Около летка останавливались и, толкая друг друга, по очереди проползали внутрь улья. Но вот к летку подлетел трутень и попытался проникнуть внутрь. Тут же несколько сторожевых пчёл взяли его за лапки и крылья, и выдворили восвояси.
Трутень сопротивлялся, карабкался назад, но сторожевые пчёлы не давали ему дороги, и успокоились лишь тогда, когда он улетел прочь.
Саня даже удивился: как ладно, и чётко у них всё это получалось.
Ещё Сане нравилось смотреть, как дед открывает крышку улья и достаёт оттуда рамки с сотами полностью забитыми мёдом.
Обычно соты пчёлами запечатаны воском, тогда дед берёт нож и срезает воск, а из сот начинает сочиться густой, янтарный, пахучий мёд.
Вот и сейчас, дед был занят пчелами.
Он надел на голову специальную шляпу с сеткой, окурил дымом один из ульев и открыл крышку, вынимая поочерёдно рамки одну за другой.
Пчёлы зло жужжали, выражая недовольство тем, что потревожили. Некоторые пытались ужалить деда в лицо, но сетка не давала сделать это.
В одном из ульев пчёлы вывели молодую матку, а старая, ещё хорошо работала, вот дед и пытался удалить одну из них.
Дед не хотел, образования нового роя, который мог бы улететь куда-нибудь за молодой маткой, а потом ищи, свищи, да лови по всей округе. Но вот дед, изловчился, поймал одну из пчёл, которая была крупнее всех остальных, и удалил из улья.
Закончив с этим занятием, дед достал рамку с сотами полными мёдом и отдал Сане. Саня сбегал в дом, взял тарелку и нарезал соты с мёдом небольшими кусками, складывая на тарелку. Затем, вынес всё это на улицу и устроился около ульев.
– Шёл бы ты в дом, – озабоченно проговорил дед, – а то ведь, не ровён час, ужалит какая пчёлка.
– Не боись, дешк, – ответил Саня, – мы с ними друзья.
– Друзья то друзья, но смотри, что б потом не пожалеть, – проворчал дед и продолжил заниматься своим делом.
Саня больше не стал слушать деда, а с огромным наслаждением начал жевать соты со свежим, желтовато – янтарным мёдом.
Мёд стекал по губам тонкой, липкой струйкой к подбородку.
Внук едва успевал ловить языком этот приторно-сладкий ручеёк и с большим проворством, на которое он только был способен, отправлял капли мёда в рот.
Но вдруг: одна, другая, третья пчёлы угрожающе жужжа, подлетели к Сане и стали кружиться над ним. Казалось, они сильно огорчены и разгневаны таким беспардонным обращением парня с плодами каторжной работы и готовы напасть, для защиты богатства, собранного колоссальным трудом.
Саня попытался рукой отогнать их, но не тут-то было: пчелы яростно бросились в атаку. Вот одна ужалила в щёку, другая – в бровь, а третья, запутавшись в волосах, больно ужалила в лоб.
От такого неожиданного натиска, Саня убежал в дом и больше не стал выходить на улицу.
В комнате вытащил из волос ещё живую, но уже умирающую пчелу и отпустил.
Она уже не могла лететь, а лишь с великим трудом медленно ползла по столу, волоча жало с куском оторванных внутренностей. К вечеру, вся правая сторона лица покрылась сплошным волдырем, правый глаз совсем не открывался, а левый глаз слегка открывался, но для этого надо было приложить большое старание.
Санино состояние было отвратительным и в душе, уже тысячу раз проклял себя за то, что не послушал деда.
Но молодой, растущий организм брал верх над недугом, и вот уже, через несколько дней, опухоль спала, а ещё через некоторое время стал слегка открываться и правый глаз.
Так прошёл почти целый месяц.
Дед сдержал слово и как только Саня оправился от укусов пчёл, он начал учить внука управлять автомобилем.
Это оказалось не так уж сложно, и вот он уже самостоятельно рассекает просторы окрестностей села, наводя переполох и сумятицу в стайки кур, гусей и уток.
Со временем, освоившись, Саня стал ездить и в соседние сёла, и посёлки; такие поездки ему всё больше и больше нравились.
Однажды он договорился с Лёхой съездить на рыбалку на дальние пруды на веломашинах, как называл велосипеды дед.
Только забрезжил рассвет, а Саня был уже на ногах. Он собрал снасти, ещё вчера вечером накопанных червей, взял вчера же сваренный горох и немного хлеба. Затем зашёл за приятелем, и они на велосипедах отправились на рыбалку.
Ещё было пасмурно от раннего утра, первые лучи солнца лишь слегка позолотили облака, придавая, пленительное очарование и с огромным трудом рассеивали ночной мрак, всюду на траве лежала обильная роса, природа ещё нежилась в ночной прохладе и не хотела просыпаться.
Но вдруг, где – то в вышине запел, заливаясь, неутомимый жаворонок, его зов подхватили другие птицы и вот, птичий хор разнесся по округе.
Всё живое постепенно просыпалось, радуясь первым лучам восходящего солнца, готовясь к новому летнему дню и приступая к неотложным ежедневным делам и заботам.
Приятели ехали по тропинке через поле ржи, а затем тропинка свернула в заросли кукурузного поля. Делать не чего, пришлось сворачивать в кукурузу.
Кукурузные стебли вымахали уже выше человеческого роста и очень влажные от утренней росы сильно хлестали приятелей по лицу, рукам, спине и ногам, а тропинка петляла между стеблями и уходила всё дальше и дальше. От такого холодного душа приятели быстро промокли до нитки, и замёрзли.
Но вот показалась прогалина, между стеблями кукурузы и через некоторое время ребята выехали на берег пруда, кое – где заросшего мелким кустарником.
Они отыскали пологий участок берега невдалеке от воды, разделись, сбросив мокрую одежду, и повесили всё сушить на прибрежные кусты ракиты.
Затем стали бегать вдоль берега, чтобы согреться.
Быстрые движения очень скоро согрели ребят, и они приступили к рыбной ловле.
Санька со своими снастями остался около кустов, где сохла одежда, а Лёха пошел на другую сторону пруда: там кустов почти совсем не было, и он любил здесь бросать донку, надеясь поймать большущую рыбину.
Санька наживил крючок удилища червяком, забросил далеко в воду и стал ждать, воткнув конец удилища в глинистый берег у самой кромки воды.
Лучи солнца ещё сильнее окрасили небо в нежные розоватые цвета и вот – вот само солнце должно выглянуть из – за горизонта.
Лёгкое дуновение тёплого, летнего ветерка мягко покачивало поплавок, и Саня с упоением предался неге и созерцанию раннего, летнего утра.
Но вдруг, поплавок начал дергаться, Саня бросился к удочке и медленно стал поднимать удилище.
– Подсекай, подсекай её, – закричал пожилой рыбак, удивший рыбу поодаль и с большим интересом наблюдавший за Санькиными манипуляциями.
Санька изо всех своих сил рванул удилище вверх, из воды высунулась огромная голова зеркального карпа, но потом карп, сделав сальто в воздухе, перевернулся на спину и окатив окрестности снопом брызг, ушёл под воду.
– Эх, Блин, сорвалась!!! – в сердцах выругался Саня.
– Ты обошёлся с ней слишком по – интеллигентски, – отметил тот же рыбак.
Саня недовольно начал наживлять всё заново.
Не успел Саня всё повторить и воткнуть конец удилища в глинистый берег, как его позвал Лёха с противоположного берега.
Саня обошел пруд по берегу и подошёл к приятелю.
В руках у Лёхи ещё трепыхался большой зеркальный карп, килограмм на два с половиной:
– Смотри, – сказал, хвастливо тот, – какого красавца я поймал.
– Да, – уныло ответил Саня, – а у меня сорвался.
– Ни дрейфь, – подбодрил его Лёха, – ещё поймаешь, вон солнце только – только всходит.
И действительно, огромный оранжево – красный диск только начал появляться из – за горизонта, окрашивая окрестности в мягкие, тёплые тона, придавая очаровательную прелесть этому летнему утру.
– Ладно, – согласился Саня, – пойду, посмотрю, что у меня там ловится.
Тем же путём Саня отправился к удочке.
Когда же он подошёл к своему месту, то удочки там не оказалось: в прибрежной глине остался лишь след от конца удилища. Саня удивлённо оглянулся по сторонам: нигде на берегу не было удочки.
Он взглянул на зеркальную поверхность пруда: лишь вдалеке, колыхался на воде прутик, похожий на его удочку.
Саня вошёл в воду: вода была ещё холодной, но он всё равно решил добраться до этого «прутика».
Он осторожно подкрался к «прутику» и с удивлением обнаружил, что это, почему – то уплывшая, удочка.
Саня бережно потянул за конец удилища: вначале удилище, сопротивлялось этому, как будто кто – то, на том конце, не пускал, но затем, это сопротивление исчезло.
Он свободно вытащил удилище на берег, правда, уже без червячка на голом крючке.
– Опять, наверно сорвалась, – огорчённо подумал он.
Саня с Лёхой ещё порыбачили несколько часов, но больше удача не посещала, и они ничего не поймали.
Тогда приятели свернули свои снасти, положили пойманную рыбу в ведёрко с водой, поставив в тень под кустом. Сами же решили немного искупаться и позагорать.
Вволю накупавшись и позагорав, ребята проголодались и тут вспомнили о пойманной рыбе, которая ещё жила в ведре.
– Давай запечем рыбу на костре, – предложил Лёха.
– А как? – удивился Саня.
– Щас увидишь, – ответил Лёха, – давай таскай хворост, сухих веток и всё, что может гореть.
Саня стал носить сухие ветки, сухие коряги, где – то нашёл и приволок ствол тонкого засохшего дерева.
Лёха, тем временем, вдали от берега, на лужайке, выкопал небольшую ямку, выпотрошил пойманную рыбу, посолил, с берега отковырял немного глины и смазал мокрой глиной всю рыбу. После этого, положил рыбу в глине в выкопанную ямку и засыпал землёй.
На этом месте Лёха развёл совсем маленький костёр, всё время, поддерживая горение, подбрасывал в огонь, запасённый сушняк.
Саня с большим интересом и огромным вниманием помогал приятелю в кулинарных начинаниях.
После того, как все угли прогорели и почти совсем остыли, Лёха разгреб угли и землю, и достал запечённую в глине рыбу. От жара костра глина сильно запеклась и приятелям, с большим трудом, удалось разбить твёрдый глиняный панцирь, окутавший всю рыбу.
Рыба получилась на редкость вкусная и сочная.
Запах готового мяса, приятно щекотал ноздри и настойчиво манил отведать полученное угощение.
Ребята быстро её съели, с наслаждением обсасывая каждый плавничок и косточку.
Разделавшись с рыбой и закопав кости в ямку от костра, ребята пошли снова плавать и загорать.
Они плавали, ныряли, резвились, до самого вечера, и лишь только когда солнце уже склонилось к самому закату, а небосклон с проплывающими облаками окрасился в кроваво – красный цвет, они вспомнили, что надо возвращаться домой, где их явно давно уже ждут.
Приятели быстро собрали свои вещи, оделись в уже давно высохшую одежду, сели на велосипеды и поехали домой.
Дорога домой им показалась значительно короче, чем это было ранним утром, и они быстро, без лишних приключений, добрались до села и разбрелись по домам; договорившись, что встретятся часов в десять вечера у сельского клуба, и пойдут на дискотеку. Лёха будет со своей девчонкой, а та, может быть, найдёт кого-нибудь, для Сани, что б тот не скучал.
Дома Сане, конечно, досталось за то, что где – то таскался весь день, и не удосужился придти хотя бы раз домой и пообедать.
Но затем гнев сменили на милость, Саня поужинал, а заодно и пообедал, и сытый, и довольный, умылся, переоделся и пошёл в сельский клуб на дискотеку.
Глава одиннадцатая
Инна не ожидала от Сани такой прыти. В тот день, он всё же поставил на нежных, ещё не привыкшим к мужским поцелуям губах, засосы. Ей пришлось срочно мазать губы губной помадой, чтобы ни кто не заметил синих губ.
Инна надеялась, что он подойдёт на следующий день, и она, возможно, позволит продолжить за собой ухаживать.
Позволит целовать, но очень нежно, без засосов; возможно, позволит ласкать, а там уж видно будет, что будет дальше.
Если же будет нежен, то, возможно, и позволит сделать то, что хотел сделать там, на полянке.
Но Саньки нигде не было видно, вместо того, чтобы продолжить ухаживать, вздыхать и бегать за ней, в тот же вечер укатил в деревню.
– Ну и пусть, – зло решила Инна, – ещё посмотрим, кто из нас больше пожалеет.
Она ещё с неделю «дулась» на Саню, а затем немного поутихла.
Как – то однажды, во второй половине дня, Инна вышла на улицу, села на лавочку, около дома, подняла голову, подставив лицо ласковым лучам солнца, закрыла глаза, решив немного позагорать.
Она долго нежилась под солнцем, соображая, куда б пойти и чем заняться, как из этого томного состояния души, вывел голос Ломова Сергея, друга Сани.
– Инн, – спросил он, – ты Клима, то есть Саньку, не видала?
– Он уже больше недели, как со своим дедом в деревню укатил, – ответила Инна, чуть подумав.
– Жаль, – с досадой сказал Сергей.
– А что случилось, – поинтересовалась Инна, вставая с лавочки.
– Да у Игоря Порядочного день рождения, хотели отметить на природе. Кстати, не хочешь с нами поддержать компанию? – спросил ради приличия Сергей, – там и Игоря Галка будет.
– Конечно, – обрадовано ответила Инна, решив, назло Саньки, пойти с Сергеем, – ведь всё равно делать нечего.
– Ну, так пошли побыстрее, – предложил Сергей, – мне ещё, по просьбе Игоря, надо заскочить в магазин и купить кое – что.
Сергей повернулся и пошёл, а Инна последовала следом.
Они зашли в магазин, где Сергей купил различной провизии и газированной воды. Из магазина вышли на окраину города, и пошли к лесу, виднеющемуся невдалеке.
Около леса поджидал друг Сергея – Игорь, и ещё какой – то паренёк.
– Это Генка, он одноклассник Игоря, – представил Сергей Инне этого паренька, – а Игоря ты знаешь.
– А где твоя Галка? – спросил Сергей уже у Игоря.
– Она не подойдёт, предки не пустили, – ответил раздосадованный Игорь, – но ты, Серый, молодец, что прихватил с собой Инну, всё будет какое – то женское разбавление нашей мужской компании.
– Так может, и я не пойду, – сказала Инна, в каком – то неясном предчувствии чего – то плохого, – что я буду с вами одна там делать?
– Не бойся, – ответил Игорь, – с нами будет весело, или твой Клим не разрешает с другими пацанами встречаться? – ехидно стал дразнить Игорь и многозначительно подмигнул ребятам, чтоб Инна не видела.
– А вот и разрешает, – сердито ответила Инна, задетая за живое замечанием Игоря.
– Вот назло Саньке и пойду с ними, – про себя решила Инна, а ребятам ответила:
– Конечно, не хочется идти с вами без Галки, но фиг с вами, пошли.
Компания гурьбой направилась по тропинке вглубь леса: тропинка петляла между стволами лип, осин, молодых дубков; но вот вывернула к молоденькому ельнику, и побежала, тонкой змейкой, по осыпавшейся хвое, вдоль ёлочек.
Через некоторое время открылась небольшая полянка, и они решили расположиться здесь.
Ребята достали заранее заготовленную провизию, расстелили на хвое принесённую старую подстилку и стали сервировать импровизированный стол.
Инна с головой окунулась в создание праздничного стола, помогая и одновременно, руководя ребятами.
Когда всё было готово, Игорь, на правах именинника, налил всем по половине одноразового пластмассового стакана, какое – то креплёное вино и предложил выпить за день рождения.
Все дружно поддержали и выпили.
Инна не любила пить вино, а тем более, креплёное, но ребята уговорили, и она отпила чуть – чуть, но все ребята зашумели, и загалдели:
– Ты что, не уважаешь нашего кореша! Ты брезгуешь компанией!….
– Давай, давай, привыкай, – поддержал всех пацанов Игорь, – пей до дна. Первый тост не оставляют не выпитым.
Инна подчинилась и выпила до дна. Горло сильно обожгло, она закашлялась.
Ребята, участливо подали воды и протянули заесть кусок хлеба с колбасой.
Она сделала несколько глотков воды, заела хлебом с колбасой, стало немного легче. По телу пробежала волна тепла, голова слегка закружилась, но было весело.
– Ну вот, – отметил Игорь, – а ты боялась, даже платье не помялось. Всё ведь хорошо, правда?