Мейси прикусила губу:
– А в какой школе вы учились?
– В школе Святого Ансельма. Она небольшая, находится в Лондоне. Славится фундаментальной академической базой плюс так называемый упор на гуманитарные науки и гарантированное поступление в Оксфорд и Кембридж. – Секретарь помедлил. – Полагаю, вкупе эти характеристики призваны формировать характер.
– Почему же тогда в вашем голосе слышится оттенок сожаления?
Молодой человек покачал головой:
– Нет, все так и должно быть. Я лично старался не высовываться, чтобы не стать объектом травли. Ведь в закрытых школах без того не обходится. Интересно, в кого вырастают юные тираны? Впрочем, тут достаточно взглянуть на Сандермира.
С этими словами секретарь достал часы из жилетного кармана.
– Мисс Доббс, я понимаю, ваши вопросы вызваны искренним желанием помочь мальчикам. Однако мне не следовало давать столь развернутые ответы. Впрочем, все очень скоро появится в газетах, особенно если учесть, что поблизости рыщет Битти Драммонд. А теперь вынужден вас покинуть – дел невпроворот.
– Огромное вам спасибо.
Выйдя из офиса, Мейси раскрыла зонтик. Незачем возвращаться на ферму; рано выкладывать Джорджу новости насчет возможного освобождения мальчиков уже завтра утром – так и сглазить недолго. Сейчас лучше связаться с Присциллой. Сообщение, что Альфред Сандермир учился в той же школе, куда Присцилла определила своих детей, явилось для Мейси неожиданностью – но не обескуражило ее. Слишком много в Англии школ, куда поместное дворянство, коммерсанты, аристократы, дипломаты, а заодно и европейские монархи и азиатские правители любят посылать сыновей, но раз некто отдал предпочтение небольшой школе, тем проще будут дальнейшие поиски. Мейси не склонна была рассматривать факт как шокирующее совпадение – лишь как улыбку удачи.
Глава 9
Отца Мейси не застала дома, поэтому, бросив портфель в своей комнате и облачившись в поношенные вельветовые брюки, грубые ботинки, белую рубашку, знававшую лучшие дни, и прихватив проверенный временем кардиган вместе с зонтиком, вышла под дождь. В сентябре дожди еще не холодные, капли не колют лицо, как зимой. Фрэнки Доббс такие дождики называл очищающими, мол, они – последыши августовской сырости.
Фрэнки оказался там, где и ожидала найти его Мейси, – на конюшне, ставил в стойло кобылу с жеребенком. Кобыла так и льнула к Фрэнки, а жеребенок бежал следом за матерью. Мейси обожала смотреть, как отец работает, как уверенно мелькают его руки, безошибочно беря нужную щетку или узкий длинный обрывок бархата, чтобы до блеска отчистить забрызганную лошадиную шкуру. Лошади с готовностью подставляют ноги, а Фрэнки почти не приходится повышать голос – разве что какой-нибудь жеребенок не в меру расшалится. Более крутые меры не нужны – Фрэнки Доббс усмиряет баловника одним только выговором.
Дождавшись, когда кобыла окажется в стойле, Мейси окликнула отца и сама зашагала к нему.
– Папа, тебе помочь? – Она чмокнула щетинистую щеку, огляделась. – Шута еще не вернули. Джеймс Комптон катается.
Фрэнки качнул головой:
– Если только он хоть чуть в лошадях смыслит, должен приехать с минуты на минуту. Сейчас солнце рано садится, а Джеймс, видать, в своей Канаде про то позабыл.
Тут же послышался стук копыт по мощеной дорожке – словно кастаньеты в ход пустили.
– Легок на помине, – подмигнул Фрэнки.
Джеймс Комптон не забыл как следует остудить Шута – не в пример Сандермиру. Шут, высокий в холке гунтер с родословной, был особенно дорог Джеймсу Комптону. Он заботился об этом мерине и даже подумывал, не остаться ли в Англии на сезон охоты.
– Хорошо прогулялись, сэр? – спросил Фрэнки, беря поводья и по привычке щупая лошадиный нос, а затем кладя ладонь на круп, чтобы проверить, не переутомился ли Шут. – Отличный конек, сэр. Как он вам показался?
– По-моему, он из разряда неутомимых. Видимо, Доббс, вы его правильно кормите. С тех пор как я последний раз был в Челстоуне, Шут здорово окреп.
Джеймс спешился, достал из кармана кусочек сахару, на раскрытой ладони протянул Шуту.
– А, и вы здесь, Мейси. Не скажу, что удивлен. Вы ко мне приехали?
– Да, к вам.
Мейси выждала, пока Фрэнки поведет Шута в стойло.
– Не возражаете, мистер Комптон, если я немного помогу отцу? А потом мы с вами поговорим. Вы пока переоденетесь.
Джеймс опустил взгляд на куртку, бриджи и сапоги для верховой езды. Одежда была заляпана засохшей грязью – дождь размочил кентские поля.
– Да, пожалуй. Приходите к семи. Уверен, матушка будет вам рада.
Мейси кивнула, и Джеймс зашагал через двор к особняку.
Фрэнки между тем обтер Шута влажной фланелькой, затем прошелся по конской шкуре щеткой и сухим полотенцем.
Мейси тоже взяла фланель и занялась другим боком Шута. Конь сунулся мордой к ее рукам, и она игриво шлепнула его по носу.
– Скажи, папа, тебе до сих пор странно видеть, что я вхожу в особняк через парадную дверь и пью с Комптонами чай в гостиной? – спросила Мейси.
Фрэнки только вздохнул:
– Твоя правда, дочка: это в голове как-то не укладывается. Не пойму, кто я такой есть в усадьбе. Сперва думаю, чем ты обязана Комптонам, после – чем они тебе обязаны. Ее милость очень тебя превозносит.
– А благодаря тебе ее гунтеры выжили в войну. Вдобавок ты столько полезных советов дал леди Роуэн насчет разведения скаковых лошадей – ну-ка, посчитай! Ты здесь даже не главный конюх – ты, папа, эксперт по скаковым лошадям. И леди Роуэн это отлично понимает.
Фрэнки поднял взгляд.
– А все ж мне это странно – как ты и сказала, дочка. По-моему, лучше, когда каждый свое место знает. И со мной всякий согласится, будь ты хоть трижды исключительная.
Мейси ничего не ответила. Через несколько секунд отец обхватил лошадиную шею и сказал:
– Ну вот, приятель, теперь я задам тебе овса. Ешь да отдыхай.
* * *
Фрэнки, по деревенской привычке, привык ужинать сразу по окончании дневных дел. Как и у цыган и сборщиков хмеля, на ужин полагалось мясо с овощами – сытная еда, призванная восполнить калории, израсходованные в течение дня. Поев вместе с отцом, Мейси пошла через лужайку к черному входу в особняк. Причин не воспользоваться парадной дверью не было, статус женщины с профессией и собственным бизнесом позволял Мейси войти как подобает. Однако она хотела пообщаться со старыми друзьями, взглянуть на место своей прежней работы. Конечно, тогда она была подростком, развитие которого можно направить в любую сторону, слепить любой характер. На поиски формы ушел не один год, но до сих пор Мейси казалось, она гнется, подобно отводку, ищет правду о том, какой именно сок струился под корой старого ствола, прежде чем тот выпустил новый побег.
Миссис Кроуфорд, прежняя кухарка, давно ушла на покой, зато Картер, дворецкий, как и во времена юности Мейси, занимал особое положение среди домашней прислуги. Впрочем, и Картер начал сдавать; видимо, скоро Комптонам придется подыскивать ему замену. Некогда безупречная выправка старшего сержанта была уж не та; плечи Картера поникли, точно под бременем, и отлично пошитый пиджак теперь висел на них, как на вешалке. Вдобавок Картеру приходилось прикладывать ладонь к уху – он стал плохо слышать. Леди Роуэн, конечно, притворяется, что не замечает этих печальных изменений. В свое время она могла спровоцировать спор на званом ужине с единственной целью – расшевелить гостей, но давно уже испытывала отвращение к переменам любого рода, предпочитая оставлять все как есть.
– Мейси Доббс! Какими судьбами? – Картер подошел к ней, взял за обе руки.
– Мистер Картер, как я рада вас видеть. Простите, что раньше не заглядывала. Я и с папой-то побыть не успеваю толком.
Картер покачал головой:
– Смотрю на вас – а вижу девчонку, из-за которой чуть места не лишился.
Последовало пояснение для новой кухарки, худощавой, не в пример миссис Кроуфорд, которая была пышной и уютной. Именно миссис Кроуфорд врачевала в душе Мейси пустоту, оставленную войной.
– Вообразите, голубушка, ее милость застукала эту девчонку в собственной библиотеке, в два часа ночи! Она там господские книжки читала! Впрочем, чтение, по всему видно, на пользу пошло – верно, Мейси?
Мейси рассмеялась, взглянула на часы.
– Еще несколько минут я свободна, а потом меня ждет мастер Джеймс. Так что, если чайник горячий, я бы выпила чашечку чая.
Старые слуги величали Джеймса Комптона «мастером». Причем с подачи его отца: Джеймс давно стал взрослым, но продолжал демонстрировать повадки юного баловня. Поэтому его милость объявил: оставаться Джеймсу в статусе «мастера» до дальнейших распоряжений. Мейси считала, что Джеймс Комптон действительно в отдельных случаях заслуживает обращения «мастер» – хотя он и был ранен на войне, и ведет дела отца в Канаде.
Кухарка сдержанно кивнула Картеру и отвернулась к плите. Тем временем в кухню подтягивалась остальная прислуга, чтобы поздороваться с Мейси. Когда чай был готов, Картер пригласил Мейси в «кабинет» – крохотную комнатку, смежную с его спальней. Туда уже принесли поднос, Мейси разлила чай по чашкам.
– Удивляюсь, каких вы успехов добились, Мейси, – начал дворецкий. – Наверное, следует называть вас «мисс Доббс».
– Ни в коем случае, мистер Картер! – Мейси протянула старику чашку с блюдцем, помедлила перед тем, как задать вопрос: – Скажите, мистер Картер, вам известно что-нибудь о деревне Геронсдин? Я понимаю, вы здесь уже много лет живете, но раньше, пока господа не перебрались в Кент, вы ведь бывали в деревне по нескольку раз за год, не так ли?
– Вам, Мейси, лучше бы спросить миссис Кроуфорд. Ей деревенская жизнь знакома в подробностях. Я все время занят по части усадьбы и дома. Сами понимаете – всюду пригляд нужен, да за всем не уследить. А вот миссис Кроуфорд – та с деревенскими дело имела, потому что заказывала продукты для господ. Миссис Кроуфорд умела поставщиков выбирать – чтоб и цена пониже, и ответственность. А ежели ее милости вздумается премьер-министра на ужин пригласить, чтоб спор о политике затеять – а споры жаркие бывали, как сейчас помню: все кричат, каждый свою линию гнет, – в таких случаях миссис Кроуфорд чудеса творила по части деликатесов.
Мейси нахмурилась.
– Меня интересует сама деревня. Я думала, вам что-нибудь о ней известно, мистер Картер.
Дворецкий пожал плечами. Он, хоть и подался к Мейси, плохо расслышал ее слова и потому продолжал о своем:
– Что до хлеба, пирогов и пирожных, миссис Кроуфорд всегда покупала у мистера Мартина. Вот уж был непревзойденный пекарь. Помните, Мейси, какой он пирог сотворил, когда мы вас в Кембридж провожали? Это миссис Кроуфорд специально заказала. Сама признавалась: даже ей лучше не испечь. Да, мистер Мартин цены не завышал и с качеством ни разу не подвел.
– Вы говорите о Джейкобе Мартине?
– О нем. – Дворецкий помолчал, помешал ложечкой чай, к которому так и не притронулся. – А потом принесла нелегкая этот «цеппелин» – вы, Мейси, во Франции тогда были – и все Мартины погибли.
Картер поднес чашку к губам и сразу снова поставил на блюдце, заговорил прежде, чем Мейси успела задать вопрос:
– И надо же такому случиться – одновременно с родителями погиб и сын, только тот – во Франции. Но знаете что? Для парня это было даже лучше, да простит меня Господь за такие слова. Представьте: возвращается он в деревню – а там пепелище. Вот ужас так ужас.
– Значит, у них был сын?
Картер кивнул:
– Был, Мейси, был. Мистер Мартин частенько миссис Кроуфорд про своих деток рассказывал. Правда, сам я мало знаю.
Тут раздался стук в дверь, за которым последовало появление Джеймса Комптона собственной персоной.
– Простите, Картер, что вторгаюсь в ваши владения. Мне сообщили, мисс Доббс у вас. Мейси, я заказал телефонный разговор с Канадой на полвосьмого, так что давайте прямо сейчас побеседуем. Вы же знаете – Канада от нас по времени отстает, у них там разгар рабочего дня.
Мейси поднялась:
– Да, конечно, идемте. Большое спасибо за чай, мистер Картер. Было очень приятно с вами повидаться.
Выходя из подлестничных «владений» Картера, Мейси уловила воркотню новой кухарки:
– Вот этот дом так дом! Сперва бывшая прислуга является, которая теперь, видите ли, образованная стала и много о себе понимает. Так много, что прямиком в комнаты идет! А потом виконт самолично спускается в мою кухню за имбирным печеньем! Ни тебе «здрасьте», ни «пожалуйста»! Ему, понимаешь, миссис Кроуфорд завсегда печенье пекла! Ну а я не миссис Кроуфорд и такого обращенья не потерплю. Раньше-то всяк сверчок знал свой шесток, а нынче?
Мейси рассмеялась, а Картер привычно приложил ладонь к уху:
– Что вы говорите, голубушка? Ась? Не слышу!
* * *
Мейси прошла за Джеймсом в библиотеку, не столь роскошную, как в лондонском особняке на Ибери-плейс, ныне запертом. Потолок здесь был ниже, сама комната – уютнее. Почти все книги перекочевали сюда с Ибери-плейс, из лондонской библиотеки Комптонов.
Джеймс указал Мейси на стул рядом с секретером красного дерева, а сам расположился у письменного стола, заваленного пухлыми папками.
– Извините за беспорядок, Мейси.
Джеймс обвел жестом кипу документов, присел, откинулся так, чтобы стул балансировал на двух задних ножках. Разговаривая с Мейси, Джеймс подался вперед, взял папку и снова занял нестабильное положение.
Это заинтересовало Мейси. Вероятно, Комптон-младший привык балансировать, любит ситуации, когда нужно добиваться ускользающей цели, или просто расположен к расшатыванию основ. Эти черты Мейси наблюдала ранее у бизнесменов и считала их родственными склонности биться об заклад, удовольствию от погони и возбуждению от сомнительных сделок. Люди такого склада не любят переговоров, проходящих без сучка без задоринки; для них вся соль – в риске.
Джеймс снова заговорил, перебив мысли Мейси:
– Мне нужно заключить сделку самое позднее через десять дней. Ну, Мейси, что вы там накопали? Излагайте. А потом я отвечу на ваши вопросы – у вас ведь имеются вопросы, не так ли?
Мейси рассказала, что знала, и сделала предположение: источник неприятностей где-то рядом, но в то же время скрыт от глаз. И добавила: она его отыщет, причем в отведенный ей срок.
– А вопросы к вам у меня действительно есть, – сказала Мейси.
– Я весь внимание.
Джеймс продолжал раскачиваться на стуле. Малейшая ошибка – и он рухнет либо назад, либо вперед, думала Мейси.
– Во-первых, я хочу спросить о страховке. Сандермир, конечно, застрахован в «Ллойдс». Но я сама видела его конюшню, и вот какое у меня сложилось впечатление: ремонт произведен кое-как, в нарушение требований страхового полиса. Вам об этом известно?
Джеймс ухватился за край стола, подтянулся и взял папку, после чего вновь занял сомнительную позицию на двух задних ножках стула.
– Когда наши землемеры прибыли в поместье, Сандермир уже получил разрешение страховщиков начать ремонт. Уложиться планировали в пару дней. То есть сейчас работы должны быть завершены.
– Я пока не добралась до кирпичного завода, – сказала Мейси. – Что касается конюшни, там практически ничего не сделано. Ограничились тем, что затянули дыры брезентом. К счастью, в последнее время погода в основном ясная – но ведь она непременно изменится к худшему.
Джеймс кивнул:
– Конюшня останется у Сандермира. Я уже очерчивал пределы собственности, которую мы приобретаем. Она начинается от сада, непосредственно прилегающего к особняку, и доходит до границ, обозначенных на карте. Разумеется, Сандермировы хозяйственные постройки нам не нужны.