– С тобой что-то не так, – говорит Молли, но я не понимаю, что она имеет ввиду.
Нам остается еще 5 минут, но я вижу, как Наблюдающий подносит микрофон к губам, и как они двигаются. Чуть позже слышу, что он говорит.
– Ваше время кончилось. Прошу выйти из кабинета, – я слушаю его и встаю.
Теперь мы знаем, с кем будем делить свое существование. Близнецов это не должно пугать, но меня пугает. Мне страшно. Я понимаю, что боятся нечего, но это происходит инстинктивно.
– До встречи, Сьюзен.
– Пока, Молли.
Она смотрит на меня, когда я встаю. Наблюдающий тоже смотрит, и мне не нравится этот взгляд.
Молли выйдет через другую дверь, когда я уйду, ведь мы не должны больше встречаться. Я кивком прощаюсь с Наблюдающим, и, уходя через первую комнату, с человеком, который стоял там.
Это прошло так быстро, и это было так необычно, что, выходя на улицу, мне становится плохо, и меня подхватывают под руки приемные родители. Но мне дают воду, и я чувствую себя чуть легче. Мне надо пережить еще выступление с речью перед правительством и Близнецами.
Мы направляемся к самому большому зданию у Врат и садимся на скамейки. До выступления еще чуть меньше часа и нам дают время, чтобы отдохнуть после Встречи. Несколько людей в закрытых и мрачых костюмах разносят еду и напитки.
Оставшееся время я разговариваю с Шейном. Нам нежелательно делиться своими впечатлениями после встречи с Близнецами, поэтому мы обсуждаем свои речи и повторяем их. У Шейна речь лучше, чем у меня, и он более уверен в себе, поэтому его слушать очень приятно. Когда наступает время, чтобы заходить в здание, по громкоговорителю это объявляют, и мы встаем со своих мест.
Я иду рядом со своей семьей, потому что чувствую себя увереннее с ними, но Близнецам и их родителям надо садиться в разные части зала, поэтому мы при входе идем в разные стороны.
Близнецов вызывают по алфавиту, и у меня есть возможность послушать другие речи, чтобы быстро сделать заметки для себя, что лучше смотрится на сцене. Близнецов не комментируют сразу, только после экзаменов, поэтому ты не узнаешь, как хорошо ты выступил до них.
Когда наступает моя очередь, я не сразу понимаю, что вызывают меня. Я резко подскакиваю с места и чуть не падаю, но удерживаюсь на месте и иду к сцене. Я чувствую, как на меня все смотрят, и мои щеки начинают пылать. Я очень надеюсь, что это незаметно и подавляю желание прикрыть их. А лучше спрятаться самой.
– Мое имя Сьюзен Харриган, – я откашливаюсь.
Я боюсь начинать, но я понимаю, что если не начну, то я не сдам экзамены. А если начну, то я могу все забыть, начать волноваться и заикаться.
– Соединение, Близнецы. Эти слова и процедура известны нам уже многие годы и только с хорошей стороны. Она нам приносит результат, благодаря ему мы достигаем идеала. Благодаря ему мы успеваем выучить все, что не способен выучить простой человек…
Когда я заканчиваю речь, вздыхаю с облегчением. Я запнулась только один раз, но сразу перешла на другое предложение и те, кто не знал мой текст, не заметили изменения. Элоди одобряюще смотрит на меня, и я иду на свое место.
Дальше выступает Шейн, но я не слушаю его. Я слышала его речь многие разы, и сейчас у меня нет сил слушать еще раз. Потом выступают оставшиеся, но их я тоже не слушаю. Я просто сижу и вспоминаю встречу с Молли. Своим Близнецом.
Когда мы выходим на улицу, мне опять становится плохо, но до дома мы доезжаем без проишествий. Дома я сразу ложусь спать, хотя стоило бы поучиться еще, но у меня просто нет сил.
На следующий день я просыпаюсь на час позже, чем надо. Всем Близнецам после Встречи даются 3 дня выходных, чтобы свыкнуться с мыслью о Соединении, и, наверное, тетя Элоди решила меня не будить, чтобы мне не стало хуже.
Я спала практически сутки и чувствую, что голова у меня, как камень, но все равно присутствует какая-то слабость. Приходит тетя Элоди со стаканом воды и таблеткой.
Я киваю в знак приветствия, говорить мне сложно из-за того, что пересохло горло. Залпом выпиваю воду. Тетя спрашивает, как я себя чувствую, и я говорю ей, что хорошо. Она забирает стакан и уходит.
Хочется есть и приходиться вставать, чтобы идти на кухню. Ноги держат, но голова немного кружится, и я придерживаюсь за стенку, чтобы не упасть. Проходя мимо комнаты Шейна я вижу, что он еще спит. Это не поощряется, но такое случается редко. Комната Лолиты на первом этаже, и я не могу узнать, что она делает.
Когда спускаюсь на кухню, утро у Элоди и Шона только начинается. Элоди стоит у плиты и готовит, Шон сидит за столом и читает.
Если приемные родители живут в зоне «Интеллект», то они свою жизнь должны посвятить интеллектуальному развитию в пример Близнецам, а приемные родители из зоны «Сила» физическому. Правительство считает, что так у Близнеца не будет соблазна отвлекаться на другие способности, и он сможет полностью освоить свою программу.
За столом мы не разговариваем. Каждый думает об одном. О том, что сейчас для нас с Шейном началась Новая жизнь, и мы перешли грань, теперь мы на шаг ближе к Соединению. Когда я встаю и благодарю за завтрак, Элоди не реагирует. Она погружена в свои мысли. Я поднимаюсь в свою комнату и запираю дверь. Я не хочу, чтобы мне мешали учиться. Сейчас это самое важное.
Перед Соединением и после Восстановления ты сдаешь экзамены. Первый экзамен основывается на твоих умениях из твоей зоны. Второй уже общий. Если ты не сдаешь экзамен перед Соединением, ты все равно проходишь дальше и можешь сдать экзамен после Восстановления. Правительство считает, что у Близнеца может произойти деформация восприятия информации во время разделения, поэтому ему сложней сдать первый экзамен, когда у него отсутствует вторая его часть. Если ты не сдаешь экзамен после Восстановления, известно, что будет дальше.
Я долго повторяю то, что выучила за 12 лет, пока в комнату не стучатся. Бросаю взгляд на часы и про себя замечаю, что учу уже 4 часа.
– Сюзи, тебе стоит отдохнуть, – говорит Элоди. Она права. При перенапряжении информация плохо воспринимается, а мне за 3 дня надо все повторить.
Экзамены начнутся в четверг. Мы не знаем, на какую тему они будут и с чем связаны. С математикой, родным языком или чем-то другим:
«Закон 1Х, статья 17ХХ
Близнец всегда должен быть готов ко всему, он должен знать все предметы в любое время, потому что он так учится мыслить шире, и это поможет ему достигнуть идеала. (Пункт из правил поведения Близнеца)»
Я откладываю учебник и спускаюсь с Элоди в гостиную. Там сидят Шон, Шейн и Лолита. Элоди садится вместе с Шоном на рядом стоящие кресла, я сажусь к Шейну и Лолите на диван.
Мои приемные родители-доказательство, что правительство правильно выбирает партнера при рождении. Шон был предназначен Элоди, и они вместе до сих пор. Во время того, как они были Близнецами, часть тети из зоны «Интеллект» была против Шона, но при Соединении это пропало, и они с этого времени вместе. Насчет моего партнера правительство ошиблось. Я надеюсь, что у Молли с ним отношения лучше, и, когда мы соединимся, у нас появятся какие-то чувства.
Тетя Элоди разрешает мне воспользоваться телефоном и позвонить Ким, поэтому я ухожу на кухню и сажусь за стол. После 7 гудков я собираюсь сбрасывать, но трубку поднимает ее приемная мать.
– Дом 27, Широкий проспект. Авалина у телефона, – слышу я на том конце провода.
– Здравствуйте, тетя Лина. Могли бы вы позвать Ким к телефону?
– Здравствуй, Сьюзен. Она учится.
Я тяжело вздыхаю, но приемная мама Ким это слышит и соглашается. Я слышу, как Авалина закрывает трубку рукой и зовет ее. Через несколько секунд звук проясняется, и Ким здоровается. На заднем фоне тетя Лина предупреждает, чтобы мы говорили недолго.
– Ну как? – спрашивает Ким.
Я понижаю громкость голоса и рассказываю ей о том, как все прошло. Нам не позволяется говорить об этом и я не хочу, чтобы Элоди слышала. Потом я замечаю, что в телефоне тихо что-то пищит и меняю тему. К нам присоединился третий человек и прослушивает нас. Может, это кто-то из семьи поднял трубку, но это мог оказаться и дежурный, отвечающий за дозволенность в разговоре.
Когда мы заканчиваем разговаривать, уже почти 4 часа, и мне надо идти учиться. Я прохожу мимо семьи и иду в комнату. Опять закрываю дверь и сажусь за учебники.
Люди в Старом Времени часто говорили, что хотят найти свою Вторую Половинку. Нас в школе учат, что это выражение больше не имеет такой смысл, какой был тогда. Раньше, если я правильно помню, люди так говорили, когда хотели найти своего партнера, в будущем с которым построят семью. Сейчас так говорят, когда собираются идти на встречу со своим Близнецом. Но и то говорят изредка.
В значении, котором употреблялись эти слова раньше, больше никто не использует. Когда рождаются близнецы, им, в соответствии с их результатами склонностей и по другим параметрам, выбирают партнера, или партнеров, если так правильней сказать. Во время того, как каждый из Близнецов живет в своей зоне, он должен налаживать отношения с партнером. Официально это необязательно, но если не хочешь показать дурной тон, ты должен поддерживать дружбу, и желательно использовать дозволенные 5 из 10 часов в неделю с ним. (Твой близнец в то же время с близнецом партнера)
После восстановления тест на совместимость проходится еще раз, чтобы не было ошибок. 99.8%, что останется партнер, который был предназначен при рождении, но бывают редкие случаи, когда Близнецы с партнерами несовместимы по какой-то причине, однако это замечают после.
Поэтому 40 лет назад установился закон, который гласит о том, что тест на совместимость Близнецы и их партнеры должны проходить не только после рождения, но и после восстановления.
Я думаю, так правильно, ведь были случаи, когда при рождении тест показывает, что они совместимы, но потом живут несчастливо. Развод у нас штате запрещен, поэтому ты живешь оставшуюся жизнь с человеком, который тебе не подходит. Правительство желает только блага гражданам, ведь оно научно выбирает партнера и большая вероятность, что брак будет счастливым.
На второй день, когда мы обедаем, Элоди сказала, что сегодня вечером к нам придет мой партнер. Она хочет, чтобы мы сблизились, и нам было бы легче относиться друг к другу лучше. Меня эта новость не радует, но отказаться я не имею права. Я просто молчу, и Элоди продолжает.
– Представь, что это встреча с твоей сестрой. С ним ты должна вести себя практически так же, как и с ней. Ты должна опрятно выглядеть, прилично себя вести за столом и в разговоре, – говорит она, и я киваю.
Когда мы заканчиваем есть, тетя отправляет меня наверх поучиться еще один час и начать собираться к встрече.
Через два часа я полностью собрана и стол накрыт. На мне то же платье, что было и на Встрече. Мы стоим у зеркала и Элоди смотрит, что еще можно поправить. Она сделала мне прическу и сейчас закалывает пряди, которые выбиваются из нее.
Когда мы спускаемся, в дверь звонят, и она говорит мне, чтобы я открыла дверь. Я соглашаюсь с ней, а она идет к столу, чтобы навести какие-то штрихи, если что-то не идеально. Я открываю дверь и здороваюсь.
– Привет, Сьюзен, – здороваются они в ответ. Я приглашаю их войти, и мы идем в гостинную, где тетя накрыла стол.
– Привет, Элиот. Здравствуйте, миссис и мистер Дэтчер, – здороваются тетя Элоди и дядя Шон с ними. Шейн и Лолита в своих комнатах, было принято решение, что они не должны присутствовать.
Элиот – мой партнер. Я не рада этому. Он мне совсем не нравится. У нас нет совсем сильного отвращения, но и нет симпатии. Я надеюсь, что во время тестов произошла какая-то ошибка и его выбрали, как партнера, случайно. Но правительство никогда не ошибается. Мы действительно предназначены друг другу.
– Расскажи о себе, Элиот, – просит Элоди, когда мы садимся. По правую сторону от меня тетя, по левую он.
Сегодня он одет, как джентельмен. На нем серьезные черные брюки и белая рубашка. Волосы не взъерошенны, как обычно, а уложены на правую сторону. Губы блестят, когда он каждый раз их облизывает. Мне противно на это смотреть, поэтому я смотрю в тарелку.
– Месяц назад мне исполнилось 18. В будущем, если я хорошо сдам экзамены, я планирую пойти в Военную Академию. Больше всего в школе мне даются точные науки.
Приемные родители у него высокие и с серьезными выражениями лица. Они смотрят на меня неотрывно, будто сдирают кожу. Я прячу от них глаза, но чувствовую, что они продолжают смотреть на меня.
– Скажи, Элиот, что ты думаешь насчет процедуры Соединения? – спросила Элоди. Этот вопрос нежелателен в разговоре, но пока он официально разрешен.
– Я этого жду. Я рад, что я смогу соединиться со второй своей частью и получить способности вдвое больше моих. Я хочу чувствовать себя круче, сильнее, чтобы у меня было больше возможностей. Я знаю, что, когда меня соединят, я смогу стать тем, кем я хочу стать. Я рад, что пережил эти 18 лет. То, что нас резъединяют и контролируют, это правильно. Каждый должен быть под жестким надзором.
– Ты хочешь сказать, что это хорошо? – вдруг говорю я. Я не собиралась говорить это, но вдруг появилась решимость, – хорошо, что дети должны жить отдельно от своей матери? Жить по разным правилам и отдельно друг от друга? Хорошо, что они должны контролироваться и жить без детства?
Я не знаю, откуда у меня появилось такое мнение. Откуда такая точка зрения? До этого момента я хотела, чтобы быстрее произошла процедура. Чтобы я быстрее была одним целым со своей сестрой. Но сейчас… Это неправильно. Мы уже разные люди. Мы не должны делить тело с кем-то.
Я слышу, как миссис Дэтчер говорит мужу: «какая некультурная девочка», а он в ответ кивает.
– Да, это хорошо. По-другому никак, все будет, как немногим больше ста лет назад. Дети будут проводить свое детство и юность с друзьями, употреблять наркотики и заниматься сексом, а когда вырастут, будут жить с теми, кто им не подходит, и быть тем, кем он не должен быть.
Я понимаю, что он частично прав, но не полностью. Но и эту часть я не могу признать правой. Я поднимаюсь со стула, тот из-за резких движений падает, и ухожу на улицу. Я знаю, что я зря это сделала, приемные родители Элиота не в восторге и могут рассказать про это правительству, при том отношения с ним у меня не стали лучше. Но я чувствую свободу после того, как высказалась впервые за жизнь, и начинаю смеятся. Я иду и смеюсь, а по щекам текут слезы.
Если дело дойдет до правительства, они поймут, что со мной что-то не так, и отправят меня за пределы штатов. Там мне не выжить. Мне хочется спрятаться от этого мира и хочется бежать. Но я просто иду. Замечаю на фонарном столбе камеру, сначала задумываюсь, а потом поднимаю с асфальта камень и кидаю в нее с криком « к черту все!». Камень попадает прямо в камеру. Шокирующая точность. Со мной что-то не так.
Значит, за нами и правда следят. На следующем столбе я вижу еще камеру, еще на следующем еще одну. Наблюдающий при встрече с Молли. Подслушивающий на телефоне. Я думала, они хотят нас оберегать, но они контролируют нас. Они контролируют каждый наш шаг, каждое наше слово или действие. Значит, есть что контролировать. Почему только сейчас я думаю об этом?
Я брожу около часа и возращаюсь домой, но не захожу. Свет еще горит, значит, они еще не спят, или даже семья Элиота еще не ушла. Я сажусь на крыльцо и жду. Через минут двадцать я слышу, как кто-то собирается в коридоре. Открывается дверь, и на меня падает свет.
– Я сам разберусь. Подождите дома, – слышу я голос Элиота. Он садится рядом со мной на крыльцо. Я сжимаюсь в комочек от такой близости.