Тем не менее, на деле это войско Игоря издавало боевые клики, которые навели ужас на половцев и они «неготовыми дорогами» ринулись бежать к Дону Великому. Подобные события хорошо известны русским летописям. Так, в Лаврентьевской летописи под 1107 годом читаем: «идоша на половци к Лубну, и в третий час дня бродишася чрес Сулу, и кликнуша на них. Половци ужасошася… побегоша» (выделено нами. – Л. Г.). В той же летописи под 1176 годом: «и поидоша Мтиславичи кличючи, яко пожрети хотяще» (Словарь,1991. С. 218).
Итак, войско Игоря «кликнуша» на половцев, они «ужасошася, побегоша». Кричат лебеди распуганные, но не лебеди – скрипят телеги бегущих половцев. Аналогия к диву: кликающий див – клики войска Игоря, кричащие лебеди – скрип половецких телег.
После поражения Игоря тьма свет покрыла, по Русской земле простёрлись половцы как пардужье гнездо, накинулась хула на хвалу, ударила нужда на волю, свергнулся ужас-див на землю. Это показывает, что компоненты синонимического ряда, обозначающего ужас, взаимозаменяемы в контексте памятника: див – войско Игоря – половецкое войско – див. И равноценно: ужас – войско Игоря – половецкое войско – ужас. К этим сведениям следует отнести и своеобразные черты греческого понятия κῡδος (ужас, чудо), выявленные Э. Бенвенистом. «Основное значение κῡδος было столь сильным, что оно всегда прослеживается даже во множестве фигуральных употреблений. Это значение безусловно было магическим по происхождению… Κῡδος действкет как волшебство: обеспечивает триумф воину или воинскому стану, которому Зевс его присудил… κῡδος… обозначает магический атрибут, обеспечивающий победу. Предопределённость, заложенная в κῡδος, его огромное и мгновенное воздействие, смятение, которое оно вызывает среди врагов, делает этимологическое сопоставление со славянским иudo приемлемым» (Бенвенист,1995. С. 282, 283).
Въста. – Ср. аналогичную форму глагола в предложении: «И въста град на град» (Шахматов, 1916. С. 368).
Зби. – (В тексте первых издателей «зби» является второй частью непонятного слова «въстазби»), читают зби(ся): подняться, взобраться наверх, сбиться в стаи, в стада. Но в 1950 г. В. Ф. Ржига предложил вместо непонятного в данной ситуации «зби» чтение «близ»: свист зверин въста близ… Близ – это однсловный предлог в значении обстоятельства места, соотносится с наречием. В качестве отдельно взятого слова, предлог выделяется в значении пространственной и временной ориентации (Энциклопедия. Русский язык. М., 1997. С. 370, стлб. 1)
Предложенный Ржигой вариант чтения – «въстазби» = «въсталъ близъ» – обладаает очевидным смыслом и вытекает непосредственно из текста (далее применён наш синтаксис и перевод рассматриваемых предложений): солнце войску Игоря тьмою путь заступило, пробудился птичий свист-крик, звериный встал близ вид бога, кличет вверху дерева. – Отметим, что предложенный вариант имеет непосредственную связь с реальным текстом рукописи 1648 г., «представляющей собой список «Жития Антония Сийского», в котором учёный увидел непонятное «стазби», но оказалось, что это не «стазби», а «ста блiз», написанное слитно с надстрочной буквой з (земля), причём л и i можно принять вместе за и» (Словарь-справочник, 1961. С. 113). Но Б. М. Гаспарова в этом варианте чтения настораживает «радикальное изменение текста и в то же время (текст) даёт толкование, никак не связанное с поэтической семантикой данного эпизода» (Гаспаров, 2000. С. 173, 174). Однако это мнение не вызывает взаимного отклика. Наоборот: ведь изменение текста допущено Ржигой не по воззрению, а по факту, толкование, как было сказано, как раз связано «с поэтической семантикой данного эпизода».
Див кличет връху древа, велит послушати… – Это третье упоминание Древа жизненного, но в данном контексте – это Древо христианской Руси. В ситуации похода русичей-христиан (только в контексте «христиане» возможно употребление отчественной формы «русичи») на язычников-половцев, не звериный вид бога, не образ видения, представшего половцам, а войско Игоря издало устрашающий клик, «яко пожрети хотяще», повелевая разуметь и покориться языческому народу половцев на Волге, в Поморие, Посулие, Суроже, Корсуне-Херсонесе и в Тмуторокане. Именно в этом клике отражён смысл торжественной песни на всенощной накануне дня Рождества Христова: «С нами Бог, разумейте языки и покоряйтеся, услышите даже до последних земли, яко с нами Бог».
Как в описанном случае с дивом, так и здесь налицо семантическое преобразование слов вследствие метафорического переосмысления реальных и нереальных образов, лежащих в основе этих оборотов речи. Позволитеьно поэтому сослаться на принцим семантической реконструкции, пользуясь которым мы должны проводить чёткое различие между «значением» как отнесением слова к предмету и «смыслом» – «различие между обозначением и значением» (Бенвенист, 1995. С. 12; 29). Только с этой точки зрения оправдано обращение Дива (образа видения «видом бога») с вершины Древа к языческому идолу в Тмуторокане с призывом повиноваться, и противопоставление «детей бесовых» – половцев и «храбрых русичей» – христиан, а также противопоставление языческой тьмы – половцев христианскому свету – Русской земле: «Не реце на Каяле тьма свет покрыла: по Русской земли прострошася Половци…»
Послушати – слушать, внимать; согласиться; послушаться, последовать совету; повиноваться (Срезневский. Т. II. Стлб. 1240).
Земли незнаеме (земле незнаемой). – Земле чуждой, неродственной, враждебной, непризнаваемой. Ср.: знания (мн.) – «знакомые, родственники»; знати – «признавать, положительно относиться к кому-либо» (Словарь, 1990. С. 399, 400). Этот термин имеет решающее значение при попытке определить, на чьей стороне Див. В данной ситуации он не на стороне половцев, а против них: кликнула дружина Игоря во время солнечного затмения – половцы ужаснулись и побежали. [Див велит повиноваться] влъзе, и по морию, и по Сулию, и Сурожу [Крым], и Корсуню [Херсонес, Крым]. – Названы области и города Левобережной Скифии, включая крымские города, которыми владела Русь в древности и спорила за власть над ними (крымскими городами) с Византией со времен первых Киевских князей (Пашуто, 1968. С. 58). Русь не признавала власти половцев над этими областями и городами, так как не считала половцев ни «знакомыми», ни «родственниками», – это народ был пришлый, поэтому чуждый.
Тьмутороканьскый блъван. – Реалистическая позиция относительно божества, подразумеваемого под тмутороканским болваном (идолом), заключается, видимо, в том, что под этим божеством следует подразумевать алано-гуннского Куара, сопоставляемого в литературе с названием солнца у иранцев, имевшего также грозовые функции (Васильев, 1989. С. 135, 138). «В центре религиозных верований «царства гуннов» находилась вера в бога Куара, имя которого основательно сопоставляется с иранским словом хуар – солнце. Однако Куар был в представлении гуннов Варачана не только Солнцем, но и богом-громовержцем» (Гадло, 1979. С. 146). В соответствии с известием о Куаре, содержащимся в «Истории страны Алуанк» Мовсэса Каланкатуаци, «преданный сатане, народ этот» служил богу Куару, «огромному и безобразному». Его ипостасью был, как считают, бог Тангри-хан, которого персы называли Аспандиат (Каланкатуаци, 1984. С. 124; Гадло, 1979. С. 146).
15
Крычат телегы полунощы, рци, лебеди роспущени. – Роспущени – здесь в значении «распуганные». В то же время у этого слова имеется значение «разведенные, разлученные». «Книги распустьныя» – разводное письмо жене (Апракос, 1983. Стб. 53 в. С. 16). В таком же значении встречено в Новгородских берестяных грамотах.
16
Игорь к Дону вои ведет. Уже бо беды его пасет птиць подобию; влъци грозу въсрожат по яругам… —
Птиць (пътиць). – Существительное мн. ч. род. п. «Солнца не вижю пътиць небесныихъ не вижю» (Успенский сб., 68в12).
Подобию. – Существительное ср. ед. дат. «Яко бо каяжьдо по ряду ихъ, и по подобию песни же ихъ и слава велика» (Успенский сб., 289б7).
Подобный. – Похожий, подходящий, пригодный. От по и до́ба. – До́ба «время, пора», белорусск. до́ба «физиономия, нрав» (Фасмер, Т. IV. С. 298; Т. I. С. 519). Поэтому буквальный перевод: «беды его пасёт птиц нрав по своему подобию» (по своей природе).
Въсрожат. – Ср.: польск. sroћyc, включающее понятия от «угрожать» до «воздвигать». Здесь это слово с приставкой.
17
О Руская земле! Уже за Шеломянем еси. – Дружины князей (Русская земля) во главе с Игорем за Змиевы валы (?) продвинулись. Шеломян – в том числе и вал (В. Даль).
18
Сребрено стружие. – Термин включает в себя принцип многозначности: это не только копье, но и «род жезла (скипетра), трости, посоха» (Словарь-справочник, 1978. С. 239). Кроме того, боевое копье с древком, изготовленным из серебра, не встречено в источниках. Поэтому здесь стружие – это скипетр, как и в дальнейшем, в сюжете, связанном со Всеславом Полоцким («дотчеся стружием злата стола Киевскаго»).
19
Гзак бежит серым влъком; Кончак ему след правит к Дону Великому. – Правити – «направлять, управлять» (Срезневский, 1863. Т. 2). Кончак ведет Гзака с Днепра на Дон, против полков Игоря. Существовало два половецких объединения, Приднепровское и Донское – Белая и Черная Кумания. Днепровские половцы кочевали зимой близ Дуная, а в апреле – мае возвращались на Днепр (Плетнева, 1988. С. 30; Литаврин, 1980. С. 105).
Из текста о походе Игоря видно, что Игорь не знал о возвращении днепровских половцев с Балкан. Кончак был ханом донских половцев, Гзак – днепровских, которых Кончак призвал на помощь против полков Игоря.
20
А в них трепещут синии млънии… – В литературных памятниках ортодоксальной традиции цвет молнии – синий (голубой), что отразилось в эзотерической литературе нового времени: «голубое сияние, схожее со вспышкой молнии» (Беме, 1996. С. 135). «Синий» родственно «сиять» (Фасмер М. Т. 3), однако в «синих молниях» просматривается связь с цветом потусторонних (загробных) предметов (см. далее «синее вино»), что свидетельствует о «двойных» свойствах молнии – убивающих и дающих жизнь.
21
На реце на Каяле, у Дону Великаго. – Большинство исследователей согласны, что Каяла в «Слове» и в Ипатьевской летописи – это не географическое название, а мифологический символ, элемент сакральной топографии, как река Туони в «Калевале», река забвения Лета у греков. Каяла связана со смертью и посмертным судом, «каянием» (Словарь-справочник, 1967. С. 170, 180; Мифы, 1988. С. 374 и след. – «река»).
22
Се ветри, Стрибожи внуци… – Стрибог – бог ветров, четвёртое лицо в языческом пантеоне Владимира (до Крещения Руси): Перун, Хорс, Дажьбог, Стрибог, Семаргл, Мокошь. Стрибог – Святой Дух(?). Предполагается заимствование из др. – иранск. *Sribaga – «возвышенный бог», ср. с др. – инд. Crisomadevas – «возвышенный бог Сома» (Фасмер, Т. 3).
В индоиранской религии бог ветра Вайу (Вата) наделен также чертами божества войны, победы и удачи, он связан с богом войны Индрой, а также с авестийским Саэнта-Манью, – «высший среди творений той своей частью, что от Святого Духа» (Авеста, 1998. С. 430, 460; «Яшт»: 1.33).
В то же время наличествуют некоторые признаки совпадения в определенном отношении индоиранск. sri и славянск. стри – как родственных слов. Др. – русск. стрыи, а также стръи (отсюда диалект. новг. Стробожь) – «дядя по отцу». Однако прасл. *stryjь и родственное литовск. strujus («дед») (Фасмер, Т. 3). В таком случае выстраивается такое отношения родства трёх божеств в языческом пантеоне Владимира: Стрибог (Святой Дух – ветер) – отец Дажьбога (Солнца) и дед Перуна – творца молний.
Эти данные находят соответствие в теории Вяч. Вс. Иванова и В. Топорова, что «Стрибог из индоевропейского ptr-ei-*deiwo – “отец-бог”, с развитием первого элемента по тому же типу, что др. – русск. стрый – “дядя по отцу”, “брат отца”, при лат. patruus и замене второго элемента на *bog-» (Мифы, 1988. С. 471).
В этом смысле возникает уверенность, что Стрибог – Дух-демиург, Святой Дух, олицетворение созидательной мощи и благой сущности Творца, с которым Стрибог, возможно, мог отождествляться.
Таким образом, в понятие троического божества в славянской религии должен быть включен Перун как высший бог, «один из богов – создатель молнии – именно он есть единый владыка всего» (Прокопий Кесарийский. VI в.), бог-кузнец, «изготовитель молний», громовержец – победитель змея (Гиндин, Цымбурский, 1991. С. 221. Статья № 70); Сварог-Гефест (Ипатьевская летопись, 1114 г.) – одна из ипостасей Перуна, которая нашла продолжение в самостоятельном божестве. Поэтому сын Сварога – «Солнце именем, егоже наричуть Дажьбог» – сын Перуна. Однако только что этимология слова «Стрибог» привела нас к заключеию, что Стрибог – дед Перуна и отец Дажьбога, что Дажьбог – сын Стрибога. Выход, возможно, подсказывают мифологи, предполагая, что Стрибог мог отождествляться с Творцом, если в его лице видеть «создателя милнии, единого владыку всего» – Перуна, хотя это имя у Прокопия Кесарийского не названо.
Дети Стрибога («внуки») – ветры, но по «Слову о полку Игореве» видно, что славяне различали «добрый» и «злой», ураганный, гибельный ветер, наделенный воинскими функциями. Ср.: «Се ветри, Стрибожи внуци, веют съ моря стрелами на храбрые плъкы Игоревы!»; «Святослав… поганаго Кобяка из луку моря от железных великих плъков Половецких, яко вихрь выторже: и падеся Кобяк в граде Киеве, в гриднице Святъславли» (как бы вихрем принесенный); (Всеслав Полоцкий) «воззни стрикусы (возник яростным отрядом – перевод наш – тоже как бы вихрь), оттвори врата Нову-граду, разшибе славу Ярославу».
В последовательности божеств в пантеоне Владимира после Перуна стоит Хорс, после которого поставлен Дажьбог (существует гипотеза, теоритически обоснованная, что Хорс и Дажьбог одно божество – Хорс-Дажьбог (Васильев, 1989. С. 134, 135), но в таком случае разрушается принцип парности божеств в пантеоне), а рядом с ним Стрибог, который «в древнерусских текстах постоянно сочетается с именем Дажьбога, что дает основание противопоставлять или сближать их функции и значение» (Мифы, 1988. С. 471).
Картина, полученная в результате вышеприведённых суждений, хорошо согласуется с восприятием древними славянами Стрибога как троичного божества. – «В 21 версте к юго-западу от Ростова, в с. Воронино, было, по преданию, капище Стрибога, где жрецы предсказывали будущее по внутренностям воронов, которых приносили в жертву этому богу. В селе была основана церковь Троицы» (Золотов, 1985. С. 235).
23
…Гремлеши о шеломы мечи харалужными… – Мечи харалужные, но сабли каленые. Харалуг – от слова «камень». Иранск. кара – «камень»; афг. кар – «скала, гора»; словенск. кар – «высота» (отсюда Карпаты) (Мурзаев, 1984. С. 591 – «Хара»2. С. 255 – «Кар»3). Сканд. sax – «меч»; верхн. – герм. sahs – «меч»; лат. saxum – «камень, жертвенный (каменный) нож». В «Слове о полку Игореве» Днепр пробил «каменные горы», а в «Задонщине» Дон – «харалужные берега». Таким образом, харалуг – это не металл меча, а эпитет меча «священный». Ср. сочетаемые др. – русск. слова с мечом: Божий, духовный (меч). «Эпитеты в древности неотъемлемы от оружия» (Одинцов, 1985. С. 109).
24
Были сечи Трояни, минула лета Ярославля, были плъци Олговы… – Мы восстанавливаем сечи подлинника вместо вечи первых издателей. Подлинник обозревал Н. М. Карамзин и оставил свидетельство, что там стояло сечи, а не вечи (Щепкина, 1957. С. 91).
Сечи Трояни. – Сеча, рукопашный бой, битва, или сражение холодным оружием (Даль, 1998. С. 382). Ср. в Лаврентьевской летописи о битве Ярослава и Мстислава: «бе гроза велика и сеча силна и страшна» (ПЛДР, 1978. В лето 6532. С. 162). Обращает на себя внимание объединеие автором мифопоэтического образа Трояна с историческими образами Ярослава Мудрого и Олега Тмутороканского по одному признаку – участие в сечах. Поэтому «лета Ярославля» – не отношение к «векам Трояня», а период правления Ярослава, в котором происходили такие значимые события как сечи, большие и сильные битвы. Кстати, если бы в подлиннике читалось не «сечи», а «вечи», то должна бы стоять правильная форма множественного числа от слова «век» – «веци» (Соколова, 1990. С. 357, № 123). Мы знаем, что Ярослав и Олег участвовоали в сечах во главе войска, будучи правителями. Однако что́ сохранила память русских людей о Трояне в последней четверти XII в., в качестве кого он участвовал в сечах, разгадать до сих пор не удалось. Видимо потому, что дело тут оказывается не столько в Трояне, Ярославе и Олеге, а в Игоре, в его такой рати с половцами, длившейся два с полоаиной дня, о которой вообще не слыхано. По своей длительности и жестокости она превосходит сечи и Трояна, и Ярослава, и «плъци о́лговы». И всё-таки автор ничего не говорит о том, какие на самом деле события, происшедшие во времена Трояна, а затем и Ярослава, он подразумевает. Исключение сделано только для Олега в связи с тем, что его междоусобные битвы имели тяжёлые последствия для внутренней жизни Русской земли. И тем не менее, всаёт вопрос: кто был Троян? Я продолжаю настаивать, что Троян – это обожествлённый скифо-сарматский, а затем славянский Таргитай-Геракл. Только с этой точки зрения можно учесть контекст памятника и понять поэтический смысл четырёх фрагментов, в которых упоминается Троян, что не удаётся сделать с позиций существующих точек зрения. Троян – римский император Траян, русский князь Рюрик, русский князь с неизвестным именем, три брата, русские князья Кий, Щек и Хорив, город Тмуторокань (интересно, но не точно, этот город может иметь в основе имя Трояна, если он относится к «земле Трояна», но это не персонаж «Слова»), бог солнца, бог войны и ещё многое другое. Обзор гипотез о Трояне представлен в материалах Л. В. Соколовой «Троян в «Слове о полку Игореве» (Соколова, 1990. С. 325–362).