«Рече Господь…» Толкования на Евангельские притчи - Болотина Дарья Ивановна 9 стр.

Прот. Виктор Потапов

В притче о сеятеле и семени речь шла о том, как люди по разному принимают Слово Божие, и как это слово по разному воздействует на людей. В следующей притче о пшенице и плевелах Христос говорит о том, что в четвертой части семени, павшей на добрую землю, враг человеческого спасения делает все возможное, чтобы испортить то, что вырастает на этой доброй почве. Притча о пшенице и плевелах чрезвычайна актуальна для наших дней, когда люди задаются вопросом о происхождении зла в мире, недоумевают о соблазнах, расколах и отпадениях, которые встречают в самой Церкви. <…> Сказав эту притчу, Христос разъясняет апостолам и нам, что «посеявший доброе семя» есть Сын Человеческий, то есть Он Сам; «враг Его» – диавол, сеятель плевел; «поле» – мир, по которому распространится Его вселенская Церковь; «доброе семя» – сыны Царства, чада Церкви, в которых благодатное семя слова Божия пустило корни, проникло в сердце, сделало их Божией пшеницей, готовой для собирания в небесную житницу, т. е. для царствия Божия; «плевелы» – сыны лукавого, то есть всякие лжеучители, соблазнители, через которых сатана делает свое лукавое дело.

Отцы Церкви учат, что диавол во всем противодействует Христу <…>, сеет в умах людей гибельную ложь и заблуждения, а в их сердцах сеет разные пороки, прикрашивая все это подобиями истины и добра. По этой причине Христос и называет таких людей плевелами, которые по внешнему виду походят на пшеницу. «Диавол, – пишет св. Иоанн Златоуст, – пока не видит, к чему подделаться, ничего не начинает, даже не знает, как приступить к делу. Посему и теперь, приметив уже, что посеянного и укоренившегося не мог похитить, ни заглушить, ни пожечь, вымышляет другого рода обман, именно – всевает собственные семена».

«Диавол сеет плевелы, – говорит Господь, – спящим человекам». Другими словами, диавол сеет свои плевелы тайно, незаметно, когда недостаточно хранят приставленные к ниве стражи, то есть пастыри Церкви, когда и сами верующие живут беспечно, слишком доверчиво слушают самозванцев, лжеучителей. <…> Христос, конечно, знает об этом и потому зовет Своих последователей духовно бодрствовать, постоянно быть на страже. <…> Хозяин посеял добрый плод, а ночью враг посеял там плевелы. Когда появились первые всходы, он призвал работников и показал им, что вместе с пшеницей растут плевелы. Увидев неладное на поле, слуги спросили господина: «Как это могло быть, ведь ты доброе семя сеял?» Слуги домовладыки предлагают вырвать плевелы, чтобы росла только полезная пшеница. Хозяин решительно отклонил их предложение, объяснив, что вырывая плевелы, можно повредить пшеницу, ибо плевелы очень похожи на пшеницу. Ведь можно перепутать и вместе с плевелами вырвать колос пшеницы, так как плевелы и пшеница растут рядом, вместе, корни сплелись и может выйти так, что, вырывая с корнем плевел, повредишь корень колоса пшеницы, и он погибнет.

Эта подробность в притче о пшенице и плевелах чрезвычайна важна и актуальна. В мире мы видим много беззаконий и различных безобразий. Да и не только во внешнем мире, но и внутри церковной ограды далеко не все благополучно. Часто, при виде возмутительных поступков злых, безнравственных людей, говорят: «Господи! Почему Ты не наказываешь теперь же злых? Зачем Ты даешь им возможность пользоваться всеми благами мира? Зачем они теснят, угнетают добрых?» На все эти вопросы Христос отвечает в притче: Оставьте расти вместе то и другое до жатвы; настанет время жатвы, т. е. день страшного суда, и Я скажу жнецам, Ангелам Своим: соберите прежде плевелы, чтобы сжечь их; и соберут делающих беззаконие, и ввергнут их в печь огненную; там будет плачь и скрежет зубов. А пшеницу уберите в житницу Мою; тогда праведники воссияют, как солнце, в Царстве Отца их (ср.: Мф. 13, 36–43).

Многие чада Церкви, представляя, что ревнуют об истине, о чистоте Церкви, призывают с корнем вырвать плевелы. Если приняться ревностно уничтожать всякое зло внутри Церкви, можно, не разобравши, вместо плевел, вырвать колос пшеницы и повредить самому себе. Господь решительно запрещает такой способ борьбы со злом, ибо никто, кроме единого Бога Сердцеведца, не может безошибочно отличать лицемера от праведника. Кроме того, многие из грешников еще могут перемениться, покаяться и сделаться праведниками. Блаженный Августин по этому поводу говорит: «Многие исправляются, как Петр; многие терпимы, как Иуда; многие не обличаются до пришествия Господа, Который осветит скрытое во мраке и обнаружит сердечные помышления».

Действительно, если обратиться к житиям святых, мы найдем многих праведников, которые в течение своей жизни испытывали падения. В момент падения можно было бы принять их за плевелы. Отцы учат, что наличие искушений в мире, дела лукавых, очищают душу, помогают ей яснее видеть свои немощи, глубже чувствовать свою виновность и мало-помалу ослаблять в себе силы греха. Золото очищается от примеси огнем. Смешение людей добрых и злых в мире доставляет добрым тысячи случаев усовершенствоваться в добре, приобретать терпение, кротость, смирение, незлобивость, любовь. Жизнь праведников на земле тесно связана с жизнью грешников, и узами родства, и сходством расположении души, и внешними обстоятельствами, так что потрясение в участи одних не обходится без потрясения в жизни других. Например, недостойный отец, пьяница или развратник, может заботливо растить своих благочестивых детей; благополучие честных рабочих может находиться в руках корыстного и грубого хозяина; неверующий правитель может оказаться мудрым и полезным для граждан законодателем. Если бы Господь Бог без разбора карал всех грешников, то нарушился бы на земле весь строй жизни.

Христос не хочет, чтобы уничтожались в церковной ограде плевелы, находящиеся рядом с пшеницей еще и потому, что желает научить нас терпению, а грешникам показать Свое милосердие. Св. Иоанн Златоуст говорит, что это не значит, что Господь не запрещает останавливать лжеучителей. Нужно с ними бороться, но бороться достойными, евангельскими методами. Но ни в коем случае нельзя в этой борьбе прибегать к насилию как это, к великому сожалению, иногда имело место в церковной истории. Святые Отцы предостерегают от чрезмерной ревности, говоря: «Ревность, хотящая победить всякое зло, сама есть великое зло», ибо может принести много вреда. Совесть христианина не должна гореть тем злом, которое он видит. Он призван укротит зло в самом себе.

<…> Христос говорит: Оставьте расти вместе то и другое до жатвы, а жатва есть кончина века. Блж. Августин поясняет: «Итак, Церковь до конца века будет совмещать в себе добрых и злых, без вреда для добрых. Если и оказываются в Церкви плевелы, то это не препятствует нашей вере и любви; усматривая плевелы в Церкви, мы не должны от нее отпадать. Нам должно только стараться самим быть пшеницею, чтобы, когда пшеница будет собираема в житницы Господа, наши труды и попечения не остались бесплодными». <…> И в XX веке сколько людей было вдохновлено примером стойкости новомучеников и исповедников Российских!

Святые Отцы уподобляют Церковь Христову Ноеву ковчегу, в котором вместе с чистыми были и нечистые животные. Церковь уподобляется еще и неводу, в который вместе с рыбой попадают и разные гады. Разные люди – и грешники и праведники – составляют Церковь, Тело Христово. Есть в ней люди, достигшие вершин духовного совершенства, а есть духовные младенцы. Новоначальных надо беречь, а не соблазнять и отталкивать, как немощных членов Церкви, «ревностью не по разуму».

Притча о горчичном зерне

Иную притчу предложил Он им, говоря: Царство Небесное подобно зерну горчичному, которое человек взял и посеял на поле своем, которое, хотя меньше всех семян, но, когда вырастет, бывает больше всех злаков и становится деревом, так что прилетают птицы небесные и укрываются в ветвях его (Мф. 13, 31–32).

И сказал [Христос]: чему уподобим Царствие Божие? Оно – как зерно горчичное, которое, когда сеется в землю, есть меньше всех семян на земле; а когда посеяно, всходит и становится больше всех злаков, и пускает большие ветви, так что под тенью его могут укрываться птицы небесные (Мк. 4, 30–32).

Блж. Иероним Стридонский (по св. евангелисту Матфею)

Господь сидел на корабле, а толпа стояла на берегу: она была вдали, а ученики слушали, стоя ближе. Он предложил им и другую притчу подобно богатому домохозяину, который подкрепляет приглашенных гостей различными яствами, чтобы каждый соответственно свойствам своего чрева получил соответственное питание. Поэтому и о предыдущей притче [евангелист] сказал не: другую, а: иную, ибо если бы он обозначил ее словом, другую, то мы не могли бы ожидать третьей; но он сказал иную, чтобы последовали затем еще многие другие.

Да не будет тягостно читателю то, что мы предлагаем притчи в целом виде; потому что то, что таинственно, должно быть изъяснено гораздо полнее, чтобы чрезмерной краткостью не вводить большее значение сравнительно с тем, что изъясняется. Царство Небесное это есть проповедование Евангелия и уразумение Писания, ведущее к жизни, а также и то, о чем говорится иудеям: Отнимется от вас Царство Божие и дано будет народу, приносящему плоды его. Итак, этого именно рода царство подобно зерну горчицы, которое человек взял и посеял на поле своем. Под человеком, который сеет на поле своем, весьма многими понимается Спаситель, потому что Он сеет в душах верующих. Другие понимают самого человека, сеющего на поле своем, то есть в себе самом и в сердце своем. Кто есть тот, который сеет, как не наши дух и чувство, которые, принимая семя проповеди и согревая посеянное влагой веры, дают ему силу пустить росток на поле груди своей. Учение евангельское есть самое краткое из всех учений. На первый взгляд оно даже как будто не имеет возможности внушить доверие к своей истинности, проповедуя, что Бог есть человек, что Бог умер, и проповедуя о соблазне [для всех] – Кресте. Сравни учение этого рода с учениями философов, с книгами их, с блестящим красноречием, с изысканностью слога их речей, и ты увидишь, насколько меньше прочих семян посевы Евангелия. Но когда те учения возрастут, то не обнаруживают в себе ничего затрагивающего, пылкого, жизненного; в них вскипает только вялое, изможденное, слабое и быстро производит злак, траву, которая быстро же и засыхает, и пропадает. А эта проповедь [то есть проповедь Евангелия], кажущаяся вначале незначительной, когда она посеяна, – в душе ли верующего, или во всем мире, – не превращается в злак, а вырастает в целое дерево, так что птицы небесные, – под которыми мы должны подразумевать или души верующих, или силы, непрестанно занятые служением Богу, – приходят и живут в ветвях его. Под ветвями евангельского дерева, вырастающего из зерна горчицы, мне кажется, нужно понимать различие догматов, на которых успокаивается каждая из вышеуказанных птиц. Возьмем и мы крылья голубя чтобы, возносясь в высоту, мы могли жить на ветвях этого дерева и устраивать себе гнездышки из учений, и, убегая земного, спешить к небесному. Читая о зерне горчичном, меньшем (из) всех зерен, и о том, что ученики говорят в Евангелии: Господи, умножь в нас веру (Лк. 17, 5), а также и ответ Спасителя им: Господь сказал: если бы вы имели веру с зерно горчичное и сказали смоковнице сей: исторгнись и пересадись в море, то она послушалась бы вас (Лк. 17, 6), многие думают, что или апостолы просили малой веры, или Господь был в сомнении относительно их малой веры, хотя, как известно, апостол Павел веру, сравненную с зерном горчицы, считал величайшей. В самом деле, что говорит он? Если я буду иметь всю веру, так что мог бы и горы переставлять, а любви не имею, то это для меня нисколько не полезно (ср.: 1 Кор. 13, 2–3). Таким образом, то, что по слову Господа совершается верой, подобно горчичному зерну, по учению апостола, может осуществиться только верой во всем ее объеме.

Блж. Феофилакт Болгарский (по св. евангелисту Матфею)

Горчичное зерно – это проповедь и апостолы. Ибо, хотя их, по-видимому, и немного было, они объяли всю вселенную, так что птицы небесные, то есть те, которые имеют легкую и взлетающую ввысь мысль, отдыхают на них. Итак, будь же и ты горчичным зерном, малым по виду (ибо не должно хвалиться добродетелью), но теплым, ревностным, пылким и обличительным, ибо в таком случае ты делаешься больше «зелени», то есть слабых и несовершенных, сам, будучи совершенным, так что и птицы небесные, то есть Ангелы, будут отдыхать на тебе, ведущем ангельскую жизнь. Ибо и они радуются о праведных.

Евфимий Зигабен (по св. евангелисту Матфею)

Зерну горчичному уподобил проповедь (евангельскую): малозаметная и простая по выражению, она настолько возросла, что и аттическая, возбуждавшая удивление своими умствованиями, философия греков была закрыта величием выраженного просто Евангелия.

Царством Небесным здесь называет учение веры, как залог Царства Небесного. Уподобляет же его зерну горчичному, потому что оно сеялось в кратких и немногих словах, так как ученики вначале не могли вместить большего. Поэтому и пророк некогда назвал его сокращенным словом (см.: Ис. 10, 23). Но будучи возделано, оно возрастает напоением Божественного Духа, превосходит всякое другое учение и является выше всех. Этою притчею Господь предсказывает возрастание проповеди (евангельской). О человеке сеявшем и поле мы сказали уже в предыдущей притче. Полем называется мир и по той еще причине, что в нем сеется и возделывается разумное семя.

Притча обозначает и рассказ: положил еси нас в притчу во языцех (Пс. 43, 15); иногда – загадочную речь: уразумеет жепритчу и темное слово (Притч. 1, 6); и – подобие, как предлагаемые здесь притчи; кроме того – иносказательную речь: Сыне человечь, повеждь повесть и рцы притчу на дом Израилев… орел великий, великокрилый…, называя орлом царя ассирийского (Иез. 17, 2–3); наконец – означает и образ, когда, напр. ап. Павел (Евр. 11, 19) говорит об Аврааме, что он, приняв обетования, принес в жертву своего единородного сына; темже того и в притче прият, т. е. в образе <…> семя, самое малое по своему количеству, но самое большее по качеству, или силе; посему оно и возрастает в величину. По подобию этого семени и ученики, будучи небольшим стадом, возросли в бесчисленное.

Это сказал для доказательства величины и крепости его. Некоторые под ветвями учения веры разумеют верующих людей, в которых обитают птицы неба, т. е. Ангелы, охраняющие их. Другие же говорят, что ветви – это добродетели, которые обыкновенно взращивает учение веры; птицы же – это возвышающиеся над земными делами, крыльями ума поднимающиеся на высоту знания и устремляющиеся на небо.

Свт. Василий Кинешемский (по св. евангелисту Марку)

Жизнь есть вечное движение. Она никогда не стоит.

Духовная жизнь также движется постоянно: или вверх, или вниз, или к добру, или ко злу, но стоять она не может. Это похоже на плавание в лодке вверх по реке. Вы двигаетесь вперед, лишь пока гребете. Как только вы сложили весла, вас сейчас же начинает сносить назад.