По возвращении из командировки Леонид несколько лет занимался литературным трудом и преподаванием турецкого языка. Заодно он совершенствовал знание арабского с помощью фронтовика-арабиста, своего друга профессора В.Э. Шагаля. В годы Великой Отечественной войны он тоже успел повоевать на Западе и на Востоке, освобождая от фашизма сначала Германию и Венгрию, а потом – Маньчжурию и Корею.
За свою творческую жизнь юбиляр написал немало журналистских и публицистических статей. Из-под его пера вышли монографии: «Ветры перемен в Персидском заливе» (1973), «К востоку и западу от Суэца» (1982), «Мины под оливами» (1984), «Этот Ближний бурлящий Восток» (1985), «Именем Аллаха» (1986), «Седьмая ближневосточная война» (1993) и др. В них автор не побоялся взять творческий скальпель, чтобы «анатомизировать» животрепещущие проблемы бурлящего, ныне «Расширенного Ближнего и Среднего Востока».
Сбылись, к сожалению, самые мрачные прогнозы Леонида Медведко. Военная сила на Ближнем Востоке, возведенная в культ, стала все больше оттеснять политические и иные ненасильственные формы разрешения конфликтов на второй план. Наверное, это и подвигло нашего юбиляра подготовить фундаментальный труд «Россия, Запад, ислам: столкновение цивилизаций?» (2003), дополнив его подзаголовком: «Миры в мировых и других войнах на разломе эпох». В нем Леонид Медведко одним из первых попытался, используя цивилизационный подход в сопряжении диалектики и синергетики, рассмотреть противоречивые итоги войн XX века с использованием современной методологии и футуросинергетики, чтобы научно объяснить природу и феномен международного терроризма. У автора герои – это боги и пророки, и циклы, и ритмы в Природе и обществе, и «свобода без границ», и «войны без правил» – подводят свою некую «бухгалтерию абсурда и хаоса» для «детей планеты XXI века». Ближнему Востоку, российскому востоковедению и его головному Институту востоковедения РАН, отметившему в 2008 году свой 190-летний юбилей, он сохраняет верность уже более шести десятилетий. Работая в газете «Правда», он, как говорится, без отрыва от производства закончил заочную аспирантуру ив 1972 году защитил в Институте востоковедения кандидатскую диссертацию «Персидский залив после ухода Англии». Докторскую диссертацию «Военно-политические итоги арабо-израильских войн 1967 и 1973 годов» он защищал в Институте военной истории, но тема ее, можно сказать, разрабатывалась и апробировалась тоже в Институте востоковедения. Под его научным руководством защитили кандидатские диссертации многие соискатели из России, стран СНГ, Египта, Ливии, Сирии, Объединенных Арабских Эмиратов. Не одному десятку ученых он оппонировал или рецензировал их работы. Многие его подопечные сами стали потом маститыми учеными. Одни из них служат слову и делу востоковедения, не покидая Москвы, другие – в странах не только «ближнего», но и не столь далекого зарубежья.
Леонид оставался верен востоковедению и после того, как повторно был «мобилизован и призван» служить в Центральном аппарате ГРУ уже не в роли военного переводчика, а одним из ведущих аналитиков и создателей специальной группы оперативного слежения за неспокойной обстановкой не только на Ближнем и Среднем Востоке, но и в других «горячих» районах мира в последние годы холодной войны.
Все перипетии и переживания, связанные с тем периодом своей жизни, описаны (в соавторстве со своим сыном Сергеем Медведко) в их мемуарно-историческом повествовании «Восток – дело близкое, Иерусалим – святое» (2009). Предисловие к этой книге написал всемирно известный писатель Чингиз Айтматов. Они были не только сверстниками и коллегами по совместной журналистской и общественной работе, но и духовно близкими людьми, чувствующими свою кровную и культурную близость как с Востоком, так и с Западом.
Время работы в ГРУ пришлось на пик военно-политических «разборок» НАТО и Варшавского договора. На Ближнем Востоке шли нескончаемые войны между арабским миром и Израилем, да и между самими арабскими странами. Москва тогда предпочитала, конечно, крепить «нерушимую дружбу» с арабскими прогрессивными силами и странами «социалистической ориентации». Нам, журналистам, приходилось тогда немало писать, импровизировать, анализировать, что-то прогнозировать. Работали денно и нощно – благо, все мы были молодыми, задорными, здоровыми и «идейно устойчивыми», хоть сейчас над этим и иронизируют.
Статьи Леонида Медведко часто тогда появлялись в центральной прессе, да и сам он время от времени появлялся на телевизионных экранах. Мы встречались то в Доме журналистов, то в Доме литераторов. Вдруг мы заметили, что Леонид куда-то исчез. Оказалось, он был «отозван» куда-то в закрытую организацию, как позже выяснилось, в информационную группу ГРУ. Там он возглавил дежурную группу оперативного слежения и анализа военно-политической обстановки, готовя к каждому утру срочную информацию для «самого верха». Работа была круглосуточной, не прекращавшейся ни на минуту. Дежурство затянулось на 13 с лишним лет, до 1984 года. Параллельно он находил еще время заниматься в докторантуре Института военной истории Министерства обороны СССР. После защиты там докторской диссертации он «ушел в запас» по возрасту. Ушел с правом ношения погон, которые он и до этого, кроме как на службе, никогда не носил.
За все свои труды он удостоился более 20 правительственных наград. Надо отдать должное тем, кто в когда-то молодом военном переводчике разгадал перспективного способного работника «умной службы», сочетавшего в себе качества вдумчивого аналитика, умеющего уловить главное из всего потока событий и сбивающей иногда с толку «закрытой» информации. Самое важное, что я выделил бы в нем, – это еще и его идеологическую стойкость, не передозированную ни ортодоксальным марксизмом, ни западным либерализмом. Это, наверное, и позволило ему в поствоенные годы создать, скажем прямо, свои заметные в науке и публицистике работы.
Мне лично импонируют его вдумчивый подход к разрабатываемой им тематике, размах его обобщений, сохраняемая им преданность Востоку, истинная любовь к Родине и озабоченность будущим России. В самом деле, на основе собственных наблюдений и выводов, сделанных по итогам Второй мировой и холодной войн, он выработал свой особый взгляд на феномен «войны неведомого поколения». В монографии «Россия, Запад, ислам: столкновение цивилизаций?» он выдвинул свою концепцию национальной, государственной (внутренней) и геополитической (внешней) безопасности России. Эта идея получила потом дальнейшее развитие в коллективном труде с его участием «Исламизм и геополитическая безопасность России», подготовленном Главным командованием внутренних войск МВД и Институтом военной истории МО РФ (2008). Иными словами, бывший военный разведчик, полковник в отставке Л.И. Медведко по-прежнему продолжает чувствовать себя в строю. Его книги читаются и используются как учебники в высших учебных заведениях
России, в частности в МГИМО, ИСАА при МГУ, Военном университете МО РФ, в нашем Институте востоковедения. По ним учились и учатся несколько поколений ученых, дипломатов, разведчиков. Да и в его собственной семье за эти годы вслед за ним выросло еще два поколения арабистов.
Символично, что его собственный юбилей совпал с 90-летием нашей военной разведки и 190-летием Института востоковедения. Он имеет полное право, перефразируя слова, сказанные ему в Каире известным писателем, в прошлом тоже военным разведчиком Героем Советского Союза Владимиром Карповым, говорить: «В востоковедение, как в разведку, приходят один раз, но на всю жизнь».
Что же касается возраста и относящегося к нему круглого юбилея, то пожелаем Леониду Ивановичу Медведко измерять и отмечать их не только годами, но и появлением многих еще новых своих «главных трудов». Продолжать отстаивать и продвигать сформулированную им в «Литературной газете» «триаду» российской Национальной Идеи как служение Отечеству (которое есть), верность Родине (которая была и продолжает утверждаться в Евроазиатской интеграции), сохранение в душе Любви и к своей семье, и к Матушке-Земле. По-прежнему оставаться верным своему жизненному кредо – Слову, Делу и заложенному в них высокому Смыслу.
Под «крышей» ТАСС и дома своего
Ю.К. Тыссовский, востоковед
Всем известное в Москве здание ИТАР-ТАСС выходит своими окнами не только на Тверской бульвар. Мне оно открыло дорогу в арабский мир и регион, называемый ныне Большим Ближним Востоком, и стало на долгие годы родным домом. Здесь я овладел особой профессией, называемой тассовской журналистикой – немногословной, краткой и емкой по содержанию. Из отданных ей более 30 лет жизни ни об одном дне работы в ней я никогда не жалел и не жалею.
Для кого-то ТАСС, может быть, и «крыша», для меня же его стены стали родными. Работа в ТАСС помогла мне к тому же обрести кроме профессионального и богатый жизненный опыт. И здесь нельзя не вспомнить моих наставников, учителей и коллег. С ними не раз пересекались потом жизненные пути. Многие годы возглавлял нашу Редакцию стран Ближнего Востока, Среднего Востока и Северной Африки Александр Игнатьевич Ступак. Он был одним из первопроходцев советской дипломатии на Аравийском полуострове еще в начале 20-х годов прошлого столетия, а потом стал патриархом журналистики. Человек энциклопедических знаний с уникальной способностью управлять разноликим коллективом, состоявшим к тому же не только из профессиональных журналистов.
Нечего скрывать, ТАСС часто был и «крышей» для прикомандированных к нему работников разных специальных служб и ведомств, которых мы называли «чужаками» или «соседями». Поэтому время от времени в Редакции появлялся очередной новый человек, который застенчиво сообщал нам, что перевелся в ТАСС из неведомого «издательства словарей» или чего-то в этом роде. Мы между собой таких и называли «словарями». Но в большинстве своем это были специалисты с прекрасной подготовкой – и страноведческой, и языковой. Однако журналистских навыков у них явно не хватало. Этот недостаток в той или иной мере, в зависимости от способностей человека, преодолевался достаточно успешно за время стажировки в Редакции. В конце стажировки размежевание на «своих» и «чужих» само собой исчезало, отношения строились сугубо на добрососедской и товарищеской основе. Некоторые из них становились потом выдающимися журналистами и учеными.
Среди них особо выделялся хорошим знанием языков и литературы Леонид Медведко. Когда он уехал за границу, мы стали называть его «нашим человеком в Дамаске». Ближе я познакомился с ним в 1965 году, когда меня в качестве стажера перевели набираться опыта из Каирского отделения ТАСС в Дамасский корпункт.
Леонид сразу показался мне достаточно жестким руководителем. После моего приезда он встретил меня словами: «В Египте, говорят, ты хорошо поработал, посмотрим, что у тебя получится в Сирии. Здесь, за всеми этими баасистскими переворотами, не очень-то разгуляешься». Мои амурные похождения в сирийской столице он воспринимал снисходительно, с учетом моего тогда холостяцкого положения. Но не забывал при этом напоминать, что «свобода твоя – это осознанная необходимость. Потехе – час, а делу надо отдавать все остальное время». Потом я узнал, что Леонид не был арабистом в прямом смысле слова. Своими востоковедными корнями он уходил в тюркологию, не забывал переводить турецкую литературу и совершенствовать знание арабского. Наверное, здесь помогало то, что Леонид был неисправимым трудоголиком. Каждый божий день он засиживался в кабинете допоздна, всегда был генератором разного рода идей. У него помимо всего прочего сложился обширный круг «источников» в сирийской среде, что помогало ему свободно «плавать» в турбулентном политическом море этой страны.
А еще Леонид был великолепным семьянином. Вдали от Родины, говорил он, главная опора – это семья, она и за границей первая ячейка государства. Да и спутница его жизни Елена Яковлевна Калиникова была тоже во многом под стать супругу. В моих глазах она являла идеал хранительницы семейного очага. Кроме того, Лена была еще и кандидатом филологических наук, известным ученым, стала автором нескольких книг по англоязычной литературе Индии. У этой красивой пары выросли, можно сказать, в Дамаске и двое прекрасных детей: Сережка, теперь уже Сергей Леонидович, и дочь Ольга, подарившие им не только четырех внуков, но уже и двух правнуков. Под крышей, как он сам говаривал, «Леонидова большого гнезда» подрастает новое поколение: уверен, достойное прародителей.
«Эмиссар Кремля дает старт»… дипотношениям с Королевством Иордания
Б.Г. Уронов, ветеран ТАСС и ГРУ
Когда в разговоре или в печати упоминается имя Леонида Ивановича Медведко, мне всякий раз интересно узнать, что он думает по тому или иному поводу. В моем понимании его глубокий анализ происходящих в мире событий представляется убедительным и ясным. Это не комплимент в адрес юбиляра. Да и зачем льстить тому, кто заработал свой научный авторитет благодаря таланту и высокому чувству долга!
Мы знакомы с ним со времени совместной работы в ТАСС в 1960-х, когда он начинал свою журналистскую деятельность в качестве корреспондента в Сирии и Ливане. Меня, тогда сотрудника Ближневосточной редакции, ориентировали на работу в Иордании, с которой Советский Союз в августе 1963 года только что установил дипломатические отношения. Листаю справочные материалы по этой стране, и вдруг – знакомое лицо на фотографии в лондонской «Таймс»: Леонид Иванович склонился над гоночной машиной, за рулем которой ныне покойный король Иордании Хусейн Бен Талал. Под фотографией интригующая подпись: «Эмиссар Кремля дает старт иорданскому королю». Позже из «почтовки» я узнал, что «эмиссар» посетил Амман и встретился с королем Хусейном еще до установления дип-отношений между нашими странами. В этой связи даже высказывалось предположение, что эта встреча явилась предвестником принятия окончательного решения Кремля о налаживании официальных отношений с Иорданией.
Направляясь весной 1964 года в Иорданию через Дамаск (прямого воздушного сообщения между Москвой и Амманом в то время еще не существовало), я волей-неволей должен был задержаться на неделю в сирийской столице в ожидании запрошенной через советское посольство иорданской въездной визы. Все эти дни проводил в корпункте ТАСС, которым руководил Л.И. Медведко. На улицах Дамаска шли постоянные демонстрации в поддержку очередного руководства страны, так что знакомиться с достопримечательностями города возможности не было. Может быть, это и к лучшему – представился случай поближе познакомиться с работой моего коллеги и поучиться у него.
Стиль работы Леонида Ивановича просто завораживал своей целеустремленностью, умением сосредоточить внимание на главной теме дня и в конечном итоге подготовить краткую, но емкую по содержанию «тассовку» для передачи в Москву. Порой приходилось обрабатывать довольно объемные материалы. Выручала журналистская сноровка, умение быстро уловить суть текста и, проанализировав его, сопоставив с накопленными данными картотеки, которая имелась в корпункте, подготовиться к диктовке по телефону в ТАСС.