Если мы все сделаем правильно, они сами на тебя выйдут.
И точно, после того, как Рада показала на ежегодной конференции студентов пару «тайных» техник работы с гипнозом, к ней в перерыве подошел Максим Харитонович.
– Мы могли бы поговорить? – спросил он, представившись.
– А разве есть варианты? – спросила Рада
– Наша беседа может быть в разной степени дружеской, – пошутил он с явной долей правды.
– Я к вашим услугам. Но если честно, мне бы не хотелось пропускать выступления других участников.
– Тогда к делу. Я впечатлен вашим выступлением и хочу предложить вам работу у нас.
– Что я должна буду делать?
– Заниматься исследованиями. Доступ к закрытой информации и карьерный рост гарантирую. Опять же квартира, доступ к закромам Родины…
– Честно говоря, ваше предложение слишком неожиданно.
– Так я не требую ответ немедленно. Подумайте. Посоветуйтесь с родителями. А завтра-послезавтра позвоните мне в любом случае. – Он протянул ей карточку с номером телефона.
– Отлично, – обрадовался Игнат Валерьевич, когда Рада сообщила ему о начале вербовки. – Теперь тебя отправят сначала в какую-нибудь дыру с клоунами. И пока ты будешь гадать, какого черта ты там делаешь, тебя будут тщательно проверять. Причем те, на кого ты даже не подумаешь, поэтому держи себя в руках даже наедине с собой. С клоунами тоже не сильно расслабляйся, так как они только выглядят дураками. На деле они четко чувствуют слабину. Потом, если тебя посчитают пригодной, тебе устроят смотрины. Скорее всего, пригласят куда-нибудь для беседы. И если там ты покажешь себя с лучшей стороны, тебе сделают настоящее предложение. Так что будь готова всегда и ко всему, но старайся быть естественной.
Теперь о нас. Нашу связь они вычислят. Поэтому отнекивайся до последнего. А когда припрут, нехотя признайся, что я твой папик, покровительствующий тебе в обмен на любовь.
Как и предсказывал Игнат Валерьевич, работа на органы началась у Рады в «Лабиринте».
– Вы не думайте… Это временно, – оправдывался, направляя ее туда, Максим Харитонович. – Вы же понимаете, у нас все через Москву, и пока утрясут все формальности.
– Конечно, – ответила Рада, стараясь изо всех сил скрыть свое разочарование.
Смотрины состоялись через месяц.
– Ваши документы пришли, – сообщила ей Софья Сергеевна во время чаепития в беседке во дворе. – Но у меня к вам просьба. Как вы уже поняли, Лабиринт служит нам своего рода буфером, и завтра там появится один весьма интересный молодой человек.
– Что от меня требуется?
– Этот парень – китайская шкатулка с секретом, и нам нужен этот секрет. Постарайтесь его из него вытащить.
– Какого рода этот секрет?
– К сожалению, мы не знаем. Как не знает и сам молодой человек, так что…
– Сколько у нас времени?
– Четких границ нет, но чем раньше мы получим результат, тем лучше.
– Понятно. Ничего обещать не могу, но сделаю все возможное.
– Не хочешь запить чай чем-нибудь покрепче? – спросил Максим Харитонович на обратном пути.
– К сожалению, вынуждена отказаться.
– Почему?
– Потому что ваше предложение предполагает продолжение, которое для меня – непозволительная роскошь.
– И чем я хуже твоего папика?
– Хотя бы тем, что он не является моим начальником. Я же хочу пробиваться за счет других способностей.
– Гордая?
– Видите ли, карьерный секс может поднять тебя на незаслуженную высоту, с которой потом очень больно падать, а падение неминуемо практически сразу после того, как к тебе пропадает интерес благодетеля. Поэтому было бы глупо делать свою судьбу зависимой от столь непостоянной вещи, как мужская любовь.
– Умная барышня. Далеко пойдешь, – закончил разговор Максим Харитонович.
К Роману Рада отнеслась настороженно, так как он вполне мог появиться в «Лабиринте» с целью разобраться с ней. Поэтому, когда он рассказал ей сон про «алую женщину», она немедленно связалась с Игнатом Валерьевичем. К счастью, вскоре после этого разговора Роман напился до чертиков, и его без труда удалось похитить, когда он вышел подышать. Покопавшись в его сознании, Игнат Валерьевич понял, что тот не шпион, а жертва таинственных обстоятельств. Поэтому и состоялся спасший сознание Романа, а заодно и Игната Валерьевича с Радой, разговор. Опоздай тогда хранитель, им бы не поздоровилось.
Рада спешила на автобусную остановку, когда возле нее остановился старенький, похожий на «Победу» «Москвич».
– Садись, – услышала она властный мужской голос, от которого по ее спине пробежала холодная, электрическая волна, заставившая ее покорно сесть на пассажирское сиденье.
Водительское кресло занимал невзрачный мужчина средних лет. Брюки, рубашка и пиджак отечественного производства, плохая стрижка, дешевые очки и сандалии на носки делали его похожим на какого-нибудь инженера. Вот только излучаемые им уверенность в себе и сила совсем не вязалась с этим образом.
– Ключ взяла? – спросил водитель.
Рада сразу поняла, о каком ключе идет речь.
– Взяла, – ответила она, найдя его в сумочке.
– Вот и отлично, – оскалился он в улыбке.
Дальше ехали молча. Водитель, судя по всему, не отличался особой разговорчивостью, а Рада пребывала в состоянии оцепенения, словно он выключил ее сознание и взял на себя контроль над ее телом.
Лифт не работал, и им пришлось подниматься пешком на 8 этаж. Когда, запыхавшиеся, они ворвались в квартиру, Игнат Валерьевич только-только приступил к очистке памяти Романа.
– Отставить! – рявкнул водитель, и Раду передернуло от холодной электрической волны, которая на этот раз была значительно ощутимей.
От этого окрика Игнат Валерьевич чуть не подпрыгнул на месте, затем, повернувшись, ошалело уставился на вошедших.
– Что ты здесь делаешь? – спросил он.
– Этот парень под моей защитой, – ответил водитель, с которым Игнат Валерьевич, судя по всему, был хорошо знаком.
– Он угрожает нашей безопасности.
– Это я беру на себя.
– Договорились, – поспешил согласиться Игнат Валерьевич.
– И еще… барышня с ним связана, так что пока они не решат свою задачу…
– Ты уверен?
– Ты же знаешь, – сочувственно вздохнул водитель.
– Знаете что, – пришла в себя Рада, – я не знаю, кто вы такой, но я не вещь, чтобы меня вот так вот делить.
– А все уже разделено и определено той силой, что правит нашими судьбами. Я лишь довожу это до сведения, – ответил ей водитель.
Игнат Валерьевич много раз рассказывал Раде о силе, но она (Рада) так и не смога понять, что это такое. По рассказам Игната Валерьевича сила была настолько безликой, что в ней не было даже пустоты. Нечто, не имеющее ни формы, ни содержания, но включающее в себя все формы и содержания. Нечто, не имеющее ни цели, ни желания, ни воли, ни разума, но одновременно направляющее каждый атом, каждый квант, каждую мысль, наполняя при этом мир случайностями и хаосом. Несмотря на далеко не кажущуюся свободу в выборе вариантов, предназначению силы нельзя противостоять, так как в этом случае она до предела увеличивает давление на строптивый объект, пока он не займет уготованное ему место в невообразимо странной картине мира, направлением изменения которой и является сила, не являясь при этом ничем из того, что можно описать словами.
– Увы, девочка моя… – развел руками Игнат Валерьевич, превратившийся в миг в растерянного обывателя. – Хранитель не станет зря вмешиваться, и ему бесполезно перечить, так как он действительно лишь глашатай воли силы.