– Вы танцуете просто божественно. Миссис Вестерли говорит… – начала Лидия, но прикусила язык.
– И что говорит миссис Вестерли? Продолжайте, я не обижусь. Компаньонки всегда отпускают язвительные замечания на мой счет, меня уже ничем не удивишь.
– Она говорит, что встречи с вами идут мне на пользу. С тех пор как мы познакомились, я стала чаще улыбаться, и потому у меня появилось больше шансов привлечь внимание по-настоящему достойного мужчины.
– Ах, так вот оно что! Теперь понимаю, почему она принимает меня у себя в доме.
Лидия кивнула. Они медленно шли по тропинке, взявшись за руки. На душе у нее почему-то стало спокойнее. Возможно, потому, что между ней и Николасом установились дружеские отношения. Именно этим странным, неведомым ей доселе состоянием объяснялась ее неожиданная болтливость.
– Думаю, мне все равно не удастся произвести впечатление ни на одного сколько-нибудь уважаемого в свете джентльмена. Стоит с кем-нибудь заговорить, как я тут же начинаю краснеть и заикаться. И все считают меня круглой дурой. Ни один мужчина не захочет взять в жены дуру, даже с огромным приданым и графским титулом ее отца.
Николас окинул ее веселым взглядом.
– Но сейчас вы не краснеете и не заикаетесь.
– Да, почему-то сегодня мне действительно удается говорить нормально.
– Наверное, не стремитесь произвести на меня хорошее впечатление, зная о моей репутации.
Возможно, но, скорее всего, все проще. Сегодня она окончательно убедилась, что между ней и Николасом не может быть ничего, кроме дружбы.
– Думаю, ваша компаньонка рассказала вам, что я за человек, моя семья пользуется дурной славой. Мой предок Розенхорп был пиратом. Хотя наша добрая королева Бесс наградила его титулом за участие в битве с Испанией.
– О да, я знаю. История вашего рода ни для кого не секрет. Но дело не только в этом. У вас… нет денег. Миссис Вестерли сказала, что, если бы у вас было большое состояние, вы приглашали бы меня не на пешие прогулки, а катались бы со мной в карете по парку.
– Неужели? Вот ведь старая с… ведьма. Вообще-то она права. В данный момент я практически на мели.
– Может быть, в… – Лидия замялась. – Если бы вы не тратили столько денег на эти глупые пари.
– Какие пари?
– Ну, я слышала, что одно из ваших пари было связано то ли с гусем, то ли с мышью, – неуверенным тоном сказала Лидия.
Николас с удивлением посмотрел на нее, а потом расхохотался.
– Кто вам об этом рассказал? Впрочем, не важно! Однажды я действительно поставил на мышь и выиграл круглую сумму.
– Но денег этих вам хватило ненадолго, – лукаво улыбнувшись, заметила Лидия. – Дайте угадаю, вы проиграли их в карты.
– Нет, я опытный игрок и редко проигрываю в карты. – По надменному выражению лица Лидия поняла, что задела его за живое. Некоторое время они шли молча, вдруг лицо Николаса озарилось улыбкой. – Нет, эти деньги я поставил на лошадь.
Глаза его весело блеснули. Лидия тоже не выдержала и улыбнулась.
– Вы правы, я неисправим. Деньги утекают у меня сквозь пальцы как песок. Даже крупная сумма не задерживается дольше пяти минут. Но не думайте, что, гуляя со мной, вы напрасно тратите время. Ведь вы улыбаетесь, смеетесь и совершенно не заикаетесь. Ну и что из того, что рядом нет ни одного достойного кавалера, который мог бы обратить на вас внимание?
Сердце Лидии забилось так, что стало больно в груди. Интересно, как бы отреагировал Николас, если бы узнал, какое впечатление произвели на нее его слова? Наверное, испугался бы и исчез из ее жизни. При мысли об этом стало горько, но она нашла в себе силы улыбнуться и продолжить легкий непринужденный разговор.
– Да, вы правы. До встречи с вами улыбнуться было для меня непосильной задачей.
– Где бы наши пути ни пересеклись, я всегда буду заставлять вас улыбаться, – пообещал он.
И ему это действительно всегда удавалось. Когда они танцевали, или ужинали вместе, или прогуливались по парку под руку, Лидия невольно улыбалась.
– Жизнь слишком коротка, чтобы думать о будущем и беспокоиться по поводу упущенных возможностей, мисс Франклин. Лучше жить, не задумываясь о завтрашнем дне, плыть по течению.
От этих слов улыбка мигом сошла с лица, она почувствовала злость и досаду. Ему легко говорить. Ведь у него, в отличие от нее, есть собственный дом. Ах, если бы он только знал, какой жалкой суммой ей приходится располагать. Да, конечно, Николас тоже небогат, но у него хотя бы есть положение в обществе благодаря титулу отца.
Интересно, а сейчас он женат?
Очнувшись от воспоминаний, Лидия взглянула на Николаса и его пухлую некрасивую спутницу. Те шли по залу, взявшись за руки.
Выйдя замуж за полковника Моргана, она всеми силами стремилась избегать любых разговоров о Николасе. Все и так в ее жизни было слишком сложно, и узнай Лидия, что какой-то женщине удалось перебороть его гедонистический взгляд на жизнь, она попросту не переживет этого известия. К тому же любые мысли о нем были бы с ее стороны предательством по отношению к мужу. А она стольким ему обязана.
– Так, значит, он твой друг, Роберт? – с удивлением глядя на брата, спросила Роуз.
– Он мне больше не друг, – проворчал Роберт. – Я никогда не рассказывал тебе об этом, но… – Он замялся, явно не желая говорить на эту тему. – У нас с Розенхорпом произошла ссора вскоре после того, как вы вышли замуж за моего отца, – нехотя объяснил Роберт, обращаясь исключительно к Лидии. – Я не рассказывал вам об этом, потому что… потому что…
Розенхорп! Лидия с удивлением взглянула на Роберта. Неужели Николас унаследовал титул отца? Значит… Сердце сжалось. Боже мой! Она не знала.
– Но мама Лидди сказала, что его зовут мистер Хаммер.
– Нет, его фамилия Хемингфорд. После своего отца он унаследовал его титул. Теперь он виконт Розенхорп. Я думал, вы об этом знаете, мама Лидди.
– Нет.
Лидия вспомнила о своем браке с полковником Морганом. Тот был тяжелым человеком, она так и не смогла к нему привыкнуть. Впрочем, она сама загнала себя в эту ловушку. Никто не заставлял ее выходить за него замуж.
– Боже мой, Роберт, ты же знаешь, с тех пор как я вышла замуж за твоего отца, я перестала интересоваться светскими новостями. За все это время я не была ни на одном балу. И вернулась в свет, только когда овдовела.
– Но почему вы с Роуз так заинтересовались этим Розенхорпом? – не унимался Роберт. – Весь вечер не спускаете с него глаз, разговоры только о нем.
О боже! Когда же он прекратит говорить на эту тему? Роберт больше всего напоминал сторожевого пса, которому кинули кость.
– Я просто собиралась предостеречь Роуз насчет этого человека, – невозмутимо отозвалась Лидия. – Подобные господа с их сомнительного рода галантностью и смазливой внешностью часто кружат голову юным неопытным девушкам.
Роберт окинул ее пронизывающим взглядом. В эту минуту он особенно был похож на своего отца. Тот же стальной взгляд, крючковатый нос и густые брови, придававшие ему грозный, даже свирепый вид.
– Вам не о чем беспокоиться, – холодно проговорил он отцовским тоном. – Я сам смогу уберечь сестру от нежелательных поклонников.
Лидия и Роуз одновременно повернулись к нему спиной и сердито принялись обмахиваться веерами. «Мужчины порой невыносимы, – подумала Лидия. – Особенно смазливые соблазнители вроде Розенхорпа». Вдруг, спустя мгновение лорд Розенхорп направился к ней. Сердце громко забилось в груди. Неужели он попытается заговорить с ней? Возможно, извиниться за то, что бросил в тяжелую для нее минуту.
Он остановился в трех шагах от ее стула и сардонически улыбнулся. Лидии очень хотелось высказать Николасу все, что о нем думает, но она вовремя взяла себя в руки. В конце концов, она находится в приличном доме и ни в коем случае не должна дать выход эмоциям, ведь это может повредить репутации Роуз. Лидия сделала глубокий вдох и закрыла веер. Теперь она зрелая женщина, больше не краснеет и не заикается, и у нее не подкашиваются ноги, стоит сколько-нибудь привлекательному мужчине обратить на нее внимание.
Глава 2
– Рад видеть вас, Морган, – проговорил Розенхорп, даже не взглянув в сторону Лидии.
Несколько секунд она стояла как громом пораженная, но после недолгих раздумий пришла к выводу, что подобное поведение ей даже на руку. Если бы Николас сказал как ни в чем не бывало: «Добрый вечер, Лидия!» – ей, возможно, не удалось бы сдержать долго копившийся гнев.
Роберт положил руку на спинку ее стула. Лидия повернулась к пасынку и заметила, что он смотрит на Николаса с таким же удивлением, как до этого она сама. Другую руку Роберт положил на спинку стула Роуз. Поза настолько воинственная, что не только лорд Розенхорп, но и все собравшиеся в гостиной видели, он готов защитить сестру от любого недостойного поклонника.
О боже! Безобразная сцена все-таки разразится. Хотя виновата в ней будет не Лидия. Однако на лорда это не произвело никакого впечатления.
– Подумать только! Мы не виделись целую вечность, – невозмутимо проговорил Николас и криво улыбнулся.
Роберт подобрался, словно пантера перед прыжком, неотрывно следя за рукой Николаса, описавшей в воздухе неясную линию. Сердце Лидии сжалось. Роберт, кажется, заметил, что Розенхорп не собирается покушаться на честь сестры, и несколько расслабился.
– Да, давно не виделись, – проговорил он. Лидия облегченно вздохнула. Роберт, судя по всему, передумал затевать с Николасом ссору. С одной стороны, ей не хотелось, чтобы Роберт, по своему обыкновению, испортил Роуз вечер. С другой стороны, очень хотелось, чтобы он как следует проучил этого повесу.
– Странно, почему за все эти годы наши дороги ни разу не пересеклись, – сказал Роберт. Он усиленно делал вид, что действительно рад встрече с лордом Розенхорпом. Лидии хотелось, чтобы он обошелся с Николасом так же неучтиво, как с пэром, который пробовал добиться внимания Роуз на одном из балов.
– Я в последнее время редко выезжаю в свет, – сказал Розенхорп, окинув взглядом ярко освещенную гостиную. – Меня вообще по нескольку дней не бывает в городе. – Николас насмешливо взглянул на собравшихся в гостиной. – Раньше я много времени проводил на балах, но потом устал от подобного общества и скучных светских увеселений. Не хочется попусту растрачивать свою жизнь. Рано или поздно приоритеты в жизни любого мужчины меняются. Сейчас я решил остепениться.
Решил остепениться? Раньше он всегда смеялся над людьми, которые вели серьезную размеренную жизнь. Что произошло за эти годы?
Теперь он стоял совсем близко к ней, и Лидия заметила, что изменился он не только внутренне, но и внешне. Лице прорезали едва заметные морщинки, черты стали жестче.
– Значит, слухи, которые ходят о вас в свете, достоверны? Вы действительно изменились? Никогда бы не подумал!
Лорд Розенхорп кривовато улыбнулся, как и много лет назад. Но все же и в улыбке произошли какие-то неуловимые изменения.
– Нет, слухи не совсем верны. Мне до сих пор нравится общество молодых красивых девушек. – Николас взглянул на Роуз, адресуя последнюю фразу ей.
Лидии стало не по себе. И тут же очарование Николаса бесследно исчезло. Возможно, этим объяснялось ее бездействие. Она продолжала равнодушно взирать на эту сцену.
– Не представите ли вы мне свою очаровательную компаньонку? – На этот раз интонации его снова стали прежними, он больше всего напоминал пирата, который завладел сундуком с золотом. Но взгляд его был при этом устремлен не на Лидию, а на Роуз. Значит, лишь Роуз привлекла его внимание? Уже в который раз за вечер сердце Лидии мучительно сжалось. Роуз приняла его улыбку на свой счет и улыбнулась в ответ. Эта девушка не знала, какую опасность представляют для нее подобного рода мужчины. Как и Лидия в ее годы, она не воспринимала всерьез предупреждения взрослых, умудренных опытом людей. Да и как можно противостоять этим ярко-голубым глазам и обворожительной улыбке?
Как ни странно, не только Роуз, но и Роберт не почувствовал опасности.
– Это моя сестра мисс Роуз Морган, – представил Роберт. – Ради нее мы, собственно говоря, выбрались этой весной в свет.
– Очень приятно, – лучезарно улыбнувшись, проговорил Николас и поклонился девушке. – Лондонское общество будет сражено наповал, увидев такую прекрасную девушку, как вы, мисс Морган.
– А эта моя мачеха миссис Морган. – Николас перевел взгляд на Лидию. – Но мне кажется, вы знакомы.
Улыбка мигом сошла с лица Николаса.
– Да нет, мы практически незнакомы. И не виделись много лет. Кажется, тогда вы приехали в Лондон, чтобы найти себе мужа, не так ли, миссис Морган? – В голосе промелькнули презрение и насмешка.
Глаза Лидии наполнились слезами. Жестокие, несправедливые слова больно ранили. Ей вдруг вспомнились другие его слова, о которых он сразу же пожалел, выйдя из комнаты и навсегда исчезнув из ее жизни.
– Ну да, так и было, – еле сдерживаясь, холодно отозвалась она.
Когда-то она ясно дала Николасу понять, что, если не найдет себе мужа до конца сезона, ей придется очень худо. Теперь же он использует ее признание против нее. А она-то надеялась, что он посочувствует ей, возможно, как-нибудь поможет.
– В те годы я был очень беден, и потому вы не желали тратить на меня время, – криво улыбнувшись, продолжал он.
Как он может такое говорить? Это ведь он исчез из ее жизни, бросил ее на произвол судьбы в самую тяжелую минуту.
– Ну, вообще-то вы прямо, без обиняков, дали мне понять, что не желаете обременять себя узами брака, – парировала Лидия, всеми силами сдерживая растущее раздражение.
– Ну и что? По-моему, это вполне нормально. Я был молод, не собирался жертвовать свободой и брать на себя обязательства. Но теперь перспектива брака больше не пугает меня. – Он посмотрел на Роуз, и взгляд его сразу же смягчился. – Сейчас я остепенился, стал серьезным и уважаемым в обществе человеком. И брак для меня не только необходимость. Я на самом деле хочу жениться.
Эти слова подействовали на Лидию как пощечина. Уже второй раз за вечер вспомнились предостерегающие слова миссис Вестерли: «Помяни мое слово, когда-нибудь он женится на богатой наследнице…»
Женится на богатой наследнице… Лидия видела, с каким вожделением он смотрит на Роуз, не только богатую, но и очень красивую девушку. Правда, Лидия в этот вечер тоже была необыкновенно хороша собой. Еще никогда она не выглядела так привлекательно. Роуз сказала, что она похожа на принцессу из сказки. Хотя для сказочной принцессы несколько полновата. Потому она не восприняла замечание Роуз всерьез. Но собственная пышность даже нравилась Лидии. А когда-то она была худышкой. За время брака с полковником Морганом здоровье ее заметно улучшилось, а после беременности и родов у нее появилась пышная грудь, которой она втайне гордилась. К тому же благодаря состоянию мужа она могла носить красивую одежду, которая ей шла. Миссис Вестерли призывала ездить на балы в платьях пастельных тонов, но Лидия прекрасно понимала, что подобные оттенки ей совершенно не идут. В них она выглядела еще более бледной. Злые языки утверждали, что Лидия бледна и невзрачна, как струя воды из фонтана.
Сегодня вечером она выглядела иначе в синем платье, которое выгодно подчеркивало нежную голубизну ее глаз, с тюлевой верхней юбкой, расшитой блестками. Именно из-за этой юбки Роуз и сказала, что она похожа на принцессу из сказки. Вырез платья, пожалуй, был слишком глубоким, но ее это нисколько не смущало. Наоборот, теперь грудь, ее главная гордость, была открыта взорам присутствующих. Жемчужное ожерелье придавало уверенности в себе. Полковник Морган подарил ей это ожерелье в день свадьбы, заметив, что Лидия дороже и прекрасней любого жемчуга. Сначала она решила, что с его стороны это не более чем лесть. Но он повторял эти слова практически каждый день. С медового месяца до самой своей смерти. Потом полковник дарил ей много дорогих украшений, но жемчужное ожерелье оставалось самым любимым. Потому что после этого подарка полковника и его нежных слов Лидия впервые в жизни почувствовала себя кому-то нужной.