Внутри внешне плавной динамики исторического развития социальной мысли обнаруживаются резкие контрасты и поляризации, глубокие расхождения позиций, превращающих весь исторический процесс в многоактную интеллектуальную драму погони человеческого разума за ускользающей истиной. Таким образом, предложенное А. Эйнштейном определение истории науки как «драмы идей» можно в полной мере отнести к истории социальной мысли в целом и социологической теории в частности.
Социокультурные парадигмы и динамика развития социальной мысли
Основные коллизии «драмы социологических идей» могут быть рассмотрены в контекстах действия двух ведущих социокультурных парадигм[1] – классики и модерна. Как рациональные методологические модели высокой степени обобщенности, обладающие императивной силой для исследователей, эти парадигмы предписывали или продолжают предписывать разработку конкретных проблем социальной теории в русле определенных исходных мировоззренческих и познавательных принципов.
Функциональное своеобразие парадигм заключается в их способности к параллельному сосуществованию в социокультурном времени-пространстве с попеременным доминированием какой-либо одной из них. Так, социокультурная триада парадигм классики, модерна и постмодерна подчинена историческому ритму маятниковых колебаний. Если первые две парадигмы обозначить двумя крайними точками, то между ними обнаруживается амплитуда колебаний исторического маятника. Эта амплитуда, если рассматривать ее в тот момент, когда маятник двигался от «пункта» классики к «пункту» модерна, служит графическим обозначением маргинальной стилевой формы, обозначаемой понятием протомодерна. Когда же маятник устремился в противоположном направлении от модерна к классике (неоклассике), то он оказался в социокультурном пространстве постмодерна.
Каждая парадигма обладает свойством доводить до логического конца все имеющиеся в ее распоряжении творческие ресурсы и потенциалы. Так, классика довела до конечного пункта логику нормативности, пафос дисциплинарности. Модерн выявил все доступные созерцанию и пониманию творческие резервы анормативности.
На исходе средневековья Фома Аквинский создал трактат «Сумма теологии», в котором попытался дать завершающую, «суммарную» формулу социокультурного, духовного опыта, накопленного европейской христианской цивилизацией за предыдущее тысячелетие. Аналогичным образом на историческом излете эпохи классики должны были появиться подобные «суммы». И они действительно возникли. Самым характерным оказалось то, что их возникновение имело именно такого же рода авторскую мотивацию, как и в «Сумме теологии» Аквината. В философии XIX в. на роль подобной «суммы» могла бы претендовать грандиозная гегелевская система. В европейской литературе – это масштабные эпопеи Бальзака и Золя. В русской литературе – начатый, но не завершенный Достоевским проект многотомного сверхромана «Житие великого грешника» и т. д.
Парадигма классики. (Классическая цивилизация)
Обозначим наиболее характерные особенности классической эпохи, ее цивилизации и культуры, имеющие определяющее влияние на формирование методологического инструментария социальных исследований. Парадигма классики:
1) совпала в своем развертывании и в логике самообнаружения своих духовных возможностей с историей доиндустриального общества и длилась в Европе, начиная с «осевого времени» (VIII–II вв. до н. э.) до середины XIX в.;
2) не культивировала тоталитарных форм социальности, относилась к ним как к чему-то экзотическому в теории (жанр утопии) и эпизодическому, периферийному в политической практике (например, империя инков);
3) имела разработанную, дифференцированную, полиморфную систему устойчивых стилевых качеств и признаков, отчетливо обозначившихся в содержании ряда таких «больших» стилей, как ренессанс, барокко, классицизм, рококо, романтизм и т. д.;
4) вектор классических культуротворческих интенций был устремлен в направлении от хаоса к порядку; в классическом сознании доминировала уверенность в продуктивности порядка и гибельности хаоса, который рассматривался как начало, враждебное человеку, культуре, цивилизации;
5) классический культурный космос – мир строгой нормативности запретительного характера; царящему в нем духу дисциплинарности соответствовал политико-юридический тезис «запрещено все, что не разрешено»; доминирующими парадигмами, при помощи которых в западном культурном сознании строились картины мира, выступали теодицея и антроподицея;
6) логика теоретической изобразительности была устремлена по направлению к симфонизму, позволявшему упорядочивать материал, подчинять его строгим композиционным нормам;
7) социальное знание стремилось к системности;
8) всякая мысль, в каком бы тексте, философском, юридическом, педагогическом или художественном, она ни присутствовала, никогда не представала в своей изначальной, вненормативной «наготе», а непременно была облачена в социокультурные «одеяния» из множества нормативных условностей;
9) господствовала вера во всесилие рационального мышления, переходящая в устойчивый эпистемологический оптимизм, рассчитывающий в любом фрагменте реальности непременно обнаружить либо типовые значения, либо эксклюзивные смыслы, и при этом приоритетное место отводилось первым;
10) привязанность к традициям;
11) общая конструктивная устремленность культуротворческой деятельности; на протяжении всей классической эпохи, от Платона до Гегеля, социологическое знание развивалось в единстве с метафизикой; плоды метафизического воображения преобладали над результатами эмпирического познания, а метафизическая дедукция довлела над практикой индуктивных обобщений.
Традиционное общество как социальная основа классической цивилизации
Традиционное общество – это исторически первая форма цивилизованного социума, пришедшая на смену патриархально-родовому, догосударственному, доправовому, естественному состоянию и отличающаяся абсолютным доминированием аграрной экономики. По отношению к нему используется также определение «доиндустриальное общество», поскольку традиционное общество имеет свойство трансформироваться в общество индустриальное.
В марксизме концептуальный аналог традиционного общества именуется докапиталистическим обществом, включающим две исторические ступени – рабовладельческую (античный социум) и феодальную (средневековый социум).
Сущностные признаки традиционного общества:
1) преобладание натурального хозяйства, слабая развитость рыночных отношений;
2) устойчивость социальных структур, институтов, типовых моделей межсубъектных отношений;
3) господство традиционных форм социального поведения и культурных образцов нормативно-ценностного характера; консервативность общественной психологии и индивидуального мышления, негативное отношение субъектов к большей части социальных инноваций;
4) доминирование в ранних его фазах духа патриархальной общинности, предполагающей слабую развитость личностного начала, отсутствие в нем ярко выраженного трансгрессивного духа и стремления к противопоставлению индивидуального «я» общинному «мы»;
5) высокий социокультурный статус ценностей и норм корпоративной морали и, соответственно, низкая социальная оценка попыток обретения личностной автономии;
6) отсутствие специальных общественных механизмов по культивированию пространства социальной и духовной свободы;
7) жесткая иерархическая поляризованность структуры социума, состоящего не из равноправных граждан, а из вертикально ориентированных социальных диад противоположных сословий и слоев – землевладельцев и крестьян, сеньоров и вассалов; существование правовых ограничений (чаще всего на базе норм обычного права), препятствующих переходам индивидов с одного уровня на другой;
8) преимущественная опора институтов государственной власти на механизмы внеэкономического принуждения; активное использование авторитета религии для укрепления политического господства властвующих субъектов;
9) сакрализованный характер абсолютного большинства политико-правовых акций, осуществляемых государственными институтами;
10) единство политических стратегий светской и церковной власти, чьи институты венчают социальную пирамиду;
11) высокий авторитет духовенства и важная роль института церковного суда в социальной жизни;
12) преобладание монархического типа властвования над всеми остальными в силу его близости стереотипам патриархального мировосприятия и мироотношения.
Ренессанс как кризис традиционного общества и классической цивилизации
Ренессансом (от франц. renaissance, итал. rinassimento – возрождение) именуется эпоха с XIV по XVI в. в истории европейской цивилизации и культуры. Термин «возрождение» был введен в середине XVII в. итальянским художником и историком искусства Джорджо Вазари. В своем фундаментальном труде «Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих» он противопоставил два стиля – средневековый, «варварский», не имевший представлений об истинной красоте, и новый, возникший на основе обращения к античным образцам художественного совершенства и фактически возродивший их.
В середине XIX в. швейцарский историк искусства Я. Буркхардт, автор известного исследования «Культура Возрождения в Италии» отделил ренессанс не только от предшествовавшей ему средневековой культуры, но и от пришедшего ему на смену стиля барокко. Таким образом, ренессансная культура обрела достаточно определенную локализованность в социальном пространстве и времени. Она предстала как исторический симбиоз трех начал – античного, средневеково-христианского и собственно ренессансного. Слившись воедино, они породили удивительный по своей выразительности и одухотворенности культурный стиль. Греко-римский натурализм вместе с христианским спиритуализмом оказались подчинены стремлению искать высшую красоту не на небесах, а на земле.
В Италии, на родине ренессанса, Возрождение прошло несколько этапов. Первый период – XIII в. («треченто»), или Проторенессанс (букв. «Предренессанс»). Второй период – XIV в. («кватроченто»), или Раннее Возрождение. Третий период – XV в. («чинквеченто») вобрал в себя фактически два этапа – Высокое и Позднее Возрождение, когда создавали свои шедевры крупнейшие итальянские мастера Леонардо да Винчи, Рафаэль, Микеланджело, Тициан, Джорджоне.
На протяжении Ренессанса совершался переход от феодального средневековья к современному типу западной цивилизации, происходила смена типов культуры, систем ценностей и форм миросозерцания. Это была переходная и потому чрезвычайно противоречивая эпоха, когда совершался целый ряд радикальных социокультурных метаморфоз в европейском нормативно-ценностном сознании. И хотя К. Ясперс утверждал, что сущность Ренессанса, где бы он ни заявлял о себе, состоит в том, что в культуре возникает воспоминание о возможностях и ценностях «осевого времени» и желание возродить их, все же инновационное начало в нем доминирует над традиционным, консервативно-ретроспективистским. Новообразующаяся цивилизация, пытающаяся припасть к своим истокам, приобщиться к ценностям «осевого времени», в итоге получает мощный творческий импульс для своего дальнейшего развития и энергично устремляется вперед.
Основные социокультурные метаморфозы, сопутствовавшие Ренессансу: 1) изменилась модель мироздания, средневековая картина конечной Вселенной сменилась умозрительной моделью бесконечного Космоса, возникла идея самодвижения космической материи, в результате которой исчезла необходимость в Боге как перводвигателе и первоисточнике миропорядка; 2) произошла смена моделей культуры, человек поставил себя в центр мироздания, теоцентризм начал уступать место антропоцентризму; 3) заявил о себе новый социокультурный тип личности с явно выраженными трансгрессивными наклонностями, рвущийся к неизведанному и запретному, страстно жаждущий самореализации и самоутверждения; 4) раздвинулось пространство социальной свободы.
Ренессансная и постренессансная мысль обнаружила острый интерес к тому, что находится «под» структурами человеческого сознания, т. е. имеет субструктурный характер. Это перемещение поиска происходило вместе с утверждением в европейской культуре новой, антропоцентристской, модели мировосприятия. Индивидуальное «я» становится главным предметом внимания для мыслителей, писателей, поэтов, художников. Открыв новую главу, западная культура как бы «проваливается» в человека, в глубины разверзшейся перед ее испытующим взором субъективной реальности. Мысль о том, что человеческое сознание представляет собой абсолютную реальность, пребывающую в основании всего сущего, все прочнее утверждается в европейской философии. У Р. Декарта, а затем И. Канта она предстала в виде стремления рассматривать любую предметность не саму по себе, а как данную человеку через сознание и его формообразующие усилия. В XX в. она оформилась в самостоятельный феноменологический метод, который оказался нацелен на отыскание безусловных первоначал всякого знания в глубинах трансцендентального «эго».
Секуляризация как одно из проявлений заката классической цивилизации
Процесс секуляризации (от лат. saecularis – светский, мирской) западной культуры и цивилизации имел вид высвобождения общественного и индивидуального сознания из-под власти религии и церкви. Совершавшаяся на протяжении Нового и новейшего времени секуляризация сопровождалась такими изменениями в сфере общественной жизни, как перераспределение церковной собственности в пользу государства, освобождение властных институтов от практики получения санкций со стороны церкви, эмансипация культуры, воспитания, образования, быта людей от религиозно-церковных влияний, «разволшебствление» («расколдовывание») картины мира, переход мирообъяснительных инициатив от религии к науке.
Секуляризация является противоположностью другого процесса, также характерного для развития культуры и цивилизации, – сакрализации. Секуляризация и сакрализация – полюса живой, динамичной культурно-исторической антитезы, между которыми располагается культурное пространство цивилизованного общежития народов и государств. Между ними колеблется исторический маятник, устремляющийся то в одну, то в другую сторону, и его движения свидетельствуют либо о волне сакрализации, либо о волне секуляризации.
Состояние нормативно-ценностных систем, социальных механизмов морально-правовой регуляции прямо зависело от этих процессов. Так, волна секуляризации с присущим ей возвышением личностного начала, усилением рационализирующих умонастроений, крепнущим духом антропоцентризма и социоцентризма порождала встречную защитную реакцию со стороны апологетов сакральной картины мира, заставляла их защищать эту картину, оправдывать Бога, создавать разнообразные варианты теодицеи. И, напротив, мощная волна сакрализации, сопровождающаяся распространением умонастроений, существенно приуменьшающих масштабы человеческой личности, а порой и заметно принижающих достоинство человека, порождала встречную реакцию секулярного характера, заставляла человека оправдывать самого себя в собственных глазах, искать средства и способы духовного самовозвышения, создавать различные модели антроподицеи.