– Ты мне понравилась.
– Да? А рядом ведь стояли и другие девчонки, ты разве не заметил?
– Я понял намек. Хочешь, развею сомнения?
– Валяй.
– Ответь мне на вопрос, но только хорошо подумай. Что такое красота?
– Есть у меня старшая сестра. Вот она, я думаю, эталон красоты. А что красота вообще я, конечно, понимаю, но сказать словами не могу.
– Вот, – растягивая слово, произносит юноша.
– Что? В смысле? – Девушка пытается отыскать ответ в глазах Алексея. – То есть я забила себе голову всякой чепухой?
– Да. Ты не смогла дать определения и вспомнила свою сестру и сказала о ней, как об эталоне красоты, так?
– Ну…
– В этом случае ты приговорила ее, красоту, к расстрелу. Порой мне кажется, что люди сошли с ума. Они мерят красоту линейкой. Девяносто на шестьдесят на девяносто и определенный тип лица – вот это хорошо, но когда выбранные таким образом девушки собираются вместе, это полная безликость.
– Тебе бы книги писать.
– Думаешь? Лучше просто говорить.
– Все равно сильно сказано: «приговорить красоту к расстрелу». Так ты считаешь, что она не есть нечто внешнее?
– Посуди сама. Большинство красавец доживут до старости, и что же с ними будет?
– Превратятся в сухофрукты. – И Алина рассмеялась.
– Вот именно. Красота внутри человека. Она одухотворенная сущность, а не физическая оболочка. Красота внешняя – не главное, главное, чем ты отличаешься от других. Это куда важнее. Поэтому ты – красивая девушка, и чтобы там не говорили другие, не слушай. Ну, как? Я вызвал в тебе гордость? Самомнение возросло? – улыбаясь, спросил Алексей.
– Знаешь, если поверить в твою философию, то… Да.
Девушка взглянула на электронные часы, висевшие на стене.
– Скоро полночь, – произнесла она.
И слова зависли в воздухе. Они замерзают, как капля, падающая в ледяные объятия зимы. Слова становятся мертвыми и холодными.
Молодой человек следит за ее взглядом, обращенным в сторону.
– Представляешь, – говорит Алина. – Полночь. Скоро начнется отсчет новых суток. Время обнулено, но часы встанут на этой отметке и все. Больше никуда.
– Тогда часы просто сломались. И не провоцируй.
– Значит, ты уже не боишься, что солнце не взойдет?
– Ты рассказала мне о моем страхе, а я тебе объяснил красоту.
– И все в порядке?
– Да. И поскольку все в порядке, я хочу спросить: ты пойдешь домой?
– Нет, не хочется, а ты?
– Тоже.
– А к чему вопрос?
– Сейчас. Погоди.
Алексей смотрит на часы. Кажется, время остановилось. Заведение перестало быть живым существом. Разговоры умолкли, движения прекратились. Все замерло в зыбкой неопределенности. Искрится и сверкает жизнь, но она не видится от этого настоящей, подвижной и живой. Все искусственно. Эти люди за столиками, дефилирующие официанты, человек за барной стойкой – это надумано, натянуто, неестественно. Отчуждение витает в воздухе. Кажется, каждый кусочек вселенной пропитан им. Человек, приходящий в кафе, будто случайно попадает в эту точку пространства. Он проходит в эти двери, оказываясь внутри. Так же случайно он исчезает, не оставляя следа в памяти людей.
Алексей продолжает смотреть на часы, потом переводит взгляд на девушку и произносит:
– Все в порядке. Одна минута первого. Новый день начался. Часы работают.
– Я даже не почувствовала. Так к чему был задан вопрос?
– Предлагаю прогуляться. Кстати, а для чего тебе чувствовать время?
– Просто, чтобы знать, а то все дни похожи.
– Можно придумать свой отсчет времени, не по циферблату, а по важным событиям.
– Ну, тогда у меня время стоит.
– Не поверю. Все равно есть же важные даты?
– Не знаю. Не помню. Какие-то события происходили, но они словно растворились. Мне кажется, что я плыву по реке времени. Она течет прямо, без изгибов, и все вокруг одинаково, поэтому сложно понять, сколько прошло времени.
Алексей оставляет реплику без ответа. Он смотрит, как Алина допивает кофе и доедает крекер.
Они молчат. Действительно наступил новый день. Незаметно. Исподволь. Только сейчас это не имеет никакого значения.
Город похож на оживший рекламный плакат. Он движется и светится, но ничего не происходит. Все стоит на месте.
Алексей произносит:
– Пойдем?
– Это приглашение на свидание?
– Да.
– Куда, например?
– Хотя бы в парк.
Алина соглашается, надевает бейсболку, накидывает на плечи черный свитер, завязывая его рукава узлом на груди. Молодой человек расплачивается за скромный ужин.
01:09
Уже настает второй час ночи, когда они оказываются в парке. Он старый и заросший, со своими вековыми деревьями, неухоженными кустарниками и разнотравьем. Серые ленты дорожек произвольно петляют. Скудное освещение создает впечатление заброшенности. Воздух свежий и прохладный. Пахнет прелой землей и зеленью.
Алина и Алексей идут по тротуару. Не сговариваясь, они направляются к скамейке и садятся. Это место в парке освещено тусклым фонарем. Он бросает жидкий сноп белого света. Кружит мошкара и ночные бабочки.
– Послушай, – начинает Алексей. – Расскажи о себе.
– Это, наверно, будет не интересно. Вот ты бы стал рассказывать о себе?
– Ну, если б попросили, то в общих чертах.
– Мне кажется, что жизнь посторонних людей намного увлекательней, чем своя собственная. Какой смысл ее рассказывать?
– Можно придумать невероятную историю.
– Нет, я так не могу, а ты?
– О, я бы наплел что, на самом деле я путешествую во времени.
– А для чего бы ты врал?
– Просто…
– Хорошо. Итак, ты – путешественник во времени. Зачем ты это делаешь?
– Я неважно учил историю в школе, а протирать штаны за партой меня обламывает. Вот и путешествую.
– На машине времени?
– Нет. Я открываю двери и попадаю туда, куда нужно.
– Интересный получился бы разговор.
Они на мгновение замолкают, но потом Алина произносит:
– А все-таки мы с сестрой разные.
– В каком смысле?
– Если бы ты оказался путешественником во времени и предложил мне пойти с тобой, например, в прошлое, то я бы согласилась.
– И тебя здесь ничего не держит?
– Нет. А вот моя сестра осталась бы.
– Она что, не любит путешествовать во времени? – спросил Алексей шутя.
– Она бы не поверила тебе! – С укором восклицает девушка, словно ее собеседник не понимает очевидных истин. – Хотя ей, возможно, до лампочки такие приключения.
– Тем вы с сестрой и отличаетесь?
– Да.
– А чем она занимается?
– Сначала училась в школе и подрабатывала моделью, наверно, и сейчас тоже.
Алина замолкает. Она не хочет рассказывать о сестре и меняет тему:
– Родители объясняли мне: красивой быть не пришлось, так хотя бы учись, может, что и выйдет. Училась я хорошо. Самой приятно получать «пятерки» и «четверки», но по вечерам лезут в голову дурацкие мысли. Смешно и стыдно потом становится. Вот думаю, ну, я закончу школу. Затем куда-нибудь поступлю, а дальше? Иногда кажется, тебе это нафиг сдалось. А что необходимо? – Не пойму. Будто стою на перепутье, и дует холодный ветер. Знаю, спрятаться надо, а куда? И каждый раз приходят беспокойные мысли. Понимаешь?
– Угу.
– В общем, у меня с сестрой не заладилось. Кстати, она в школе училась хорошо, в институт поступила. Вот и все.
Кто-то зашуршал под скамейкой. Затем чихнул. Мурлыкнул. И вот на свет вылез белоснежный кот.
– Кс, кс, кс, иди сюда, – поманила Алина.
Кот запрыгнул на скамейку и сказал: «Мррр».
– Есть хочешь?
– Мррр, – ответил кот.
Он начал прохаживаться по скамейке и тереться то о девушку, то о парня, заглядывая с любопытством в их лица, будто говоря: «Давненько я не встречал людей в парке в это темное время. Каким ветром вас сюда занесло?»
– Кс, кс, кс.
– Мррр? – спросил кот.
Алина достала из кармана шоколадные вафли в бумажной обертке.
– Он это есть будет? – спрашивает девушка.
– Будет, если голоден, – отвечает Алексей.
Девушка осторожно снимает обертку. Хрустящий звук привлекает кота. Уши животного навострились, и он стал водить носом. Алина крошит лакомство, высыпая его на ладонь, и подносит коту. Он начинает есть. Парень и девушка молчат. Они смотрят на кота. Сейчас самое интересное в мире – поедание котом вафель.
Мы наблюдаем за сидящими. Ненадолго ослабляем внимание, ибо ничего не может произойти и потревожить эту тишину, кроме аппетитного хруста.
Кот доел вафли. Он некоторое время бегает по сидению, ластится к людям, потом прыгает на спинку скамейки и удобно располагается. Животное подбирает лапы, закрывается пушистым хвостом. Глаза его зажмуриваются. Он хрунит.
– Может, пойдем? – спрашивает парень, не отрывая взгляда от кота.
– Домой хочешь?
– Да, я бы отправился к себе.
– Тогда вперед. По пути расскажешь.
– О чем?
– О себе.
– Стоит ли?
– Почему бы и нет.
– Слушал твою историю и сделал вывод: мой рассказ будет такой же. Школа. Институт. Да, и вспоминаются не те знания, которые я получил, а веселое время с друзьями из группы.
Алина и Алексей встают. Кот открывает глаза и внимательно рассматривает людей. Они уходят. Животное спрыгивает со скамейки и следует за ними.
Алина и Алексей приближаются к выходу из парка. Белоснежный кот бежит за людьми. Через пару минут он скрывается в кустах.
– А ты чем занимаешься? – спрашивает девушка.
– Если не считать того, что работаю, то ничем.
Они снова идут молча.
А в это время, не зная отдыха, по коммуникациям города бешено неслась информация. Она различна. Это телефонные разговоры, телевизионные сигналы круглосуточных программ, позывные вечно не спящих FM-радиостанций, переговоры. В темное время суток их меньше. Когда всходит солнце, плотность передачи информации возрастает, а ночью она опять идет на убыль. День и ночь. Ночь и день. Это похоже на морские приливы и отливы. Информация появляется, словно из ниоткуда и растворяется. Чем ближе человек к человеку, чем плотнее люди живут друг к другу, тем сильнее чувствуешь опустошенность. Потоки информации лишь заполняют городской вакуум.
Алина и Алексей проходят по тротуару. Они на окраине мегаполиса, где живет молодой человек.
02:56
Они почти теряются среди домов. Мы обгоняем их, словно зная, куда направятся они. Поднимаемся вверх и смотрим на те улицы, где им предстоит пройти. Мы парим.
Итак, длинный тротуар. Вдоль него посажены кустарники. Тротуар пересекают множество дорожек, стремящихся к проспекту. Скоро юноша и девушка пройдут здесь, но мы двигаемся дальше. Наш взгляд скользит. Мы поворачиваем и оказываемся перед группой домов. В одном из них квартира Алексея. Он живет на пятом этаже. Мы парим вверх по балконам и оказываемся внутри.
Прихожая. Рядом с входной дверью на стене вешалка, на полу – обувь. Налево два прохода: один в большую кухню, а другой в спальню.
На кухне, слева – мойка, плита, низкий холодильник. На стенах висят шкафы. Потолок белый, на полу линолеум с абстрактным рисунком в виде бежевых клякс. Кухонная мебель цвета топленого молока. Справа лишь стол. Над ним полка, заставленная всевозможной мелочью.
В спальне мы видим большую кровать и книжный шкаф. Эти элементы интерьера кажутся нам неестественными, будто они гости здесь.
Мы снова стоим у входа. Пред нами три двери. Одна из них ведет в гостевую, две другие – в ванную комнату с туалетом. В большой комнате расположились стенка, диван, телевизор и кресло. Здесь нет того, что выдает характер хозяина.
Есть еще один проход. Он справа от тех трех и ведет в комнату, где Алексей проводит большую часть времени. Обстановка более чем скромная. Вдоль одной стены расположились книжный шкаф и письменный стол. Они из темного дерева. Над последним висит полка. На столе – монитор, системный блок, клавиатура, подставка с карандашами, ручками и ластиками. Есть и другие непонятные предметы. У противоположной стены – разложенный диван-книжка и напольный торшер.
Происходит движение. Входная дверь открывается, молодой человек и девушка оказываются в квартире.
– Понятно, что ты работаешь, – говорит Алина. – Но по вечерам нужно все-таки что-то делать. Вечер ведь длинный.
– Да. Бываю на дискотеке, а то остаюсь дома, слушаю музыку или просто читаю. В общем, ничего интересного.
– Это, смотря, что читать.
– Если мне скучно, придумываю легенду.
– Это как? – удивляется девушка.
– Ну, я уже тебе говорил, что путешествую во времени.
– А ты странный, мне кажется.
Они снимают обувь и направляются в кухню. Парень открывает холодильник и достает две бутылки пива. Девушка заглядывает через плечо Алексея и обнаруживает, что холодильник пуст, почти пуст, если не считать еще двух бутылок.
– Ты чем питаешься?
– Святым духом и пивом.
– Нет, я серьезно.
– Просто сегодня я не ходил в магазин.
Они садятся за стол. Алексей брелоком открывает бутылки. Девушка начинает вести непонятную игру.
– И для чего ты путешествуешь во времени? – спрашивает Алина.
Алексей не понимает к чему вопрос, но потом, вспомнив, говорит:
– Хм, ну, просто путешествую и все, духовная жажда. В общем, о таких вещах лучше не рассказывать. Я говорю лишь о легенде. Пусть она будет нерасшифрованной. Для чего рассуждать: почему, откуда, куда и как. Верно?
– Иначе смысл духовной жажды теряется?
– Точно.
Он отпивает из горлышка.
– И где ты был во времени? – спрашивает девушка.
– А ты все играешь?
– Я развиваю легенду.
– Ты тоже странная.
– Допустим, меня привлекает странность.
– Но это не всем людям нравится.
– Обычные люди боятся.
– А ты необычная?
– Хотелось бы так думать.
Теперь она делает глоток из бутылки. На короткое время воцаряется тишина.
– А если бы ты действительно мог попасть в прошлое, ты б его изменил? – спрашивает Алина.
– Нет. Я бы просто наблюдал.
– Ради чего?
– Чтобы запомнить и все записать, чтобы рассказать людям о прошлом.
– А куда бы ты отправился в первую очередь?
– В Палестину, когда жил Христос.
– И ничего бы не изменил?
– Нет. А откуда мне знать, как должно.
Они снова молчат и пьют. Когда пиво заканчивается, девушка встает и открывает холодильник.
– Непривычно? – спрашивает Алексей.
– Да. Хотелось бы заполнить пустоту.
– Что ж поделаешь.
– Я видела тут рядом с домом круглосуточный магазин. Мог бы купить кое-чего.
– Завтра.
– Пойдем сейчас. Деньги есть?
– Есть.
Квартира вновь погружается в тишину, когда люди покидают ее. Она становится бесприютной. В мгновение этот клочок пространства оказывается забытым на краю вселенной. На кухне также как и до прихода молодого человека и девушки. Изменения мы видим только у стола. Рядом с ним, на табурете лежит свитер Алины. Он еще хранит ее тепло. Две бутылки. В воздухе чувствуется запах пива.
Сколько времени проходит, неизвестно. Квартира вновь оживает. Они возвращаются из магазина. Тишина уползает в потаенные щели, и тьма уходит. Квартира рада, что жизнь вновь теплится в ней.
– Я сейчас приготовлю, – говорит девушка.
Они проходят на кухню.
– Ты есть хочешь? – спрашивает она.
– Не сильно, но съел бы…
– В магазине хило, так что королевский ужин не обещаю.
Она загораживает занавески и включает свет на кухне, ставит бутылки на пол рядом с мусорным ведром. На столе остаются два помидора, три яйца и сыр.
– Я яичницу буду делать.
– Пожалуйста.
– Ничего, что я у тебя хозяйничаю?
– Не возражаю.
Она ставит на зажженную конфорку сковороду, наливает в нее подсолнечного масла, режет помидоры, сыр, размешивает в чашке яйца.
Он разглядывает ее и не верит глазам. У Алексея возникает вопрос: «Что Алина делает в моей квартире?» Девушка совершенно чужая и ему ничем не обязана.
Наконец, яичница готова. Он достает из ящика две вилки, одну подает Алине. Юноша отрезает небольшой кусок от яичницы и съедает.
– Как? – спрашивает девушка.
– Ничего. Хорошо. Жизнь налаживается.
Они снова молчат. Она ест, а Алексей мысленно возвращается к своему вопросу, рассматривая Алину. Она, поймав его взгляд, спрашивает:
– Что случилось?
– Все в порядке.
– О чем думаешь?
– Да так, ерунда, – отвечает Алексей, но после паузы: – Тебе не кажется, что мы странно познакомились?
Алина задумывается. Она в недоумении. Девушка вспоминает, как встретилась с ним.