– Вот умница, вот молодец, – одобрительно покивала она. – Обрадовал старушку. А сейчас домой, ждут ведь тебя!
И не возникло желания сказать в ответ что-нибудь резкое.
– Слушаюсь, – улыбнулся ей Павел и поднялся к двери чуть не бегом. Ого, в кармане ключ! Елена никогда не давала ключей от своей квартиры, всегда открывала сама, встречала сама…
Елена работала, на кухне. Готовила обед. Это казалось волшебством – так всё быстро нарезалось, ставилось на плиту и в печку. Улыбнулась Павлу – давай, разложи куда надо – и он разложил. И остановился, глядя, как та работает. Странно, что она в халате, неужели ей не жарко? Он улучил момент, когда она перестала нарезать овощи, обнял её, встав позади. Елена запрокинула голову, чтобы он мог поцеловать её, и шепнула.
– Всё, иди, займись делом, я скоро!
И Павел пошёл заниматься делом.
Вначале вернул всю сдачу в ту самую вазочку. Забавно, у них дома мама тоже откладывала деньги на хозяйство в вазочку. Было принято: нужно что купить что-то из продуктов – берёшь, покупаешь, возвращаешь туда чек и сдачу. Никогда дома с этим не было недоразумений.
И здесь то же самое. По совести, это очень приятно.
Я сплю, подумал Павел. Ну не может этого быть! Я выдумал всё это когда-то… или не выдумал? Или видел, но почему-то захотел забыть?
Всё, прочь мысли, прочь! Елена здесь, настоящая – не так давно мог в этом очень хорошо убедиться…
Я дома, осознал Павел. Я чувствую себя дома. Не «как» дома, а просто – дома. Я тут живу. Я приехал, чтобы здесь жить, здесь, с Еленой. Всё, точка. Он прошёлся по комнате. Елена не позволяла чинить диван, не объясняя – почему. А так легко «вылечить» ему ножку! Ну ладно, есть всё остальное. Там, где остались Маша и Вика, не скрипит ни одна половица, ни дверь, нет сломанных стульев. Дерево любит тебя, говорил Пал Палыч, учитель труда, я такое сразу вижу. Тебе, парень, в плотники, а то и столяры нужно. Талант!
…Павел сам не заметил, как взял инструмент – с инструментом у Лены небогато, но это поправимо. Взял и принялся приводить в порядок стулья, столы, двери. Когда он «починил» второй стул (любит хозяйка качаться на них, есть такой грех), то увидел, что Лена стоит в дверном проёме и смотрит, как он работает.
Вот это его ничуть не раздражало. А вот если смотрит Маша, то невозможно работать. Вика не мешает, Лена не мешает. Как здорово!
Она сняла фартук, пригладила волосы.
– Умница ты моя! – подошла, наклонилась и поцеловала. – У меня там ещё ножей полный стол…
Павел улыбнулся. Лена не любит точить ножи. Говорит, они этого не любят, режутся в ответ. Вот пользоваться ими – нормально, никогда не режeтся, а вот точить… Павел однажды посмеялся над этим, и так Лена обиделась, что Павел понял – над этим не шутят. Мало ли какие у человека «пунктики». У всех ведь есть.
– Сейчас наточу, – пообещал он.
– Не-е-ет! Сейчас мы будем обедать! Я уже есть хочу, сил нет. Всё, оставь инструменты и…
Он снова подхватил её – ловко, Лена только ойкнула и рассмеялась.
– Нет, – шепнула она. – Не сейчас, не сейчас. Покушай, наберись сил… они пригодятся! Вечером отговорки слушать не буду! – И стукнула кулачками по спине. – Пусти! Мясо стынет, а подогретое уже не то!
– Не пущу!
– Тогда неси на кухню, – согласилась она. – Мастер ты мой… неси, неси. Я тяжёлая!
2
Она доверила ему мыть посуду – вовсе не смешно, учитывая, что Елена относилась к кухне, как к храму. Как сам Павел относится к своей мастерской. Но совесть не позволяла всё оставлять на неё. И то Елена не ушла, а уселась рядом. Улыбалась и смотрела. Никогда не советует под руку, не даёт указаний. Всегда дождётся, когда спросят. Как с ней легко и приятно!
Звонок. Елена не признаёт мобильников. Упорно не хочет покупать. Я, говорит, дома всё время, а когда не дома, то всегда ясно, где. Зачем мне мобильник? Так и не уговорил пока.
– Я возьму. – Она выпорхнула из кухни и почти сразу же вернулась.
– Это тебя, – протянула она трубку. Павел поразился.
– Меня?!
Кто?! Первая мысль была – Мария. Как-то узнала, и… Да нет, постой, что за бред! Откуда здесь Мария? В этой квартире и не она сейчас живёт, и…
– Павел Вениаминович? – Голос принадлежит мужчине властному, и Павел отчего-то знает, как тот выглядит: грузный, широкоплечий, вечно выпяченные губы, небольшая лысина, которой он стесняется.
– Да. – Павел отозвался не сразу.
– Понимаю, что у вас отгул, но у нас очень перспективный клиент. Вы можете подъехать в офис?
«Какой офис?» – чуть было не спросил Павел.
– Могу, – ответил он, наконец.
Вздох. Ощущается, что человек по ту сторону очень доволен.
– Мы вас ждём, Павел Вениаминович.
– Меня ждут в офисе, – сообщил Павел, чувствуя себя идиотом. Какой офис?! Какой клиент?! – Перспективный клиент.
Елена захлопала в ладоши. Она радуется, на самом деле радуется, поразился Павел.
– Ой, как здорово! Только ты не задерживайся там, ладно?
– Лена. – Павел обнял её. – Только не смейся. Где этот офис?
Она рассмеялась, но вовсе не обидно.
– Да здесь, рядом. Детский садик вы занимаете. Проводить тебя?
Она не стала удивляться, расспрашивать, ехидничать. Просто сказала, предложила помочь.
– Да, проводи! – Павел поцеловал её. – Посуду потом домою, хорошо?
– Ой, мне тебя и одеть прилично не во что, – всплеснула руками Елена. – Ничего, что-нибудь придумаю! Идём, идём!
У неё всё получается скоро. Минутку ещё провела в раздумьях, затем распорядилась – поставь мне гладильную доску, найди утюг, а сама чуть не целиком нырнула в шкаф. В конце концов, нашла бежевые, вполне приличные брюки – самую малость малые Павлу, рубашку в серо-коричневую клеточку. Уже неплохо.
– Вот. – Через пять минут Павел выглядел вполне цивилизованно. – Я сейчас! Убирай пока утюг!
У Елены всё лежит на местах, только места эти не сразу удаётся запомнить. Ещё одна странность – почему утюг нужно хранить именно в чулане и именно в дальнем углу второй полки, а гладильную доску ставить за шкаф в гостиной? Ответов не ожидается.
Через семь, по часам, минут Елена была готова. На этот раз – в джинсах, в светлой кофте. Волосы собрала в хвостик. Странно только, что волосы каштанового цвета, она же была рыжая?! Или показалось? А когда поднималась по лестнице, была черноволосой! Ничего не понимаю!
– А давно ты перестала быть рыжей? – спросил её Павел, как только вышли на лестничную площадку.
Елена смутилась.
– Ой, ну только раз покрасилась! Я уже поняла, что свой цвет лучше, не сердись!
– Я не сержусь, – заверил её Павел и получил в ответ радостную улыбку. Всегда удивлялся, как она умеет по-настоящему радоваться каждой мелочи. Искренне и не сдерживаясь. Как ребёнок.
Они шли, вороша хрусткое золото под ногами, и Елена рассказывала – как она гуляла здесь вчера, да встретила собачку, всю такую лохматую, с больной лапкой, и искала, что же с такой больной делать. Виктория обожала такое рассказывать родителям, но Маша постоянно обрывала дочь: «Перестань рассказывать всякую ерунду». Теперь Вика рассказывает всё отцу – за завтраком. Мама – важный человек, менеджер. Чуть что – убегает по делам, и у отца с дочерью полно времени, чтобы поговорить о чём хочется.
– Зайдём к ним? – Елена сжала его руку. Они стояли у ограды, за ней – детский сад. Видимо, пришли. – Завтра они будут здесь гулять. Ну, та бабушка с Моськой. Зайдём?
– Зайдём, – пообещал Павел. Мысль пришла в голову неожиданно. – Идём, идём со мной вместе!
– А это удобно? – с сомнением посмотрела ему в глаза Елена. Какая она красивая в своей тонкой вязаной шапочке. Обожает вязать.
– Удобно. – Павел потянул её за руку. – Очень даже удобно!
– Павел Вениаминович! – представление Павла оправдалось в полной мере. Именно так начальник и выглядел – чёрный костюм, галстук, выпяченные губы и всё прочее. Рядом сидел пожилой человек с портфелем в руках. Хоть портфель его был старым и потёртым, а пальто – видавшим виды, сразу ясно: при деньгах, и тратить их умеет.
– Рад познакомиться! – Вновь пришедший пожал Павлу руку. – Ушаков Василий Фёдорович.
– Елена Петровна, – представил Павел спутницу, – моя невеста.
Толстяк начальник и клиент переглянулись – и улыбнулись Елене. Она улыбнулась в ответ, отвела взгляд и прижалась к плечу Павла.
– Весь этот интерьер, вся мебель у нас – работа Павла Вениаминовича. – Толстяк не терял времени.
– Впечатляет, – искренне похвалил Ушаков. – Значит, я обратился к правильным людям. Вот что мне нужно…
Следующие пять минут он излагал. А нужно ему создать интерьер для частной школы. Гимназии. В смысле, мебель. Ну и вообще всё, что можно сделать из дерева.
Толстяк, Терехов Владимир Сергеевич, увёл посетителя в кабинет, бросив на Павла взгляд, в котором прочлось – наш клиент!
– Какая прелесть! – Елена прошлась по комнате, прикасаясь к столам, стульям, деревянным панелям… – Это правда ты, да? Всё сам сделал?
– Сам. – Павел прикоснулся к дереву и оно отозвалось – не объяснить, пока сам не почувствуешь. На дальнем от входа столе лежал мобильник.
– Ой, смотри, твой телефон! – Елена подбежала, схватила мобильник и протянула. – Растеряша! Вечно его теряешь! – Она снова прижалась к его плечу. – Спасибо, – шепнула едва слышно.
Дверь в кабинет начальника отворилась. Терехов и Ушаков появились оба, вид у обоих довольный. Клиент, теперь уже точно клиент, энергично пожал руку Павлу и покинул офис.
– Павел, простите, что заставил прийти. – Начальник достал платок, вытер им лицо и лысину. – Это наш самый крупный клиент. Вот это, – он протянул Павлу конверт, – задаток. Телефон… ага, вижу, уже забрали. На той неделе он с вами созвонится. Ну, – он улыбнулся Елене и та вернула улыбку, – больше не отвлекаю.
Видно было, что начальнику хочется запрыгать от радости, но – несолидно, несолидно.
Обратно шли быстрым шагом. Павел держал Елену под руку, та улыбалась и молчала. У подъезда увидели Афанасьевну. Баба-Яга на пенсии грелась на солнышке, довольно улыбаясь.
– Леночка, я вечером деньги занесу, – пообещала она.
– Да, баб Лиза, конечно! – улыбнулась Елена.
– Оставь мне кавалера на минутку. Не бойся, не съем! Я уже обедала сегодня.
Елена рассмеялась, поцеловала Павла в щёку и подбежала к двери. Скрежет – и нет Елены.
– Вот что, Паша. – Афанасьевна подняла взгляд, Павел с трудом его выдержал. – Чтоб она горя не знала! Ясно?
Павлу отчего-то захотелось встать по стойке «смирно».
– Ясно, Елизавета Афанасьевна, – ответил он. – Можно идти?
– Эльза я, – ворчливо поправила Афанасьевна. – Лиза, для своих. Можешь звать «баба Лиза», не обижусь. Ну всё, беги, она и так заждалась.
Елена ждала его в прихожей. Сама заперла дверь, прижала Павла к стене и поцеловала. Прижималась к нему… и не хотелось её отпускать.
– Разуйся и побудь здесь, – шепнула она, сняла свою шапочку и куртку, аккуратно повесила на вешалку. – Ко мне не заходи.
Павел сглотнул, вытер взмокший лоб. Скажи ему сейчас, что ещё утром он считал жизнь суетной и бесцельной – ни за что не поверил бы.
Ждать пришлось долго. В конце концов, дверь открылась и Елена возникла в гостиной. В тёмно-зелёном платье, с янтарным ожерельем, серёжками в ушах, в лёгких, чёрных туфлях.
Остановилась посреди комнаты и молча посмотрела Павлу в глаза.
Ему стоило немалых трудов подойти. Сейчас Елена выглядела вовсе не деревенской девушкой, удачно нашедшей себе место и работу в большом городе. Сейчас перед Павлом стояла принцесса.
Самая настоящая.
Он остановился перед ней и понял, что мысли все смешались.
– Лена. – Голос не сразу повиновался. – Я хочу сказать, что люблю тебя и… – Она смотрела всё так же молча. – Прошу тебя стать моей женой, – закончил Павел. И, сам от себя не ожидая, опустился перед ней на колено.
В тот момент всё это представлялось совершенно естественным. Как и потом, впрочем.
Она подошла, обняла его голову.
– Я согласна, – услышал он.
Потом… потом они стояли, обнявшись, и не было никакого дела до того, что творится вокруг.
Елена поцеловала его ещё раз, улыбнулась и отошла к двери, набросила халат. Убежала – в душ. Павел некоторое время лежал на спине – не удавалось прийти в себя и думать о ком-то, кроме Елены. Но всё-таки сумел.
Не удивился, увидев мобильный номер Марии в адресной книге. Надо поставить точку.
С той стороны долго не отвечали.
– Да? – Мария. Весёлая, и, похоже, слегка пьяная. Шум, голоса, музыка. У Марии веселье. Как всегда. Павел – всего лишь один из номеров в её большом представлении.
– Маша, это я. – Голос не сразу повиновался.
– Что, опять работа? – она засмеялась. – Не утрудись там… когда приедешь?
– Я не приеду, – отозвался он твёрдо. – Больше не приеду.
Пауза. Мария, похоже, отчасти протрезвела, услышав подобное.
– Что случилось? – поинтересовалась она. – Опять обиделся? Сказать сразу не мог, что ли? Ты…
– Я не приеду, – повторил Павел. – Всего доброго. Будь счастлива.
Снова пауза.
– Когда вещи заберёшь? – поинтересовалась Мария. Спокойный, слишком спокойный голос. Ещё немного – и взорвётся, раскричится. Не давать ей повода.
– Они не нужны мне. Можешь выкинуть.
– Выкину, – пообещала Мария и повесила трубку.
– Что такое? – Елена подошла к нему. – Оденься! У меня тут дует. – Как она притягательна сейчас, да ещё с мокрыми волосами…
Телефон зазвонил. Павел посмотрел на номер – Мария.
– Ты сказал ей? – поинтересовалась Елена. Павел подтвердил кивком и сбросил вызов.
– Она не уймётся! – предупредила Елена. Павел выключил телефон и положил его в стол.
– Пусть.
– Оденься. – Елена поцеловала его. – Только простудиться не хватало!
– Нет. – Павел прижал её к себе. – Не хочу. Не этого хочу.
Она опустила взгляд, улыбнулась.
– Мой богатырь, – шепнула, закрывая глаза, и прижалась к нему.
…Через три часа Павел закончил смотреть, где что нужно подкрутить да привинтить. Ножи также были наточены, все до единого. Елена сидела в кресле, забравшись туда с ногами, и вязала. На голове у неё теперь был тонкий серебряный обруч. И серёжки сняла, и ожерелье, но осталась принцессой, хоть и одета в домашние штаны и выцветшую рубашку.
– Нужно съездить к родителям. – Она подняла взгляд. – К моим, а потом к твоим. Попросить благословения. Не спорь, так нужно. Мне нужно.
Павел чуть не пожал плечами. Елена очень чутка к подобным жестам. Не любит их, очень не любит.
– Да, конечно. – Он уселся на пол у кресла, положил голову ей на колени. Елена отложила вязание, погладила его по голове.
– Ты светишься. – Она прижала ладонь к его щеке. – Ты такой счастливый. Я очень-очень рада, Паша.
– Ты долго ждала. – Не вопрос, утверждение.
– Я знала, что дождусь. – Она вновь взяла вязание. – Никуда сегодня не пойду. Хотела тебя в кино вытащить… Завтра, всё завтра. Или послезавтра. – Она рассмеялась.
– Мне нужно будет съездить за вещами. – Павел сказал это, и понял, что не помнит, куда ему ехать за вещами. Есть же у него свой дом, не у Марии ведь жил.
– Только не сейчас! – Елена снова погладила его по голове. – И не завтра. И не послезавтра, ладно? Ты мой! Не отпущу!
– Я твой, – согласился он. Мне приснилось, подумал он. Мне приснилось, что когда-то позвонила пьяная в дым Мария, и я сжалился, и согласился вернуться, а вскоре уже появилась Вика… Вика.
– Вика, – произнёс он вслух.
– Кто такая Вика? – Елена улыбнулась, не прекращая вязать.
– Хорошее имя для девочки. – Павел выпрямился.
– Очень хорошее, – согласилась Елена. – Я тоже думаю, что будет девочка.
Павел оторопел. Елена иногда как скажет… Никогда не заставляла его предохраняться. Ну то есть не было нужды напоминать, но после первого же раза сказала – гадость какая, не хочу пахнуть латексом! Сама что-нибудь придумаю! И придумала. Сейчас с этим несложно.
– Ты не…
Она засмеялась.
– Ещё нет. Испугался? Ну честно, испугался, да?
– Нет. – Павел помотал головой. – Просто всё так неожиданно.
– Немножко испугался. – Она положила его голову себе на колени. – Не сейчас, нет. Не сегодня. Наверное, месяца через два. Или три. Пусть будет нормальный медовый месяц, да?
– Откуда ты знаешь?! Тьфу, что я… Как ты можешь знать?
– Знаю, – посмотрела она ему в глаза. – В себе-то я могу разбираться. Вика, да? Хорошее имя. Пусть будет Вика. Только никому не слова! Особенно родителям!