– Они привыкли всё контролировать. – Я вздохнула и посмотрела в удивлённые глаза Зары. – Очень долгое время наша цивилизация жила на Земле. Всё было спокойно – не было войн, эпидемий и голода. Люди научились жить в мире, победили болезни, обеспечили всё население едой, одеждой, комфортом. Но вдруг произошло непонятное. Стали рождаться дети с изменённой цепочкой ДНК. Их стали называть «Генно-изменённые организмы». Скоро всё человечество охватила эта эпидемия. С каждым годом гиоников становилось всё больше. Учёные не могли найти причину изменений в ДНК. Вылечить это заболевание они не смогли. Тогда было принято решение о принудительной стерилизации людей. Мне было двадцать лет, я училась в институте. Глеб уже работал в одном из НИИ. Мы хотели пожениться и обзавестись детьми. – Воспоминания всколыхнули во мне давно спящие чувства. Не хочу показывать этой девочке своих эмоций. Я одёрнула свою руку и подошла к окну, отвернувшись от Зары. – Нам сказали, что только стерилизация поможет остановить эпидемию. А когда эпидемия закончится, то новых людей вырастят из пробирок и всё опять будет хорошо. На случай если эпидемия продлится не один десяток лет, нам будет предложено воспользоваться перемещением в тела клонов. Правительство действительно выделило огромные средства на создание для нас клонов. Но претендующих на этих клонов оказалось больше, чем ожидалось. Начало нарастать недовольство граждан – сначала это были митинги, потом погромы и стычки с полицией. Какое то время правительству удавалось обманывать людей, сдерживать беспорядки, держать численность населения под контролем. Но скоро стало понятно, что правительству не удастся удовлетворить потребности всех нуждающихся. Началась гражданская война, унёсшая миллионы жизней. В срочном порядке реконструировали уже имеющиеся подземные убежища для элиты и обслуживающего персонала, завозилось всё необходимое для работы и выживания. Все работы были засекречены. Были составлены списки людей, которые подлежали эвакуации. Это были сливки общества, обслуживающий персонал и мы – талантливые учёные, на которых возлагались большие надежды. – Я сделала глубокий вздох и отвернулась от окна. Зара тут же вновь подошла ко мне. – Триста лет назад здесь зародилась новая подземная цивилизация. Но летоисчисление ведётся по старому и сейчас там наверху, как и здесь под землёй, две тысячи шестьсот тридцать шестой год. – Грустно произнесла я, подняв глаза вверх.
– Госпожа, если вы решитесь подняться наверх, то ничуть не пожалеете об этом. – Я перевела взгляд на Зару и заметила, как её глаза засветились счастьем. – Там так много свежего воздуха, он наполнен ароматами трав и цветов. Там нет ни заводов, ни химических предприятий. А вода даже в лужах чистая и её можно пить. Если поднимешь голову вверх, то увидишь небо, иногда голубое, иногда тёмное и устрашающее, но всегда прекрасное и завораживающе огромное. Да, у нас много проблем. Случается неурожай, болезни, приходится защищаться от свирепых хищников, и мы не можем перемещаться в искусственные тела, чтобы избежать смерти. Но я ни за что не променяла бы наш мир на ваш подземный рай по собственной воле.
Я вновь села в кресло, закрыла глаза и представила себя стоящей на зелёной траве. Дует лёгкий тёплый ветерок, я чувствую горьковатый запах полыни и аромат полевых цветов. Щебет птиц доносится, откуда то сверху. Я поднимаю глаза вверх и зажмуриваюсь от яркого солнца. Когда то давным-давно всё это было в моей жизни. Как же я была счастлива тогда в детстве и юности. Я была счастлива и потом, но уже по-другому. Как же хочется вновь испытать то чувство радости, полёта и свободы. Да, именно свободы! Я открыла глаза и произнесла вслух:
– Нам нужно продумать, как выбраться отсюда, добраться до твоего города и разыскать знахаря. Я не могу больше сидеть, сложа руки и мучиться от безысходности. – Поразмышляв, минут пять над тем, что необходимо выяснить в первую очередь я посмотрела на Зару, которая не скрывала своей радости и что-то напевала себе под нос. – Ты сможешь, когда мы поднимемся на поверхность, хотя бы примерно указать, в каком направлении нам двигаться?
– Скорее нет, чем да. Нас привезли сюда в закрытой летающей машине. Я только могу сказать, что летели мы недолго, я успела досчитать до тысячи двухсот. – Зара от радости начала напевать себе под нос, какую – то мелодию.
– Это ни о чём мне не говорит. Корабль мог двигаться с разной скоростью и за эти двадцать минут он мог пройти и двести километров и тысячу. – Я потёрла пальцами лоб. Завтра я выйду на работу и попробую поискать в компьютере отчёт разведывательной группы о местах проживания гиоников. Надеюсь выяснить, где год назад производился их захват. А так же какая в это время года на поверхности температура воздуха. Звонкий голосок Зары заставил меня прервать ход моих размышлений.
– Госпожа, а на чём мы туда отправимся? У вас есть летательный аппарат?
Действительно, на чём мы будем путешествовать? У Глеба в сарае стоит новенький двухместный «У-лёт», работающий от урановой батареи. Это очень компактное средство передвижения, похожее на высокую обтекаемой формы пластиковую коробку, с откидным верхом и всего одним рычагом управления. Мы почти не пользовались им. Несколько раз перемещались по городу, облетали окраины – ради развлечения. Никогда не интересовалась, какая у него максимальная скорость полёта. Нужно найти от него инструкцию.
– Зара, ответь мне, ты не боишься высоты?
– Нисколечко. – Продолжая беспечно напевать, произнесла Зара.
– Хорошо. Нам нужно одеться по погоде. Да и одежда должна быть такой, какую вы обычно носите. Продумай, пожалуйста, всё до мелочей. – Строго посмотрев на Зару, я отправилась в ванную. – А я займусь составлением плана нашей разведывательной вылазки. – Скорее для самой себя произнесла я. Но к моему удивлению Зара услышала мои слова и снова задала вопрос.
– Госпожа, а сколько времени вам понадобится, чтобы составить этот план?
– Ах, деточка, мне нужно проделать большую работу. Я понимаю тебя. Ты жаждешь встречи с любимым человеком. Но поверь мне, если я не продумаю наши действия, то нам не выбраться из подземелья. – Закрывая за собой дверь ванной комнаты, ответила я на вопрос.
Выйдя из ванны, я заколола ещё влажные белокурые волосы на затылке, открыла ящик письменного стола и принялась искать инструкцию от летательного аппарата.
Побег
На следующий день я вышла на работу и, как обычно села за компьютер. Но только теперь я занялась решением собственных проблем. Моя лаборатория находится неподалёку от лаборатории Глеба, и мы раньше всегда вместе приходили и уходили с работы. Я была счастлива и не замечала ни жестоких законов, ни бетонных блоков вместо неба, ни решёток на вентиляционных шахтах. А сейчас я в отчаянии. Я чувствую себя без Глеба заживо погребённой в этом подземелье. Глеба нет рядом целых три месяца. Где он, я не знаю. Думаю, что если бы он смог, то обязательно вернулся ко мне. В голове постоянно крутится одна и та же мысль. Что если механизм перемещения личности во времени неисправен? Что если Глеб погиб при пожаре? Ему надо было переместиться хотя бы на три дня назад, всё равно в кого и дать знать об этом. Даже если бы Глеб не смог сразу осознать свою личность в чужом теле, то этих трёх месяцев хватило бы на это. В лабораторию стали подтягиваться сотрудники. Я делала вид, что с головой ушла в работу. Никто не посмел отвлечь меня даже приветствием, все знали – работа на первом месте. Только к концу рабочего дня кто-то положил мне на край стола конверт. Я автоматически положила его перед собой. Работой я заниматься не могла, желание, во что бы то ни стало, вернуть Глеба перебороло всё – и интерес к работе, и страх перед законом. Мне удалось узнать, что ближайшее поселение гиоников находится к западу от нашего местонахождения. Так же я обнаружила карту вентиляционных шахт и расписание автоматического открывания канализационных шлюзов. Но чем больше я изучала все системы жизнеобеспечения, план расположение города под землёй, тем очевиднее становилось то, что скрытно выбраться из этого бункера невозможно. Мы находимся глубоко под землёй, сверху огромная насыпь, которая образовалась при строительстве бункера. С внешним миром нас связывал один единственный туннель, который охраняется военными и пробраться незамеченными мимо блок поста нереально. Вот и всё, с идеей выйти из бункера, разыскать знахаря и найти Глеба в прошлом, можно попрощаться. Я обречённо вздохнула, посмотрела на часы и поняла, что рабочий день давно закончен и все разошлись по домам. На глаза попался конверт, адресованный мне. Вскрыв его, я обнаружила приглашение посетить в выходной день клуб знакомств. Прошло только три месяца с исчезновения Глеба, ведь он ещё может вернуться. Хотя надежды остаётся всё меньше с каждым днём. Ведь, если рассуждать логически, то спасаясь от огня совершенно не обязательно отправлять себя на тысячу лет назад. И если даже предположить, что он не рискнул сделать так, чтобы сразу две его личности находились в одном и том же времени, то Глебу достаточно было переправить себя лет на четыреста назад. Неважно даже в какую страну. Важно, что бы в этом времени человечеством уже был изобретён компьютер, и чтобы оно имело разработки по нано технологиям. Тогда Глебу не составило бы особого труда вернуться в настоящее время, допустим на следующий день после пожара. Скомкав в руках конверт и приглашение, я зашвырнула их в корзину для мусора. Ах, если бы все проблемы решались так. За этим приглашением последуют ещё и ещё. Если я буду игнорировать их, то придёт повестка в суд. В суде мне укажут на статью закона, по которой я обязана выбрать себе супруга из числа разведённых мужчин. Развод здесь обычное дело. Некоторые пары распадаются, не прожив вместе и года. Некоторые скрывают ото всех свою неприязнь друг к другу и так живут довольно долго. Но потом всё равно расходятся.
Рассуждая, таким образом, я не торопясь вышла из института и зашагала по направлению к дому. Эту дорогу я могу пройти всю с закрытыми глазами. Но даже если бы кто то пошёл этим туннелем первый раз, то он не заблудился бы. В городе несколько туннелей, которые идут из центральной части в разные направления. В центральной части города находятся все административные здания, институты, столовые, парк и выставочные залы. А туннели ведут к спальным районам. Стены туннелей специально разрисованы. Такое впечатление, что идёшь по тихой улочке – вот вывеска и витрина булочной, парикмахерская, кафе, солярий, магазин одежды. Кое-где изображены деревья, вазоны с цветами, у стен стоят скамейки, высокий арочный свод выложен световыми панелями. В зависимости от времени суток регулируют освещённость. В вечернее и ночное время включают боковые фонари на стенах туннеля. Его длина четыреста одиннадцать моих шагов. Потом туннель расширяется, здесь находится один из спальных районов. У каждой семьи свой дом и небольшой двор. Тут три прямых улицы, дома похожи друг на друга. Ещё сорок шесть шагов и я у дверей своего дома. Зара должно быть ждёт меня и не ложится спать. Так и есть, её стройная фигурка в скромной униформе мелькнула в глубине комнаты. А через секунду она уже с надеждой глядя мне в глаза защебетала своим звонким голоском:
– Добрый вечер, госпожа. Как дела на работе? Вам удалось что-ни будь разузнать?
Устало и обречённо я посмотрела на неё, у меня всё было написано на лице и можно было не задавать никаких вопросов. И так всё было понятно. Я прошла в спальню и, не раздеваясь, повалилась на кровать.
– Госпожа, неужели вам ничего не удалось разузнать? Или вы смирились с обстоятельствами и выйдете замуж за нелюбимого человека? – Голос Зары дрогнул. – Тогда и мои шансы вырваться отсюда невелики. – Она присела рядом со мной на край кровати.
– Ты знаешь, чем больше я убеждаюсь в том, что отсюда не выбраться, тем сильнее я хочу это сделать. – Глядя в потолок промолвила я. – Кроме Глеба мне никто не нужен. Я скорее соглашусь на депортацию, чем на новое замужество.
– Скажите же, что вам удалось узнать. – Почти простонала Зара.
Я вздохнула.
– Ничего хорошего я тебе не могу сказать. Вентиляционные туннели очень узки и заварены решётками, канализационные туннели не ведут наружу. Единственный выход из подземелья охраняется военными. Никто даже близко не сможет подойти туда, так как в начале тоннеля, ведущего к выходу, расположена наша военная база. Как видишь шансов выйти отсюда, нет.
– Неужели здесь больше нет другого выхода наверх? Ведь подземелье такое огромное! – С мольбой в глазах проговорила Зара.
– Я просмотрела всю документацию. Выход только один. – Я с сожалением покачала головой.
– Это значит, мы никогда отсюда не выберемся? Я больше не увижу Мирослава? – Девушка печально опустила глаза вниз, а потом снова посмотрела на меня.
Я поднялась с кровати, беспомощно развела руки в разные стороны:
– Наверное, нет.
Зара встала напротив меня и взяла мою руку в свои тёплые ладошки.
– Госпожа, я хочу вас кое с кем познакомить. Не бойтесь его, это мой отец. – Из прихожей послышался кашель, дверь приоткрылась, и в комнату зашёл приземистый, крепкого телосложения мужчина. На нём была строительная униформа, в руках он держал кепку. Остановившись на почтительном расстоянии от меня, он поклонился и негромко произнёс:
– Благодарю вас госпожа, что заботитесь о моей дочери. – Его глаза светились отеческой любовью. Это было странно, так как я и не предполагала, что гионики его поколения способны на такие глубокие чувства. Может быть, гионики из той местности, где последний раз происходил забор особей, эволюционировали быстрее, чем повсеместно?
В ответ я приветливо улыбнулась и жестом пригласила его сесть в кресло. Усевшись напротив него, я хотела уже задать ему несколько вопросов, но он опередил меня и негромко произнёс:
– Госпожа, дочь рассказала мне о том, что произошло с вашим мужем. Поверьте, в моей жизни было много утрат, и я искренно сочувствую вам. Вы знаете, что у моей дочери там наверху остался жених. – Гионик засмущался. А может быть, он просто подбирал слова? Через полминуты он снова заговорил. – Я знаю, вы готовите план побега.
– Да, мне необходимо хотя бы на три дня выбраться отсюда, разыскать вашего знахаря и расспросить его о местонахождении моего мужа. Зара могла бы сопроводить меня в ваше поселение. Потом мне нужно возвратившись сюда, вытащить Глеба из прошлого. Но, к сожалению, выбраться отсюда невозможно. Сегодня я просмотрела всю документацию – здесь только один выход, который охраняется военными. У нас нет шанса выбраться отсюда. – Я обречённо покачала головой.
– Это не так. Здесь есть запасной выход наверх. О нём никто не знает, только несколько гиоников, которые обнаружили заваленный вход в туннель. Они вели тогда работы по укреплению и ремонту бетонных стен одного из удалённых туннелей, ведущего к складам. После того как вход был расчищен, они искусно замаскировали его.
– Куда ведёт этот туннель? – Воодушевившись, спросила я.
– Он ведёт наверх, но выход замурован. Я сам несколько раз был там. Мы с товарищами пытались расколотить бетонную массу киркой и ломом, но у нас не получилось. Мы пытались копать грунт рядом, но натыкались на железобетонные блоки. – Гионик нервно мял в руках кепку и смущённо смотрел то на меня, то на дочь.
– Это как раз не проблема. – Я улыбнулась. – У нас в институте разрабатывается ультразвуковая пушка, которая любую даже гранитную плиту превратит в щебёнку. У меня есть доступ в эту лабораторию. Завтра вечером, когда все уйдут, я проберусь туда и возьму пушку.
– Но как вам удастся незаметно вынести её из института? Она, наверное, огромного размера? – Гионик посмотрел на меня широко открытыми глазами.
– Не волнуйтесь. Пушка размером с ладонь. Но, на следующее утро мне необходимо её вернуть в лабораторию. Если вы хотите, чтобы ваша дочь вернулась к матери, то должны помочь нам. Сейчас мы с вами полетим в тот туннель, и я осмотрю всё сама. А следующей ночью попробуем разрушить стену и временно завалить образовавшийся выход. – Мой мозг работал как никогда, выстраивая логические цепочки, я говорила чётко и отрывисто. Отец Зары молча кивал головой в знак согласия. – Надеюсь, всё останется в тайне, никто кроме нас не должен знать, что проход будет открыт. Иначе мне не вернутся назад. – Я встала с кресла и жестом пригласила гионика проследовать за собой.
– Не переживайте, я никому ничего не расскажу. – Услышала я за своей спиной.
– Ну, тогда, нам нужно осмотреть туннель. Полетим туда прямо сейчас, не будем терять время. А заодно опробуем средство передвижения.
Мы вышли во двор. Ещё вчера вечером я осмотрела «У-лёт», заправила в него урановую батарею и вывела его на середину двора. Обращаясь к отцу Зары, я произнесла:
– Я поведу машину, моё место у рычага, а вы располагайтесь на месте пассажира за моей спиной. Обычно мы не садимся во время полёта, пристёгиваемся ремнями безопасности и держимся за боковые поручни, но если вы устанете, то можете присесть на откидное сиденье. – Я открыла перед ним заднюю дверцу машины, а когда он зашёл, то помогла гионику пристегнуться. После чего сама зашла в «У-лёт» и подняла откидную пластиковую крышку верха.
Подняв машину вверх, я уверенно направила её в туннель, ведущий к центральной площади города. Для того чтобы не привлекать к себе внимание, мы на малой скорости облетели площадь по периметру. Наконец, мы добрались до того туннеля, который вёл к складам. Освещение там почти отсутствовало и мне пришлось включить фары. Гионик всё это время смотрел по сторонам, лишь иногда подсказывая мне направление полёта. Пролетев метров двести, мы свернули в узкий боковой туннель, ещё метров через пятьдесят мы остановились.