Тимофей Сергеевич Бражников, который тоже подрабатывал в тольяттинском военном оркестре, предложил Саше переехать в его квартиру.
– Ты же знаешь, у меня есть еще квартира, которую я купил у Бурмистровича (трубач), – говорил Бражников. – И она сейчас свободна. Прежняя семейная пара, которой я сдавал квартиру, съехала. Эту квартиру я покупал для дочери. Когда она выйдет замуж, она будет ее. А сейчас можешь жить ты. Подумай сам, квартира в Старом городе, на Мира. Тебе гораздо удобнее и быстрее будет добираться до Шлюзового на работу, чем ты будешь ездить с Новика. И Институт искусств рядом. И чтобы тебе не оплачивать полностью квартиру, я могу к тебе подселить одного студента с нашего колледжа. Он тоже играет на тубе. Зовут Дима. Он недавно спрашивал меня, не сдаю ли я квартиру.
Для Саши это было, конечно, выгодное предложение. И он переехал.
Дело было в мае 2006 года. Через месяц в квартиру подселился Дима. И еще через два – я. Так укомплектовалась бражниковская квартира.
Саша был на 7 лет старше меня, то есть тогда ему было 23 года.
Я заехал в квартиру 25 августа. В первый же вечер, когда Саша вернулся со своей велопрогулки, он подсчитал, сколько денег я должен ему и Диме за эти последние семь дней августа, за который они уже заплатили. И тем самым продемонстрировал свою хозяйственную жилку, что мне вполне симпатизировало. Что касается квартиры, то за нее мы платили шесть тысяч каждый месяц, то есть по три тысячи на каждого соответственно.
И хотя Саша любил порядок и тишину в доме, но хозяйственность была отнюдь не главная его черта. В первую очередь Саша был – музыкант! Музыка была его жизнью, а также работой и всем остальным. И дома, в нашей квартире, он тоже занимался музыкой. Но играл он не на баяне и не на тубе (эти громкие инструменты были его рабочими, и, как я уже говорил, как он на них играет, я никогда не видел), дома он играл на бас-гитаре. На электрической бас-гитаре естественно. Знаете, когда эта гитара подключается к музыкальному центру, к сашиному музыкальному центру, который стоял в комнате на окне, а к нему подключаются наушники, то в этом случае гитара не создает абсолютно никакого шума. И Саша всегда, когда приходил домой, подключал свою гитару, одевал наушники и с каким-то особым наслаждением и экстазом упивался своей игрой на гитаре. Иногда это восхищало, иногда на это просто приятно было смотреть, но это никогда не раздражало.
Эту бас-гитару я помню: длинный гриф и небольшой черный корпус. Она стояла на подставке, у окна, у сашиного шкафа, почти в самом центре нашей квартиры, красовалась, словно статуя, гордо поблескивая. Потом он продаст эту гитару и купит себе другую, более лучшую и профессиональную, производства известной фирмы Fender, бело-оранжевую такую.
Когда я первый раз услышал, как играет на гитаре Саша, профессионально и с упоением, я понял, что моя игра на моей шестиструнке – детский ничтожный лепет. Мне стало стыдно, и с тех пор я больше никогда не брал в руки гитару. Так она и простояла в своем сером чехле в моем и димином шкафу до тех пор, пока я не съеду с квартиры. А потом у меня ее украдет какая-то шпана в одной гостинице, где я некоторое время жил. Но это было уже не важно.
Дима
Тогда ему было 21 год. Высокий, худощавый. В глазах его, как сейчас помню, была печаль, хотя поведение его было совсем не печальным. Внешне он немного напоминал эмо, но он не был эмо. По гороскопу – Овен.
Родом из Набережных Челнов, Татарстан. Практически мой земляк. В Новом городе у него жила тетя. Любил музыку, особенно рок-музыку. Теоретически в музыке он был подкован хорошо, немного играл на гитаре, хотя, конечно, не так профессионально, как Саша. В Тольятти приехал учиться в колледже искусств, играл на тубе. Но был не очень удачливым учеником, еле вытягивал на троечку. Хотя в колледже его любили, потому что он был завсегдатаем бухаловых вечеринок. В 2006 году он переходил на четвертый курс, то есть заканчивал свое обучение.
«Беспечным ангелом» из песни группы «Ария» – вот кем он был!
Его я впервые увидел спящим в своей кровати спустя двое суток, 27 августа, когда он вернулся с очередной студенческой попойки.
Город
26 августа утром я отправился гулять по городу.
Итак, мы выходим на улицу Мира – главную улицу Старого города Тольятти (он же Центральный район). Машины уже вовсю гудят, люди ходят, жизнь движется. И все такое новое, и это все новое мне еще предстоит изучить. Я в восторге! Потому что мне нравится изучать новое.
Наш дом стоит на перекрестке улиц Мира и Советская. Визуально это выглядит так: горизонтальная Мира и вертикальная Советская при пересечении образуют четыре квадрата. В нижнем левом квадрате стоит наш дом, в верхнем левом квадрате – магазин «Миндаль», в верхнем правом квадрате – филиал «Сбербанка», которым я часто пользовался, и в нижнем правом квадрате – то ли французский, то ли итальянский ресторан. Как «Сбербанк», так и ресторан встроены в первый этаж жилых домов. В этом районе в основном кирпичные жилые дома, четырехэтажные и пятиэтажные. И не только в этом районе, весь Тольятти состоит почти только из жилых домов: кирпичные пятиэтажки в Старом городе и крупнопанельные девятиэтажки – в Новом. Таков лик города, довольно сероватый, не сказать, что яркий. Но мне нравилось, особенно поначалу. Достопримечательностей в Тольятти почти нет, кроме здания администрации ВАЗа, памятника Татищеву в Портпоселке на Волге, центрального парка в Старом городе и Спасо-Преображенский собор в Новом. Не густо. Но не будем забывать, что и город сам по себе еще довольно молодой.
Я стою на перекресте Мира и Советской на своей стороне, рядом сигаретный киоск «Дымок», где я покупаю «Винстон». Да, тогда я курил «Винстон» синий. «Дымок» – это сеть киосков, которые расположены по всему городу на всех автобусных остановках. Через два года многие из этих «Дымков» будут прикрыты.
Я подхожу к мимо проходящей девочке моего возраста, которая, как сейчас помню, была в желтой футболке и в шортах, в очках, улыбающаяся, спрашиваю ее, как пройти на остановку.
– А вот и остановка, – улыбается она и показывает вправо, – буквально мимо ресторана пройти.
Я благодарю ее и иду на остановку «Советская». И все мне так интересно и ново, и я радуюсь и внутренне улыбаюсь себе.
Колледж искусств
Улица Победы, 46 – вот адрес Тольяттинского института искусств (ТИИ). Длинное, высокое, серое четырехэтажное здание полукругом. Перед ним – площадь заброшенных фонтанов. На этой площади студенты часто бухали. И не только на ней, как водится.
Заходим в здание. Перед нами просторный вестибюль. Мраморные полы. Справа – шикарная широкая мраморная лестница. На первом этаже – кафедра народников (баян и балалайка). На втором – клавишников (пианистов). На третьем – духовиков и ударников, стало быть наша кафедра. И на четвертом – теории музыки и вокала, где сидела преподаватель Эйкерт Елена Константиновна, преподававшая эту самую теорию (сольфеджио там, гармонию и т. д.). Довольно таки эффектная женщина, высокая, в очках, в красном вязаном платье, типичнейшая интеллигентка.
Была еще запасная лестница, в самом конце коридора, «черный ход» что называется. И вот на этой лестнице все курили, и студенты, и преподаватели. Довольно демократично, и меня это нисколько не пугало, мне даже это симпатизировало.
Завкафедрой нашей был Чеботаренко. Высокий лысый мужик с лукавым прищуром, нос крючком. Первого сентября он нам, новоприбывшим студентам, давал напутствия, а потом еще в январе, в зимнюю сессию, которая для меня станет последней. И вот забегая вперед, скажем пару слов про эту зимнюю сессию. Чеботаренко что-то начал говорить про лидерство, о том, что дескать нам, духовикам, нужен лидер, который бы вдохновлял бы нас всех на учение и постоянное самосовершенствование. Подобно горьковскому Данко, ведущему народ свой сквозь тернии небытия и непролазных дремучих лесов к свету. Кто он, этот лидер? Спрашивал Чеботаренко. Кто из нас мог бы стать этим лидером? Какими качествами должен обладать лидер? Во-первых, он сам должен хорошо учиться и быть фанатом своего инструмента. А, во-вторых, он должен быть общителен, коммуникабелен и быть всегда и во всем «своим парнем» среди нас. В итоге он решил, что сейчас на эту кандидатуру лучше всего подходит Юрий Аверьянов, трубач-второкурсник с пышной рыжей кудрявой шевелюрой, между прочим ученик Чеботаренко. Мол смотрите все на него и равняйтесь. Хотя и про каждого из нас он говорил о том, что каждый мог бы стать таким лидером, перечисляя наши плюсы, однако есть минусы, над которыми надо работать. Про меня было следующее:
– Илья молодец. Есть в нем деловая хватка. Но он слишком мало занимается. Он должен как можно чаще приходить в институт, брать ключ от свободного кабинета и заниматься. И заниматься, заниматься, заниматься! Постоянно и без выходных.
Сокурсники у меня были следующие, естественно из тех, кого я запомнил.
Катя Конихина. Та самая Катя, с которой я год назад познакомился в «Усладе». Когда мы впервые встретились в ТИИ, мы очень удивились друг другу, т. к. не ожидали такой встречи. Катя была скрипачка, а если точнее, то альтистка. Рыжая, веснушчатая, улыбчивая, приветливая. Этот образ сильно отличался от того образа, который был предоставлен моим глазам год назад, в «Усладе». Мрачная и недовольная, как панк и хиппи. И тот, и тот образ были ей к лицу, с обоими она управлялась отлично, и, в общем-то, была неплохой актрисой.
Дима Классин. Ударник. Кудрявый, очень даже походит на альфа-самца, хотя движения его не агрессивные и не резкие, а очень аккуратные, что говорит о том, что он довольно не глуп. Любит выпить, но не сильно бухает. Обожает музыку Шостаковича. Кроме всего прочего, автомеханик! К весне будет встречаться с Катей Конихиной.
Вика Каркачева. Вокалистка. Обучалась на четвертом этаже. Дородная девочка, мужчинам она нравится, и она это прекрасно знает. Блондинка. Приехала из Волжска, что недалеко от Волгограда.
Артем Ратников. Вокалист. Дородный мальчик, и девочкам он нравится, и он это прекрасно знает. Высокий брюнет, красивый, но по характеру очень вздорный и как будто даже капризный. Тоже приехал из Волжска, и даже учился с Викой в одной музыкальной школе, но с Викой не общается и не дружит. Дружит с Катей Конихиной.
Была еще Юлия Гай, тоже вокалистка. Странная девочка, черные волосы и бледная, как эмо, косоглазая и очень капризная. Говорила странные вещи. Мне она была не очень симпатична, поэтому я старался ее избегать.
И еще Саша Морин! Да, да, мой сосед Саша. Там какая-то странная бюрократическая путаница получилась, что его не брали сразу в институт. Сказали, что поучись-ка так для вида на первом курсе колледжа, а на следующий год мы тебя переведем сразу на второй курс института. И пришлось Саше немного помучиться с нами, с малышами несмышлеными.
Саксофон
Тимофей Сергеевич был небольшого роста, в очках, дядька с лысой макушкой. Говорил быстро и одухотворенно. Одним словом, был тот еще актер. И жена у него была очень эмоциональная – та еще актриса. Ее я видел только однажды, когда они лично заявились к нам в квартиру забрать деньги. А так, обычно деньги ему передавал Саша. Саше-то мы с Димой и сдавались.
После зимней сессии, когда я бросил колледж, Саша мне рассказал следующее:
– А Бражников мне сразу сказал, что в нашем колледже ты учиться не будешь.
И он, конечно же, был прав.
Но пока я учился, Бражников делал вид, что занимается мной, а я делал вид, что занимаюсь саксофоном. Сначала мне выдали под расписку из институтского склада тенор-саксофон. Он был большой, с половину меня ростом.