Университет. Руководство для владельца - Цыркун Нина Александровна

Генри Розовски

Университет. Руководство для владельца

Посвящается Ли, Джуди, Майклу и Бенджамину

The University

An Owner's Manual

HENRY ROSOVSKY

Второе издание

Научный редактор перевода

М. А. АГРАНОВСКАЯ

Перевод на русский язык книги The University. An Owner’s Manual (New York; London: W. W. Norton & Company, 1990).

Copyright © 1990 by Henry Rosovsky

© Перевод на русский язык, «Мосты культуры/Гешарим»,1995

© Издательский дом Высшей школы экономики, 2015

Благодарности

Выражаю свою глубочайшую признательность Дэвиду Блуму, Дереку Боку, Джону Боку, Уильяму Боуэну, Кену Гэлбрэйту, Филлис Келлер, Дэвиду Лэндесу, Нице Розовски, Фредерику Старру, Яне Ван Дер Мейлен, а также Дину Уитла за конструктивную критику, компетентные замечания и ценные предложения. Разумеется, никто из этих почтенных людей не несет ни малейшей ответственности за фактологическое или концептуальное несовершенство настоящей книги.

Я благодарен также за неоценимую помощь, оказанную мне Эдвином Барбером и Доналдом Лэммом из издательства «Нортон энд компани», – образцовыми редакторами и издателями.

И наконец, я бесконечно признателен Бонни Куриер, Эллен Ди Пиппо и Ким Айрес, имевшим дело с многочисленными вариантами рукописи этой книги и никогда – никогда! не терявшим чувства юмора. Не будь их, я наверняка утратил бы ту меру этого чувства, которая отпущена мне.

Введение[1]

Предуведомление: замысел

Книги об университетах, особенно если они написаны профессорами и администраторами, носят, как правило, очень возвышенные названия. Президент Гарвардского университета Дерек Бок подарил нам труд, озаглавленный «По ту сторону башни из слоновой кости»; покойный президент Йеля, А. Б. Джиаматти, назвал свое произведение «Хаос и порядок», а более 10 лет назад президент Калифорнийского университета Кларк Керр представил на суд читателей книгу «О пользе университета». Уже сами эти названия внушают благоговейный страх, и простой смертный вряд ли осмелится раскрыть подобные тома.

Выбранное мною название «Университет. Руководство для владельца» должно навести читателя на мысль, что в данном случае он встретится с принципиально иным подходом к предмету. В свое время я был экономистом – говорю об этом факте своей биографии в прошедшем времени, ибо никто из специалистов, отдавших 11 лет административной работе, не может более претендовать на полноправное место в той или иной научной области. Иногда индивидов, прошедших этап администрирования, снисходительно, хотя и вполне заслуженно, называют педагогами. К сожалению, в Америке этот титул приобретает оттенок почтительности только в провинциальных газетах. Что касается меня, то, разумеется, я еще не совсем утратил представление об экономике и даже пытаюсь использовать такие ее понятия, как сопоставление преимуществ и специализация производства в подходе к предмету настоящей книги. То есть на основе знания своей сферы пробую произвести некие изыскания в другой области.

Каждый раз, сталкиваясь с чем-то для себя новым – будь то холодильник или персональный компьютер, – я с надеждой обращаюсь к инструкции для владельца. Пусть этому литературному жанру не хватает подчас изящества стиля или достаточной ясности, он тем не менее становится для нашей цивилизации основным. Благодаря своей приверженности автомобилям (признаюсь, что являюсь многолетним подписчиком журнала «Роуд энд Трэк» и членом клуба Американских автолюбителей), я более всего осведомлен по части руководств, касающихся машин. Их отличительные черты – практичность и оптимизм. Позвольте мне привести цитату из пособия для владельца «датсуна-1978». Не приходится сомневаться, что гораздо больший эффект произвели бы цитаты из инструкций к «мерседесу-бенц» или «ягуару», но таковые не часто встретишь в перчаточном отделении автомобиля, за рулем которого сидит профессор. Итак: «Благодарим вас за то, что вы выбрали “датсун”». Надеемся, выбор не принесет вам разочарования». Именно эти слова каждую осень произносят – только, естественно, подставляя вместо «датсуна» другое наименование – президенты, ректоры, деканы почти на каждом университетском дворе Америки. А далее обратите внимание на рубрики, содержащиеся в оглавлении: Экономичность, Инструменты и датчики, Комфортность и перечень удобств, Что делать в экстренных случаях…

Что же общего между холодильниками, персональными компьютерами, автомобилями и университетами? – Только то, что впервые встречаясь с каждым из вышеперечисленных предметов, мы сталкиваемся с чем-то незнакомым. В студенческой среде немало людей, которые первыми в своей семье пытаются получить высшее образование. Еще больше процент новичков такого рода среди людей, делающих научную карьеру (см. примеч. 1).[2] Социальная мобильность – неотъемлемая черта американской предприимчивости, но она ставит перед высшей школой весьма специфические задачи. Нам, например, не следует рассчитывать на некий определенный общий образовательный уровень. Во многих цивилизованных странах с имеющей глубокие корни культурой переход из средней школы в высшую – вполне естественный шаг, и его делают немногие избранные, хорошо подготовленные молодые люди, перед которыми не возникают трудности адаптации. Но для большинства американцев этот переход предполагает резкую ломку жизненного уклада. И для них детально проработанная инструкция, указывающая, на какую кнопку и когда нажать для предотвращения нежелательных осложнений, может оказаться чрезвычайно полезной.

Почему, однако, я называю свою книжку пособием именно для владельцев? Университет ведь нельзя купить или каким-то иным путем приобрести в собственность! Правда, столкнувшись с тарифами, которые устанавливают за обучение некоторые частные колледжи, многие родители, вероятно, могут подумать, что за эти деньги они приобретают во владение и сами учебные заведения. Но я имею в виду нечто другое. А именно – обладание в более специфическом смысле слова. В том, который подразумевается, когда говорят: «Это моя страна». Я предлагаю читателю, обратившемуся к настоящему пособию, иметь в виду именно такой смысл слова «владелец».

С этой точки зрения можно вычленить различные группы владельцев. Например, преподавательский контингент называет себя университетом. В самом деле, в его руках находятся ключевые функции – преподавание и научные исследования. Без преподавателей не может быть университета. Но и административный персонал полагает, что университет – это его владение. Гигантское количество заведующих кафедрами, деканов, ректоров, вице-президентов и президентов держат в руках свое вотчинное хозяйство. Лично я уверен, что недостаточно высокое качество образования напрямую связано с безграничной властью администраторов, но к этому вопросу мы вернемся позже.

Еще одна многочисленная группа, претендующая на владение, – студенты. Они утверждают, что именно ради них существуют университеты. Университет – прежде всего школа, и если учить станет некого, он увянет и отомрет. Каждый социальный организм требует для своего выживания, чтобы молодые сменяли пожилых и старых. Заканчивая высшее учебное заведение, бывшие студенты принимают на себя другие «владетельные» роли, становясь преподавателями, попечителями, спонсорами и просто выпускниками. Кроме того, студенты выпускных курсов, посвятив в среднем четыре лучших года своей жизни трудам по получению диплома, считают себя вправе осуществлять надзор над составлением учебных программ, менять факультеты, контролировать статьи расходов, а также качество и ассортимент блюд, подаваемых в студенческой столовой, и выборы президентов и деканов. Этот список статей разной степени значимости можно продолжать бесконечно.

Преподаватели, администраторы и студенты – главные персонажи настоящей книги. В ней, однако, появляются и другие герои, но нерегулярно и случайно. Я уже упомянул такие постоянно перемешивающиеся группы, как попечители, спонсоры и выпускники. Это те люди, которые определяют стратегию, финансируют и старательно заботятся о репутации своих школ. Диапазон их внимания весьма широк и как правило включает в себя качество обучения, мастерство футбольной команды, взаимоотношения студентов и преподавателей, практику приема, половой состав контингента и проч.

Можно назвать также других, так сказать, частичных владельцев. К ним относятся, например, правительственные учреждения (федеральные, штатные и местные): финансовые организации, предоставляющие средства для научных исследований, банки, услугами которых пользуются студенты и университеты, – основная инстанция, оценивающая деятельность тех и других. В государственных учебных заведениях влияние законодательных органов и налогоплательщиков всеобъемлюще. Дело в том, что в нашей стране практически ни один университет не может нормально функционировать без поддержки федеральных властей, а во многих случаях, властей штата. Это означает, что правительство тоже является в своем роде владельцем университетов.

И наконец, последняя группа – публика и самолично объявившая себя ее рупором пресса. Право на знания глубоко укорено в нашей национальной традиции, особенно когда речь идет об общезначимых фигурах и достоянии общественности. События, происходящие в крупнейших университетах, освещаются общенациональными средствами массовой информации, то, что происходит в менее авторитетных учебных заведениях, соответственно попадает в местную прессу. Научные открытия выносятся в газетные заголовки. Дебаты по поводу программ обучения – особенно если их можно обозначить простыми девизами типа «назад к основам!» – подробно описываются на страницах газет и журналов. Не меньший интерес вызывают проблемы, касающиеся секса и употребления алкоголя. В колонках редактора нередко можно найти советы ректорам. С сожалением должен констатировать, что тон этих публикаций носит чаще критический, чем хвалебный характер. Но я хочу подчеркнуть другое. Судя по прессе, университеты рассматриваются как общественное достояние, а многие университетские фигуры – как фигуры общественные. Это, в свою очередь, является ограничением свободы: университеты оказываются подотчетными еще одному владельцу.

Каждая глава этой книги должна служить потребностям всех этих «собственников». Я надеюсь, что благодаря ей студенты смогут разобраться в том, что представляет собой жизнь профессора, и наоборот; что и студенты, и преподаватели больше узнают об администрации и ее деятельности; что прочее население и пресса проявят больше внимания к нуждам и заботам академических кругов. В широком смысле моя цель состоит в том, чтобы показать, каким образом можно извлечь из университета максимум пользы, не нанося ему вреда и по возможности способствуя улучшению. Словом, моя книжка должна сослужить ту службу, к которой призваны все инструкции для владельцев.

1. Рекомендательное письмо

Прежде чем вы приступите к чтению, вероятно, достаточно субъективных глав (тем не менее я надеюсь, что все, сказанное мною в отношении других групп, покажется вам объективно верным), мне хочется предложить вашему вниманию немного автобиографической информации. Иными словами, перед вами мои верительные грамоты (см. примеч. 1).

В той части света, где в основном сформировалось мое профессиональное лицо, а именно в Японии, такая формальность, как рекомендательное письмо, вещь обязательная. Там, добиваясь собеседования или просто приема, чрезвычайно важно заручиться рекомендациями со стороны персоны, обладающей определенным весом. Содержание подобной бумаги может быть различным. Иногда, например, наибольшее внимание в ней уделяется происхождению и семейным связям. В других случаях поручитель подчеркивает деловые и профессиональные качества своего протеже. Неизменно одно: стремление сгладить неловкость первого шага.

Я призываю последовать этому цивилизованному японскому обычаю и предлагаю вам такого рода письмо, необычное лишь в том смысле, что оно написано мною самим. По-видимому, мне полагалось бы найти некую знаменитость, которая высказалась бы на мой счет, но, просчитав возможности, я пришел к выводу, что в таком случае расклад получится не в мою пользу. Никто другой не знает факты моей жизни так хорошо, как я, и, откровенно говоря, я предпочитаю интерпретировать их самолично, не передоверяя кому-либо. Итак, автобиография будет строиться на принципах самообслуживания, и, следовательно, вам не стоит искать здесь объективности или сбалансированности мнений. Эта книга обезоруживающе субъективна, и все в ней сказанное основано на моем индивидуальном опыте. Итак, начнем.

Дорогой сэр!

Дорогая леди!

Честь имею представить вам господина Генри Розовски, профессора колледжа Льюиса П. и Линды Л. Гейзер Гарвардского университета. Его титул может показаться вам излишне впечатляющим, но вспомните, что университеты – это такие организации, где всяческие звания и ранги любят не меньше, чем в армии. Генри Розовски – бывший декан факультета гуманитарных и естественных наук Гарвардского университета. Этот пост в Кембридже, штат Массачусетс, но, к сожалению, вряд ли где-нибудь еще, без ложной скромности характеризуется как «самая лучшая и наиболее важная академическая должность в Америке» (см. примеч. 2). На протяжении своей дальнейшей жизни мистер Розовски, по-видимому, обречен носить приставку «бывший». На шестом десятке лет это не слишком обременительно.

Университетская карьера Генри Розовски (в дальнейшем – ГР) разнообразна и полна событиями. Он закончил колледж Уильяма и Мэри (колледж назван в честь соправителей Англии, Шотландии и Ирландии, короля Вильгельма III Оранского и его жены королевы Марии II. – Примеч. ред.) и аспирантуру в Гарварде. Начал преподавать впервые в Калифорнийском университете в Беркли в 1958 г., где он изучал и читал курс, посвященный японскому экономическому чуду, когда эта тема была далеко не столь популярна, как теперь.

Как «специалист по региону» он всегда был окружен некой аурой: экономисты с почтением признавали его глубокие знания японской специфики, ориенталисты уважали его экономическую подготовку. Поскольку те и другие почти никогда не встречались, ГР в течение определенного времени вел тихую спокойную жизнь ученого.

Конец 1950-х – начало 1960-х годов были в Калифорнии очень плодотворным периодом для высшего образования. Рост университетов и щедрость налогоплательщиков создавали атмосферу оптимизма. Получение постоянной штатной должности (мечта каждого профессора!) требовало всего лишь некоторой незаурядности и достаточной работоспособности. Добавьте сюда калифорнийский климат – чего остается желать?

Эта идиллическая фаза внезапно прервалась в 1964/65 учебном году. В Калифорнийском университете в Беркли зародилась студенческая революция. По прошествии четверти века с этого знаменательного события его причины все еще вызывают оживленные споры. Главную роль сыграли, конечно, война во Вьетнаме и движение за гражданские права. Помните революционный лозунг – не склоняйтесь, не подчиняйтесь, не сотрудничайте! Имело значение и то, что у университетов не было опыта в регулировании внезапных студенческих беспорядков, возникавших в учебных заведениях, которые считали себя политически нейтральными. Впрочем, сегодня уже не так важно, каковы были причины, повлекшие за собой революционное движение. А вот его последствия обрисовались сразу и вполне очевидно: на университетских дворах возникла новая и очень неустойчивая обстановка. Массовые митинги, захват помещений, полицейские акции, требования, вызывающие бесконечные переговоры, нескончаемые диспуты, подогреваемые напыщенной риторикой – все это отнюдь не способствовало овладению знаниями, во всяком случае теми, которые обычно приобретались в университетах.