– А сколько тебе лет? – спросил я деда Сашку.
– Да многовато, я ещё помню, как к нам Наполеон приходил, – ответил дед.
– И документы какие-то есть? – задал я третий вопрос.
– Да какие документы, мил человек, – удивился дед Сашка. – Три раза горели и всё вот в этом доме. В двенадцатом годе мне уже двенадцать лет было. Французы пришли и нас из дома выгнали. Тятенька мой человек гордый был. Часовых он тоже в дом затащил, ставни и двери кольями подпёр, углы сеном обложил и поджёг. Потом мы снова отстроились, да ещё два раза пришлось двери кольями подпирать. Видишь, дом-то молодой ещё, даже мох в пазах не поседел.
– Души загубленные по ночам не являются? – спросил я.
– Да и не только по ночам, – вздохнул дед Сашка, – иногда и днём в гости заходят. Всех я их простил, а они нет-нет, да и заглянут.
– Как это простил? – не понял я. – А не ты ли должен просить прощения за загубленные души?
– А я-то с чего должен просить прощения? – обиделся дед Сашка. – Их Наполеон послал мамку мою ссильничать и батьку плетью выпороть. Вот и получили. Потом кайзер своих солдат послал внучков моих шомполами выпороть. А потом Ленин послал комиссаров своих нас до нитки ограбить да братьёв моих двоюродных у огорода пострелять. А что с погорельцев возьмёшь? Комиссар-то всё ругается, что я себе дорогу в будущее закрыл. А вот и не закрыл. Я в будущем есть, а комиссаров нет!
Я смотрел на деда Сашку и вспоминал свой разговор с Шнееманом о загадках русской души. Нет никаких загадок русской души. Не плюйте в душу русскому человеку, не топчитесь по ней сапогами, не обманывайте её, не кичитесь перед ней, и вы будете иметь такого друга, который жизни своей не пожалеет ради дружбы. А ведь мы из тех, кто приехал в гости незваными, чувствуем себя здесь как хозяева, а хозяев считаем унтерменшами. Не зря дед Сашка в бане помывку затеял и новое бельё надел. Неужели и нам сегодня гореть в этой избе?
– Ты не боись, мил человек, – вывел меня из раздумий голос деда Сашки, – гореть не будем, мне ещё рано помирать, а тебе тем более. Давай-ка, разливай по рюмкам, гостеньки дорогие из бани идут.
Глава 9
Дверь в горницу открылась, и в неё ввалились лейтенант из охраны и унтерштурмфюрер из Минского гестапо. Их под руки поддерживал правнук деда Сашки. Похоже, что это он над ними поработал. Лейтенанты были одеты в такие же рубахи и кальсоны, как у нас. Пригласил их к столу. Предложил выпить. Выпили, а глаза у людей просто слипаются, и сил нет никаких. Бывает так после бани с непривычки. Выживут. Вяло потыкав вилками в закуски, офицеры попросили разрешения идти отдыхать.
Я вызвал фельдфебеля, приказал удвоить посты и организовать помывку личного состава в бане, а правнука обеспечить помывку.