Там принял иудаизм Джума‘и, что, по-видимому, произошло между IV–V вв. н. э.[149]. Отмечают, что Йемен весь целиком перешёл в иудаизм, ставший там официальной религией[150]. Также приняли иудаизм народ из Бану ал-Харис б. Ка‘б, народ из Гассан и народ из Джузам[151].
Из сказанного ранее можно сделать вывод о существовании арабов, которые приняли иудаизм и сформировали особую группу. Именно это заставляет нас склоняться в пользу того убеждения, что иудеи Бану Курайза, Бану ан-Надир и некоторые иудеи Хиджаза – суть арабы, принявшие иудаизм.
О родстве Бану Курайза и Бану ан-Надир говорят, что они – берцовая кость от Джузам («ствол»; а также название племени. – Пер.)[152]. Отмечается, что принятие ими иудаизма произошло во времена ‘Адийа и ас-Самвала[153]. Ас-Самвал, который имел известные связи с Имр ал-Кайсом ал-Кинди[154], жил в V–VI вв. н. э.[155]. Проанализировав то, что говорится о родстве обоих племён с Сынами Израиля, мы приходим к выводу о том, что они ведут происхождение от Бану ал-Хазрадж б ас-Сарих б. ал-Басит б. ал-Йаса б. Са‘д б. Лави ибн Джабер б. ан-Наххам б. ‘Азир б. ‘Азир Харун ибн ‘Ам-ран (‘а)[156]. Если отнестись с вниманием к сведениям о цепочке родства после ал-Хазраджа ибн ас-Сариха, то можно увидеть, что это всё иудейские имена, которые естественным образом включают в себя ряд имён пророков. По нашему мнению, наличие имени ал-Хазрадж в основании рода, наряду с тем, что большая часть их первых имён была арабской[157], подтверждает древность их связи с ал-Хазрадж по месту [проживания] и возможно по родству с арабами. Заимствование этих иудейских имён вслед за арабскими [именами] можно трактовать как признание их важности и уважительного отношения к их пророкам и религии. Мы готовы допустить предположение о том, что иудеи из Бану Курайза и Бану ан-Надир, являвшиеся новыми участниками переселения в Йасриб, предпочитали давать арабские имена в результате смешения с арабами в Йасрибе и подвергнувшись их влиянию. Однако это высказывание, если и оправданно относительно какого-либо другого [народа], трудно считать справедливым относительно иудеев или какой-либо другой общности, обладавшей своими особенностями бытия, принципами и верой. Иудеи во времена своего поселения в Йасрибе были на вершине своей силы и власти[158]. У арабов не было в период джахилиййи ни времени, ни силы, ни религиозного наследия, чтобы можно было бы говорить о том, что они навязали иудеям свои имена[159], как это происходило [у них] позже и с иудеями, и с другими завоёванными народами и странами[160].
Отмечалось, что арабский язык подвергся заметному влиянию в области топонимики, имевшей отношение к местностям в Хиджазе, где поселялись иудеи, например, Вади Батхан в Медине, что означает на древнееврейском «опора», также в Медине Вади Махзур (означает «русло», «течение воды»), также слово арис, которым называли в древнееврейском и арамейском языках крестьянина-землепашца, затем Би’р Рума, то есть Высокий Колодец, который купил ‘Осман ибн ‘Аффан у еврея[161]. Это подтверждает то, что древняя еврейская раса в Хиджазе оказывала некоторое языковое влияние на топонимику в областях своего расселения. Как отмечалось, это доказывает фактор воздействия на страну внезапно появившегося в ней нового элемента.
Среди высказываний об арабской природе Бану ан-Надир и Бану Курайза, которые мы упомянули выше и которые приводит ас-Самхуди, есть утверждение Курайза, что оба племени происходят из ядра небольшого племени – из Бану Джузам[162]. Этот рассказ верен, и больше нет сомнения в их арабских корнях. Нам кажется, что иудеи Бану Курайза и Бану ан-Надир и другие ранее совершили переселение в Медину. Вот что по этому поводу говорит ас-Самхуди: «Когда византийцы завоевали Сирию, то из Сирии бежали племена Курайза, Бану ан-Надир и Хадал (то есть те из сынов Израиля, кто были в Хиджазе)[163], а также Бану Хадал (сыновья дяди по линии отца Курайзы и ан-Надир, ни у кого из них не было других родственных связей)»[164].
Исторические источники говорят о том, что Бану Джузам жили в Сирии и Хасми[165]. У них был высокий статус и главенствующая роль среди арабов Сирии[166]. В большинстве своём они были христианами[167], а христианство было официальной религией Римской империи. Принятие христианства произошло в результате их подчинения римскому государству[168] и вызывало у них чувство протеста и выступления против государственной религии[169].
Об арабских корнях Бану Курайза и Бану Надир говорит отсутствие многочисленных фиксированных данных, которые свидетельствовали бы о наличии у них обычаев иудеев, претензии на чистоту происхождения и стремления избегать смешения с другими народами, кроме иудеев. Среди Бану Курайза и Бану ан-Надир происходило вступление в родственные отношения с арабскими племенами, например: Бану Зубйан, ибн Са‘лаба[170], Бану Тамим[171], Бану Набхан (Нубхан?) из племени Тайй[172], Кинда[173]. Позже можно обнаружить, что принявшие иудейство арабы стремились к родству только с этими иудейскими племенами в Медине и считали себя связанными с ним родственными узами[174]. В этом проявлялись естественное притяжение, которого требовали сильная кровная связь между ними как арабами и воплощение тех же самых арабских традиций и знаний. Это подмечали многие из исламских историков, упоминая некоторых иудеев по происхождению среди Бану Курайза, например, ‘Абд ар-Рахмана б. аз-Зубайра б. Й’ата’. Ибн Хай-йат сказал о нём: «Он не из Сынов Израиля»[175]. Это подтверждает то, что мы констатировали ранее: есть разница между иудеями (ал-йахуд) и Сынами Израиля (Бану Исра’ил), т. к. слово иудеи (ал-йахуд) может указывать одновременно на национальность и религию, в то время, как слово Бану Исра’ил (Сыны Израиля) ограничивается только национальностью.
Что касается Бану Кайнука‘, то, по-видимому, это по происхождению остатки израильских элементов, и их пребывание в Йасрибе отосится к периоду до Рождества Христова. Мы делаем такой вывод из более ранних рассказов о поселении Сынов Израиля в Йасрибе в эпоху Моисея (‘а) среди его древнего арабского населения из племени ал-‘Амалик (амаликитя-не), при этом я указываю на их поселение на месте Сук Бану Кайнука‘ (досл.: рынок Бану Кайнука‘)[176]. Констатация этого факта, наряду с упоминанием имени Бану Кайнука‘, заставляет предположить, что имеются в виду те из иудеев, которые первыми поселились в Медине, с учётом малой степени вероятности перемены ими этого места, во-первых, потому, что отсутствовали рассказы, в которых говорилось бы что-либо о всеобщем перемещении с целью перемены места жительства и, во-вторых, потому что небольшой размер засселённой территории в Медине делает затруднительным совершение подобных действий с лёгкостью. Посланник (с) смотрел на Бану Кайнука‘ как на обладателей слова и знания среди иудеев Медины. По этой причине, когда он решил необходимым склонить иудеев к переходу в ислам, то собрал Бану Кайнука‘ на их рынке и сказал им: «О, сообщество иудеев! Остерегайтесь от Господа великого и славного тех бедствий, которые обрушились на курайшитов, и примите ислам. Вы поистине узнали, что я – пророк, который был послан, вы это находите в вашей Книге и в эпоху Господа для вас»[177].
Бану Кайнука‘ были наряду с другими иудеями Йасриба: ремесленниками и ювелирами[178]. Это ремесла, которыми гнушались арабы и считали их презренными[179].
Есть рассказ, который можно рассматривать как текст о родстве Бану Кайнука‘ с Бану Исра’ил (сынами Израиля). Его можно найти в рассказе Мухайрика, о котором сказано, что он из Бану Кайнука‘[180]. Он был учёным и завещал своё имущество Пророку (с). Это были семь [огороженных] садов с пальмами (хава’ит), которые Пророк (с) использовал для своих пожертвований (садака)[181]. Мухайрик участвовал в битве при Ухуде, в ней и погиб. О нём говорили: «Мухайрик – лучший из иудеев»[182]. А Пророк (с) уточнил: «Мухайрик – предводитель иудеев, Салман – предводитель персов, а Билал – предводитель эфиопов»[183]. В данном высказывании Пророк (с) назвал имена мужчин, принявших ислам, тем самым обозначив их этническую принадлежность, имея в виду и их веру. Ранее мы показали суть различия между словами йахуд без олифа и лам (т. е. йахуд без артикля), что означает этническую принадлежность[184] и ал-йахуд с алифом и лам (то есть слово йахуд с артиклем ал-), что включает в себя две ипостаси – этническую и религиозную[185]. Многие из мусульманских историков приводили текст о том, что Бану Кайнука‘ происходят от потомков Иосифа (‘а)[186].
Что касается схожести в языке и обычаях Бану Кайнука‘ и остальных евреев Йасриба, то очевидно, что здесь сказывается их длительное соседство с арабскими племенами, вплоть до прекращения связи со своими соплеменниками – евреями в Сирии. Последние в результате перестали рассматривать их близкими себе по вере и даже считали, что они не евреи, т. к. они не подчинялись предписаниям Талмуда[187].
Как видим, причина ухода евреев Йасриба и впоследствии других от своих соплеменников в Сирии и отказ во многом от иудейских традиций объясняется условиями их переселения на Аравийский полуостров, за исключением исторических событий, относившихся к эпохе Моисея (‘а)[188] или во время опустошения их поселений в Сирии Навуходоносором[189]. Переселение иудеев в Йасриб сопровождалось проявлением разногласий между ними и родней в степени дяди по отцу в Сирии. Это можно вывести из следующего рассказа Ибн Шибхи: «Моисей и Аарон встретили паломников к святым местам, которые шли в Медину. Они оба испугались евреев и ушли, спрятавшись»[190]. Этот рассказ, даже если есть сомнения в его достоверности, всё же показывает, что эмиграция иудеев в Медину была результатом конфликтов между ними и евреями Сирии. Если мы признаем этот факт, то [можно заключить], что евреи Медины, будучи меньшинством в многочисленном арабском окружении, нашли, что в их интересах как меньшинства, у которого нет опоры извне, [допустить] в своём новом окружении хотя бы относительное смешение. Это была реакция на то [новое], что чужеземцы встречают со стороны коренного населения и попытка его усвоить.
Что касается рассказа, который сообщает об эмиграции иудеев в Йасриб ради своего спасения при появлении арабского пророка, что описывается в их книгах, то очевидно, что в некоторых из этих арабских поселений, там, где есть пальмы[191], иудеи желали встретить этого пророка и последовать за ним[192]. Это заставляет нас также считать достоверным, что иудеи поверили, будто бы этот пророк появится в арабских странах. Несомненно, что по их убеждению он неизбежно будет арабом или, по меньшей мере, будет арабом по языку. В соответствии с этим не удивительно, что они готовили себя и воспитывали своих детей таким образом, чтобы впитать арабские обычаи и традиции и приобрести благосклонность этого ожидаемого пророка.
Подобная гибкость, составляющая скорее исключение в характере иудеев, их отступление от своих важных традиций, которые, как правило, не поощряют смешение с другими расами, заставили нас полагать, что причина этого связана с фактором [их] вхождения в племена Бану Курайза и Бану ан-Надир, находящихся, как говорят, в составе арабского племенного объединения Джузам[193]. Это также связано с факторами перехода других арабов помимо них в иудаизм и соответственно эмиграции в Йасриб.
Как представляется, уступчивость евреев Йасриба и их выступление против некоторых законов Талмуда[194] в дополнение к неустойчивому положениию в Сирии, где византийцы выступили против этой страны и погубили евреев, сделали район Йасриба центром притяжения для иудеев, укрытием для тех из сынов Израиля, которые были в Хиджазе[195].
Главным в характере последних еврейских эмиграционных потоков в Йасриб было то, что это были малочисленные ручейки эмиграции или переселения семей, и поэтому они укрывались в других иудейских племенах и жили среди них. К ним относились Бану Касис, Бану Нагиса, Бану Хадал, Бану ‘Омар, Бану Му‘авия, Бану За‘вара’, Бану Зайд ал-Лат, Бану Хад-жар, Бану Са‘лаба, люди Захра и Бану Марайа[196].
Категории населения в Пресветлой Медине во времена Пророка. Население Медины незадолго до распространения ислама и после этого
Выше упомянутые племена могли быть арабскими племенами, принявшими иудаизм, на что указывает бытование среди них арабских имён. Но они могли быть фактически и еврейскими по происхождению племенами, среди которых имели место замена имён и традиций, что произошло с Бану Кайнука‘. Всё же мы склоняемся к убеждению, что эти племена – еврейские по происхождению. Это справедливо в том случае, если мы согласимся, что пребывание иудеев в Медине было давнишним и что их проникновение было непрерывным, вплоть до конца V в. Р.Х., как уже отмечалось ранее в настоящем исследовании. Добавим сюда то, что говорилось об арабских корнях Бану Курайза и Бану ан-Надир. Всё это делает нелепым предположение о том, что остававшаяся в Медине часть иудеев, представленная Бану Кайнука’, во время их изгнания из Медины была не многочисленна[197].
У нас нет сведений о евреях Медины, так же, как и нет надежды выяснить их приблизительное число. Вместе с тем, нельзя сказать, чтобы мы совсем не располагали текстами по этому вопросу, которые хотя бы отчасти пролили свет на приблизительное количество иудеев в Медине.
Что касается Бану Кайнука‘, то у нас имеются данные о том, что число взрослых мужчин достигало у них семисот человек[198]. Из-за отсутствия сведений о количестве у них женщин и детей допустим, что все эти семьсот мужчин были женаты и что, предположительно, в среднем у них было по два ребёнка на каждого супруга. Тогда можно сказать, что число людей в племени Бану Кайнука‘ достигает примерно двух тысяч восьмисот человек.
Точно также и относительно Бану Курайза наши знания ограничиваются только количеством взрослых мужчин, которых шестьсот или семьсот[199]. Занимавшийся их подсчётом говорит: их восемьсот или семьсот[200]. Это простое различие можно свести к среднеарифметическому числу – семьсот пятьдесят мужчин, на что указывает и ал-Вакиди[201].
В соответствии с предыдущей моделью подсчёта количества женщин и детей, мы можем предположить, что у Бану Курайза – приблизительно около трёх тысяч человек.
Что касается Бану ан-Надир, то это одно из трёх больших иудейских племён в Медине. Нам не удалось встретить каких-либо данных о количестве у них взрослых мужчин, за исключением текста, который приводит Ибн ал-Хаджж и в котором дана приблизительная картина о количестве женщин и юношей в Бану ан-Надир. В своём рассказе об их уходе он говорит: они последовали в Хайбар, затем в Сирию и ал-Хиру (Хиру) и вели с собой женщин, юношей и кроме этого – около шестисот верблюдов[202].
Известно, что изгнание Бану ан-Надир произошло до битвы у рва. В этот день число мусульман равнялось приблизительно трём тысячам мужчин[203]. Когда Посланник Аллаха (с) устроил против них осаду, ‘Абдаллах ибн Аби предложил им [то есть Бану ан-Надир] для подкрепления помощь в количестве двух тысяч своих мужчин, которые вместе с ними вошли бы в их крепости[204]. ‘Абдаллах ибн Аби как будто бы хотел этим создать паритет двух сил для уравновешивания исламского войска, в котором было три тысячи бойцов.
Что касается остальных иудеев, то мы знаем о них лишь то, что их было двадцать с лишним племён[205].
Не следует переносить это высказывание на нечто большее, чем это было с ситуацией иудейских сообществ в Йасрибе, представленных тремя большими племенами: Бану Кайнука‘, Бану ан-Надир, Бану ал-Курайза. Однако мы не исключаем, что перечисление такого большого количества иудейских объединений ставило своей задачей показать множество их разветвлений, представляющих собой определённое количество племён. Они не ограничивались Бану Курайза или Бану Кайнука‘ и Бану ан-Надир, проживание которых в Медине закончилось в эпоху Посланника (с). Из всего этого создаётся впечатление, что было большое количество иудеев, которые перешли в ислам и переплавились полностью в обществе Медины, став частью его структуры и участвуя в формировании его основ. Мы не исключаем в особенности то, что в содержании бумаги, которую написал Посланник после хиджры, упоминается ряд иудеев, относящихся ко многим родам (батнам) ал-Аус и ал-Хазрадж. Они считаются уммой (религиозной общиной) наряду с другими верующими[206].