Ровно в три часа дня раздался звонок.
– Инспектор Подрабинек, – динамик зашелестел столь официальным тоном, что Марк не сразу угадал голос старшего инспектора Санчеса, замначальника отдела, в котором числился Марк. – Срочно явитесь в рабочий кабинет.
Губы шевельнулись послать Санчеса куда подальше, но Марк заставил себя заткнуться.
– Слушаюсь, – пробурчал он и кинулся к шкафу.
В кабинете шефа, на обитой дерматином кушетке сидел незнакомый тип средних лет. Судя по тому, что расположился по-свойски, а пальцы сжимают мундштук дымящейся сигареты, Марк понял, незнакомец важная шишка. Впрочем, инспектор Санчес не счёл нужным представить гостя. Марку даже не предложили присесть, он так и остался топтаться у входа и вдыхать аромат дорогого табака, к которому помешивались нотки добротного парфюма.
– Ты знаешь, – сказал шеф, – вчера был день экзамена.
Марк сдвинул брови:
– Ну да, я же сам обеспечивал безопасность…
– Так вот, – перебил Санчес, – у тебя новое задание. Секретность максимальная. Сегодня же, после инструктажа, отправишься в Женеву.
Марк присвистнул. Бывать в столице ему не доводилось.
– Твоя цель, – продолжал Санчес, – Председатель Кевин Лю.
У Марка отвисла челюсть. Лю – руководитель государства, самый главный в стране, главнее него только Центральное ядро. Срань господня, подумал он, «задание» чертовски смахивает на подставу. «Или на проверку», – прозвучало в голове.
Инструктировали Марка уже в дороге. Громадный лайнер без труда рассекал встречные потоки воздуха, мощные двигатели передавали салону ощутимую вибрацию.
Они расположились в кабинке вип-салона, здесь было четыре шикарных кресла, мини-кинотеатр и стеклянный бар, до отказа забитый выпивкой. Марк занял место у иллюминатора, рядом пристроился блондинистый крепыш, который представился как Гарри Бэйкер. Выглядел этот Гарри крестьянином из британской глубинки – бледная кожа, уляпанная веснушками, по-детски приоткрытый рот и наметившиеся, несмотря на юный возраст, мешки под глазами. Напротив них сидел тот самый тип из кабинета шефа, только теперь он сменил дорогой пиджак на гавайскую рубаху, а вместо сигареты вертел в пальцах золотую зажигалку. Он, наконец, изволил представиться, назвавшись господином Ивановым.
– Можно просто командор, – добавил он с непонятным смешком.
Четвёртое кресло осталось пустым, если не считать легкомысленного рюкзачка, принадлежавшего господину Иванову. Судя по всему, тот решил не изобретать велосипед и явиться в столицу в образе придурковатого туриста.
– Нам выдадут оружие? – спросил Гарри Бэйкер, когда стюардесса, расставив чашки с дымящимся кофе, закрыла за собой дверь.
– У вас нет шокеров? – приподнял бровь господин Иванов.
– Я имел в виду настоящее оружие, Председатель всё-таки.
– Нет. Это штатная операция, ничего особенного.
– А не маловато людей? – не унимался Гарри. Он покосился на Марка.
Господин Иванов сдвинул брови.
– Ты сколько уже работаешь? – ответил он вопросом на вопрос.
Гарри хлопнул ресницами.
– Полтора года.
– И сколько вас в патруле?
– Трое, если считать с водителем.
– То есть, принимаете клиента, как правило, вдвоём, так? – командор двумя пальцами поднял чашку, сделал глоток.
– Э-э… Так, – согласился Гарри. Марк боковым зрением видел, как у того от умственного напряжения лоб пошёл складками.
– Хорошо, – сказал господин Иванов, то ли оценив качество напитка, то ли отдавая должное сообразительности подопечного. – Так почему же думаешь, что Председатель – такая цаца, которая нуждается в почётном полку?
Гарри надул и без того немалые щёки, потупился.
И командор изложил план операции, который в двух словах сводился к тому, что Марк с Гарри должны явиться в здание правительства (допуск уже санкционирован), подняться на третий этаж и предъявить Кевину Лю решение Центрального ядра. После чего спокойно отвести того в поджидающий у входа броневик и доставить в местный отдел службы утилизации.
Марк подумал, что всё слишком просто, чтобы пойти по плану. Он не представлял, насколько нострадамусной оказалась его догадка.
Летели довольно долго, успели поговорить и на отвлечённые темы. Командор хоть и выглядел дядькой суровым, на вопросы отвечал охотно, особенно те, что не касались предстоящего дела.
– Может ли Ядро ошибиться? – неожиданно даже для себя спросил Марк.
Гарри прыснул, покачал головой. С тем же успехом он мог покрутить у виска.
Командор призадумался, посмотрел на дно пустой чашки.
– Думаю, может, – наконец сказал он.
Гарри снова захлопал ресницами, точно телёнок перед волком.
– Все мы, – продолжал господин Иванов, – набор информации. Центральное ядро создано по нашему подобию. Конечно, оно рассудительней любого из двуногих, к тому же постоянно совершенствуется… Но всё-таки ошибки не исключены. Слишком сложна жизнь, слишком противоречива поступающая информация, а мы знаем, точность результата зависит от качества вводных.
– То есть, существует вероятность не просто небольшой ошибки, как, например, мой недобор баллов. Неверной может быть вся нынешняя система?
– Это ты загнул, – засмеялся командор, но как-то уж очень натужно. – В глобальном плане ни один человек, да что там – ни одно сообщество людей не предложило модель более совершенную, чем та, что имеем теперь. Вам, молодым, не понять, но в былые времена жили иначе. Я про те годы, когда начались катаклизмы. Война всех со всеми, паника. Законы перестали существовать как явление. Анархия. Хаос. А всё потому, что люди потеряли ориентиры. Землетрясения, кислотные дожди – это стало реальностью в доселе райском мире. Изменение климата, опустынивание земель. Теперь мы и десятой части не заселяем от того, что было каких-то сто лет назад. И тут Ядро предложило выход.
– Хорош выход, – проворчал Гарри. – Каждый год гробить десять процентов населения.
Командор пожал плечами:
– Ничего хорошего. На взгляд обывателя. Но подумайте, что было бы, появись Ядро на пару сотен лет раньше. Если б уже тогда каждое наше действие оценивалось по шкале эффективности, может, и не было такой задницы, как сейчас. Бесполезные члены общества не тянут соки из дряхлеющего тела цивилизации, впереди – развитие и процветание, а значит готовность к любым неприятностям, в том числе и самым масштабным. А издержки – без них никак. Лес, как говорится, рубят…
Марк не совсем понял метафору про лес, хотя бы потому что на его памяти живые деревья встречаются только в оранжереях и никто их не рубит. Но общий смысл уловил.
* * *
Женева встретила приятной прохладой – над столицей минимум раз в неделю распыляют реагенты, конденсирующие влагу, которая скапливается в плотные облака. Командор горячо распрощался с подопечными, крепко пожал обоим руки, а Марку ещё и подмигнул. После чего накинул на плечо рюкзак и отправился ловить такси.
Марк же с Гарри погрузились в поджидающий на стоянке аэропорта броневик местных утилизаторов и минут за двадцать домчали до здания правительства.
Сначала всё шло как по маслу. Броневик скрипнул тормозами в шаге от парадного входа. Марк и Гарри выбрались наружу и направились вверх по широченной мраморной лестнице. Наверху, возле массивной двери их встретили двое охранников, ряженых, как масленичное чучело, одни красные папахи чего стоят.
Марк сглотнул и предъявил карточку.
Один из охранников провёл по ней миниатюрным терминалом, молча кивнул и отошёл в сторону. Дверь почти закрылась за спинами прибывших, когда Марк уловил полное брезгливости восклицание:
– Утилизаторы!
Он усмехнулся. За год работы успел привыкнуть к ненависти. Как-то раз в него даже плюнули, да так смачно, что пачки салфеток не хватило оттереть зловонную слюну. Это была дряхлая старуха, за ней команда Марка приехала по просьбе полиции. Дело в том, что почтенная бабуля взяла за привычку выливать ночной горшок прямо на головы проходивших под её балконом стражей порядка. По-первости думали, случайность. Старушку журили, на том дело и заканчивалось. Но пятое по счёту прилюдное опорожнение ночной вазы оказалось последним. Напарник и командир Марка прочитал бабуле обвинительное заключение. Марк потянул к арестованной руки. И в тот момент старушка точно сошла с ума: её затрясло, как неверно установленную стиральную машину, она взвыла и что есть мочи харкнула Марку в лицо. Желтоватая слизь залепила глаза, набилась в нос и даже попала в рот, когда тот извергал запас проклятий.
У кабинета Председателя остановились. Рядом с дверью за угловым столом расположился секретарь, больше похожий на боксёра-тяжеловеса. Заметив прибывших, он изогнул бровь.
– Чем могу помочь? – спросил таким тоном, словно пригрозил навешать люлей.
Марк непроизвольно коснулся кармана с шокером.
– Полегче, дядя, – весело сказал Гарри. Похоже, ему начинала нравиться роль неприкасаемого чекиста. – Зови шефа.
Секретарь-боксёр привстал, очевидно, намереваясь вбить слова шутника обратно в глотку.
– Служба утилизации, – поспешил изречь Марк и протянул карту.
Громила замер, но садиться не спешил.
– По какому вопросу?
– Вопрос вне вашей компетенции.
Тот пару секунд помедлил, потом нехотя поднял трубку:
– Господин Лю, к вам посетители. Из утилизации.
Выслушав ответ, секретарь вяло кивнул на дверь.
– Будь паинькой, – покровительственно сказал Гарри и первым направился к инкрустированной золотом двери. Марк поспешил следом.
Председатель оказался точь-в-точь таким же, как выглядел по ящику. Долговязый шатен с пепельной бородкой и немного раскосыми глазами.
После короткого приветствия Марк сообщил причину прибытия.
Вопреки ожиданиям, Кевин Лю ни одним жестом не выказал испуга или хотя бы удивления.
– Могу я проверить по своему каналу? – проговорил он после короткой паузы.
Марк не возражал.
Пока Председатель щёлкал клавишами компа, Гарри разглядывал картину с древним пейзажем, на фоне которого развалилась пышнотелая девица. Из одежды на толстухе был только перстень с красным камнем на безымянном пальце.
– Итак, всё верно, – подал голос хозяин кабинета. – Ну что ж, ведите.
– Можете прихватить вещи, – разрешил Марк и незаметно выдохнул. Он и не думал, что выйдет столь гладко.
– Зачем? У меня всё с собой.
Они без проблем миновали озадаченного секретаря, забрались в лифт.
И вот тут всё пошло наперекосяк.
Лифт неторопливо полз вниз. Красная цифра, указывающая этаж, с тройки сменилась на двойку, затем пришёл черёд единицы.
Марк приготовился выходить, но кабина продолжила движение. Распюснутым бубликом промелькнул ноль, затем его место занял единичка с минусом. Лифт остановился, но двери разъезжаться не спешили.
Марк посмотрел на Гарри, Гарри – на Марка. Потом оба – на арестанта.
Тот развёл руками:
– Здесь нет связи, даже Ядро бессильно.
– Что это значит? – насупился Марк. Пальцы коснулись рукояти шокера.
Лицо арестанта оставалось невозмутимым.
– Клиент обещает хорошо себя вести. Если отпустим, – усмехнулся Гарри. Он продолжал шутить, но дрожь в голосе выдавала с потрохами истинное состояние.
– Почти так, – согласился Председатель. – Однако же все понимаем, что сделай вы это, сегодня же отправитесь на удобрение.
Лифт мерно гудел, в воздухе витал едва уловимый запах гари.
Марк, ошарашенный случившимся, решил позволить арестованному выговориться, а уже исходя из услышанного, принимать решение.
– Логично, что я не горю желанием быть утилизированным, – заговорил Кевин Лю. – Я знаю, данный приговор не всегда означает смерть, но от этого не легче. Когда-то пост главы государства казался мне индульгенцией от карающей длани Ядра. Но задолго до сегодняшнего дня понял, что это не так – ни одна должность не позволяет стать выше системы. Как видите, будто в воду глядел.
Марк молчал. Гарри украдкой почёсывал затылок.
– Моё предложение такое, – продолжал Кевин Лю, и бородка его поблёскивала в свете софитов. – Здесь недалеко, в ангаре, у меня имеется самолёт. Не лайнер, конечно, но запас хода серьёзный. Еда, вода, медикаменты – полностью укомплектован. И переделан под ручной режим. Поэтому Ядро не сможет перехватить управление ни при каких обстоятельствах.
– И куда полетим? – осведомился Гарри. Он продолжал корчить шута.
Председатель сделал вид, что не заметил сарказма:
– На юг. Знаю, там условия, непригодные для жизни и всё такое. Но есть некие острова, где жить можно. Более того, вроде бы там есть люди. Конечно, Ядро засекретило информацию даже от меня, но тот, кто ищет, всегда найдёт. И я кое-что накопал.
Марк намеревался было оборвать пустую болтовню, но вдруг призадумался. Что его ждёт, если доставит сверженного Председателя в отдел? Премия, холодное «благодарим за службу», а потом всё по-старому, ежеминутное ожидание того, что придут и за тобой, а то и просто отключат дистанционно. Или проще – пулю в затылок, как нежелательному свидетелю.
Но с другой стороны, это же дезертирство. Более того – предательство. Это значит, никаких смягчающих обстоятельств и единственный возможный приговор.
Ну почему я должен делать этот выбор, размышлял он, и приходилось на рвущихся жилах держать себя в руках. В этот момент он люто завидовал сестрёнке Линде, которая пока и не задумывается об ответственности за каждый свой шаг.
– Что скажешь? – пробурчал Марк, обращаясь к Гарри. Для себя он уже всё решил. И, стараясь не привлекать внимания, вынул из кармана шокер.
– Эй, парень, ты что, серьёзно? – рассмеялся Гарри, разглядев выражение лица напарника. – Ну нет, меня в это дело не впутывай. Да нас же ещё на взлёте собьют.
– Не собьют, – успокоил Председатель. – Здесь всего один дивизион ракетчиков, защищаться-то не от кого. Да и тех буквально вчера я отправил на учения за триста километров. Военных самолётов, из тех, что на ходу, тоже не осталось. Ядро с каждым годом ужимает военные расходы, особенно с тех пор, как на планете осталась всего одна страна. Поэтому прорвёмся. Искать нас тоже вряд ли станут – слишком дорого.
Сколь бы крепкой выдержкой ни обладал арестант, в голосе его явно слышалось нетерпение. Но он тут же взял себя в руки, принял отстранённый вид.
Марк положил палец на кнопку спуска. Если напарник даст заднюю, придётся нейтрализовать.
Кевин Лю разглядывал ногти.
– Ладно, ваша взяла, – сдался Гарри. – Но если меня возьмут за филейную часть, я сдам тебя с потрохами! – Он пристально посмотрел на Марка.
– Не возражаю, – отозвался тот и вернул шокер в карман.
Двери лифта разъехались, и троица вывалилась в тёмный коридор, подсвеченный только небольшим авариным фонарём. Несмотря на шум вентиляторов, от стен ощутимо тянуло плесенью. Кевин Лю торопливо шагал впереди, Марк с Гарри едва за ним поспевали.
Через пять минут оказались в просторном ангаре. У стен высились стеллажи с картонными коробками, две оранжевые цистерны с надписью «Огнеопасно» по борту и несколько железных бочек. В одном из углов притаилась пара оранжевых погрузчиков.
Но центральным экспонатом был, несомненно, самолёт – типичный представитель ближней авиации, рассчитанный на дюжину пассажиров. Снежно-белый, словно выточен изо льда. Никаких опознавательных знаков, даже названия модели.
– Чтоб я сдох! – выдохнул Гарри. И застыл, как вкопанный, раззявив рот.
– Какая у него дальность? – недоверчиво спросил Марк.
– Я же сказал, он переделан, – отозвался Кевин Лю. – К тому же нас всего трое, а это заметное снижение нагрузки.
Уже перед самым трапом Гарри остановился.
– Чёрт знает, – сказал он. – Если честно, я не слишком доверяю нашему клиенту.
Марк и Кевин Лю, успевшие преодолеть половину ступенек, повернулись.
– Подумайте, какого дьявола вы теряете, – проворчал Председатель. – Эта система изначально порочна, вы же видите, даже тот, кто добился немыслимых высот (это я о себе) запросто может быть списан в утиль. Если хотите моё мнение, Центральное ядро давно вышло из-под контроля, и сейчас реализует совершенно безумную программу.
– Но вы не рыпались, пока не запахло жареным, – прищурился Гарри.
– А это? – Кевин Лю ткнул ухоженным ногтём в сторону самолёта. Я с первого дня работы на этом посту начал готовиться к отступлению. К сожалению, у рядового гражданина вроде вас, такой возможности нет. Я не прав?