Невыбирающее осознавание. Собрание выдержек из бесед - Джидду Кришнамурти

Джидду Кришнамурти

Невыбирающее осознавание. Собрание выдержек из бесед

© Krishnamurti Foundation of America, 1992. Revised edition, 2001

© Издательский Дом «Ганга». Перевод, 2014

Предисловие

Эта книга – собрание выдержек из бесед и книг Кришнамурти с 1933 по 1967 г. Составители начали с прочтения всех текстов того периода, касающихся невыбирающего осознавания, – темы данной книги. Это было бы невозможно без базы данных «Собрание текстов Кришнамурти», созданной Управлением Фонда Кришнамурти в Англии.[1] Были рассмотрены более 600 выдержек и отмечены аспекты невыбирающего осознавания, к которым наиболее часто обращался Кришнамурти. Они стали основой данной книги.

Отобранный материал оставлен без изменения, за исключением редких исправлений орфограмм, пунктуации и внесения пропущенных слов. Также добавлены многоточия. Знак многоточия в начале или в конце отрывка указывает на незаконченность предложения; внутри отрывка – на пропущенные слова или фразы.

Читатель, желающий увидеть, как то или иное высказывание вытекает из всего его дискурса, может найти полный контекст по ссылкам в конце каждого отрывка. Ссылки относятся главным образом к беседам, опубликованным в «Собрании трудов Дж. Кришнамурти». Это семнадцатитомное собрание охватывает весь период, к которому относятся выдержки, составляющие эту книгу. В конце ее приводится полная библиография.

Введение

Через несколько дней нам предстоят обсуждения некоторых тем, но мы можем начать этим утром. Но если вы будете настаивать на своем, а я – на своем, если вы станете придерживаться своих мнения, догмы, опыта, знания, а я – своих, никакого настоящего обсуждения не получится, потому что ни один из нас не будет свободен выяснять. Обсуждение чего-либо – не значит делиться друг с другом нашим опытом. Никакого обмена вообще не существует; есть только красота истины, которой не можем обладать ни вы, ни я. Она просто есть.

Для разумного обсуждения чего-либо также должно быть качество не только расположенности, но и сомнения. Вы не можете вопрошать, если не сомневаетесь. Вопрошать означает сомневаться, выяснять это для самого себя, открывать шаг за шагом. И если вы это делаете, вам не нужно следовать никому, вам не нужно просить о корректировке или подтверждении вашего открытия. Но все это требует огромной разумности и восприимчивости.

Сказав это, я надеюсь, что не воспрепятствовал вам задавать вопросы! Знаете, это все равно что обсуждать что-то вместе, как двое друзей. Мы не настаиваем не своем и не стремимся преобладать друг над другом, но каждый говорит свободно, с уважением и дружелюбием, стремясь к ясности. И в таком состоянии ума мы действительно проясняем предмет обсуждения, но уверяю вас: выясняемое имеет очень малое значение. Важно выяснять, и выяснив, продолжать двигаться дальше. Пагубно останавливаться на выясненном, ибо тогда ваш ум закрывается, застопоривается. Но если к моменту выяснения вы умираете для выясненного, вы можете течь как полноводная река.

I. общее представление

Это путешествие, которое я предлагаю совершить совместно, – не путешествие к Луне и даже не к звездам. Расстояние до звезд гораздо меньше, чем расстояние в нас самих. Открытие нас самих не имеет конца, оно требует постоянного исследования, восприятия, которое целостно, осознавания, в котором нет никакого выбирания. Это путешествие – действительно открытие двери к индивиду в его отношениях с миром.

Фундаментальное преобразование ума…

Большинство из нас должно сознавать, что необходимо фундаментальное изменение. Мы сталкиваемся с множеством проблем, и должен быть иной – возможно, совершенно иной – способ подхода к этим проблемам. И мне представляется, что если мы не понимаем внутреннюю природу этого изменения, то просто усовершенствование, поверхностная революция будут иметь очень малое значение. Несомненно, необходимо не поверхностное изменение, не временное урегулирование или следование новому образцу, а фундаментальное преобразование ума – изменение, которое будет целостным, а не просто частичным.

Для понимания этой проблемы изменения необходимо прежде всего понимать процесс мышления и природу знания. В любом изменении будет очень мало проку если не заниматься ими достаточно глубоко, поскольку меняться на поверхности означает увековечивать то самое, которое мы пытаемся изменить. Все революции ставят себе целью изменение отношения человека к человеку, создание лучшего общества, другого образа жизни; но с течением времени те самые злоупотребления, которые, как предполагалось, устранит революция, возвращаются в иной форме, с другой группой людей, и продолжается тот же самый старый процесс. Мы затеваем перемены, создаваем бесклассовое общество, только чтобы обнаруживать, что со временем под давлением обстоятельств другая группа становится новым высшим классом. Революция никогда не бывает радикальной, фундаментальной.

Поэтому мне представляется, что в случае наших проблем поверхностная перестройка или подгонка бессмысленна, и чтобы осуществить долговременное и значимое изменение, мы должны видеть, что подразумевает изменение. Мы все же поверхностно меняемся под давлением обстоятельств: под влиянием пропаганды, в силу необходимости или желания соответствовать определенному образцу. Я думаю, это следует осознавать. Новое изобретение, политическая перестройка, война, социальная революция, система дисциплины – все это действительно меняет ум людей, но только на поверхности. И человек, искренне желающий выяснить, что подразумевает фундаментальное изменение, несомненно должен исследовать весь процесс мышления, то есть природу ума и знания.

Так что, если можно, мне бы хотелось обсуждать с вами, что такое ум, природа знания и что значит знать, поскольку если мы не понимаем этого, то я не думаю, что есть какая-то возможность нового подхода к нашим многочисленным проблемам, нового способа смотреть на жизнь.

Жизни большинства из нас довольно безобразны, жалки, несчастны, мелки. Наше существование представляет собой череду конфликтов, противоречий, процесс борьбы, боли, мимолетной радости, преходящего удовлетворения. Мы связаны множеством приспособлений, соглашений, образцов, и не знаем моментов свободы, чувства полноты бытия. Всегда есть разочарование, поскольку всегда есть стремление к осуществлению. У нас нет безмятежности ума, нас всегда мучают различные потребности. Поэтому, чтобы понимать все эти проблемы и выходить за их пределы, нам безусловно необходимо начинать с понимания природы знания и процесса ума.

Знание подразумевает чувство накопления, не так ли? Знание можно приобретать и, в силу его природы, знание всегда пристрастно, оно никогда не бывает целостным; поэтому действие, проистекающее из знания, также пристрастно, не целостно. Я думаю, мы должны видеть это совершенно ясно.

Я не решаюсь продолжать, поскольку, чтобы продвигаться, нам необходимо понимание, мы должны общаться друг с другом, а я не уверен, есть ли между нами какое-то общение. Общение подразумевает понимание не только значения слов, но также смысла за их пределами, не так ли? Если ваш ум и ум говорящего движутся вместе в понимании, с восприимчивостью, тогда есть возможность настоящего общения друг с другом. Но если вы просто слушаете, чтобы в конце беседы узнать, что имею в виду под знанием я, мы не находимся в общении; вы просто ждете определений, а определения – это, безусловно, не способ понимания.

Так что встает вопрос: что такое понимание? Каково состояние ума, который понимает? Говоря: «Я понимаю», что вы под этим подразумеваете? Понимание – это не умопредставление, не результат аргументации; оно не имеет никакого отношения к приятию, отрицанию или убеждению. Напротив, приятие, отрицание и убеждение препятствуют пониманию. Для понимания, безусловно, необходимо состояние внимания, в котором нет сравнения или осуждения, нет ожидания дальнейшего развития того, о чем мы говорим, чтобы соглашаться или не соглашаться с этим. Имеет место прекращение или приостановка всякого мнения, всякого чувства осуждения или сравнения; вы просто слушаете, чтобы выяснять. Ваш подход – подход исследования; это означает, что вы не начинаете с заключения; поэтому вы находитесь в состоянии внимания, которое действительно представляет собой слушание.

Но возможно ли в такой большой компании общаться друг с другом? Мне бы хотелось тщательно исследовать эту проблему знания, какой бы трудной она ни была, поскольку если мы можем понять проблему знания, тогда, я думаю, мы будем способны идти за пределы ума, и идя за пределы себя или превосходя себя, ум может не иметь ограничения, то есть быть свободным от напряжения, налагающего ограничение на сознание. Если только мы не выходим за пределы механистического процесса ума, настоящее творчество, очевидно, невозможно, а нам, несомненно, необходим творческий ум, способный иметь дело со всеми этими множащимися проблемами. Чтобы понимать, что такое знание, и идти дальше пристрастного, ограниченного, чтобы переживать то, что является творческим, требуется не просто момент восприятия, но непрерывное осознавание, непрерывное состояние исследования, в котором нет никакого заключения – и это, в конце концов, и есть разум.

Так что если вы слушаете не просто своими ушами, но умом, который действительно хочет понимать, умом, не имеющим авторитетного мнения, который не начинает с заключения или цитаты, не имеет желания доказать свою правоту, но осознает все эти бесчисленные проблемы и видит необходимость их непосредственного решения – если таково состояние вашего ума, тогда, я думаю, мы можем общаться друг с другом. В ином случае вы останетесь просто с набором слов.

Как я говорил, всякое знание пристрастно, и любое действие, рождающееся из такого знания, также пристрастно и потому противоречиво. Если вы вообще осознаете самих себя, свои действия, мотивации, мысли и желания, то будете знать, что вы живете в состоянии противоречия: «Я хочу» и в то же самое время «Я не хочу; я должен делать это, я не должен делать то», и так далее, и так далее. Ум все время находится в состоянии противоречия. И чем острее противоречие, тем больше путаницы создает ваше действие. То есть когда имеется вызов, на который следует отвечать, которого нельзя избежать или от которого вы не можете уйти, тогда, поскольку ваш ум находится в состоянии противоречия, напряженность, связанная с необходимостью принятия этого вызова, вынуждает совершение действия; и такое действие порождает дальнейшее противоречие, дальнейшее страдание.

Я не знаю, каждому ли ясно, что мы живем в состоянии противоречия. Мы говорим о мире и готовимся к войне. Мы говорим о ненасилии и фундаментально склонны к насилию. Мы говорим о том, чтобы быть добродетельными, и не являемся таковыми. Мы говорим о любви и полны честолюбия, соперничества, беспощадной эффективности. Так что имеет место противоречие. Действие, проистекающее из этого противоречия, вызывает лишь разочарование и усугубляет противоречие. Поскольку знание не целостно, любое действие, рождающееся из такого знания, обречено быть противоречивым. Тогда наша задача – находить источник действия, который не пристрастен, – открывать его сейчас, чтобы порождать немедленное действие, являющееся целостным, а не говорить: «Я найду его посредством некой системы в будущем».

Вы видите, господа, все мышление пристрастно; оно никогда не может быть целостным. Мысль – это реакция памяти, а память всегда пристрастна, поскольку она – результат опыта, так что мысль – это реакция ума, обусловленная опытом. Все мышление, весь опыт, все знание неизбежно пристрастны; поэтому мысль не способна решить множество имеющихся у нас проблем. Вы можете пытаться логически и здраво рассуждать об этих проблемах; но если будете наблюдать свой собственный ум, то увидите, что ваше мышление обусловливается вашими обстоятельствами, культурой, в которой вы родились, пищей, которую вы едите, климатом, в котором вы живете, газетами, которые вы читаете, воздействиями и влияниями вашей повседневной жизни. Вы воспитаны как коммунист или социалист, как индуист, католик или кто-то еще; вы приучены верить или не верить. И поскольку ум обусловливается своими верованиями или неверием, своими знанием, опытом, все мышление пристрастно. Не существует свободного мышления.

Так что мы должны совершенно ясно понимать, что наше мышление – это реакция памяти, а память механистична. Знание всегда не целостно, и все мышление, рождающееся из знания, ограниченно, пристрастно, никогда не свободно. Поэтому никакой свободы мысли не существует. Но мы можем начинать открывать свободу, не являющуюся процессом мысли, в которой ум просто осознает все свои конфликты и все оказываемые на него влияния.

Что мы подразумеваем под изучением? Происходит ли изучение, когда вы просто накапливаете знание, собирая информацию? Это один вид изучения, не так ли? Обучаясь профессии инженера, вы изучаете математику и тому подобное; вы учитесь, информируете себя о предмете; вы накапливаете знание, чтобы использовать его на практике. Ваше изучение носит накопительный, добавляющий характер. Но когда ум просто берет, прибавляет, приобретает, является ли это изучением? Или изучение – это нечто совсем иное? Я говорю, что процесс добавления, который мы сейчас называем изучением, это вовсе не изучение; это развитие памяти, становящейся механической; а ум, действующий механически, подобно машине, не способен изучать. Машина никогда не способна изучать, кроме как в смысле добавления. Как я буду стараться вам показать, изучение – это нечто совершенно иное.

Ум, который изучает, никогда не говорит «Я знаю», поскольку знание всегда пристрастно, тогда как изучение всегда целостно. Изучение не означает начинать с определенного количества знания и добавлять к нему дальнейшее знание. Это вовсе не изучение, это чисто механический процесс. На мой взгляд, изучение – это что-то полностью иное: я узнаю о себе от момента к моменту, и «я сам» необычайно насущен; это нечто живое, пребывающее в движении, не имеющее начала и конца. Когда я говорю «Я знаю самого себя», изучение закончилось в накопленном знании. Изучение никогда не бывает накопленным; оно представляет собой движение постижения, не имеющее ни начала, ни конца.

Господа, вопрос в следующем: возможно ли для ума освободиться от этого механического накопления, называемого знанием? И можно ли это обнаружить посредством процесса мышления? Вы понимаете? Вы и я понимаем, что мы обусловлены. Если вы скажете, подобно некоторым людям, что обусловленность неизбежна, тогда никакого вопроса нет; вы – раб, и делу конец. Но если вы начинаете вопрошать себя, возможно ли вообще разрушить это ограничение, эту обусловленность, тогда есть вопрос; поэтому вам придется исследовать весь процесс мышления, не так ли? Если вы просто говорите: «Я должен осознавать мою обусловленность; я должен думать о ней, анализировать ее, чтобы понять и уничтожить ее», тогда вы применяете силу. Ваше мышление, ваше анализирование по-прежнему результат вашего формирования, так что посредством своего мышления вы, очевидно, не можете разрушить обусловленность, часть которого оно составляет.