлично понимая, что пытаться пробудить в этом типе совесть бессмысленно.
– Судя по вашему вопросу, вам тоже не слишком повезло с лордом Гатто?
– Судя по вашему ответу, и вы остались пока ни с чем.
– Уверяю вас: это временно.
– Посмотрим.
Музыка смолкла. Мы направились к стульям, но так ими и не воспользовались. Взяв бокал с подноса, который держал в руках обходивший гостей лакей, я повернулась к Нарциссу и решительно заявила:
– Нам следует поговорить в более уединённом месте.
– Годится, – не стал возражать он.
Когда мы покидали зал, я успела заметить два разочарованных взгляда: один – барона Гатто и второй – его супруги. Любопытно, станут ли они жаловаться друг другу на то, как несправедлива жизнь?
Мы прошли в ближайшую свободную комнату, убедились в том, что она действительно пуста (всё же помещения здесь были просторными, да и на предметах мебели хозяева не экономили), после чего Нарцисс предусмотрительно запер дверь.
– Про нас сейчас подумают чёрт знает что, – сурово предупредила я.
– Это очень печально, – посетовал Нарцисс. – Люди в последнее время измельчали и склонны видеть в окружающих лишь самое худшее. Однако мы можем немного смягчить их вину.
– Каким же образом?
– Сделав их подозрения обоснованными.
И без малейшего предупреждения он обжёг мои губы поцелуем. Причём нет бы каким-нибудь поверхностным и целомудренным. Так нет, этот наглый шпион целовал меня долго, страстно и со вкусом, обхватив руками мою голову с немалым риском испортить причёску. А я… а что я? Если бы я была по-настоящему против, он бы до меня так легко не добрался.
– Можешь тысячу раз не верить, но я действительно по тебе соскучился, – заявил он, наконец предоставив мне возможность нормально дышать. – И не говори, что не испытываешь того же.
– Не скажу, – улыбнулась я. – Я тоже по тебе соскучилась, дорогой. А теперь почему бы тебе не взять ноги в руки и не отправиться обратно в Ристонию? Я с удовольствием буду и дальше по тебе скучать.
– Фи, какая ты вредная!
– Разве я не говорила, что получила своё прозвище не зря?
– Мне будет очень интересно узнать, за что ты его получила на самом деле.
– Как-нибудь в другой раз. Сейчас не хочу тебя задерживать: наверняка тебе уже не терпится сесть в карету.
– Я предпочитаю путешествовать верхом.
– Отлично. Подержать тебе лошадь, пока ты будешь запрыгивать в седло?
– Может быть, ты ещё снесёшь меня вниз на руках?
– Если ты пообещаешь после этого уехать, то я готова.
– Обязательно передам это обещание лорду Кэмерону. Он любит, когда агенты готовы идти на жертвы во имя службы. Уверен, такую огромную жертву он непременно оценит.
– Отлично. Давай, передай ему это поскорее.
И я принялась толкать Нарцисса к выходу. Ясное дело, он не сдвинулся с места.
– Неужели ты выгонишь меня прямо сейчас? Как насчёт того, чтобы я немного задержался?
Он провёл пальцем сверху вниз по моему платью, обводя контур затянутой в корсет груди. Я задумчиво закусила губу.
– Совсем немного? – решила уточнить я.
– Самую капельку. – Эти слова были произнесены мне в ухо чувственным шёпотом.
– Ну ладно, уговорил.
На сей раз я набросилась на него с поцелуем, и, скажем к чести джентльмена, кочевряжиться он не стал. Не отрываясь друг от друга, мы постепенно преодолевали расстояние, отделяющее нас от дивана, задевая по пути всякие никому не нужные предметы вроде низкого столика и неудачно поставленной напольной вазы. Я уже стянула с Нарцисса камзол, однако отбрасывать его не спешила. Так, что там у нас в карманах? Нет, вроде бы ничего, напоминающего по форме кольцо. В длинном жилете лишь один неглубокий кармашек, и он пуст. На рубашке карманы отсутствуют, но тем не менее не помешает немного её пощупать, тем более что она пока ещё надета на Нарцисса.
Не прерывая поцелуя, я прогнулась под его руками, которые тоже, вне всяких сомнений, шарили по мне сейчас с двойной целью. Да на здоровье, мне что, жалко, что ли? Всё равно же никакой ценной находки при мне нет.
Впрочем, руки продолжили шарить и тогда, когда одежды на мне не осталось вовсе. Вот любопытно: сейчас у него цель одна или он по-прежнему рассчитывает где-то что-нибудь отыскать? Но вскоре я закусила губу и перестала раздумывать над подобными вопросами.
Следует отдать молодому человеку должное: после произошедшего он честно помог мне и с корсетом, и со шнуровкой корсажа. Можно сказать, взял на себя ответственность за собственные поступки.
Разгладив оборки платья и поправив причёску, я взяла оставленный на табурете бокал с недопитым вином и вместе с Нарциссом направилась к выходу.
– Итак, ты возвращаешься в Ристонию, – тоном, полным оптимизма, объявила я.
– Немного погодя, – предсказуемо возразил Нарцисс.
Мы почти дошли до двери, когда мой бокал опрокинулся, и всё его содержимое вылилось на жилет агента. Хотя нет, не всё. Кое-что досталось камзолу и рубашке.
– Ах, какая я неловкая! – всплеснув руками, покаялась я. – Ужасно сожалею. Боюсь, теперь вам придётся покинуть бал. Не можете же вы появиться в обществе в таком виде.
И я с победоносной улыбкой покинула комнату.
Возвратившись в зал, я отыскала глазами чету Гатто (барон и баронесса сидели на соседних стульях) и направилась к ним.
– О, леди Реньи! – Погрустневший по сравнению с нашим предыдущим общением барон поднялся мне навстречу. – Не желаете присесть? А где же лорд Жермон?
– Увы. – Я развела руками. – Боюсь, милорд, у меня нет ответа на ваш вопрос. Мы с виконтом разошлись, едва покинув зал. Я вышла в сад, подышать свежим воздухом – кстати, сад просто прекрасен! А куда отправился виконт, по правде сказать, не знаю. Но если он до сих пор не вернулся сюда, то, возможно, решил покинуть бал?
– Покинуть? Непохоже, – лукаво заметила баронесса, не юное лицо которой внезапно озарила улыбка.
Я обернулась, стараясь определить, куда она смотрит… И обнаружила у распахнутых дверей Нарцисса собственной персоной, нагло пялящегося в нашу сторону! На нём был вполне приличный камзол, жилет и рубашка, совершенно незапятнанные вином! Про брюки я с такого расстояния ничего утверждать не могла. Быть может, они и остались прежними, просто длинные камзол и жилет скрывали пятна. Но всё остальное… Кого, скажите на милость, он успел раздеть, да ещё и так быстро? И произошло ли это добровольно или же какой-то незадачливый гость валяется сейчас связанный в одной из закрытых комнат? В этом случае бедолагу, вероятнее всего, найдут только завтра.
Откланявшись, я не стала садиться вместе с супругами Гатто. На данный момент искать у них было нечего, и всё, что мне требовалось, – это сохранить тёплые отношения. Недоразумение, вызванное моим уходом вместе с «виконтом», было сглажено, и теперь я могла со спокойной совестью понаблюдать… за вышеупомянутым недоразумением, которое, как и я, подошло к супругам Гатто, немного с ними побеседовало, поулыбалось, после чего направилось… ко мне. Я же восседала на удобном стуле прямо напротив небольшого столика с закусками и гадала, как объяснил барону своё отсутствие Нарцисс и не заявил ли, будто всё это время прогуливался по саду.
– Леди Реньи, – сияя, отвесил поклон Нарцисс.
Я подозрительно покосилась на его руки – нет ли в них бокала с вином или, к примеру, сочного помидора, который может в ближайшую секунду оказаться на моём платье? Вроде бы ничего такого. А на стоявшем передо мной столике – всего лишь безобидное печенье.
– Лорд Жермон, – оптимистичным тоном откликнулась я. – Я вижу, вы ещё здесь?
– Я вижу, и вы ещё здесь, леди Реньи.
– А у меня нет причин уезжать. Я, можно сказать, у себя дома.
– Ладно, давайте не будем препираться. Посмотрим на ситуацию с другой стороны. Раз мы оба столь целеустремлённо трудимся над выполнением известного вам задания, значит, можно с высокой степенью уверенности утверждать, что один из нас достигнет цели. Но исключительно в том случае, если мы сами не сорвём себе всю игру, ставя друг другу палки в колёса. Поэтому я считаю необходимым принять некоторые меры.
Каюсь: я пропустила тот момент, когда он в процессе рассуждения зашёл мне за спину. Да и, казалось бы, что он может позволить себе на балу? Словом, я внезапно почувствовала, что что-то не так. Хотела посмотреть, что делает Нарцисс, но полноценно повернуться уже не смогла. Меня словно приковали к спинке стула. Собственно, почти так оно и было. Правда, к спинке прикрепили не непосредственно меня, а верхнюю часть моего платья. Судя по всему, Нарцисс воспользовался каким-то специфическим предметом из своего шпионского инвентаря. Очень короткий нож или даже нечто наподобие гвоздя, весьма острого и крепкого. Что бы это ни было, Нарцисс загнал его в спинку по самую шляпку или рукоять. Если это была рукоять, то очень короткая, поскольку держать спину ровно она мне практически не мешала. Зато платье, а в результате и я сама, оказалось надёжно зафиксировано.
Нарцисс же исчез, чтобы спустя несколько мгновений снова появиться, на этот раз с полным бокалом в руке. Я ожидала, что сейчас моё платье ждёт месть за то, что недавно случилось с его костюмом, но вместо этого агент поставил бокал передо мной на столик.
– Прости, дорогая, но до конца этого вечера тебе придётся посидеть на этом стуле, – интимно прошептал он, склонившись к самому моему уху. – Освободиться ты можешь, только порвав себе платье, а я не думаю, что ты пожелаешь щеголять в таком виде перед здешними придворными. Так что сиди и отдыхай. В твоём распоряжении вино и закуски. – Он широким жестом указал на столик, который действительно не пустовал. Дотянуться до предложенных блюд было несложно. – Торжественно обещаю, что по окончании вечера лично тебя освобожу. Но до тех пор, прости, ты слишком сильно мне мешаешь.
И он удалился. А я осталась сидеть, прикидывая, как быть дальше. Паники не было. Право слово, по сравнению с теми неприятностями, в какие мне доводилось попадать, это нельзя было назвать даже переделкой. Так, детские шалости. Однако решить проблему следовало. До окончания бала – как минимум пара часов. Я обязана была освободиться, чтобы не дать Нарциссу столь продолжительной форы. Да что там, освободиться следовало хотя бы только ради того, чтобы утереть ему нос! Так что я принялась спокойно и сосредоточенно обдумывать варианты собственного «спасения». Полагаю, что точно так же некоторое время назад повёл себя и облитый вином Нарцисс. Он быстро нашёл решение, а чем я хуже?
Самой мне гвоздь, или чем там он меня приколол к стулу, аки бабочку, не вытащить. Это очевидно, на это Нарцисс и сделал ставку. Но, право слово, глупо было с его стороны предполагать, будто я постесняюсь обратиться за помощью к постороннему. Да, положение деликатное, но ведь и я девушка, как бы это сказать, не самая стеснительная. Так что вопрос заключался лишь в том, кого выбрать на роль освободителя. Идеальная кандидатура – это, конечно, барон. Заодно в процессе освобождения можно было бы проверить его кошель. Но, увы, в данный момент бароном и его супругой плотно занимался Нарцисс. В этой ситуации мне вряд ли удастся настроить Гатто на нужный лад. Разве что закатив скандал на весь зал, но такое было крайне нежелательно.
Я продолжила оглядывать гостей в поисках подходящей кандидатуры и наконец остановилась на виконте Деворро. Во-первых, мы были представлены друг другу лично маркизом. Во-вторых, виконт обладал достаточной физической силой, чтобы справиться с «гвоздём», не привлекая всеобщего внимания и не разорвав моё платье. И в‑третьих, он стоял достаточно близко, чтобы я могла привлечь его внимание.
Теперь оставалось как следует сосредоточиться. Губы задрожали, веки затрепетали, в уголках глаз появились солёные капли. И, когда виконт повернулся более-менее в мою сторону, я резким движением поднесла к глазам платок, непременный атрибут каждой чувствительной знатной дамы.
– Леди Реньи! Что-то случилось? – тут же подскочил ко мне виконт.
Я всхлипнула и отвернулась, прижимая платок к векам.
– В чём дело? Графиня! Что произошло? – допытывался Деворро.
– Ах, виконт, я даже не знаю, как об этом сказать… Я попала в беду. Но… Словом, это так стыдно!
– Леди, если вы попали в беду, тут ровным счётом нечего стыдиться, – уверенно возразил Деворро. Но голос при этом понизил, разумно предположив, что я не захочу делать разговор достоянием гласности. – Скажите мне, что случилось, и я постараюсь вам помочь.
Я немного помялась, делая вид, что не решаюсь признаться в происходящем. Леди из высшего света просто не вправе вот так вот запросто рассказать мужчине о проблеме деликатного свойства. Поэтому неписаные законы обязывают её поиграть в ту игру, в которую вступила сейчас я. Впрочем, надолго затягивать лицедейство я не стала. Утирая покатившиеся по щекам слёзы, указала на свою спину.
В причине моих страданий Деворро разобрался быстро. Чуть больше времени потребовалось на то, чтобы извлечь из стула пригвоздивший меня к спинке предмет, не привлекая при этом особого внимания. Однако виконт справился молодцом. Освободившись и окончательно разрыдавшись, я буквально повисла у него на шее.
– А теперь скажите мне, леди Реньи, кто так поступил с вами и почему?
В голосе виконта послышался лёд, предназначавшийся, однако, не мне, а обидчику. Я повела ладонью из стороны в сторону, намекая на то, что предпочла бы не отвечать, однако Деворро такой ответ не удовлетворил.
– Простите, леди, но я настаиваю, – твёрдо заявил он.
Что ж, ладно, настаиваете, значит, настаиваете.
– Это лорд Жермон, – шмыгнув носом, ответила я. – У нас были когда-то… отношения. И вот теперь он решил таким жестоким способом мне отомстить!
А что, ведь ни разу не соврала. Отношения у нас действительно были, во всяком случае, смею предположить, что время, совместно проведённое на ковре в трактире, можно считать таковыми. И нынешний поступок Нарцисса, вне всяких сомнений, являлся, среди прочего, местью. Правда, местью не за какие-либо прошлые обиды, а за недавно пролитое вино, но, строго говоря, я этого в своих словах не уточняла. Конечно, такую месть лишь с огромной натяжкой можно было назвать жестокой (мне вон даже вино и закуски предоставили). Но, в конце концов, «жестоким» – это не более чем эпитет, отражающий душевное состояние говорящего.
– Понятно. – Нехорошо прищурившись, Деворро развернулся и собирался уже зашагать на поиски моего обидчика, но я остановила его, повиснув у него на локте:
– Умоляю вас, виконт! На кон поставлена моя честь. Огласка меня погубит.
Во взгляде Деворро мне почудилось неудовольствие. Возможно, виконта раздосадовал тот факт, что попранная женская честь помешает ему хорошенько выпустить пар, сцепившись с другим гостем под благовидным предлогом. Так или иначе, он пообещал мне, что позаботится о сохранении секретности. И явно отправился на поиски «Жермона».