У Реми тотчас же возникло желание погладить ее по голове, словно она была маленьким ребенком. Она становилась такой обворожительной, когда терялась. Он не помнил, когда в последний раз видел на ее лице эту смесь неуверенности и уязвимости. Видел ли он это прежде вообще? Да, она бывала зла, недовольна, раздражена – но уязвима? Нет, Анджела слишком хорошо скрывала свои эмоции. Что в действительности от мог знать о ней?
– Почему ты спрашиваешь? Разве ты еще не девственница?
– А ты? – дерзко бросила она ему в лицо.
– Ну, если только в эмоциональном плане. – Он рассмеялся. – У меня было несколько партнерш.
– Могу представить себе… – Она картинно закатила глаза.
– Сколько?
– Что «сколько»?
– Любовников.
Она замерла всем телом, но затем вздернула подбородок:
– Не вижу причин, по которым тебя должно это касаться.
– Я твой муж.
– Наслаждаешься каждым моментом, как я посмотрю, – прошипела она ему. – Наверняка ждешь не дождешься того момента, когда мы вернемся в Италию или Францию, или где ты постоянно обитаешь, чтобы хвастаться на каждом углу, как ты провел меня. Вынудил выйти за тебя замуж. Годами будешь глумиться над этим и тем, как ты получил Таррантлокх.
– Успокойся! – Он поднял руку. – Не я навлек на себя этот брак. Ты – последняя женщина, которую бы я взял в жены, если бы когда-то решился на подобный шаг. – Он оттянул рукав и посмотрел на часы. – Самое время заканчивать эту вечеринку. Пошли, надо выбираться отсюда.
Анджела последовала за ним на негнущихся ногах. Они попрощались с гостями, поблагодарили официальных лиц. Ее ложь о головной боли постепенно стала правдой. К тому моменту, когда они с Реми достигли номера, ее голова раскалывалась. Ее зрение затуманилось, появилась тошнота. Как только он закрыл за ними дверь, ее сердце учащенно забилось. Они были наедине в номере для молодоженов.
– Хочешь, подкинем монетку для того, чтобы решить, кто займет кровать? – Она старалась говорить беззаботно.
Его глаза стали совершенно черными. Он достал из кармана монету, не сводя с нее взгляда:
– Орел или решка?
– Орел.
Реми подкинул монету и, поймав ее, прежде накрыл рукой.
– Не хочешь изменить свое решение?
Анджела гордо подняла подбородок:
– Когда я принимаю решение, я всегда остаюсь ему верна.
– Договорились. – Его рот изогнулся в улыбке.
Она подалась вперед, чтобы увидеть, что же сказала монета, но он не поднимал руки.
– Ну же, покажи мне.
Она чувствовала его запах – нотки древесные, кислота цитрусовых фруктов и какой-то еще… Его собственный. Она ощутила его желание. Ее тело отвечало ему. Анджела почувствовала, как напряглись ее соски под кружевом нижнего белья. Ее язык то и дело пробегал по губам, безуспешно стараясь увлажнить их. Анджела заметила, что его потемневший взгляд внимательно следил за этим движением.
Она перевела дыхание:
– Монета?
Реми все еще смотрел на ее губы, словно ничто больше его не занимало.
– Что с ней?
– Я хочу знать, кто победил.
– Я.
Анджела нахмурилась:
– Ты не можешь знать этого наверняка, пока не посмотришь.
Его рот снова растянулся в довольной улыбке.
– У меня шестое чувство на такие вещи. Я победил, а ты проиграла.
Она чуть было не задохнулась от такого нахальства:
– Думаешь, я поверю тебе без должных доказательств? Убери руку!
В его глазах читался откровенный призыв.
– Может, заставишь меня?
Ее кожа покрылась мурашками. Он был так близко. Интересно, других женщин он укладывал в свою постель тем же способом? Едва ли кто-то мог устоять перед ним. В своем игривом настроении он был неотразим.
Но Анджела никогда не связывалась с альфа-самцами, а Реми принадлежал именно к такой породе. Это у него в крови. Он был рожден и воспитан управлять, принимать решения, контролировать и стоять на своем, чего бы это ни стоило. Ему предназначено вести, а не следовать. Он доминировал, был уверен в себе, порой безжалостен и безумно сексуален.
Он был Кафарелли.
Он был врагом.
Она еще выше задрала подбородок:
– Нет, спасибо.
– Какая жалость… – В его глазах был плотоядный, хищный блеск. – Я надеялся получить от тебя взбучку. Это могло быть весело.
– Ты можешь спать на кровати. В конце концов, ты выше меня. – Действительно, Реми приходилось чуть наклоняться каждый раз, когда они переступали порог. – Посплю на диване.
– На каком диване?
Она обвела комнату взглядом. В комнате было все что угодно, кроме дополнительного спального места.
– О… Что же…
– Кровать достаточно большая. Ты ляжешь со своего края, я с другого. Это всего лишь одна ночь.
Она всмотрелась в его лицо, но он был невозмутим.
– Надеюсь, ты не храпишь во сне.
– Если что, можешь толкнуть меня.
Она холодно посмотрела на него:
– Даже не приближусь к тебе.
– В таком случае ты станешь первой женщиной, которая избежала этого соблазна.
Анджела провела в ванной слишком много времени. Для начала она тщательно умывалась, потом так же неторопливо чистила зубы. Чтобы хоть как-то отдалить момент, когда ей придется вернуться в спальню, она не меньше сотни раз провела расческой по волосам. Когда же она вышла из комнаты, Реми в номере не было. Он даже не оставил записку. Куда он ушел и с кем он сейчас?