– Подъем! – Крик дежурного обрывает мой сон.
Одеться и бегом на плац. Так мои все здесь.
– Становись, становись, становись!
Я, Овцын и Юрьев командуем своим подчиненным.
– Равняйсь! Смирно! – Семеныч завершает построение отряда.
– Вашбродь, отряд построен.
– Здорово, орлы.
– Здравие желаем, вашбродь.
– Вольно.
– Вольно.
– Нам предстоит важная задача. Мы в числе других будем охранять государя. Это наш первый серьезный экзамен. От того, как мы себя покажем, зависит наша судьба. Разойдись.
Но что-либо показывать и доказывать нам не пришлось. Отряд в полном составе просидел в Кремле безвылазно день. А ближе к вечеру нам объявили о частичной мобилизации, под которую мы попали.
Военные грузы мы больше не сопровождаем. Согласно приказу по корпусу готовимся к убытию в действующую армию. Отметили 1877-й. Кручусь, как белка, пытаясь все предусмотреть и ничего не забыть. Ершову намекнул, что пора делать заготовки гранат, пока не поздно. Инициатива наказуема, и я, высунув язык, обежал всех кустарей. Признаюсь, что пришлось нагло использовать служебное положение, но все заготовки и материал для них я приволок. Дома меня ждал сюрприз: согласно приказу нас передали в третий жандармский эскадрон, вот только мы – пеший отряд, поэтому недолго думая нас отправили охранять обоз, по прямому профилю, так сказать. Плевать, главное, что наши повозки с имуществом пристроили в него. Подшучивали над нами, причем некоторые шутки были таковы, что пришлось набить кое-кому морду. Вот только я помнил из мемуаров Брусилова, как досаждали тылам башибузуки, настроение, и без того нерадостное, окончательно испортилось.
Война объявлена. Согласно планам наш эскадрон идет во втором эшелоне. Проходим Румынию, судя по всему, их части не собираются воевать. Господи, ну почему у нас всегда такие союзники, что не знаешь, с кого начать: с них или с противника?
– Вашбродь, разрешите обратиться?
– Обращайтесь.
– Надо трофейные турецкие винтовки собирать.
– Зачем? У нас свои винтовки есть не хуже. – Михайлов с интересом смотрит на меня.
– Есть, только патронов мало, лишь что с собой взяли. А у турок английские винтовки, получше, чем у нас, да и патроны проще достать.
– Дроздов, мысли у тебя интересные, только где винтовки хранить будем? А то их мигом армейцы отберут.
– Так унтер Смирнов много о севастопольской осаде рассказывал. Если они попробуют их отобрать, то пусть платят за них деньги и сразу. И никаких рассрочек. Мигом успокоятся.
– Ладно, уникум, только осторожно и чтоб никто не подкопался. А то посчитают мародером. – И одарил меня задумчивым взглядом.
– Так точно, понял, вашбродь.
– Дроздов, ко мне. – Это уже Семеныч. – Вот что, сейчас берешь свое отделение в «штурмовой» экипировке и вперед, в головной дозор.
– Господин унтер, зачем? Мы ведь пока в Румынии, – пытаюсь я отказаться от этого задания.
– Затем, чтобы и ты, и другие привыкли. Мы в дозор всегда идем, как в бой. Запомни, если хочешь жить. Нет здесь мира. Понял?
– Понял. Спасибо за науку. Но бронежилеты и каски может лучше не надевать?
– Ладно, можешь не надевать, иди.
Подхожу к повозке, где лежит наше имущество, и забираю из ящика гранаты, запалы и сумку для них. Беру по две «эфки» и «колотушки». К ним добавляю полсотни патронов, доведя БК до сотни. Вес давит, но ничего, у меня с таким запасом больше шансов остаться в живых. Выстраиваю отделение и тщательно проверяю каждого бойца. На войне мелочей нет.
Семеныч, как обычно, оказался прав. Сначала обозные похихикивали над нами, но чем ближе становился Дунай, тем уважительнее становилось отношение. Видимо, до многих доходило, что мы – их единственная защита. Все хорошее когда-нибудь кончается, закончилась и наша мирная жизнь.
Перейдя Дунай, мы двинулись за западным отрядом, куда входил наш эскадрон, входящий во 2-ю Донскую казачью дивизию. Не торопясь подъезжаем к Никополю, там узнаем последние новости о неудаче под Плевной. Несмотря на это, многие верили, что это временно и скоро мы снова будем наступать. Глядя на них, я угрюмо молчал, зная о втором штурме, где мы опять умоемся кровью, что командование западным отрядом снова бросит в лоб части без малейшего маневра. Кто кричал в моем времени о том, как воевали при Сталине, должно быть, удивились бы, что так воевали и при царе. Только если за такое «кровавая гэбня» стреляла «великих полководцев», то мы молчали, в отличие от потомков.
Штабс-капитан ушел представляться начальству, а мы начали расспрашивать старожилов об обстановке.
– Дык турка ночью налетает, чуть зазеваешься, и все, башку отрежет, – несколько покровительственно говорил унтер из местного гарнизона.
– А вы что же, не можете его побить? – закидываю удочку я.
– Молод ты еще, он ведь не воюет, так, наскочит. А прижимать начнешь, так бежит.
– А много турка? – Это уже Юрьев.
– Да кто его знает, не посчитать супостата.
– А скольких убили? – пытаюсь узнать что-то конкретное я.
– Да десятка два, это которых нашли, – ответил унтер.
Я потихоньку отошел в сторону.
«Двадцать – это найденных, еще накинем пятнадцать трупов, что с собой уволокли, плюс раненые, хм, семьдесят – восемьдесят человек турки потеряли. Очень неплохо, только сколько осталось? И действуют грамотно, вроде и земля под ногами не горит, а напряжение постоянное».
– Дроздов, ко мне, – кричит Семеныч.
– Архип, бежим, – окликаю Юрьева.
В сторонке уже стоят Овцын и Семеныч, подбегая, вижу, как к нам возвращается Михайлов.
– За мной, – коротко бросает он, подходя.
Глава 4
Картинки из прошлого
Странно, на мой взгляд, рядовое событие, но именно оно круто изменило мою жизнь. Доставив главаря пред очи начальства и получив похвалу, мы продолжили свой путь. А буквально через день Семеныча вызвал к себе Мезенцев. Странно, я терялся в догадках и откровенно трусил. Может, вскрылось, что мой паспорт поддельный, что не было никогда такого человека… Психовал тогда здорово. И, увидев наконец дядьку, немедленно рванул к нему:
– Василь Семеныч, что случилось?
– Так, племяш, рот на замок и шагом марш за мной. И дядька быстрым шагом направился к казарме.
– Занят, Иван Силантич?
– Нет, проходи, Василь Семеныч, не один, гляжу. С чем пришел?
– Дело такое, мне капитан наш предложил в осназ перейти. И племянника с собой взять. Вот я у тебя спросить хочу, что за зверь этот осназ.
– Интересно, не знаю, радоваться за тебя или нет. Ты у нас ведь недавно? Значит, многого не знаешь. Про кавалеристов слыхал, поди? Ну так вот, осназ – то же самое, только пешие. И вот еще что: офицеры в нем не благородные, понимаешь?
– Что же, спасибо, просветил.
– Да не за что. Сейчас ты как у Христа за пазухой, а в нем… Не знаю.
– Ты последние новости слыхал?
– А то как же.
– Так ждали нас, и, если бы не мужички дубовые, не знаю, сидел ли я сейчас здесь.
– Вот оно что. Да и там и тут смертишка. Не знаю, что тебе и сказать. За племяша-то как, не страшно?
– Страшно, но со мной рядом он дольше проживет. Спасибо тебе, Иван Силантич, пойдем мы.
– Переходить будете?
– Да. Он парень головастый, глядишь, и офицером станет.
– Это вполне. Грамотный и службу правит. Дай бог.
Спустя неделю я с Семенычем были уже в группе осназа. Увидели мы друг друга отнюдь не на плацу. Для нас были подготовлены две комнаты в дальнем крыле штаба, с выходом на улицу. Одна нашему командиру, вторая – для нижних чинов.
– Равняйсь! Смирно. Вашбродь, группа построена, – докладывает старший унтер-офицер Смирнов.
– Здорово, осназовцы.
– Здравия желаем, вашбродь.
– Я командир вашей группы, поручик Михайлов Алексей Иванович…
Настоящее
Пройдя минут двадцать, останавливаемся у жандармского пункта. Это большой дом, ранее принадлежавший какому-то богатому турку. Занимаем выделенные нам комнаты, скидываем пожитки и выходим во двор, строиться.
– Равняйсь! Смирно. Все уже слышали о нападения турок на наши посты и обозы? Нам предстоит охранять тылы. Непосредственная задача: находить турецкие отряды и с помощью армейцев их уничтожать. Регулярных частей здесь почти нет, налеты устраивают башибузуки. Они в этом деле очень опытны, поэтому надо быть предельно внимательными. Командирам отделений через час собраться у меня. Разойдись.
Ровно через час мы входим в просторный зал. Кроме нашего командира, там были два офицера. Один незнакомый армейский подполковник, зато другой, ротмистр Зотов, знакомый по прошлому году, увидев нас, улыбнулся.
– Проходите и рассаживайтесь, – пригласил нас ротмистр.
– Господа офицеры, потрудитесь убрать отсюда нижних чинов, – процедил подполковник.
«Ах ты, сука». Мысленно ругнувшись, я стал ждать продолжения «инструктажа».
– Господин подполковник, я приказал прийти своим командирам отделений на инструктаж. – Михайлов говорил спокойно, но всем стало ясно, что своего приказа он не отменит. – Ротмистр Зотов доведет до нас, что требуется для выполнения…
– Господин штабс-капитан, вы с вашим отрядом должны немедленно направиться к Плевне, – набычившись, продолжил армеец.
– Где этот приказ? – Ротмистр, похоже, не собирался нас отдавать.
– Я только что его довел до вас.
– Мне он нужен в письменной форме. – Зотов тоже уперся, и происходящее ему не нравилось.
– Хорошо, он у вас будет…
– Когда будет, тогда и вы сможете забрать отряд. Не смею вас задерживать, – невежливо перебил подполковника Зотов.
– Вы допускаете большую ошибку, ротмистр.
– Возможно.
Наглый армеут зло посмотрел на Зотова, но пронять его таким манером, похоже, было нельзя. Поняв, что его миссия провалилась, он с презрительной миной удалился.
– Вам что, повторять надо… – Похоже, командир сильно не в духе.
Мы быстро рассаживаемся и начинаем поедать глазами начальство. Похоже, ротмистр уловил возникшее напряжение и поспешил его разрядить.
– Итак, вы уже наверняка успели узнать, что здесь творится. Поэтому сразу к главному. Наибольшую опасность представляет отряд Девлет-хана. Хан он никакой, но жестокостью дисциплину у себя держит. Наша задача его уничтожить. Но сперва я должен его допросить. С этим все ясно?
– Так точно!
– Не орите, не на плацу, – поморщившись, сказал Зотов. – Вам укажут место, где он будет со своими нукерами. Что еще?
– Вашбродь, – сказал я, – понятно, что это место секретное, но мне надо подобрать амуницию, с которой идти на задание.
– Он прав. – Михайлов внимательно посмотрел на ротмистра.
– Хорошо, под вашу личную ответственность, господин штабс-капитан. В тридцати верстах отсюда есть поместье богатого турка. Он, естественно, перед приходом наших войск сбежал, но все сокровища вывезти не успел. Поэтому, когда пройдет слух, что они найдены, Девлет-хан обязательно попытается ими завладеть.
«Стоп, я, кажется, фильм такой смотрел. Там так же на клад бандитов выманили».
– Вашбродь, а не слишком ли простая приманка? Ведь не дурак же он.
– Хм, не дурак, но клюнет на нее обязательно, наших солдат там не будет. Только болгары.
«Интересно, у него, похоже, агентура уже здесь появилась. Профи. Кажется, нам крупно повезло, как слепые котята мыкаться не будем».
– Все ясно.
– Вот и хорошо. Время и место до вас доведет ваш командир. И запомните, если мы проиграем, то он продолжит нападать на наши обозы. А каких трудов их стоит привезти, вы и сами знаете.
– Господин штабс-капитан, честь имею.
– Встать. Смирно, – командует Семеныч.
Ждем, пока ротмистр выйдет.
– Вольно, – командует Михайлов.
– Вольно, – повторяет Семеныч.
– Приступим. – Михайлов расстилает на столе карту.
«Вот это да. Нет, так не бывает». Я смотрел на карту и не верил своим глазам. На ней была детальна нанесена обстановка на этот момент.
«Почему такое внимание? В Москве так не готовились к захвату. Командование словно подменили. Не к добру это. – Мысли в голову приходили не самые лучшие. – И посоветоваться не с кем. Похоже, все поняли, что такая забота неспроста, но стараются использовать ее по максимуму».
– Так точно, все ясно, – говорю вместе со всеми.
– Исполнять.
На место мы пришли вечером, сразу начали оборудовать позиции, но все равно до темноты не успели. Правда, мины поставил я со своими гавриками засветло, а стрелковые ячейки копали уже в потемках.
А пока я наблюдаю в цейс занимательную картину, открывшуюся передо мной. С утра пришли обещанные ротмистром кладоискатели в количестве трех человек. Покопавшись примерно час, они нашли «свой» клад. Один рванул в деревню, а двое остались на месте.
«Хм, сюжет Честера. Интересно, они перережут друг друга или нет?» – лениво размышлял я.
К чести болгар, они, похоже, не думали следовать заветам английского классика. Через час мое внимание привлек крадущийся человек. А вот и второй. Черт, началось.
– Тревога, – яростно шепчу своим саперам, продолжая смотреть.
Все, в ножи болгар взяли. Вот она цена, что пришлось платить. Клюнул, гнида. Ага, третьего ведут. К трупам незадачливых кладоискателей подводят третьего. Судя по жестикуляции, он указывал на раскоп. Пара турок, осмотрев его, замахали руками. Стиснув зубы, смотрю, как убивают третьего.
Вот только не выстрелил бы кто-нибудь ненароком. Слава богу, сдержались. Ага, едут, голубчики. Стоп. Их двенадцать. В раскопе пятеро. Хан не появился, он где-то наблюдает за происходящим. Так, началась погрузка, ох, ни хрена себе… С удивлением наблюдаю, как пятерку мгновенно зарезали. М-да, как говаривал Генри Морган, «чем меньше нас, тем больше каждому из нас достанется». Очень хорошо, нам меньше возни. А вот и сам хан подъезжает с четверкой нукеров. Не вынесла душа поэта. Без сигнала, открыто, гад, едет. Правильно говорят о проклятии золота, никто не может перед ним устоять. По прибытии хана быстро был наведен порядок, и колонна немедленно потрусила в нашем направлении.
Организовывая засаду, мы учли, что с грузом лучше всего проехать по дороге, ведущей мимо заброшенного особняка. Турки знали об этом не хуже нас и, особо не раздумывая, направились по этой дороге. Местность неплохо просматривалась, и устроить здесь засаду крупной группой не представлялось возможным. На это и был расчет. Расставив МОНки и стрелков так, что получался хороший огневой мешок, мы оставили вблизи только группу захвата.
Турки тем временем приближались к «маячкам». Нервы у всех буквально играли в ожидании начала боя. Вот основная группа в зоне поражения. Я замер у подрывной машинки. Ну. Ну. Выстрел! Хан кулем падает из седла. С матом замыкаю сеть, и четыре МОНки, мгновенно сработав, разметали строй врага. Гремят выстрелы стрелков, вижу рывок группы захвата к месту падения хана. Все. Тишина. Только жалобно ржут лошади. Один из разведчиков подал сигнал «закончили», что же, пойдем и мы.
– Сазонов, сматывай кабель, – скомандовал я. – Кожин, забирай машинку.
– Есть, господин унтер-офицер, – хором отвечают они.
Направляюсь к начальству. Похоже, им сейчас не до меня. Кроме хана, которым занимается лично Михайлов, захватили и пару нукеров. Так что Семеныч пока занят, расспрашивая этих «преторианцев». Вот и славно, пойду посмотрю трофеи. М-да. Картина Репина «Не ждали», вариант второй. Счастливый Юрьев, урча, гладит винчестер. Самый настоящий, который я видел в вестернах.
– Архип, скажи мне, зачем тебе этот ствол?
– Ты не понимаешь.
– Что? Скоро у тебя отдельная повозка под них понадобится.
– Серега, отстань, тебе не понять. – И Архип снова занялся трофеем.
– Сергей.
Оборачиваюсь и вижу машущего мне рукой Семеныча.
– Дроздов, – начал, но сбился наш командир. – Сергей, основная часть банды расположилась в верстах десяти отсюда. Их человек семьдесят.
– Ни хрена себе, – вырывается у меня.
– Но кроме них, есть еще небольшой схрон, в нем шестеро. И у них часть казны хана. Отпускать их нельзя.
Настроение у меня резко упало. Похоже, брать их придется мне. И с минимальными силами.
– Возьмешь с собой троих из своего отделения, – продолжил Михайлов. – И по паре получишь от Овцына и Юрьева. Вот тебе кроки, здесь у них схрон. Точнее определишь на месте. Не рискуй понапрасну, пленных можешь не брать.
– Ясно, разрешите выполнять?
– Выполняй.
Идти нам примерно верст пятнадцать. К вечеру дойдем. Похоже, все начнется и решится именно вечером. Отбираю троих из своих архаровцев и начинаю подбирать снаряжение каждому из них. Так, дробовик с двадцатью патронами, четыре килограмма взрывчатки и гранаты, две «зари» себе. Ну и по четыре «эфки» и «колотушки» на человека. Подошедших стрелков Юрьева и следопытов Овцына нагрузил каждого двумя большими флягами с водой. Сборы закончены, пора.