Начиная от крещения Иоаннова до того дня, в который Он вознесся от нас – здесь как раз указывается начало и конец общественного служения Господа на земле, свидетелем которого должен быть избираемый.
Свидетелем воскресения Его – второе весьма важное условие избрания – главный предмет апостольского свидетельства – это свидетельство об истине Воскресения Христова, основной истины спасающей веры христианской. Необходимо, чтобы избираемый апостол был свидетелем действительности воскресения распятого и умершего Мессии.
Удовлетворявших этим условиям оказалось двое: Иосиф, называемый Варсавою, который прозван Иустом, и Матфий. Оба они неизвестны в евангельской истории. Есть предположение, что они были из числа 70-ти учеников Господа. Окончательное избрание из числа этих двух одного апостола предоставили Самому Господу через жребий после усердной молитвы о том, чтобы Сам Господь показал, кого Он избирает. Таким образом в избрании нового апостола совершилось двоякое действие – человеческое и Божественное: апостолы со всем обществом верующих избирают двух, Господь, по молитве их, указывает одного.
Ты, Господи, Сердцеведец всех… – так обратились они в молитве к Господу: Господь Сердцеведец, знающий душу каждого человека, знал, кто из двух более способен понести возлагаемое на него служение. Определение по жребию есть установление ветхозаветное, и в решении дел по жребию видели действие Самого Бога (см.: Лев. 16, 8–10; Числ. 17, 1–9; Числ. 34, 13; Нав. 14, 2; 1 Цар. 14, 42). Писались обычно имена на листках; листки вкладывались в сосуд, встряхивались, и чей жребий первый вынимался из сосуда, тот и считался избранным.
И выпал жребий Матфию – в этом увидели волю Божию, и он сопричислен к одиннадцати апостолам. <…> Другой кандидат Иосиф, он же Иуст, был после епископом Елевферополя в Иудее и тоже окончил свою жизнь мученической смертью. Память его 30 октября (12 ноября н. ст).
Аверкий (Таушев), архиеп. Четвероевангелие. Апостол. Руководство к изучению Священного Писания Нового Завета. М.: Изд-во ПСТГУ, 2007.
Вторник
Деян. 2, 14—21
Петр же, став с одиннадцатью, возвысил голос свой и возгласил им: мужи Иудейские, и все живущие в Иерусалиме! сие да будет вам известно, и внимайте словам моим: они не пьяны, как вы думаете, ибо теперь третий час дня; но это есть предреченное пророком Иоилем: И будет в последние дни, говорит Бог, излию от Духа Моего на всякую плоть, и будут пророчествовать сыны ваши и дочери ваши; и юноши ваши будут видеть видения, и старцы ваши сновидениями вразумляемы будут. И на рабов Моих и на рабынь Моих в те дни излию от Духа Моего, и будут пророчествовать. И покажу чудеса на небе вверху и знамения на земле внизу, кровь и огонь и курение дыма. Солнце превратится во тьму, и луна – в кровь, прежде нежели наступит день Господень, великий и славный. И будет: всякий, кто призовет имя Господне, спасется.
Выше видел ты промышление; здесь замечай мужество, потому что если все слушатели удивлялись, то разве не столько же было удивительно и то, что человек простой и некнижный возвысил голос среди такого множества, несмотря на то, что были и клеветавшие, и способные убить? Ужели это не выше человеческих сил? Но посмотри: тотчас по возвышении голоса он (т. е. Петр) изобличает обман, (доказывая), что они не пьяны. Но они и не в исступлении. Что же такое происходит с ним и с одиннадцатью? Петр произносил общее мнение и общий голос и был устами всех; а одиннадцать предстояли тут, свидетельствуя о том, что он говорил. Воздвиже глас свой, т. е. начал речь с большим дерзновением для того, чтобы тотчас в начале ее почувствовали благодать Духа. Тот, кто не выдержал вопроса слабой рабы, тот самый среди народа – убийц – говорит с таким дерзновением. Прежде чем получил дар языков, Петр устрашился, когда спрашивала его одна только рабыня придверница, и говорил: не вем человека. Там – одна рабыня и великий страх; здесь – неисчислимое множество и голос, полный великого дерзновения. Не сказал: не бо, якоже вы клевещете, сии пияни, суть, но: якоже вы непщуете; потому что говорит уже более кротко и не желает доказывать настойчиво, что они говорили это по злобе; но приписывает им незнание, а не обличает в нечестии, предуготовляя для них путь к обращению. И что значит (возражение), что не в обычае упиваться в третьем часу? Но Петр не остановился на нем; потому что и сами они не так думали об апостолах, но говорили так только по клевете.
Ссылается не на Христово имя, не на Христово обетование, но на обетование Отца. Замечай предусмотрительность. Не умолчал (о пророчестве), но и не сказал прямо о том, что касается Христа, именно, что Он после того, как был распят (и восстал), обещал им (апостолам) этот дар. Если бы он (Петр) сказал это, то испортил бы все; хотя это и могло доказать божественность Христа, но показалось бы невероятным. Вопрос же – в том, чтобы поверили тому, что говорится; а то, что показалось бы невероятным, заставило бы их поколебаться. Этих недоумений ничто не в состоянии разрешить, кроме пророческого свидетельства. Итак, когда возникает какой-нибудь сомнительный вопрос, не прибегай к рассуждениям. Рассудочные обсуждения также опровергаются, как составляются; а глас Божий кто разрушит? Рассуждение разрушается; Писание не разрушается. Не сказано: излию Духа Моего, но: от Духа Моего. Не Дух, но дар Духа изливается на всяку плоть и именно на уверовавшую, т. е. на язычников. Но он еще не открывает им этого; а слова «на всяку плоть» подают им и добрые надежды и не позволяют ожидаемые блага присваивать себе одним; чрез это самое он подсекает и зависть в самом ее корне. Обрати же внимание на то, как разнообразно откровение Святого Духа. Один, имея благодать Духа, пророчествует; другой, неспособный на это служение, получает дар видений: так Петр в шестом часу дня видит сосуд; так Корнилий в девятом часу видит Ангела. Видение сердцем не называется «взглядом» или «взором», но «видением». Иначе видят видение: так видевший говорит: «иди»; иначе видят теорему, когда видят уже не глазами; иначе поучаются образами, какие представляются во сне.
Этими словами пророк наперед ясно предсказывает и о будущем Суде, и об Иерусалиме, и о плане иудеев, и о событиях, имевших быть при Кресте Христовом, и наконец о том, что случилось с иудеями вследствие римской войны, когда в Иудее проливалось римлянами множество крови, когда развевался дым от сожигаемых городов и селений. Чрез это иудеи несли наказание за свою дерзость против Христа – за дерзость, которой не перенесло и самое солнце и смежило свое око, световую силу, и луна свой сребровидный образ изменила в красный свет. Говорят, однако же, будто много подобных явлений было на небе и во время разрушения Иерусалима: так свидетельствует Иосиф Флавий. Впрочем словами «луна преложится в кровь» пророк указывает и на чрезмерную жестокость заклания (т. е. распятия Господа). Но почему происходит это в третьем часу? Чтобы показать чудесность этого явления: блеск огня виден среди светлого дня, когда все на площади! Впрочем составитель (богослужебных) песней понимает сказанное пророком так: кровь – воплощение, огнь – Божество, курение дыма – Святый Дух, осенивший наитием Деву и исполнивший мир благовонием, а под днем Господним разумеет день воскресения. Но Господь говорит: излию от Духа моего, прежде неже приити дню Господню. Скажи иудею: если одно лицо и одно имя у Божества и если Бог говорит Сам о Себе, то почему не сказал: прежде неже приити дню Моему? Если, говорит (Петр), вы согрешаете теперь безнаказанно, так на это не надейтесь; потому что это только начало того великого и трудного дня. Подвигнув этим и устрашив сердца их, он успокаивает их и дозволяет им питать добрые надежды. И будет, всяк, иже аще призовет имя Господне, спасется. Но не просто призовет; потому что говорится: не всяк глаголяй ми: Господи, Господи; нет, всяк, кто призовет с расположением и с доброю жизнию. Включив теперь в свою речь слово о вере (о необходимости веры), – потому что спасение зависит от призывания, – он делает (свою) речь удобопонятною. Имя Господне, по объяснению Павла, призывается во имя Христа; но Петр на этот раз не решился открыть это своим слушателям.
Феофилакт Болгарский, блж. Толкование на Апостол в 3-х кнн. Кн. 1. М.: «Лепта», 2004.
Среда
Деян. 2, 22—36
Мужи Израильские! выслушайте слова сии: Иисуса Назорея, Мужа, засвидетельствованного вам от Бога силами и чудесами и знамениями, которые Бог сотворил через Него среди вас, как и сами знаете, Сего, по определенному совету и предведению Божию преданного, вы взяли и, пригвоздив руками беззаконных, убили; но Бог воскресил Его, расторгнув узы смерти, потому что ей невозможно было удержать Его. Ибо Давид говорит о Нем: видел я пред собою Господа всегда, ибо Он одесную меня, дабы я не поколебался. Оттого возрадовалось сердце мое и возвеселился язык мой; даже и плоть моя упокоится в уповании, ибо Ты не оставишь души моей в аде и не дашь святому Твоему увидеть тления. Ты дал мне познать путь жизни, Ты исполнишь меня радостью пред лицем Твоим. Мужи братия! да будет позволено с дерзновением сказать вам о праотце Давиде, что он и умер и погребен, и гроб его у нас до сего дня. Будучи же пророком и зная, что Бог с клятвою обещал ему от плода чресл его воздвигнуть Христа во плоти и посадить на престоле его, Он прежде сказал о воскресении Христа, что не оставлена душа Его в аде, и плоть Его не видела тления. Сего Иисуса Бог воскресил, чему все мы свидетели. Итак Он, быв вознесен десницею Божиею и приняв от Отца обетование Святаго Духа, излил то, что вы ныне видите и слышите. Ибо Давид не восшел на небеса; но сам говорит: сказал Господь Господу моему: седи одесную Меня, доколе положу врагов Твоих в подножие ног Твоих. Итак твердо знай, весь дом Израилев, что Бог соделал Господом и Христом Сего Иисуса, Которого вы распяли.
Не из лести это сказано (апостолом): но, т. к. выше он сильно обличил иудеев, то теперь делает им послабление и благовременно напоминает о Давиде. Он опять начинает вступлением, чтобы они не пришли в смятение, т. к. он намерен был напомнить им об Иисусе. До сих пор они были спокойны, потому что слушали пророка; но имя Иисуса тотчас вооружило бы их. И не сказал: поверьте, но: выслушайте, – что было не тягостно. И заметь, как он ничего не говорит высокого, а начинает свою речь с крайне уничиженного. Иисуса, говорит, Назорея, – сейчас же упоминает об отечестве, которое считалось презренным. И ничего пока еще не говорит о Нем великого, даже и того, что иной сказал бы о пророке. Иисуса, говорит, Назорея, Мужа, засвидетельствованного вам от Бога. Заметь, как много значило сказать, что Он послан от Бога. Это всегда и везде старались доказать и Сам (Христос), и Иоанн, и апостолы. Послушай, например, что говорит Иоанн: сказал мне: на Кого увидишь Духа сходящего и пребывающего на Нем, Тот есть крестящий Духом Святым (Ин. 1, 33). А Сам Христос даже и по преимуществу внушает это, говоря: Я не Сам от Себя пришел, но Он послал Меня (Ин. 8, 42). Да и везде в Писании об этом преимущественная забота. Потому-то и этот святой вождь в блаженном лике, приверженец Христов, пламенный ученик, которому вверены были ключи Небес, который принял духовное откровение, смирил их страхом, показал, что (апостолы) сподобились великих даров, и сделал их достоверными, а тогда уже беседует и о Иисусе. Ах, как он осмелился среди убийц сказать, что Он воскрес! Впрочем, не тотчас говорит: Он воскрес, а сначала: Он пришел к вам от Бога. Это же видно из того, что Он сделал. И не говорит: Он (сделал), а: Бог через Него, – для того, чтобы скромностью лучше привлечь их, причем их же самих призывает в свидетели и говорит: Мужа, засвидетельствованного вам от Бога силами и чудесами и знамениями, которые Бог сотворил через Него среди вас, как и сами знаете. Потом, когда дошел до того их ужасного преступления, – смотри, как старается освободить их от вины. Ведь, несмотря на то, что это было предопределено, все же они были душегубцы. Сего, говорит он, по определенному совету и предведению Божию преданного, вы взяли и, пригвоздив руками беззаконных, убили. Говорит почти теми же самыми словами, как и Иосиф, который так же говорил своим братьям: «не бойтесь; не вы меня продали, но Бог меня послал сюда» (см.: Быт. 45, 5). А так как он сказал, что на это была воля Божия, то, чтобы не сказали: значит, мы хорошо поступили, – он предупреждает эту мысль тем, что присовокупил: пригвоздив руками беззаконных, убили. Здесь намекает на Иуду и вместе с тем показывает им, что они не в силах были бы это сделать, если бы Бог не попустил и сам не предал Его. Это и значит слово: «преданного». Таким образом, всю вину слагает на голову Иуды предателя, т. к. он предал Его лобзанием. Или это означают слова: «руками беззаконных», или он говорит здесь о воинах, выражая такую мысль: не просто вы убили Его, а чрез посредство беззаконных людей. Заметь, как повсюду (апостолы) заботятся о том, чтобы, прежде всего, были признаны Его страдания. Что же касается до воскресения, – т. к. это было дело великое, – (Петр) до времени прикрывает его и уже потом выставляет на вид. Страдания, именно крест и смерть, были всеми признаны, а воскресение еще нет; потому-то он и говорит о нем после, присовокупляя: но Бог воскресил Его, расторгнув узы смерти, потому что ей невозможно было удержать Его. Здесь он указал на нечто великое и высокое. Слово «невозможно» показывает, что Христос Сам и позволил (смерти) удержать Себя, и что сама смерть, держа Его, мучилась как бы болезнями рождения и тяжко страдала. Известно, что болезнью смертною Писание повсюду обыкновенно называет опасность. Вместе с тем здесь выражается мысль, что Он воскрес так, что больше уже не умрет. Или словами: потому что ей невозможно было удержать Его – (Апостол) показывает, что воскресение Христово было не таково, как воскресение прочих людей. Затем, прежде чем в уме их могла родиться какая-нибудь мысль, он выставил им Давида, отстраняющего всякий помысл человеческий. Ибо Давид говорит о Нем. И смотри, какое опять уничиженное свидетельство! Для того он и привел его сначала, сказав то, что более уничиженно, чтобы показать, что смерть (Христова) не была событием горестным. Видел я пред собою Господа всегда, ибо Он одесную меня, дабы я не поколебался… Ибо Ты не оставишь души моей в аде.
Затем, докончив свидетельство пророческое, присовокупляет: мужи братия! Когда намерен говорить что-нибудь особенно важное, всегда употребляет такое вступление, чтобы тем возбудить их внимание и привлечь к себе. Да будет позволено, говорит, с дерзновением сказать вам о праотце Давиде. Какая великая скромность! Так он всегда снисходит, когда это было безвредно. Потому и не сказал: это сказано о Христе, а не о Давиде; напротив, весьма благоразумно выказывает глубокое уважение к блаженному Давиду, чтобы тем тронуть их; и о том, что всеми признано, говорит так, как будто это было дерзко сказать, стараясь расположить их в свою пользу теми похвалами (Давиду), какие незаметно вводит в свою речь. Потому и не просто говорит: о Давиде, но: «о праотце Давиде». Что он и умер и погребен. Не говорит пока: «и не воскрес», но другим образом сейчас же высказывает и это, говоря: и гроб его у нас до сего дня. Теперь он доказал то, что желал; но и после этого не перешел еще ко Христу, а снова говорит с похвалою о Давиде: будучи же пророком и зная, что Бог с клятвою обещал ему.
Так говорит он с тою целью, чтобы они, по крайней мере, хоть из уважения к Давиду и к его роду, приняли слово о воскресении, – т. к. будто бы в противном случае пострадает пророчество и их честь. И зная, говорит, что Бог с клятвою обещал ему. Не сказал просто: обещал, но, что было сильнее: с клятвою обещал ему от плода чресл его воздвигнуть Христа во плоти и посадить на престоле его. Смотри, как опять указал на высокую истину. Т. к. он смягчил их своими словами, то смело предлагает это изречение пророка и беседует о воскресении. Что не оставлена душа Его в аде, и плоть Его не видела тления. Это опять удивительно; отсюда видно, что воскресение (Христово) не было похоже на воскресение прочих людей. Смерть держала Его и в то же время не сделала того, что ей свойственно делать. Таким образом о грехе (иудеев) Петр прикровенно сказал, а о наказании ничего не присовокупил; показал, что они умертвили (Христа), и вслед затем переходит к знамению Божию. Но, когда доказано, что умерщвленный был праведник и друг Божий, то, хотя бы ты и умолчал о наказании, грешник сам себя осудит еще больше, чем ты. Итак, (Петр) все приписывает Отцу, для того чтобы они приняли его слова. Затем приводит из пророчества выражение: невозможно. Поэтому посмотрим снова на то, что сказано выше: Иисуса, говорит (Петр), Назорея, Мужа, засвидетельствованного вам от Бога, т. е. Человека, о Котором не может быть никакого сомнения, но за Которого говорят дела. Так и Никодим говорил: таких чудес, какие Ты творишь, никто не может творить (Ин. 3, 2). Силами, говорит, и чудесами и знамениями, которые Бог сотворил через Него среди вас; значит, не тайно, если – среди вас. Сначала говорит о том, что им известно, и потом уже переходит к неизвестному. Затем словами: которые Бог сотворил – показывает, что не они могли (это сделать), но что это было делом премудрости и смотрения Божия, т. к. было от Бога. И что было для них неприятно, то он прошел скоро. Апостолы везде старались показать, что (Христос) умер. Хотя бы вы, говорит (Петр), стали отрицать, – они засвидетельствуют. А Кто привел в затруднение саму смерть, Тот, конечно, гораздо больше бед мог причинить тем, которые Его распяли. Однако, Петр не говорит ничего такого, например: Он мог вас умертвить, – а просто только дает им понять это. Между тем, из этих слов узнаем и мы, что значит то, что смерть держала Его. Кто мучится тем, что держит что-нибудь, тот уже не держит и не действует, а страдает и старается скорее бросить (что держит). Прекрасно также сказал (Петр): Давид говорит о Нем, – чтобы ты не отнес этих слов к самому пророку. Видишь ли, как он, наконец, объясняет и разоблачает пророчество, показывая, каким образом Христос воссел на престоле Своем? Ведь царство духовное – на небесах. Заметь, как вместе с воскресением он указал и на царство, сказав, что (Христос) воскрес. (Далее) показывает, что пророк был поставлен в необходимость (говорить так), потому что это было пророчество о Христе. Почему же он не сказал: о царстве Его, но: воскресил? Это было слишком высоко (для них). Но как Он воссел на престоле? Будучи царем над иудеями. А если – над иудеями, то тем больше над теми, которые Его распяли. И плоть Его, говорит, не видела тления. Это, по-видимому, меньше воскресения, но на самом деле это – одно и то же. Сего Иисуса Бог воскресил. Смотри, как (всегда) не иначе называет Его. Чему все мы свидетели. Итак Он, быв вознесен десницею Божиею. Опять обращается к Отцу, хотя довольно было и того, что сказал уже прежде; но он знал, насколько это важно. Здесь он намекнул и на вознесение, и на то, что Христос пребывает на небесах; но ясно и этого не высказывает. И приняв от Отца обетование Святаго Духа. Смотри: вначале сказал, что не Христос послал Его (Святого Духа), но Отец; а когда напомнил им об Его чудесах и о том, как поступили с Ним иудеи, когда сказал о воскресении, то уже смело начинает говорить и об этом и опять их самих приводит в свидетели, ссылаясь на то и другое их чувство (т. е. на зрение и слух). И о воскресении упоминает часто, а об их преступлении только однажды, чтобы не быть для них тягостным. И приняв, говорит, от Отца обетование Святаго Духа. Это опять – (истина) великая; и я думаю, что он говорит теперь о том обетовании, которое было до страдания. Смотри, как, наконец, все это он усвояет Христу, делая это очень незаметно. В самом деле, если Он излил (Святого Духа), то, очевидно, о Нем сказал пророк выше: в последние дни, говорит Бог, излию от Духа Моего на всякую плоть, и будут пророчествовать сыны ваши и дочери ваши. Смотри, какие (истины) он незаметно влагает в свои слова! Но т. к. это было дело великое, то он опять прикрывает его, сказав, что Христос принял от Отца. Он сказал об оказанных Им благодеяниях и о чудесах; сказал, что Он – Царь и что Он пришел к ним; сказал, что Он дает Святого Духа. Но ведь что бы кто ни сказал, – все будет напрасно, если он не будет иметь в виду пользы. Подобно Петру поступает и Иоанн, когда говорит: Он будет крестить вас Духом Святым (Мф. 3, 11). Вместе с тем (Петр) показывает, что Крест не только не умалил Христа, а напротив, еще более прославил Его, т. к. что издревле Бог обещал Ему, то теперь даровал. Или иначе: Петр говорит здесь о том обетовании, которое Он нам дал. Таким образом, Он наперед уже знал о будущем обетовании и после Креста даровал нам еще большее. Излил. Здесь (Апостол) показывает Его достоинство, равно как и то, что Он не просто (даровал Духа), но – в изобилии. Отсюда, чтобы сделать и это (достоинство) очевидным, – присовокупляет дальнейшие слова. Сказав о даровании Святого Духа, он теперь уже смело беседует и о вознесении (Христовом) на небеса, и не просто, но опять приводит свидетеля и напоминает о том самом лице, на которое и Христос указывал. Ибо Давид не восшел, говорит, на небеса.