– И где у нас растет белладонна, где ее может найти москвичка?
– Москвичка? – вскинул брови эксперт, отчего его залысины пошли складками. – Вы подозреваете…
– Так, – предупреждающе поднял руку Гуров, – об этом еще рано говорить. Давай-ка, Иван, расскажи про белладонну. Уверен, что ты уже порылся в справочниках.
– Ну, это известное лекарственное растение. Его еще, если не ошибаюсь, Парацельс описывал. Во всем мире его называют белладонной. У нас – белладонна, или красавка обыкновенная, иногда красуха, сонная одурь или бешеная ягода. Даже вишня бешеная. Ну, в общем, многолетнее травянистое растение семейства пасленовых.
– Интересная травка, – усмехнулся Лев. – Всю жизнь им бабы мужиков травят. Отсюда, что ли, название такое пошло, белладонна. Это же в переводе с итальянского «красивая женщина»?
– Да, но только я думаю, что название родилось раньше, чем были выяснены зловещие свойства этой травы, точнее ее ягод. А в старину итальянские дамы закапывали сок красавки в глаза, чтобы зрачки расширялись и глаза приобретали особый блеск. А еще ягодами натирали щеки, чтобы те приобрели «естественный» румянец. Вот поэтому у нас на Руси это растение издавна было известно как красавка. Другое название, «бешеница», связано с тем, что входящий в состав растения атропин может вызвать у человека сильное возбуждение, доходящее до бешенства.
– Ладно, и где его можно достать? Где у нас растет белладонна?
– В самых ближайших регионах – это Крым, Кавказ, Турция, горные районы Западной Украины. Но дело в том, что сейчас белладонну выращивают искусственно на плантациях. Промышленные плантации есть в Крыму, в Краснодарском крае и еще, это я узнал совсем недавно, такая плантация заложена и в Воронежской области. Так что… особых проблем с тем, где ее взять, я не вижу.
– Ну-ну-ну, – остановил Гуров эксперта. – Это что же, такое планирование этого преступления? Можно никуда не ехать и не привлекать к себе внимания. Мало ли других быстрых и надежных способов отравить человека? Хотя, если долго вынашивать планы… Может, кто-то Полунина и ненавидел давно и серьезно.
– Баба! – веско заявил Крячко, не отрываясь от результатов вскрытия тела.
– Слушай, Иван, – спросил Гуров, – а насколько агония Полунина соответствовала признакам отравления белладонной?
– Сколько времени он пил сок, установить вчера не удалось, – пожал плечами эксперт. – Вообще-то я уточнял этот вопрос. Тяжелое отравление белладонной, как правило, приводит к полной потере ориентации. Наблюдается резкое двигательное и психическое возбуждение, часто судороги, резкое повышение температуры тела, одышка, посинение слизистых оболочек, пульс слабеет, падает артериальное давление.
– И собственно, от чего наступает смерть?
– От паралича дыхательного центра и сосудистой недостаточности.
– М-да, – покачал головой Лев, – примерно эти симптомы свидетели и описывали. Черт, нелепое отравление какое-то! Уж застрелили бы его, что ли, все было бы понятнее. А так… кому он мешал, кто вспомнил это старое зелье из выдавленных ягод белладонны?
– Вот и я думаю, – оторвался от бумаг Крячко, – политик, развивающееся патриотическое движение, хорошая кормушка. Кому он помешал? К оппозиции не относился, с другими движениями не конфликтовал. Зачем?
– Про кормушку ты хорошо сказал, – согласился Гуров. – Создавай видимость активной работы, выпячивай гражданскую позицию, собирай взносы и пожертвования. Может, бизнес, может, доходы не поделили? Дорожку кому-то перешел из теневых деятелей? Так, а вот нам и официантку, кажется, ведут. Ты, Иван, посиди пока, послушай, а мы с девушкой поговорим.
О девушке, которую подвела к сыщикам администратор, у Гурова сложилось двоякое впечатление. Тридцати еще нет, пользоваться косметикой умеет, так что может сойти и за совсем юную особу, если будет себя соответственно вести. Фигурка… фигуру она себе сделала, скорее всего, бельем и корсетом. Рыхловатое тело, но она его подтянула довольно умело.
Гуров поймал себя на мысли, что рассматривает официантку слишком детально. Не хотелось делать поспешных выводов, но она первая напрашивалась в подозреваемые. Она очень легко могла быть тем человеком, который дал Полунину стакан с ядом. Мог быть убийцей и тот, кто в недрах кухни разливал сок по высоким стаканам. Но знал ли тот человек на кухне, какой стакан, кому и кто понесет? Сомнительно. Хотя возможна версия, что отравили как раз не того. Перепутали, скажем, стаканы.
И опять опыт Гурова подсказывал, что, готовя убийство человека из такого круга, подобных оплошностей не допускают, готовятся очень тщательно. Да и не станут подставлять исполнителя вот так напрямую. Не могла эта девушка быть исполнителем. Кто-то был еще, кто-то должен был ловко влить в стакан сок раздавленных ягод белладонны. Нужно выяснять, кто подходил к столу с момента, когда девушка поставила на него стакан. Или даже с момента, когда она взяла его на кухне и двинулась к столику Полунина.
– Здравствуйте! – напряженным голосом сказала девушка, выслушав от своей начальницы, кто эти мужчины перед ней и зачем.
– Здравствуйте, – радушно отозвался первым Крячко и галантно пригласил девушку садиться.
– Как вас зовут? – спросил Гуров.
– Оля. Ольга Петрякова.
– Вы москвичка?
– Я? – задала глупый вопрос девушка, продемонстрировав крайнее волнение. Впрочем, вполне объяснимое.
– Вы, – спокойно подтвердил Лев. – Я же с вами разговариваю и вам вопросы задаю. Так вы москвичка?
– Я… нет. Я родом из Рязанской области… Из Михайлова… Это город такой… районный центр.
– В Москве давно живете?
– С полгода, наверное. Может, чуть дольше.
– Живете на съемной квартире или своим жильем обзавелись?
– Я… – снова смутилась девушка, – я живу на квартире. На квартире у друга. Молодого человека.
Крячко быстро что-то писал в своем блокноте. Закончив, он поманил пальцем администратора и подсунул ей блокнот. Луговая прочитала, кивнула и быстро ушла.
– А вчера, Оля, вы тут работали первый день?
– Да, я вышла на стажировку… на испытательный срок.
– И сразу вас поставили работать самостоятельно?
– У меня же опыт, – немного оживилась девушка, почувствовав знакомую тему. – Я у себя в Михайлове официанткой работала, кстати, в престижных ресторанах, так что у меня опыт есть. А здесь порядок такой, что первое время просто за тобой внимательно смотрят, но работать позволяют самостоятельно.
– Понятно, понятно, – остановил Гуров поток объяснений. – Скажите, Оля, этот Полунин, этот мужчина, которому стало плохо вот за этим столиком и который тут умер, он во сколько пришел?
– Я не знаю… столик был заказан на двадцать три ноль-ноль. Я накрыла… посуду расставила, а он… чуть позже пришел. Наверное, минут на пятнадцать опоздал.
– Из какой двери он пришел?
– Я не видела. У меня еще два столика было, я ими занималась, а потом смотрю, он уже пришел и садится. Я сразу подошла заказ принять… ну, может, он чего сразу захочет, а все меню, которое он оформил еще во время заказа столика, будет подаваться обычным чередом.
– Он был один, когда усаживался за столик?
Гурову пришлось останавливать девушку буквально на каждом слове и возвращать в нужное русло дополнительными вопросами. Потом пришла Луговая, сунув Крячко какую-то записку, потом пригласили вторую официантку, работавшую в ту ночь. Постепенно удалось установить, что к столику Полунина в тот вечер подходили трое клиентов приват-клуба. После того как все сошлись во мнении, за какими столиками эти клиенты сидели в ту ночь, личности их удалось установить по книге заказов.
Правда, пришлось периодически прекращать допрос и успокаивать Ольгу, убеждая, что ее никто не уволит и ее вины ни в чем нет. Она соглашалась, но минут через десять снова начинала плакать и истерить по поводу своего возможного увольнения.
Когда официантки и администратор удалились, Стас протянул Гурову листок бумаги, который ему принесла Луговая.
– Вот адрес, где Петрякова живет со своим парнем. Она его указала в анкете при устройстве на работу.
– Улица Егорова? Метро «Мякинино»? Слушай, это же Красногорск…
– Почти, – кивнул Крячко. – Сразу за МКАД. «Замкадыши» они, как говорят у нас. Волоколамское шоссе.
– Слушай, Станислав… – Гуров машинально почесал бровь и на несколько секунд задумался. – Давай поступим вот как. Ты здесь заканчивай, разберись, что за услуги оказывают клиентам, кто работает, как взаимоотношения с клиентами, особо разберись с этими преподавательницами тренинг-центра.
– Спасибо за доверие и заботу! – шутливо поклонился Гурову в пояс Крячко. – Как к проституткам, так Крячко. Не бережешь ты меня, Лев Иванович. Ведь на износ работаю!
– Ну, на износ не надо, – отмахнулся Гуров, чуть улыбнувшись. – А я поеду, с этим дружком Петряковой поговорю. Она уже домой не поедет, у нее через три часа медосмотр по записи. Мне Луговая по секрету сказала, что Петрякова еще не оформила медицинскую книжку. Часов до четырех ее там промурыжат, и она домой не успевает. Два часа до смены, даже меньше, если учесть, что им являться на работу надо минут за тридцать-сорок.
– Это я понял, – усмехнулся Крячко. – А вот чем тебя эта девица заинтересовала? Ты же вроде сам меня пытался убеждать, что она подозреваемая лишь формально. Ни мотива, ни возможности, ни опыта… Хотя мы многого о ней не знаем, типаж она вполне определенный.
– Очень неприятно ее за спиной оставлять, – подумав, ответил Гуров. – Она формально у нас просто обязана быть в начале списка подозреваемых. Не по мотиву, а по возможности совершить преступление. Хотя бы в качестве наемного исполнителя. Не верю, сам не верю, но оставлять ее в тылу как-то тошно. Это как… как дупло в зубе… Очень неприятно, и никак забыть об этом не можешь. Тяготит, раздражает, ноет.
Когда Гуров ушел, Крячко сокрушенно покрутил головой, усмехнулся и решительно поднялся с дивана. По плану сейчас следовало допросить массажистку, оказывавшую услугу Полунину незадолго до его смерти. В акте сказано, что образцы, взятые с кожных покровов погибшего, не подтвердили наличия каких бы то ни было активных или ядовитых веществ. Исключительно растительные и синтетические составляющие широко применяемых кремов, в том числе и массажных. И тем не менее побеседовать с массажисткой, осмотреться в массажном салоне надо.
Девушка, в светлых классических джинсах и коротком топике, сидела прямо на столе, поставив аккуратные ножки в легких «балетках» на стул. Она курила, стряхивая пепел в пластмассовую крышку из-под какой-то мази и без всякого выражения смотрела на вошедшего мужчину.
– Вы – Инна Корзина? – Крячко мельком окинул взглядом комнату. Судя по всему, это был кабинет массажистов, а сами процедуры делали, видимо, не здесь.
– Да, – кивнула девушка. – Это вы из полиции?
– Полковник Крячко. Мне хотелось бы поговорить с вами о вчерашней ночи.
– Может, вам сначала массажик забабахать? – Взгляд девушки вдруг стал насмешливо-призывным. – Заодно и поговорим. У вас будет возможность погрузиться в обстановку.
– Нет, спасибо, – строго ответил Крячко, – вы вчера уже «забабахали» массажик одному клиенту, который спустя полчаса умер.
Девушка скрипнула зубами, недовольно нахмурилась и стала с остервенением тушить окурок в крышке из-под крема. Крячко с удовольствием наблюдал эту смену настроения и не торопил события. Наконец девушка закончила тушить, помедлила и достала новую сигарету из пачки, валявшейся рядом на столе.
– Я знала, – проворчала она, выпустив струю дыма вверх, – знала, что все стрелки переведут в итоге на меня. А я знаю, от чего он скопытился? Не от моего же массажа!
– Кто знает, – философски заметил Крячко и по-хозяйски уселся в кресло. – Поговорим?
– Поговорим, – буркнула девушка, слезая со стола, – чего не поговорить. Вы хоть знаете, какого рода мы тут массаж делаем?
– Естественно, – пожал плечами Крячко. – Эротический массаж, он же интимный. Только вы тут никакими особенными методиками массажа тела не пользуетесь. Максимум – это расслабляющий эффект, и тот достигается маслами и нежностью девичьих рук.
– И все? – хмыкнула девушка и тут же, поперхнувшись дымом, закашлялась. – Быстро же вы все изучили!
– Даже больше, чем вы думаете, – вздохнул Крячко. – У вас в прайсе есть строки с дополнительными услугами. Помимо массажа. Конечно, это документ для служебного пользования, и его мы пока как документ рассматривать не будем, но можно довольно легко установить, что массаж у вас очень часто заканчивается сексом с клиентом в той или иной форме. И ничем особенно ваше заведение не отличается от дома терпимости. Давайте будем честными.
– Ясно, – скривилась в горькой усмешке девушка. – Презираем, да?
– Лично мне плевать. Зарабатывайте деньги как хотите и чем хотите. Пока вы тут законы не нарушаете, пока от вас вреда нет, можете развлекаться. Но сейчас вы на грани. Давайте вернемся к погибшему?
– Давайте, – послушно согласилась она. – А отчего он хоть умер-то?
– Вот, – усмехнулся Крячко, – теперь наконец и у нас пошел конкретный разговор, полный позитива.
– Идите вы к черту! – взмахнула руками массажистка. – Я его тискала там вон, на массажном столе, а спустя полчаса он копыта откинул. Бр-р!
– Неприятно?
– Да вообще жуть! А тут еще вы со своими дурацкими подозрениями.
– Почему же дурацкими? – сделал вид, что удивился, Крячко. – Массаж штука сильная, он на такие реакции способен. Вроде бы легкие движения, но воздействие ведется на такие точки и зоны организма, что можно понизить давление, повысить, можно в человека столько тонуса влить, что он тебе марафонскую дистанцию пробежит, а можно фактически обездвижить…
– Да знаю я, знаю. Я медик, у меня диплом массажиста, вы мне лекции тут не читайте…
– Тогда расскажите подробно, какие массажи вы делаете и какой именно делали Полунину.
– Это фамилия того, который умер? Уф-ф! – Девушка вздохнула и закатила глаза, изображая крайнюю степень безнадежности ситуации. – Ничего особенного мы тут не делаем. Обычный гигиенический массаж.
– Гигиенический?
– Ну, понимаете, существуют четыре основных вида массажа – это гигиенический или оздоровительный, потом есть лечебный массаж, спортивный, косметический. Если вам для общего развития или для дела надо знать, то могу добавить, что гигиенический массаж применяется как дополнительное средство для профилактики заболеваний, ну и вообще ухода за телом, для сохранения нормального функционального состояния организма, укрепления здоровья. Благодаря этому виду массажа повышается жизнестойкость организма, возрастает иммунитет. Это и общий массаж, и локальный. Часто его практикуют в сауне, в русской бане и…
– Значит, вы, Инна, оздоровлением организмов клиентов тут занимаетесь? – перебил ее Стас.
– Да ну, на фиг, – цинично сморщилась девушка. – Мы используем основные элементы этого массажа. Эффект есть, конечно, но главное не это. Просто мы выбираем из основного набора приемов те, которые воздействуют на мужские эрогенные зоны. Вот и весь секрет! Ничего особенного мы тут с ними не делаем. Не отчего ему было умирать. Если только с давлением проблемы были, так мы справок о здоровье не спрашиваем. Если кровоизлияние в мозг, то еще понятно, а больше… Не знаю.
Крячко сидел за приставным столом в кабинете Орлова и нервно барабанил пальцами. Генерал разговаривал по телефону, начальство явно выражало генералу свое неудовольствие. Причем в грубой и незамысловатой форме. Кажется, кто-то из заместителей министра. Наконец Орлов положил трубку и энергично шевельнул губами. Однако матерных слов с его губ не сорвалось.