– Все три дома в хорошем состоянии. Если вы собираетесь проводить здесь много времени, вы можете выбрать любой из них. Какой мне для вас подготовить? – произнесла она.
– Я хочу, чтобы вы остались в этом доме. Переселять вас в другой не имеет смысла. Я выбираю дом Фрэнка и Джинни. В следующем году я найму старшего рабочего и домработницу. Желательно, чтобы это была семейная пара. Они будут жить в доме Сеймуров и помогать вам.
Флинн Мейдер не хочет, чтобы она покидала родительский дом?
По непонятной причине напряжение внутри ее начало ослабевать.
Продолжая говорить о делах, они направились к ангару с оборудованием. Его перечень был в приложении к договору, но новый хозяин захотел все увидеть собственными глазами. Она была полна энтузиазма, поскольку этот человек предложил ей поработать на него несколько недель в Мюнхене.
Она посмотрела на его сапоги.
– Хотите проехаться по территории верхом?
– С удовольствием.
– Оседлай Банжо и Блоссома, – сказала она Логану, своему единственному наемному работнику.
Точнее, теперь работнику Флинна. – Вы носите ковбойские сапоги и владеете фермой в Квинсленде, – обратилась она к Флинну. – Полагаю, вы знаете, как нужно обращаться с лошадьми.
Флинн наконец улыбнулся. До этого она подозревала, что он не умеет улыбаться, словно бездушный робот, четко выполняющий свою работу.
– Правильно полагаете.
По непонятной причине ее пульс участился. Наверное, дело было в том, что в футболке, джинсах и ковбойских сапогах Флинн выглядел по-другому. Он выглядел… сексуально.
Ей пришлось сглотнуть, прежде чем она смогла продолжить.
– Две недели назад я устроила вам и вашим людям ознакомительный тур по Лорна-Лиз. Я знаю, что Фрэнк и Эрик тоже показали вам свои фермы.
Что еще он хочет увидеть?
– Мы видели заборы, загоны, оборудование, ирригационные системы и плотины, но говорят, что делать осмотр земель лучше всего верхом.
Какая разница, как он выглядит? Она просто хочет, чтобы он заботился о ее родной ферме, использовал ее потенциал. Чтобы он не оказался тираном.
Логан привел лошадей, и Флинн взял у него поводья. Сняв с крючка отцовскую шляпу, она, сглотнув подступивший к горлу комок, протянула ее Флинну, после чего надела свою.
Эдди посмотрела на лошадей, затем на Флинна.
– Что? – спросил он.
– Что вы предпочитаете? Спокойную прогулку или что-нибудь поэнергичнее?
– Эдди, я хочу, чтобы вы знали, что я люблю вызов.
Она указала ему на серого жеребца:
– В таком случае Блоссом в вашем полном распоряжении. Я поеду на Банжо.
– Вам помочь забраться в седло? – предложил он.
Будь он в деловом костюме, она, возможно, приняла бы его помощь, но сейчас, когда на нем была одежда, подчеркивающая его мужественность, он казался ей слишком опасным.
– Нет, спасибо, – ответила она и, вставив ногу в стремя, сама запрыгнула в седло.
Прежде чем она успела съязвить и спросить его, не нужна ли ему самому помощь, он ловко забрался на лошадь. Блоссом задергался, но он тут же его усмирил. Эдди заподозрила, что этот человек все делает идеально.
Флинн поднял бровь:
– Я прошел проверку?
– Прошли, – пробормотала Эдди и повернула Банжо в сторону, чтобы Флинн не увидел, как она краснеет.
Когда они покинули загон, она снова посмотрела на него:
– Что конкретно вы бы хотели посмотреть?
– По правде говоря, Эдди, я ничего не хочу смотреть. Я просто хочу немного проветриться.
Понятно. Ему просто надоело торчать в четырех стенах.
– Видите группу эвкалиптов вон там? – спросила она, указывая ему на низкий холм впереди.
– Да.
– Ждите меня там.
Он нахмурился:
– Ждать?
– Блоссом в два счета обгонит Банжо.
В следующий момент она пришпорила своего жеребца и пустила его легким галопом.
Как она и предупреждала, Блоссом с Флинном догнали их за десять секунд и обогнали. Эдди было все равно. Ее вполне устраивала скорость, с которой двигалась ее лошадь. Она получала удовольствие от легкого ветерка и запаха нагретой солнцем травы.
– Теперь лучше? – спросила она Флинна, когда они встретились в условленном месте.
– Как вы догадались, что мне нужно? – улыбнулся он.
– Я тоже начинаю хандрить, когда слишком много времени провожу взаперти. Прокатиться галопом – лучший способ развеяться.
Он долго смотрел на нее так, словно хотел что-то сказать, но промолчал.
– Каковы будут мои обязанности в Мюнхене? – спросила она тогда.
– Вы будете заниматься электронной обработкой документов, работать с базами данных и электронными таблицами, сортировать почту, организовывать мои деловые встречи. В основном вы будете что-то приносить и подавать. Я буду вам говорить что-то вроде «Дайте мне ту папку, Эдди», «Где договор с Паркером?», «Закажите мне кофе», «Распечатайте смету».
Они с Робби всегда мечтали о подобной работе!
Она закусила губу:
– Но я не знаю по-немецки ничего, кроме danke и guten Tag[1].
Флинн поднял бровь:
– Аuf Wiedersehen?
Эдди кивнула:
– Точно. Это означает «до свидания».
– Этих фраз вам будет вполне достаточно. Большинство европейцев отлично говорят по-английски.
– Когда вы планируете вылететь? – спросила Эдди.
– Через неделю.
«Класс!»
– У вас есть загранпаспорт?
– Да.
Они с Робби оформили загранпаспорта, еще когда учились в школе. Родители не смогли убедить их в том, что это было бессмысленно. Эдди никуда не выезжала, но все равно обновляла свой документ всякий раз, когда истекал срок его действия.
– Это хорошо. Должен вас предупредить, что вам придется носиться как белка в колесе, но я обещаю, что у вас будет достаточно времени для осмотра достопримечательностей.
До сегодняшнего дня она о таком могла только мечтать.
– Разумеется, я оплачу ваши расходы на перелет и проживание. Кроме того, вы будете получать зарплату, – добавил он. – Я хочу, Эдди, чтобы мы с вами построили прочные деловые отношения. Почему бы нам не начать это делать в Мюнхене?
Если она хорошо себя проявит, возможно, Флинн предложит ей работать на него постоянно. В этом случае она сможет ездить по миру, к чему всегда стремилась.
Немного сдвинув назад шляпу, он пристально посмотрел на Эдди:
– Не возражаете, если я кое о чем вас спрошу?
– Конечно нет.
– Почему вы до сих пор не сказали, поедете со мной в Мюнхен или нет? Я вижу, что вы этого хотите.
Эдди задумчиво посмотрела на горизонт.
– Вы когда-нибудь хотели чего-нибудь так сильно, что, когда это наконец попадало к вам в руки, вы боялись поверить своему счастью?
Немного помолчав, Флинн кивнул:
– Мне хорошо знакомо это чувство.
Это прозвучало убедительно, и она ему поверила.
– Все, что вам нужно, это сказать «да», Эдди.
– Да, Флинн, – просто произнесла она.
Глава 2
Флинн посмотрел на Эдди, ерзающую на сиденье. Она выглядела усталой.
– Вы в порядке?
Она тут же выпрямилась:
– Да, спасибо.
Он поднял бровь.
– Когда мы выберемся из этой консервной банки? – пробурчала она.
Они прибыли в аэропорт Мюнхена и ждали, когда самолет вырулит к нужному выходу. С момента посадки прошло пятнадцать минут, но ему казалось, что намного больше.
– Думаю, скоро. Я думал, что вы с нетерпением ждали полета.
Эдди посмотрела на него своими большими глазами:
– Полет окончен. Не то чтобы мне не было интересно, но я не думала, что двадцать два часа могут длиться так долго.
Когда они поднялись на борт самолета в аэропорту Сиднея, Эдди была так возбуждена, что за десять часов пути до Бангкока не сомкнула глаз ни на минуту. За это время она устала, и в самолете до Мюнхена ей все-таки удалось поспать два часа.
Флинн подозревал, что она так же, как и он, не привыкла к бездействию. Вспомнив, как они катались верхом по лугам в Лорна-Лиз, он покачал головой.
Из динамика донесся голос стюарда, который сообщил, что они направляются к двадцать восьмому выходу, и попросил всех оставаться на своих местах. Эдди облегченно вздохнула, и Флинн едва удержался от смеха.
В течение двадцати минут они прошли таможенный контроль и оказались у транспортера для багажа. Увидев свой чемодан, Эдди резко подалась вперед, схватила его за ручку и ловко сняла с транспортера, словно он ничего не весил.
Флинн, нахмурившись, посмотрел на нее:
– Если бы вы указали мне на ваш чемодан, я бы его снял.
– Зачем? Я и сама в состоянии его поднять.
Он рассмеялся:
– Я сильный мужчина, а вы хрупкая женщина.
Один уголок ее рта поднялся, в глазах заплясали чертики.
– Забавно. Меня еще никто не называл хрупкой.
С этими словами она снова подалась вперед, схватила с транспортера чемодан Флинна и поставила его перед ним.
– Эдди!
– Подавать и приносить – часть моей работы. По крайней мере, с этой частью я могу справиться.
Он сложил руки на груди:
– Откуда вы узнали, что это мой чемодан? Он черный и похож на большинство других.
– К его ручке привязана лента в сине-зеленую клетку.
«Она это заметила?»
– Аделаида Рамси, у меня создается ощущение, что вы можете оказаться очень полезной.
– Таков мой план.
Ее искренность удивила его.
– Когда мы наконец увидим Мюнхен? – спросила Эдди.
Ее глаза блестели, она с интересом смотрела по сторонам. Похоже, ее усталость как рукой сняло.
– Сам город находится в сорока минутах езды отсюда, – ответил Флинн, направляясь к стоянке такси.
– Как же здесь холодно!
Остановившись, он увидел, как Эдди достает из своей ручной клади куртку.
– В Мюнхене в декабре всегда холодно, – заметил он.
– Я хочу увидеть снег, – произнесла Эдди. Ее зубы стучали.
Всю дорогу она смотрела в окно на дома, машины, деревья, людей. Когда мимо них проехал грузовик, она вздрогнула:
– В отличие от Австралии, здесь правостороннее движение. Это так непривычно.
Флинн был с ней согласен. Он сам не сразу привык к особенностям здешнего движения. Глядя на Эдди, он вдруг почувствовал странную тянущую боль глубоко внутри. Не найдя ей объяснения, он провел ладонью по лицу и, отвернувшись, уставился в свое окно. Он больше не видел Эдди, зато слышал ее тихие вздохи удивления и восхищения. От каждого из них эта боль только усиливалась.
Наверное, именно поэтому он сорвался на нее, когда она, вместо того чтобы пойти вместе ним в отель, остановилась и начала глазеть по сторонам.
– Эдди, вы идете, черт побери?
– Мои ноги только что впервые ступили на европейскую землю, – ответила она, обводя взглядом здания.
Флинн хотел сказать, что это произошло еще в аэропорту, но промолчал.
– Я хочу запечатлеть этот момент в своей памяти, насладиться им, – добавила Эдди. – Я так долго об этом мечтала, и мне с трудом верится, что это произошло.
Внезапно она напряглась, посмотрела на него и, схватив оба чемодана, покатила их в отель. Ошеломленный, он несколько секунд тупо смотрел на нее.
Войдя в отель, он услышал, как она на чистом немецком языке осведомляется у консьержа насчет номера, забронированного на имя Флинна Мейдера.
Консьерж приветливо улыбнулся ей, после чего заглянул в компьютер, чтобы подтвердить бронь.
– Я не знал, что вы говорите по-немецки, – сказал Флинн, подойдя к ней.
– Я его не знаю. Я выучила пару фраз из разговорника.
– Зачем?
– Ради удобства и из вежливости, но… – Сглотнув, она посмотрела на беджик на груди консьержа. – Entshuldigen Sie[2]… Простите, Бруно, но я не поняла ничего из того, что вы мне только что сказали, – произнесла она по-английски.
Консьерж снова улыбнулся ей:
– Ничего страшного, мэм. Вы говорили по-немецки без акцента, и я подумал, что вы местная.
– Вы мне льстите, – рассмеялась она, очаровательно краснея. – Danke.
– Willkommen[3].
Судя по ее улыбке, на этот раз она поняла, что он ей сказал.
– У вас красивый отель, – произнесла она. – Вы даже представить себе не можете, как я рада, что сейчас здесь нахожусь.
Очарованный ею, мужчина за стойкой просиял:
– А мы очень рады, что вы остановились у нас, мэм. Не удержавшись, Флинн закатил глаза. Учитывая то, какую цену он заплатил за проживание, неудивительно, что им здесь рады.
Получив ключи, они направились к лифту и поднялись на верхний этаж.
Когда они прошли половину коридора, Флинн остановился возле одной из дверей и сказал Эдди:
– Это ваш номер.
Войдя внутрь, Эдди изумленно воскликнула:
– Он огромный! – Она подбежала к окну: – Как красиво! Что это?
Флинн подошел ближе:
– Изартор. В Средние века Мюнхен был огорожен стеной с воротами. «Тор» по-немецки означает «ворота». Изар – это название протекающей неподалеку реки.
Эдди посмотрела на него:
– Значит, это ворота, ведущие к реке Изар. Я словно оказалась в сказке братьев Гримм. – Она обвела взглядом помещение: – О, Флинн, мне не нужен такой большой номер.
– Мой номер соседний. Я снял его, потому что хочу, чтобы вы жили рядом со мной.
Она осмотрелась, на этот раз медленнее, и на ее лице появилось замешательство.
– Что такое? – спросил он.
– Я думала, что здесь есть смежная дверь. – Ее щеки внезапно вспыхнули. – Не подумайте ничего такого, я бы не хотела, чтобы она была. Просто… просто я видела их в кино и… – Она осеклась и поморщилась.
Флинн рассмеялся:
– Никаких смежных дверей нет, но вы можете зай ти посмотреть мой номер.
Он всегда любил большие номера. Наверное, дело было в том, что он привык к открытым пространствам скотоводческих ферм. Ему приходилось часто бывать в таких крупных городах, как Сидней и Брисбен, но он их не очень любил.
– О боже! Тут есть гардеробная. И вторая спальня! – воскликнула Эдди, осматривая его апартаменты. – У вас здесь столько всего. – Ее взгляд скользнул по зоне отдыха и мини-кухне.
Она плюхнулась на диван, затем села за стол.
– Мне нравится сочетание светлой древесины с серыми и голубыми оттенками.
Флинн не мог с ней не согласиться.
Заглянув в мини-бар, она нахмурилась:
– Здесь нет прейскуранта.
– Содержимое мини-бара входит в стоимость проживания. То же самое касается и вашего номера.
У нее вытянулось лицо.
– Не может быть! Вы хотите сказать, что я могу брать оттуда все, что я захочу, и мне не нужно будет платить ни цента?
Неужели он тоже когда-то был так молод и полон энтузиазма?
– Ja![4]
– Fantastisch![5]
Эдди посерьезнела:
– Спасибо вам за отличный номер.
По правде говоря, бронируя эти номера, Флинн думал только о собственном комфорте.
– Пустяки. Не думайте об этом.
– Спасибо, что взяли меня с собой в Мюнхен.
– Я взял вас с собой не за компанию, Аделаида.
– Я знаю и обещаю сделать все для того, чтобы вы не пожалели о своем решении. Я стану лучшей помощницей, которая у вас когда-либо была.
Ее искренность поражала.
– Эдди, идите распаковывайте вещи.
Не сказав больше ни слова, Эдди послушно повернулась и ушла. Развалившись на диване, Флинн покачал головой. Диван был очень удобный. Он сможет на нем отдохнуть.
Внезапно до него дошло, что с момента своего прибытия в Мюнхен он ни разу не подумал о цели своего приезда.
Резко выпрямившись, он поднялся с дивана.
Подумать только! Глядя на то, как Эдди радуется первой в своей жизни заграничной поездке, он забыл о плане, который вынашивал двадцать лет. Наверное, все дело в смене часовых поясов.
Взяв чемодан, Флинн прошел в гардеробную и начал раскладывать и развешивать свою одежду. Убрав пустой чемодан, он запустил пальцы в волосы. Самое главное то, что он спустя двадцать два года здесь, и у него есть возможности и средства, чтобы отомстить человеку, который разрушил его семью. Он уничтожит Джорджа Мюллера точно так же, как тот когда-то уничтожил его отца. И он будет наслаждаться каждым мгновением своей мести так, как Эдди наслаждается своим пребыванием в Мюнхене.
Мрачно улыбаясь, он направился в душ.
В дверь постучали, и Флинн оторвал взгляд от экрана ноутбука.
Это горничная или Эдди?
Поднявшись, он открыл дверь. На пороге стояла Эдди. Он никогда прежде не видел ее такой. У него перехватило дыхание. На ней был черный деловой костюм. В одной руке она держала портфель, в другой – кофейник.