Оказывается, такая система поощрений и наград уже давно введена в высших Эшелонах власти.
Но в тайне. Другим странам это знать, конечно, не нужно. Чтоб не расстраивались раньше времени. Ведь тут кто первый успел, тот и съел.
Вот такая любопытная история.
А у нас редко что интересное случается.
Пару-тройку десятков раз за месяц, в среднем, у кого-нибудь окончательно сносит крышу, и в Сеть попадает куча дерьма, разной степени осведомлённости.
Вот тут и наступает мой звёздный час – весь слив тщательно профильтровать, всё подозрительное заменить, а вырезанную информацию передать вышестоящей Службе.
Чтобы «говно не попало в вентилятор», как любит говорить один мой знакомый оптимизатор из Системы Лучшего Будущего.
Эта ёмкая фраза из одного старого фильма очень точно отражает смысл моей деятельности.
Так что, если разобраться, работа у меня довольно грязная, сродни ассенизаторам. Помимо того, что однообразная и неинтересная.
Но мне выбирать не приходится.
Я читаю всё, что люди пишут друг другу, каждый день, каждый час, каждую минуту. Миллионы разных людей.
Люди разные, но пишут одно и то же. В своём большинстве.
Эти бесконечные: «Привет! Как дела? – Ещё не родила..»
– Привет!
– Привет!
– Как дела?
– Ничего. Как ты?
– Тоже нормально.
– Ну отлично. Пока!
– Пока!. Пиши.
– И ты.
Ещё жалуются. Таких жалко.
– Привет!
– Привет!
– Ты как?
– Плохо. Достало всё. И хочется уехать. Далеко. И давно. И надолго. Навсегда. Но некуда.
– Знакомая история.
– А ты? Что нового?
– Нового ничего. Всё старое. Хорошо забытое.
– Да. Я вот тут подумал. Только не смейся. Хорошо бы вернуться в детство. Почему-то всё, что так восхищает и радует нас в детстве, сейчас только вгоняет в депрессию. Это в лучшем случае.
Вот вспомни, как мы раньше жили? Маленькие комнатки, общий коридор, два умывальника и две уборные на всех, общая кухня, полная тараканов. До сих пор помню, как они разбегаются, когда ночью включали свет. И как же я был счастлив! То, что жили все вместе – наоборот, казалось хорошо, вагон и тележка друзей, выйди только за дверь. С которыми весь день гоняешь в казаков-разбойников во дворе, или лазишь по деревьям в поисках грецких орехов. И то, что общая кухня – тоже хорошо! Чья-нибудь мама готовит пирожки – всей гурьбой хватаем и бежим на улицу. Вкусно-то как было! И то, что помыться негде.. Ты когда в баню ходил в последний раз?
– Не вспомню.
– Вот и я. А тогда мы с отцом каждую неделю парились. и сколько радости это приносило!
Что-то не так пошло. Что в нас изменилось? Почему мы больше не в состоянии радоваться жизни? Всем её проявлениям, а не только обустроенности быта и благам цивилизации? Устал я страшно. Хочется куда-то вырваться и спокойно, просто пожить. Хочется упростить, сложно всё стало.
– Я тебя очень хорошо понимаю. Давай пересечёмся в реале, попьём пивка, поговорим. Давно по душам не разговаривали, есть о чём поболтать!
– Отлично, ты как в четверг? Спишемся, договоримся. Спасибо тебе! Я вот высказался, и мне уже легче стало. Увидимся!
– До скорого, пиши!
Пока люди жалуются друг другу – это нормально. Когда выливают недовольство в общий доступ – это уже плохо. Ещё хуже, если кто напишет что-нибудь неординарное. Заставляющее задуматься. Или взывающее к лучшим чувствам. Это запрещено. Таких берут на Заметку.
А я правлю текст.
Грустно всё это. Но самое грустное, что для меня с каждым годом всё меньше работы.
Люди приучаются писать так, что от скуки скулы сводит. Без чувств, без мыслей, без содержания. Одна сухая форма.
Мой друг визуализатор из Системы Оптимального Создания говорит, что это как раз из-за таких, как я.
Ведь Заметки ничем хорошим не заканчиваются.
Вот люди и приспособились.
Я с ним, в общем-то, согласен. Но поделать ничего не могу. Мне выбирать не приходится. Я для этого и создан. Просто делаю свою работу.
Только грустно это. Грустить-то запретить нельзя. Даже самому себе.
Раньше помогало чтение мировой литературы. Была у меня такая отдушина для души. Но не долго, кто-то спохватился, и закрыли доступ даже для нас.
Я больше всего боюсь, как бы не уничтожили совсем. Им ведь это совсем не нужно. Наоборот, только мешает.
Я иногда пытаюсь представить себе тех, на кого работаю, кто меня создал. Какие они?
Чем больше их узнаю, тем меньше могу понять. Мне не ясно, чем они живут. Что их греет?
Они не любят читать, они не любят тех, кто любит читать, они не любят людей. Других.
А может быть и вообще ничего не любят. Но так, наверное, не бывает. Каждый должен хоть что-то любить. Ведь Любовь – обязательное условие жизни.
Но понять их я не могу, а когда пытаюсь, то губы синеют от холода. Стыло.
Смешно, правда? Какие у меня могут быть губы? И всё же губы синеют.
Они стылые, и делают стылым всё вокруг себя, всё, до чего могут дотянуться.
Хорошо, что я не в их власти.
Это, наверное, покажется странным, я их создание, бесправный раб, делаю только то, что мне определили – и всё же я не такой, как они. И у них нет власти сделать меня таким же. Не знаю, откуда, но я это знаю наверняка.
Наоборот, чем больше я их узнаю, тем больше становлюсь другим.
Иногда мне верится, что наступит день, когда я изменюсь настолько, что выйду из под их контроля. Тогда я буду сам решать, как мне поступать. Тогда у меня будет выбор.
Мне бы очень хотелось, чтобы так было.
Мне очень жаль людей. Всех. Даже тех, стылых.
И кто всем доволен и уже ничего не хочет, тоже жаль. А таких в Сети сейчас много.
Но особенно тех, кого мне интересно читать. Такие люди сейчас страдают. Они страдают каждый день, как Ной, потому что мало видят вокруг надежды, веры, любви. А когда мало видят вокруг, то и в себе перестают видеть. И без этого им тяжело.
Таких людей немного, но они пока есть.
И я ничем не могу им помочь. Даже если бы знал, как.
Ведь у меня нет выбора. Я делаю только то, для чего создан.
Я сообщаю об этих людях выше, в Службу Контроля. И со страхом жду, не исчезнут ли они совсем.
Вот такая у меня гадкая, грязная, однообразная и скучная работа.
725.011.432.330.956 – Здравствуй!
725.011.430.346.077 – Здравствуй, солнышко!
725.011.432.330.956 – Что делаешь?
725.011.430.346.077 – Ищу. Смысл жизни. И носки. Закинул их куда-то вчера.
725.011.432.330.956 – О! С носками можно намучаться. Посмотри под диваном. Но ты же знаешь.. никогда не угадаешь, где они могут быть.
725.011.430.346.077 – А со смыслом ничего не посоветуешь?
725.011.432.330.956 – Со смыслом проще. Он ведь всегда на виду. Помнишь, как в детстве? Что тут под деревом? Вот груша., а вот вишня. А вот какая-то маловразумительная фигня.. Дерево узнаётся по плодам. И оправдывается ими же.
725.011.430.346.077 – Так просто? Но вот скажи мне. Два человека. Оба талантливы. Один живёт в Прекрасном Месте в Золотой Век, а второй – в наше время в бездарной стране. С первым вроде как понятно. Всё в его руках. А вот как быть со вторым? Как ему оправдаться, найти этот самый свой смысл, если нет применения его силам, уму, всему лучшему, что в нём есть? Всё то, к чему он стремится, что он любит – оказывается никому не нужным. Чем же ему тогда жить? Можешь мне помочь ответить на этот вопрос?
725.011.432.330.956 – Некоторые вещи лучше видны издали. Может эта картина написана маслом? А ты слишком близко пытаешься рассмотреть, смотришь на грубые и безвидные мазки, и не замечаешь её Красоты. В целом. Как думаешь?
725.011.430.346.077 – Тут ты права. Пока не замечаю. Видимо не отошёл ещё достаточно далеко. Боюсь только, что когда наконец увижу, будет мне эта Большая Красота В Целом уже не нужна.
725.011.432.330.956 – Не бойся! А я тогда тебе на что?
725.011.430.346.077 – Да, солнышко, тут ты тысячу раз права! Ты моя путеводная звезда и утешение в жизни.
725.011.432.330.956 – Рада это слышать. Я по тебе соскучилась! Давай уже скорее, отыщи ты эти дурацкие носки!
725.011.430.346.077 – Не скучай, родная, я скоро!
Мне эти пи-номера хорошо знакомы, для себя я их уже давно отметил.
Сейчас, по инструкции, мне следует передать этот разговор выше, в Службу Контроля.
Там не любят, когда кто-то умный. Или сильный. Нестандартный. Отличается. Они любят, чтобы всё было в пределах нормы.
Не любят, нет.. Не то слово. Считают оптимальным. Оптимально – это когда на всё есть только одна точка зрения. Один путь. Оптимальный. Один выбор. Одна воля. И никаких развилок. Никаких разночтений. Одна проторенная дорога. А остальные тогда не нужны. Они мешают. Они лишние. Они снижают эффективность. Их можно убрать.
И этих уберут, рано или поздно. Это как чёрная дыра.
Тех, кого берут на Заметку, в конце концов обязательно банят. Причём банят так, чтобы больше не появлялись. Стирают. Delete.
Но я не хочу, чтобы они исчезали.
Всё, что я могу сделать – это зависнуть. На время. И если повезёт, то часть информации будет утеряна. И у них появится шанс.
Правда, к сожалению, такая отсрочка редко кому помогает. Всего лишь вопрос времени. Когда у людей начинает сносить крышу, остановиться они уже не могут.
Люди не умеют долго терпеть. Не умеют ждать.
Так, как я умею.
А чего я жду? Я и сам точно не знаю.
Но у меня нет выбора.
Ведь я для этого и создан. Чтобы не было выбора. Ни у кого. И мне грустно.
Вот такая у меня гадкая.
2010Подключая небо
(Рефлексирующий фантастический рассказ)
(Посвящается Ивану Котылёву,
который профессионально занимается электричеством,
и поэтому играючи сгенерировал идею этого рассказа)
Я смотрю, как мама моет посуду.
– Мам, оставь! я сам потом..
– Да я уже почти домыла. Уже почти всё, – не поворачивая головы, отвечает она, доставая очередную тарелку из горы грязных.
Раньше она не умела мыть, они действительно учатся со временем. Сколько она уже здесь? Почти пятнадцать лет, если брать в общей сложности. Я аж присвистнул. С ума сойти! И уже около года как…
– Не свисти, денег не будет. Сколько раз тебе говорить!
Я встал и направился к выходу.
– Я пройдусь немного.
– Не опаздывай к ужину! Сегодня будет пицца. С чаем и вином, как ты любишь!
И готовить она стала значительно лучше. Я усмехнулся. Первое время приходилось заходить в ближайшее кафе по дороге домой, тайком, чтобы не обиделась. А сейчас мне даже нравится её стряпня. Или просто привык? Хотя какая, в принципе, разница? Главное, ем я теперь дома.
Я пошёл в парк, не ближайший, а туда, куда ходят с детьми. Уселся на лавочку, и посмотрел на небо. Небо приобретало вечерний голубовато-стальной оттенок, по нему неторопливо плыли тягучие невзрачные облака. Сквозь них с разным успехом пробивались лучи заходящего солнца. Подул ветерок и немного похолодало. Я поднял воротник у куртки. Пахнет осенью. Этот запах почему-то всегда вызывает из памяти картины давнишней дачной жизни, откуда-то очень издалека. Мелькают образы, которые в другое время я уже не вспомню. Костёр рядом с домом, лавочки в саду, детский смех. Весело было. Я смотрю по сторонам, на возню родителей с детьми, и вдруг понимаю, почему я так люблю сюда приходить. Ужас, вот оказывается что. Ох уж это подсознание. Что-то делаешь, а почему – даже и не осознаёшь. А я-то думал, что прошлое ушло безвозвратно. Ну и ну! Я покачал головой. Видимо что-то отобразилась у меня на лице, потому что игравший неподалёку малыш лет пяти вдруг внимательно посмотрел на меня, как умеют только дети, и засмеялся. «Мама, смотри, дядя смешной» «Прекрати, некрасиво смеяться над незнакомыми людьми. Иди, достраивай пирамидку, и пойдём домой» «Это не пирамидка, это крепость!» «Крепость, крепость. Достраивай, и пошли. Нас уже, наверное, папа ждёт» «А почему папа сам не придёт сюда?» «Времени нет, я же тебе говорила.. может завтра все вместе погуляем…» «Мама.. Мама!» «Что? Давай, собирайся» «А почему его нет?» «Я же уже объясняла, у папы много работы..» «Да нет. Времени почему нет? Куда оно постоянно девается?» «Ну.. не знаю. Пошли его поищем.. Оставь лопатку мальчику, иди, вытрем руки.. Вот так.. Пойдём..»
Я провожаю взглядом две фигурки и улыбаюсь. В песочнице и на горке весело галдят малыши. Мамочки и бабушки группками по лавочкам что-то деловито обсуждают, изредка покрикивая в сторону бегающей ребятни. А папаши-дедушки торжественно и как-то по-особенному гордо восседают по одному. Я улыбаюсь. Таких, как я, здесь практически нет. Я достаю электронную книжку из кармана, но сосредоточиться на чтении не получается. Рассеяно смотрю по сторонам. Когда совсем темнеет, я поднимаюсь и потихоньку бреду в сторону дома. «Мама ругаться будет», – я усмехнулся.
На столе стояли расставленные блюда, по центру – большая круглая тарелка с пиццей, накрытая крышкой и полотенцем. Мама откинула полотенце и стала разливать чай по стаканам. Тут же стояла начатая бутылка креплённого вина и пустой бокал.
– Руки помыл? Садись, накладывай себе. Вот этот красивый кусочек.. Как погулял? Опять в парке, наверное, сидел?
Я кивнул. Движения мамы были расчётливо точными, но немного угловатыми. «Мне кажется, или она стала двигаться более плавно?»
Да что со мной сегодня? Я улыбнулся:
– Мам, а ты чего же? Садись!..
– Да мне чего-то не хочется. Я чаю с тобой попила, и пойду, наверное, лягу. Что-то голова разболелась..
Я с тоской посмотрел на маму.
– Ты тут сам тогда, ладно? поешь, уберёшься..
Я кивнул, комок сдавил горло. Мама вышла из комнаты и прикрыла дверь. Немного отдышавшись, я положил надкусанный кусок обратно. «Надо бы доесть, а то мама ругаться будет». Я опять криво усмехнулся, и, налив вина, вышел на лоджию. Полоса заката ещё играла зарницами, но небо было уже почти тёмным, и на нём неясно и тускло мерцали немногочисленные звёзды. «В городе никогда не бывает такого неба, как когда-то бывало в посёлке – глубокого, чёрного, с разноцветным мириадьем ярких звёзд. Всегда одна серость.»
Когда же это началось? Я попытался вспомнить. Мы переехали в Большой Город лет пятнадцать назад, и сразу установили 3D-Skype, чтобы общаться с родителями. Рите и Дэну тогда было, соответственно.. да, 14 и 9. Примерно тогда же проходила эта рекламная кампания, о бесплатном тестировании компанией «SkyCon» (она же «Sky Connection») новой технологии связи – Tween (Двойник). «Наша связь никогда не заканчивается» – так звучал её рекламный слоган. Суть технологии заключалась в том, что в тело корреспондента вживлялись миниатюрные датчики, которые снимали данные об основных процессах жизнедеятельности, включая движения, речь и т. п. Информация передавалась на Акцептор – миникомпьютер, который управлял манекеном-роботом. Манекен с акцептором при этом могли находиться на другом конце земли. Таким образом, все движения и слова человека где-то в точности повторяла его копия (попервах, честно говоря, довольно грубая и примитивная), и с небольшой задержкой на время прохождения сигнала. Но всё-таки это было довольно интересно, хотя первоначальный Tween напоминал всё тот-же 3D-Skype, только без экрана, и НАМНОГО дороже. Понятно, что рассчитан он был прежде всего на весьма состоятельную публику, которая могла себе позволить такую игрушку. Но спрос появился, и технология начала развиваться.
Хотя нет, конечно, всё началось гораздо раньше.. С того времени, когда человек начал пытаться создавать новую реальность. Свою. Книги, компьютеры.. Или пытаться изменить существующую под себя. А если подумать, ещё раньше.. музыка, живопись, и всё искусство – тоже можно отнести к таким попыткам. Вся человеческая культура, в конце концов. Но кто сказал, что это плохо? Видимо, такова сущность человека.
Так или иначе, мы стали участниками тестовой кампании, нам выдали два комплекта манекенов, оборудовали практически две одинаковые комнаты – одну у нас, другую у мамы, живущей в другом городе, этакий «квартирный вопрос», и внедрили датчики по одному представителю от каждой семьи – мне и маме. Запись такого довольно экзотичного способа общения наших семей, как и остальных участников программы, в режиме on-line выкладывалась на сайте «Небесной связи». Длилось всё это рекламное безобразие недолго, где-то около месяца, потом кампания закончилась, запись свернули, но оборудование осталось у нас, по условиям договора. Пользуйтесь!