Восток и юго-восток от этих последних составляло Хазарское государство. Не знаем, должно ли причислить хазар к народам Северной Азии, подобно уграм и булгарам, или считать их выходцами из Средней Азии, подобно гуннам и аварам? Доказательства в пользу того и другого мнения равносильны; по крайней мере, хазары делаются нам известны с VI века, как данники гуннов, близ Каспийского моря, откуда нападали они на Персию. В VII веке, с разрушением могущества аваров, восстали дунайские булгары, и тогда хазары составили сильный народ, овладели Тавридой, распространились до Днепра, Оки и Каспийского моря, основали на Волге столицу свою, в Ателе или Балангиаре, роднились с византийскими императорами и были им грозны своим могуществом. В XI веке оставалась только тень хазарского владычества. В обширные приволжские и придонские области их вступали из-за Волги родичи угров; черные угры или магьяры. С юго-востока Средней Азии вдвигались одна за другою орды печенегов, или кангаров, и орды половцев, или команов. Эти народы кочевые ходили тогда по степям нынешней Малой России со своими кибитками и стадами; от них беспрестанно отрывались малые толпы. Мы увидим впоследствии торков (может быть, названных так по реке Торцу, при которой жили они несколько времени), берендеев, каракалпаков или черных клобуков, бродников, и другие полудикие, кочующие племена. Они являлись всюду по берегам святого Танаиса или Дона, Днепра, некогда названного Борисфеном, и вообще по степям до Тавриды и Дуная, где на берегах Черного моря в прахе лежали развалины древних греческих городов, уцелевших только в одной Тавриде; там греки, вместе с хазарами и готфами, жили на остатках царства Митридата.
Этим ограничиваем наше вводное повествование в Историю русского народа. Принимая его руководством прошедшего для будущих событий, мы знаем теперь, с кем встретились и встретятся скандинавские пришельцы, идя от Балтийского к Черному морю. Последуем за ними. Но прежде посмотрим западную границу селений литовских и славянских народов и подымем часть таинственной завесы будущего, опустившуюся над Средней Азией.
Мы видели образование Булгарского царства на Дунае. Далее к западу находилось славянское государство Сербия. К северу от нее была полудикая страна, где впоследствии образовалось государство Черных Угров или Магьяров (Венгерское). К северо-западу находились славянские государства: Моравское и Богемское. На севере от них, составляя вместе с будущим государством венгерскую границу областей Днепровских и Бужских, образовалось государство славян, именовавшееся Польским.
До начала XIII века Восток останется для нас сокрытым, как будто бы бездна разделила страны Средней и Северо-Восточной Азии от тех стран, куда Азия столько веков извергала народы, подобно горящей лаве, протекавшей от Волги до Рейна. До XIII века повествование наше будет занимать дряхлеющая империя греческая; государство Дунайских булгаров, западные славяне, соседи днепровских славян; народы, жившие оседло и кочевавшие от Днепра до Волги: хазары, ургы, печенеги, половцы, торки и другие мелкие племена. В XIII веке снова – и надолго – новые выходцы из Средней Азии, последнее извержение страшного вулкана монгольских степей и Тибетских гор, займут наше внимание. Но не будем предупреждать событий. Пусть там, в отдалении, три следующих века зреют причины великих событий и остаются неизвестными нам, как неизвестны были они предкам нашим. Предложив известия наших летописей о прибытии варягов на юго-восточные берега Балтийского моря и показав недостоверность этих известий, предложим теперь полные слова летописей об обосновании варягов на этих берегах и начале русского народа, русских княжеств.
«В лето 6360 начал в Греции царствовать царь Михаил, и началось имя земли Русской». Мы знаем, что при этом царе «приходила Русь на Царьград», – как пишется в греческой летописи; этим начинаем и продолжаем летосчисление.
«С лета 6367 варяги начали приходить из-за моря и брать дань с чуди, славян, мери и кривичей. В лето 6369, эти народы не стали давать им дань, изгнали варягов и начали владеть сами собою; но между ними не было правды, началось междоусобие, и восстал род на род. Тогда сказали они сами себе: поищем князя, который владел бы нами и судил по правилам; пошли за море к Варягам – руси, сказали им: «Земля наша велика и обильна, а наряда в ней нет: идите княжить у нас и владеть нами». По этому зову избрались три брата, Рюрик, Синеус и Трувор, взяли с собою всю русь и пришли к славянам, мери и кривичам. Рюрик срубил город Ладогу и стал в ней княжить; Синеус сел княжить на Белоозеро, а Трувор в Изборске. От этих варягов-руссов земля начала называться Русскою. Через два года скончались Синеус и Трувор; всю власть принял один Рюрик, пришел к озеру Ильмерю и срубил город, назвав его Новый город. Тут сел он княжить, раздавая мужам своим волости и города, и велел им рубить города: одному Полоцк, другому Ростов, третьему Белоозерск; в этих городах пришельцы были варяги, а первые поселенцы в Новгороде славяне, в Полоцке кривичи, в Ростове меря, в Белоозере весь, в Муроме Мурома; всеми ими владел Рюрик».
Восточная Европа в VIII–X вв.
Мы сообщили уже сведения наши вообще о походах и завоеваниях варяжских. После этого в повествовании летописей наших об основании варягов истина событий раскрывается сама собою, при небольшом внимании.
Летописи наши положительно говорят, что пришельцы, покорившие своей власти обитателей берегов Финского залива и окололежащих рек и озер, под именем Русской земли, и впоследствии раздвинувшие пределы этой земли до Черного моря, были варяги, жители Скандинавии. Мы видим известный нам образ действий и походов скандинавских в словах летописи, означающей приход их к ильмерянам, чуди, мери и кривичам; видим, что приход этих завоевателей и дань, ими наложенная, возмутили туземцев: они прекратили свои междоусобия и изгнали варягов. Но мог ли такой народ, каковы были варяги, уступить сопротивлению слабых, несогласованных между собой народов финских и славянских? Не отвергаем существования Рюрика и двух братьев его, хотя оно весьма подозрительно; верим, что эти братья могли быть призваны, что они были князья варяжские и предводили новыми толпами варягов, не теми, которые за два года были изгнаны. Места, где начали княжить эти предводители варягов, были именно такие, которые могли быть местами отправления в дальние походы: Изборск, куда Трувора привело водяное сообщение по Нарове и Чудскому озеру: чудь сделалась ему подвластной; Ладога, где сообщение по Волхову, Ильменю и Ловати делало Рюрика повелителем ильмерян и кривичей; Белоозеро, где Синеус, по Свири, Онежскому озеру, Шексне и Волге был обладателем веси, мери, муромы и других народов до самых хазар. Мы увидим впоследствии, как потянулись ладьи варяжские по Волге; как новые варяги пришли в Полоцк по Двине; как из притона варяжского на Ильмене выплыли челны варягов в Днепр и Черное море. Хронология летописца ничего не доказывает. Мы уже объясняли, каким образом была она составлена. Верным выводом всего будет следующее: гораздо прежде 859 года варяги являлись на берегах Финского залива, налагали дани, встречали сопротивление, были изгоняемы и около 862 года только решительно укрепились в землях чуди, мери, веси и ильмерян, срубив деревянные свои городки, или крепости, подле чудских и славянских селений, на озерах Чудском, Ладожском и Белом. Тогда кончилась независимость окрестных финских и славянских народов. Смерть братьев Рюрика передала в его волю Белоозерский и Чудской городки этих двух князей. Он отправил своих правителей в бывшие места пребывания братьев и сам перешел к Ильмерю, где Новый город, им срубленный, сделался главным местом его пребывания. Сбылось то, что делали варяги в других местах. Новые пришельцы с берегов скандинавских начали собираться в притоны варяжские. Одни селились в Рюриковых городках, другие шли далее. Рюрик стал богатым владельцем, укрепился дружиною, и – здесь положено было начало первого Русского княжества.
Рюрик, Синеус и Трувор принимают послов славянских, призывающих их на княжение
Большая ошибка будет, если мы вообразим себе начало этого нового государства началом гражданского порядка, стройного гражданского общества; если мы по нынешним понятиям нашим составим себе понятие о бытие предков наших за девять столетий. Обозревая Историю русского народа, мы увидим, каким путем вело провидение к величию и славе этот народ, избранный для великих дел и событий; но не будем дорожить тем, что ложно в основании. Дерево, возросшее веками и осенившее столь великую часть мира, будет ли унижено, если ничтожный плод, сгнивший в земле за 1000 лет, был началом его тенистых ветвей и зеленеющих листьев?
Важный вопрос останавливает нас, прежде нежели мы обозрим картину первобытного развития русского народа. Мы должны исследовать, отчего явилось имя Руси, которым названо было государство Рюрика, имя, изменившееся потом в название России.
До Рюрика не было одного имени, которым бы собирательно означаемы были народы, заселявшие полосу земель от Балтийского до Черного моря. Каждый народ, как мы видели, именовался отдельно, и славянские племена не имели общего им имени славян. Народ, от коего пришли Рюрик и его братья, были скандинавы; летописи придают им имя варягов, имя собирательное, каким означают они, как мы уже заметили, всех обитателей Скандинавии, отличая в числе других варяжских народов отдельный народ русь.
Бесполезно было бы опровергать здесь мнение тех, кто не хочет признать в варягах скандинавов. Полагаем этот вопрос решенным. Но и не сомневаясь о скандинавском происхождении пришельцев по Балтийскому морю, мы затрудняемся странным недоумением: ни имени варягов, ни имени руси не находилось в Скандинавии. Мы не знаем во всей Скандинавии страны, где была бы область Варяжская, или Русская.
Заметим прежде всего, что многие народы принимали те имена, которые даны им были другими, прежде их оседлыми или более просвещенными, и иногда собственное имя народа уступало этому, данному другими. Так, скандинавы назывались во Франции норманнами, именем, которым называли их туземцы. Что еще весьма часто производило имена, которыми называли себя дикие толпы народов? Какое-либо отличие, упражнение, занятие. Так начались имена германцев, франков, бургундцев, саксонов.
Спрашиваем, имя варягов было ли отличительным именем дружин Рюрика и его преемников? Нимало: так называли у нас вообще скандинавов. Летописи наши в половине XII века употребляли это имя, когда слово Русь было уже для них самобытным. Обращаемся к источнику наших летописей, Греции, и находим, что варягами называли в Греции всех скандинавов. Там началось имя варягов, которое никогда не принимали на себя наши предки, переняв его от греков только для обозначения северных скандинавских народов.
Каким же именем могли называть себя толпы скандинавских завоевателей, или, говоря точнее, морских разбойников, выступивших на финские берега? Никаким из имен земель или областей, на которые делилась тогда Скандинавия, ибо все эти толпы были смесью народа из разных областей. Они называли себя Русь, именем, не означавшим ни страны, ни народы.
При каждом сборе на войну в Скандинавии, когда набеги скандинавов были уже правильной системой тамошних князей и вождей, на живущих внутри земли налагалась обязанность поставлять пеших воинов, а на живущих по берегам моря гребцов и воинов в лодках: последние именовались руси и роси. Оттого весь Упландский берег, где было одно из главных морских становищ, получил название Рослагена (места сборища руссов). Везде, куда приходили и где селились скандинавы, доныне сохранились имена россов и руссов, то есть места, где существовали древние притоны морских ополчений скандинавов. Финны, на которых скандинавские руссы делали набеги, доныне называют шведов россами. Именем россов и руссов называли их и славянские поколения, как таким именем, которым сами себя называли пришельцы, которое ставили они себе за честь, как имя означавшее их звание: морские воины. Оно, казавшееся именем народа чужеземцу, было именем Рюриковых дружин и осталось именем всех потомков их. Повторяем, что Рюриковы дружины никаким другим именем не могли назвать себя. Так имя Казака сделалось именем народа.
Причиной всех других этимологических и часто затейливых догадок бывали ложные понятия о начале государств и народов. Прежде непременно историки хотели отыскать имя собственное, олицетворить его и от него выводить народ. Прежде думали, что греки должны были иметь прародителя Грека, славяне Славена, тевтоны Тевта, поляки Ляха и датчане Дана; что поколение такого первобытного человека должно было разрождаться, расселяться, строить города, основывать государства и сохранять в имени народном имя своего прародителя. Ныне мы знаем, что имена народов бывали всегда случайные, что маленькие племена разнородных людей, западавших при какой-нибудь речке, составляли первое зерно каждого народа и теряли потом память о своем происхождении. Движение других народов и первобытная каждого из них кочевая жизнь часто сбивали поколения с места, забрасывали их в стороны, заставляли соединяться с другими. Сильнейший организм одного народа поглощал вокруг себя других, как организм человека поглощает пищу, и что таким образом превосходящая сила одного племени сливала все окружавшее его в одно тело, раздвигавшее члены свои веками, и постепенно.
Узнав имена, историю и места народов, образовавших собою народ русский, мы не вполне еще знаем первобытные, основные стихии нашей Отчизны. Здесь мертвый рисунок должны оживить красками, изобразив быт коренных туземцев, и то общество, которое образовали они, соединяясь с пришедшими к ним варягами.
К сожалению, памятники наши недостаточны, и картина быта народов, покоренных варягами, через тысячу лет не может быть достаточно дополнена немногими общими сведениями. Мы должны, однако, довольствоваться тем, что находим в памятниках.
В наше обозрение не войдут финские племена. Отставая далеко от славянских племен телесным сложением, будучи диче, беднее, малочисленнее их, они вскоре были оставлены варягами без внимания. Прозябая неподвижно на местах, ими издревле занимаемых, даже и ныне финны могут ли быть считаться народом, входящим в состав гражданского нашего общества? Нимало: это волчцы и дикие травы, растущие по нивам, заселенным животворными, хлебными растениями. Но тем теснее слились скандинавские пришельцы с латышскими и славянскими племенами, долженствующими обратить на себя полное внимание наше.
Летописи наши кратно описывают права и быт славянских народов, после переселения их на Ильмень и Днепр. Они говорят нам, что из славянских поколений поляне были мирны, кротки, не терпели многоженства и были притесняемы от древлян, живших зверски в лесах, похищавших девиц полянских и евших падаль. Таковы же были, говорят летописцы, нравы радимичей, вятичей, северян и кривичей. Об ильмерянах сохранилось только одно известие, что они знали употребление бань и любили париться. Летописи прибавляют, что радимичи, вятичи и северяне собирались на игрища, где неистовое сладострастие заменяло им законные браки; что многоженство было у них позволено и что они сжигали мертвых на больших кострах, праздновали тризну, собирали кости в сосуды и выставляли их на столбах.
Этим ограничиваются все известия наших летописей. Весьма трудно дополнять эти известия сказками, какие находим в летописях, также позднейшими сведениями и оставшимися обычаями или известиями писателей европейских, знавших славян до переселения их с Дуная, и писателей восточных, описания которых чрезвычайно перепутаны. Извлекаем, однако ж, здесь все, что можно признать достовернейшим.