– Вы Дашу ждете? – неприязненно спросила она и, не дожидаясь ответа, сказала: – Не ждите! Она не придет!
В словах девушки прозвучала какая-то враждебность. Провожая ее недоуменным взглядом, я увидел, как она подошла к двум парням и начала им что-то объяснять, указывая на меня пальцем. Парни выслушали ее и тут же направились в мою сторону. Я спокойно ждал, заложив руки в карманы джинсов, и делал вид, что не обращаю на них внимания. Они быстро подошли ко мне. Один приземистый, толстошеий, словно бычок, молча «буравил» меня маленькими прищуренными глазками. Другой – с меня ростом, вертлявый, нагло улыбался, показывая блестящие металлические коронки. Одним словом, с такими типами лучше не встречаться где-нибудь, безлюдном переулке. Я знал, главное – не дрогнуть. Нельзя показывать свой страх. Если увидят, что ты испугался – все! Сомнут, будут издеваться как захотят.
– Ты давай линяй отсюда, пока цел, – процедил сквозь зубы вертлявый. – И про Дашку забудь. Понял?
Я вдруг ощутил, как во мне вырастает волна злости к этой наглой, самодовольной роже, уверенной, что перед ней у каждого задрожат коленки.
– А ты меня не пугай, – глубоко вдыхая воздух, чтобы сдержаться, ответил я.
– Меня не такие, как ты, пугали. Я буду поступать так, как сочту нужным.
– Ладно! Кончайте базар, – недовольно сказал «бычок». – Считай, что мы тебя предупредили.
Я заметил, как в глазах вертлявого сначала промелькнуло растерянное удивление, а потом блеснула злоба. Они ушли, а я остался стоять на месте, с облегчением переводя дыхание после нервного перенапряжения. «Конечно, глупо было надеяться, что Даша придет на свидание. Больше здесь делать нечего, надо идти домой», – подумал я.
Я шел по селу, наслаждаясь вечерней прохладой после дневного зноя. Мысли мои вновь устремились к Даше. «Зачем она послала эту девицу? Что это значит?» – терялся в догадках. Я настолько глубоко задумался, что не обратил внимания на догоняющий меня шум шагов. Внезапно острая боль пронзила затылок. Перед глазами вспыхнула россыпь огненно-желтых искр и погасла. Когда я пришел в себя, то долго не мог понять, где же нахожусь. Меня окружали жуткая тишина и темнота ночи. Только изредка хриплый лай собак разрывал тишину в клочья. С высоты неба на меня сочувственно глядела полная луна. Оказалось, что я лежу на траве, возле какого-то забора. Я сделала попытку подняться, и прикусил губу от тупой боли в голове. Осторожно прикоснулся к затылку и почувствовал что-то липкое. «Кровь!» – догадался я и наконец вспомнил, что со мной произошло. Кое-как все-таки поднялся, превозмогая боль, затем побрел наугад по дороге, пошатываясь, будто пьяный. «Размечтался, идиот несчастный, и бдительность потерял, – ругал я себя. – И вообще, зачем поперся в село, как последний дурак. Стыдно будет перед братом показаться. Тоже мне, солдат спецназа. Самоуверенный болван»…
Выйдя на окраину села, я остановился в глубоком раздумье. Дорога раздваивалась – то ли налево идти, то ли направо? В темноте определиться было невозможно, а идти знакомым, коротким путем через лес бессмысленно. Я оглянулся на село, ни в одном доме не светились окна. Да и вряд ли кто-то открыл бы дверь глубокой ночью. Пришлось идти наугад.
К дому брата я подошел с первыми проблесками утренней зари, совсем обессиленный. В задней половине дома горел свет.
– Ты где шлялся? Мы из-за тебя всю ночь не спали! – накинулся на меня Толян. Я молча рухнул на диван.
– Господи! – встревожено воскликнула его мать, тетя Надя, заметив, что я держу на голове окровавленный платок. – Да ему, поди, башку пробили! Доходился!
Она быстро осмотрела мою голову и успокоилась:
– Слава тебе, Господи! Кость цела…
Тетя Надя сделала мне перевязку, когда-то она работала медсестрой, пока не закрыли местный медпункт, и ушла в свою комнату.
– Давай рассказывай, как это случилось, – сердито сказал Толян. Я откровенно рассказал ему и про встречу с Дашей, и про то, что произошло дальше.
– Это тебя только попугали. А могли и запросто прибить. Никто ничего не видел и не слышал. Я же тебя предупреждал по-хорошему! Ты вот что, – он отвернулся в сторону. – Навестил бабку и сматывайся отсюда подобру-поздорову. И про Дашку забудь! Понял? У нее через неделю свадьба. На ней этот толстый Колян женится. А с железными зубами – это ее сводный брат Мишка. Девка, которая к тебе подходила – Коляна сестра, понял? Дашка, может, и хотела прийти, да не могла. Ты приехал и уехал, а ей здесь жить. Мишка-то два раза в тюрьме сидел, с ним вообще никто не связывается. Он с отцом Дашку за мотоцикл с коляской Коляну продали. Тут тебе не Москва!
– Она же не любит этого Коляна!
– Любит – не любит, – усмехнулся брат и посмотрел на меня, как на малыша из детсада. – Её никто и не спрашивает. Отчим у нее, знаешь какой? Как напьется – зверь! На одну руку намотает Дашкину косу, а другой прихлопнет как муху. К ней до этого столько ребят сваталось – она всех отшила. А теперь её заставят. Колян-то постоянно Мишку с отцом водкой поит. Так что уезжай отсюда от греха подальше. Дашке ты только хуже сделаешь. И сам можешь сгинуть.
Я смотрел на Толяна так, словно видел его впервые. Но осуждать не имел права. Он мое молчание истолковал, как знак согласия с ним и повеселел:
– Повидались, и хорошо… Я тебя как брата прошу – уезжай сегодня же!
Стоило мне закрыть глаза, как передо мной вдруг появилась Даша. Чистая, нежная, с невыразимой печалью в глазах. Она склонилась надо мной и пыталась что-то сказать, но ее губы шевелились без звука, словно в немом кино.
– Ты чего в такую рань пришел? – удивилась бабушка. – Али с Анатолием поругались?
– Нет, бабуля. Просто не спится.
– Женить тебя пора. Не знаю, куда твои родители глядят, – покачала она головой.
– Еще успею, бабуль, жениться. Какие мои годы, – отшутился я и с любовью погладил бабушку по согнутой спине.
– Ладно, бабуля. Я пойду прилягу, может все-таки засну.
– Иди, касатик мой. Я тебе мягкую постельку приготовила. Да, а чтой-то у тебя голова перевязана? – обеспокоено спросила бабушка, когда я снял соломенную шляпу, взятую у Толяна, чтобы не напугать бабушку.
– Споткнулся и упал.
– Ну, ничего, до свадьбы заживет, – успокоилась она. – Надюха у нас в медицине понимат.
Боль в голове стихла, и я проспал до обеда. За время сна мои силы полностью восстановились. Все мое существо было готово к самым активным и решительным действиям. Я убежден – наиважнейшие решения в жизни человека принимаются во сне, на уровне Высшего разума и внедряются затем в наше сознание. Недаром говорят: утро вечера мудренее. Я встал с постели с твердым убеждением, что никуда не уеду, пока не встречусь с Дашей. Единственная проблема состояла в том, как сделать это незаметно для чужих глаз, чтобы не навлечь на девушку беду.
Интересно, что дальше я действовал почти машинально, словно выполняя заложенную в меня программу. Быстро попрощавшись с бабушкой, расстроенной скорым отъездом любимого внука, я бросил в багажник машины объемистую сумку с деревенскими гостинцами и поехал в село. Отчетливо при этом сознавая, что независимо оттого, как дальше сложится моя жизнь, образ Даши навсегда останется в моем сердце. В пути я мучительно думал о том, как же встретиться с ней и не мог ничего придумать. И вдруг, увидев при въезде в село здание школы, меня осенило! Заехав в открытый школьный двор, я с радостью поблагодарил отца за настоятельный совет ехать к бабушке на его старых «Жигулях». На мою запыленную «Шестерку» никто не обратил никакого внимания. Ни играющие на школьном стадионе в футбол пацаны, ни редкие прохожие. Понаблюдав несколько минут за игрой, я подозвал одного мальчишку лет 9-ти, с обиженным видом следящего за игрой более старших ребят, и, с видом заговорщика, спросил:
– Ты умеешь хранить тайну?
– А какую? – с жадным любопытством спросил пацаненок.
– Любую. Всякая тайна важна. Ну, например, нужно передать записку одной девушке, с длинной косой, которая работает в парикмахерской. Передать надо так, чтобы никто не заметил. И никому-никому об этом не говорить.
– Это Дашке что ли? – В глазах мальчишки возникло разочарование. – Подумаешь, какая тайна!
– Самая настоящая тайна, – убедительно сказал я. – Если сделаешь, как надо, то получишь приз.
Я показал ему перочинный ножике набором блестящих лезвий и маленькими ножницами.
– Давай записку! – вновь заблестели у него глаза. – Я мигом сбегаю.
– А как зовут-то тебя?
– Иван! – с важностью ответил пацаненок, нетерпеливо переступая босыми ногами и не сводя глаз с ножика.
Я отдал Ивану приготовленную записку, где было написано: «Даша! Я жду тебя в машине на школьном дворе. Олег». Иван тут же убежал, только пятки замелькали. Теперь оставалось надеяться только на то, что судьба меня не подведет. Я хорошо понимал, чем может кончиться моя затея, попади записка в руки друзей жениха или его самого. Но я был готов на все ради встречи с Дашей. Кроме того, в моей душе загорелся слабенький огонек надежды вдруг Даша согласится стать моей женой, и тогда я увезу ее с собой в Москву. От волнения у меня даже ладони вспотели. Чтобы хоть немного успокоиться, я непрерывно сжимал и разжимал пальцы рук. Никогда еще так медленно не тянулось время. Вдруг голос Ивана тихонько окликнул меня:
– Дяденька! Дашка велела передать, что скоро придет. Закончит Мишку стричь и придет. Давай ножик!
– А ты никому про записку не сказал?
– Вот те крест! – видимо, подражая кому-то из взрослых, побожился Иван. – Хочешь, землю есть буду?
– Не надо. Я тебе верю. Держи!
Обрадованный, что пока все получается удачно, я отдал Ивану обещанную награду, с удовольствием наблюдая, как его лицо преобразилось от счастья.
– Если кто-то спросит, скажешь – нашел! – крикнул я ему вдогонку. «Согласится или не согласится? Да или нет?» – с волнением думал я. По мере того как время шло, волнение все возрастало. Я даже не заметил, как Даша подошла к машине. Увидел ее только тогда, когда она открыла дверь и села на заднее сиденье.
– Здравствуй, – едва вымолвил я, чувствуя, как неистово колотится сердце.
– Они же могли тебя убить, – Даша прикусила верхнюю губу, еле сдерживая слезы. Я посмотрел на ее побледневшее лицо, ставшее для меня самым дорогим на свете и, повинуясь внезапному порыву, взял Дашину руку и прижался к ней губами. Она другой рукой ласково и осторожно провела по моей голове, говоря сквозь набегавшие слезы:
– У тебя после моей стрижки совсем волос не осталось. Где же ты раньше был? Я столько тебя ждала, – с болью вырвалось у нее.
Я вскинул голову и заглянул в голубую бездну Дашиных глаз:
– Даша! Я люблю тебя! Поедем со мной в Москву. Я прошу тебя – стань моей женой! Выходи за меня замуж. Уедем прямо сейчас! Не откладывая…
– Ты хочешь взять меня в жены в одном старом платье и почти босую? – с иронией спросила Даша, грустно улыбаясь. Не о том, конечно, мечтала она.
– Дашенька! Любимая! У нас будет настоящая свадьба. Ты будешь самой прекрасной невестой на свете. В самом красивом свадебном платье. Я тебе клянусь!
Даша на несколько секунд отвернулась, и плечи ее стали мелко вздрагивать. Я вновь взял ее руку и поцеловал. Она повернула заплаканное лицо и долго-долго смотрела в мои глаза. Неожиданно ее лицо просветлело от улыбки:
– Ты сколько раз признавался в любви?
– Честное слово, сегодня первый раз в жизни, – искренне признался я и, кажется, покраснел, точно влюбленный юноша. Дашины глаза, обрамленные длинными ресницами, широко распахнулись. Ее словно в живую воду окунули. Прежде поникшая, она вдруг неузнаваемо преобразилась, яркий румянец выступил на щеках, а в глазах возникли завораживающие огоньки. Я не мог оторвать глаз от нее.
– Ты будешь всегда так смотреть на меня? – счастливо улыбаясь, спросила она. Я, молча в знак согласия, склонил голову. Дашина теплая, мягкая ладошка коснулась моей щеки.
– Я сейчас схожу домой и скажу маме, что поеду в город, к тете. Скоро автобус должен прийти. Потом переоденусь, возьму свои документы и приду. А ты жди здесь и из машины не выходи.
Даша одарила меня нежной улыбкой и, оглянувшись по сторонам, торопливо ушла. По-моему, не стоит говорить, как ликовала моя душа, как радостно билось сердце. Первый раз в жизни я чувствовал себя по настоящему счастливым человеком.
Минут через двадцать Даша вернулась, одетая в нарядный брючный костюм, с небольшой сумкой в руке и мы, не теряя времени, все-таки наша тайна могла раскрыться в любой момент, вырвались из села на прямую дорогу к городу. Прямую дорогу к нашей будущей совместной и счастливой жизни. Даша сидела рядом, притихшая и изредка поглядывала на меня испытывающим взглядом.
– А как твои родители отнесутся к моему приезду? – с тревогой спросила она.
– Не волнуйся, – ласково погладил я ее руку. – Они у меня хорошие. С радостью примут тебя.
– Знаешь, давай все-таки заедем к моей тете Зине. Я не хочу, чтобы меня считали без вести пропавшей.
Когда Даша рассказала, что тете Зина очень добрая, работает она заведующей районным ЗАГСом, у меня возникла замечательная идея.
– Как ты смотришь на то, если мы попросим тетею Зину зарегистрировать наш брак? Сегодня, конечно, не получится. Но, может, завтра?
– Не знаю, сможет ли она? – неуверенно ответила Даша. – Ведь свидетели нужны и существует определенный срок со дня подачи заявлений.
– Свидетели не проблема. Можно попросить тех, кто придет подавать заявления. Один мой друг так тайно расписался. Главное, чтобы твоя тетя согласилась сделать это в порядке исключения.
– А мое согласие не требуется? – лукаво посмотрела на меня Даша.
Я начал притормаживать машину.
– Ты хочешь остановиться? – удивилась она.
– Да, хочу встать перед тобой на колени и попросить твоего согласия, улыбнулся я.
– Не надо останавливаться. Я согласна выйти за тебя замуж. – Даша покраснела и прижалась головой к моему плечу. Я все-таки остановил машину, и мы первый раз поцеловались. Потом я целовал ее губы, глаза, щеки. Она закрыла глаза и счастливо улыбалась, несмело отвечая на мои поцелуи. Я не знаю, сколько бы времени это продолжалось, если бы Даша не опомнилась первой.
– Олежка! Так мы с тобой никогда не доедем.
Она первый раз ласково назвала меня – Олежка. До этого никто меня так не называл, кроме мамы. От волны нежности, захлестнувшей меня, даже прихватило дыхание.
– Поехали! – попросила Даша. – Я все-таки боюсь, что нас могут перехватить по дороге.
– Теперь пусть попробуют сунуться!
Даша посмотрела на меня и задумалась. После некоторого молчания, глядя на стремительно летящую под колеса дорогу, она тихо сказала:
– Мы ведь ничего не знаем друг о друге. Поэтому я хочу, чтобы ты рассказал о себе.
Я пожал плечами. – Не знаю, что конкретно тебя интересует, но попробую. Характер, в общем-то, у меня спокойный. По образованию и по профессии я математик. Работаю в академическом институте. Получаю весьма скромную зарплату. Пока живу вместе с родителями.
– А ты был женат?
– Нет, не был, – улыбнулся я в ответ. До сих пор был убежденным холостяком. Теперь ты не изменила своего решения выйти за меня замуж?
– Нет, – ласково посмотрела на меня Даша. – Я согласна выйти замуж за скромного математика, если он обещает любить меня всю жизнь.
– Это я тебе обещаю, – твердо и уверенно ответил я.
– Ты налетел на меня как ураган, закружил и унес. Мне даже во сне такое не снилось, – улыбнулась Даша.
– А ты любила кого-нибудь? – с деланным равнодушием спросил я.
– Любила. Одного красивого мальчика…
Даша взглянула на меня и, видя, как тень пробежала по моему лицу, засмеялась. – В пятом классе. А потом он с родителями уехал из села, и я его больше не видела. Я после школы поступила в техникум легкой промышленности в нашем городе. Потом работала на фабрике художником по тканям. Когда фабрику закрыли выучилась на парикмахера и вернулась в село. Тебя устраивает такая будущая жена?