– Полковник, теме молодогвардейцев ― полный приоритет. Можете привлекать любые силы и средства. Вы поняли? Любые! Мне срочно нужны результаты. Даю вам месячный срок. Не справитесь ― пеняйте на себя. Вы все поняли?
– Так точно, товарищ маршал!
– Идите, работайте…
* * *
Зордан закончил просмотр видеоматериалов от наноботов о встрече Сталина с Берией и Берии со следователем, ведущим дело молодогвардейцев, и глубоко задумался. Хватка госбезопасности удивила его. ― «А ведь, рано или поздно, кого-нибудь зацепят», ― мелькнула в голове мысль. ― «Не напрасно о них шла такая слава. Свой хлеб едят не зря. Пожалуй, нужно максимально ускорить проведение операции».
Он посетовал, что не догадался внести в работу наноботов, с помощью которых они изготовляли листовки, коррективы, которые делали бы экземпляры непохожими друг на друга на микроуровне, хотя сделать это было совсем несложно. Однако решил хотя бы частично исправить оплошность при изготовлении следующих партий листовок.
Зордан «повесил» еще несколько наноботов для наблюдения за следователем, после чего засел за составление текста очередной листовки.
Глава четвертая
Александр Персиваль, он же по легенде Слава Тюликов, вышел из здания Ленинградского гидрометеорологического института на Малой Охте и направился по набережной в сторону общежития. Далеко впереди мелькала фигурка Гали Бондарчук, его однокурсницы. Он обратил на нее внимание с первого же дня. Невысокого роста, живая и ладненькая, со смоляными бровями и живыми смеющимися глазами, особо выделяющимися на лице, она вызывала у него целую гамму чувств. Однако не только близко познакомиться, но даже заговорить с ней не получалось.
Студентам только что объявили, что завтра их отправят на сельхозработы в один из колхозов под Ленинградом. Слава торопился в общежитие, чтобы собрать вещи. Ему очень хотелось догнать девушку и пойти вместе с ней, но природное стеснение не позволяло этого сделать.
Вдруг он увидел, как несколько парней окружили Галю и с гоготом начали приставать к ней. Они явно были навеселе. До Славы донеслись обрывки грубых шуточек. Одна из таких шуточек привела его буквально в ярость. Быстро оглянувшись и убедившись, что рядом никого нет, он бросил свое тело в телепортационный прыжок и материализовался прямо за спиной у Гали. Не говоря ни слова, он несколькими ударами молниеносно уложил наглецов на асфальт и, подхватив девушку под руку, произнес:
– Пойдем отсюда, Галя. Провожу ― нам по пути. А эти пусть отдохнут. Им будет полезно ― от них за версту несет перегаром.
Ошеломленная произошедшим, девушка молча подчинилась. Затем, взглянув повнимательнее на своего спасителя, заговорила:
– А я тебя знаю. Ты на нашем курсе. Какой факультет?
– Океанолог. А ты метеоролог?
– Да. Шла в общежитие, собираться, а тут эти… ― Она оглянулась на троицу, продолжавшую «отдыхать» на асфальте. ― Как ты их ловко…
– Мне тоже надо собраться. Продукты еще надо прикупить… Мы едем все вместе. Шел за тобой и увидел, как эти хамы пристали к тебе. Такое стерпеть не мог! Вмешался.
– Спасибо тебе. ― Девушка с благодарностью взглянула на него и улыбнулась.
– А как тебя зовут? Ты меня назвал по имени, а я твоего не знаю.
– Слава. Слава Тюликов. К вашим услугам, мадам. ― Юноша по-военному кивнул головой.
Девушка весело рассмеялась.
– Не мадам, а мадемуазель, если уж на то пошло. Я пока не замужем. Надеюсь, это не будет с вашей стороны рассматриваться как мой недостаток? ― Она лукаво улыбнулась.
– Ну, что вы, мадемуазель. Напротив. Ваши достоинства в моих глазах теперь вообще взлетели до небес. И в подтверждение, что это действительно так, я приглашаю вас в кино. Сегодня в «Москве» крутят сразу две серии трофейного «Тарзана». Это недалеко, на площади Александра Невского. Мадемуазель может уделить толику своего внимания рыцарю, защитившему ее от сил зла?
Галя снова засмеялась.
– А ты забавный. Ну, если толику, то согласна.
Быстро собрав вещи, они на трамвае пересекли Неву и вскоре уже были в кинотеатре. Галя раньше «Тарзана» не видела, и в наиболее «чувствительных» местах то и дело вздрагивала. Заметив это, Слава осмелел и взял руку девушки в свою, бережно сжимая ее. Галя не возражала и уже спокойнее реагировала на острые моменты на экране.
А после кино Слава повел девушку в коммерческий ресторан. Похоже, раньше в ресторане Гале бывать не приходилось, да и пить шампанское тоже. Галя была в восторге. Весь вечер глаза ее сверкали. Слава занимал ее забавными историями и совершенно новыми анекдотами, и она то и дело заливисто смеялась. Несколько раз они танцевали, а когда вышли из ресторана, решили идти через мост Александра Невского пешком, благо бабье лето еще не закончилось, и на улице было чудо как хорошо.
Галя увлекалась поэзией, и на просьбу прочесть ей что-нибудь необычное Слава, который благодаря ИПИ[25] мог декламировать стихи сутками, выдал ей из Леонида Филатова:
… «Верьте аль не верьте, а жил на белом свете Федот-стрелец, удалой молодец. Был Федот ни красавец, ни урод, ни румян, ни бледен, ни богат, ни беден, ни в парше, ни в парче, а так, вообче. Служба у Федота – рыбалка да охота. Царю – дичь да рыба, Федоту – спасибо. Гостей во дворце – как семян в огурце. Один из Швеции, другой из Греции, третий с Гавай – и всем жрать подавай! Одному – омаров, другому – кальмаров, третьему – сардин, а добытчик один! Как-то раз дают ему приказ: чуть свет поутру явиться ко двору. Царь на вид сморчок, башка с кулачок, а злобности в ем – агромадный объем. Смотрит на Федьку, как язвенник на редьку. На Федьке от страха намокла рубаха, в висках застучало, в пузе заурчало, тут, как говорится, и сказке начало…
ЦарьФедотЗаливистый почти непрерывный смех Гали был наградой за экспромт.
– Что это? Откуда? Никогда такой прелести не слышала.
– Да вот, наткнулся недавно в какой-то старой книжке с оторванной обложкой. Даже автора не знаю. Но понравилось, и запомнил.
Они приближались уже к середине моста. Городские огни таинственно отражались в водах Невы, на востоке всходила молодая луна, и Александр привлек к себе девушку и нежно поцеловал. Она доверчиво ответила ему, и они еще очень долго не покидали этого места, никем не потревоженные…
А утром студенты загрузились в автобусы и колонна направилась в один из колхозов в Колопнянском районе. Им предстояло собирать картошку. Разместили их в каком-то длинном деревянном бараке, одно крыло которого выделили девушкам, а другое ― парням.
Слава прихватил с собой гитару, которой очень неплохо владел, и когда в первый вечер после работы он взял ее в руки и начал перебирать струны, студенты и студентки быстро сгруппировались вокруг него. Сначала он сыграл что-то без слов в испанском стиле, а когда все окончательно уселись, глубоким баритоном выдал из репертуара Юрия Визбора песню, наиболее соответствующую настроению большинства присутствующих:
В этот вечер ребята очень долго не отпускали гитариста, требуя все новых и новых песен, и среди ленинградских сосен впервые в этом мире звучали песни Визбора, Высоцкого, Розенбаума, Талькова, а также авторские, которых у Александра было немало.
Поздно вечером, когда они уже укладывались спать, к Гале вплотную придвинулась Алла Петрова, с которой у нее завязались дружеские доверительные отношения. Спали они на матрасах, постеленных прямо на полу, и Алла была ее ближайшей соседкой справа.
– Галка, а у тебя с Сашей все серьезно?
– Серьезно. Он необыкновенный, как будто с другой планеты. И самый лучший. Я никогда не встречала таких ребят.
Вздохнув, Алла отозвалась:
– Здорово. А у меня пока никого нет. И где же моя половинка бродит?
– Может быть, засыпает сейчас на другой стороне барака и думает о том же, ― отозвалась Галя, и девушки тихонько рассмеялись.
– Все может быть. Есть там парочка кандидатов…
Они шептались еще минут десять, пока усталость не взяла свое.
Роман между Славой и Галей развивался стремительно. Они каждый вечер после работы отправлялись в лес, где в перерывах между поцелуями собирали грибы для общей кухни. А в воскресенье в чудесной и светлой сосновой роще между ними впервые произошло нечто сокровенное, что происходит всякий раз между любящими мужчиной и женщиной. И случилось то, чего следовало опасаться. По неопытности Галя не сразу поняла, что произошло. А потом началось. Мучительные мысли не давали покоя. Как сказать? Что сделать? И что теперь будет? Изменилось все. НЕ хотелось целоваться с любимым, плохо спалось, пропал аппетит. Тем временем сбор картошки заканчивался, и студенты должны были возвращаться в институт. Окончательно измученная девушка решила рассказать любимому о своих подозрениях. Состоялся разговор. Рассказав Славе обо всем, Галя со смесью надежды и страха заглянула в глаза любимого, страшась разрушения хрупкого хрустального замка, возведенного в душе для этого человека. Но Слава повел себя благородно, как настоящий мужчина. Новость он воспринял как данность. Она его ошеломила ― так всегда бывает впервые. Но он бережно обнял свою такую родную и близкую, как никогда, ЖЕНЩИНУ, успокоил.
–Ты не одна! Нас двое! Нет, нас трое! Родная моя, все будет хорошо. Мы любим друг друга ― ты знаешь! И было бы неправильно, если бы все, что произошло между нами, не воплотилось бы в новой жизни ― Слава опустился на одно колено и взял руку девушки в свои, затем поднес ее к губам и поцеловал. ― Я предлагаю тебе руку и сердце! ― Вновь поднявшись на ноги и не выпуская руки любимой, он заглянул в засиявшие глаза Гали и продолжил. ― Но прежде, чем ты мне ответишь, я просто обязан рассказать тебе о себе кое-что важное, что может повлиять на твое решение.
* * *
Отъезд основного состава групп на сельхозработы изрядно путал планы Зордана. Он отвечал в группе за планирование и безопасность. Месячный перерыв в проведении акций в условиях активной работы госбезопасности против них был недопустим. Поэтому Зордан обзавелся медицинской справкой, освобождающей его от поездки на сельхозработы, и дал указание таким же образом оставить по одному человеку в каждой подгруппе в городах, где они работали. Теперь на оставшихся пятнадцать человек легла нагрузка, которую до этого несла вся группа.
Текст третьей листовки был готов. Они успели составить его вместе с Кармой до ее отъезда на сельхозработы. Зордан передал его товарищам, не забыв напомнить о внесении корректив в работу наноботов для предания листовкам отличий на микроуровне.
– Нас начинают обкладывать. Поэтому заброску листовок проводим сегодня ночью. И будьте готовы завтра к следующей акции. Время поджимает. Текст я уже начал готовить, ― добавил он в конце сеанса телепатической связи с друзьями.
Закончив набрасывать черновик текста четвертой листовки, Зордан связался с Кармой и скинул ей свои наработки. Она в это время работала в поле, поэтому ответила ему только вечером, когда появилось время сосредоточиться и все хорошенько обдумать. Весь вечер они обменивались посланиями, оттачивая каждое слово, пока, наконец, текст не был отшлифован.
Глава пятая
― Присаживайся, ― пригласил Сталин, принимая из рук Берии очередное послание молодогвардейцев. Он тут же погрузился в чтение, то и дело нервно пуская клубы дыма из своей неизменной трубки.
«Товарищи! Мы снова обращаемся к вам посредством листовок. Да, это против существующих правил. Но у нас нет выбора: свободный обмен мнениями о путях развития общества у нас, к сожалению, невозможен. И это, кстати, очень большая проблема. Общество, где нельзя свободно обсуждать возникающие трудности и пути их преодоления, в исторической перспективе обречено. Но сегодня мы хотим поговорить на другую тему. Для начала мы дадим несколько упрощенные, но понятные всем и каждому определения коммунизма, социализма и капитализма и объясним, в чем различие между ними. Постараемся сделать это без всяких заумностей и так, чтобы это было понятно всем. Итак, представьте себе, что в трех сообществах, отличающихся друг от друга методами охоты и принципами «дележки» добычи, решили поохотиться на мамонтов. В коммунистическом сообществе от убитого мамонта каждый отрезает столько, сколько ему надо (каждому по потребности). Когда первый мамонт заканчивается, забивают еще одного, и еще, пока не хватит всем, поскольку при коммунизме в распоряжении сообщества есть крупнокалиберные винтовки (совершенные средства производства), благодаря которым можно добывать столько мамонтов, сколько нужно. При социализме единственного добытого мамонта делят на почти равные части, соответствующие вкладу каждого в успех охоты (каждому по труду). При капитализме верхушка сообщества и их подпевалы отрезают себе «по потребности» самые лучшие куски, а остатки разрешают «милостиво» делить между собой остальным членам. В этих условиях некоторые члены капиталистического сообщества (частники), решив, что на доставшуюся им долю можно разве что протянуть ноги, придумывают завести кроликов (частная собственность). Сказано ― сделано. Вырастили. Отдают одного ― двух в общий котел (налоги), остальное съедают. Всем хорошо: и семья сыта, и общий котел несколько увеличился. Вопрос: а что мешает членам «социалистического» сообщества тоже заняться выращиванием кроликов, поскольку доля из общего котла пока маловата? Ответ: ничего, кроме глупого предубеждения, что все, что у «них» ― это плохо. Но из-за этого предубеждения семьи в «капиталистическом» сообществе будут сытыми, а в нашем ― полуголодными. Но сытый, как известно, голодного не разумеет. В итоге будет дискредитироваться сама идея социалистического сообщества и его принципы. Великий вождь товарищ Ленин прекрасно понимал все это, когда в тяжелейший период после гражданской войны вводил в стране НЭП. Так не пришла ли пора отбросить глупые предубеждения и тоже «завести кроликов»? Глупые, потому что для дальнейшего движения вперед нам нужно взять все лучшее, что есть в социалистической и капиталистической системах хозяйствования. Иначе мы сами себя поставим в неудобное и даже смешное положение. Представьте себе, что встретились два знакомых охотника из «социалистического» и «капиталистического» сообществ и обмениваются информацией о том, как им живется. ― «Я горд, что живу в самом справедливом сообществе», ― говорит «наш» охотник. ― «Но зато я и моя семья сыты, потому что у нас можно выращивать кроликов», ― отвечает «их» охотник. ― «Переходи к нам, в наше самое справедливое сообщество», ― говорит «наш». ― «Чтобы сидеть полуголодным? Боюсь, ни жена, ни дети меня не поймут. Погожу пока. Вот к коммунистам в сообщество я бы пошел. Но туда пока не принимают».
Вот такая у нас складывается ситуация, дорогие граждане. Поэтому мы говорим: «Рынок нельзя отождествлять только с капитализмом, а план – только с социализмом. Полный отказ от рынка обрекает страну на гарантированную отсталость»[26]. Мы постарались объяснить вам, почему это так. Думайте.
МОЛОДАЯ ГВАРДИЯ»
Закончив чтение, Сталин поднялся и подошел к окну. Он долго молча смотрел на кремлевскую панораму невидящим взглядом. Так долго, что его трубка успела погаснуть. Наконец, словно очнувшись, повернулся к Берии.
– Лихо они объяснили различия между коммунизмом, социализмом и капитализмом. Нашим бы пропагандистам поучиться, ― произнес он с заметно усилившимся грузинским акцентом, что, как знал Берия, свидетельствовало о большом волнении Сталина. ― Вот, значит, к чему они подводят. Ты скоро выйдешь на них?