В России вышеизложенные реалии умножаются идеологией «кривых зеркал» постсоветского пространства, вызывая эпидемии «социальной шизофрении», сносящей «крышу» рядовым добросовестным труженикам. Раздвоение и «растроение» действительности и смысла приводят к формированию пустых, отчужденных от смысла и сущности не укорененных личностей, о которых писали экзистенциалисты. Единственным способом выживания, а тем более успешного функционирования личности в таком обществе является «экзистенциальная мимикрия».
Шизоидальная погоня за деньгами замкнула круг стремлением к власти, безумной жаждой ее. Хотя и деньги, и власть, особенно власть, не только отнюдь не панацея, но и многим противопоказаны. Ведь власть – это возможность управлять чужой волей. Но если человек имеет слабую волю и не может управлять даже собой, как он может управлять чужой волей? Парадокс как раз и заключается в том, что к власти зачастую стремятся люди, обладающие слабой волей, компенсируя свою волевую немощь должностными параметрами, черпая ее извне. Тогда они «обезволивают» и тех, кем управляют. Особенно ненавистны чиновникам люди свободолюбивые, обладающие от природы сильной волей. Автономия воли, о которой говорил И. Кант, претит чиновничьему аппарату, рьяно пытающемуся ее уничтожить. Но, по Канту, именно автономия воли является основой морально-этического поведения личности. Значит, чрезмерная бюрократизация общества способствует девальвации морали в нем.
Не случайно тотальная автоматизация и технизация, приводящая, по Э. Фромму, к автоматизирующему конформизму, порождает у людей массовый психоз погони за властью, которая создает у беспомощных и заблудившихся людей иллюзию могущества. Эта иллюзия силы, могущества и богатства в качестве эйдоса управляет современным миром, делая людей несчастными.
С другой стороны, развитие капитализма, индивидуализма и свободы, им провозглашенных, с неизбежностью ведет не только к автономизации, но и атомизации личности. Материальное благополучие и индивидуальная свобода человека западной цивилизации сопровождается все большим отчуждением его от других людей, порождая иллюзию личной самодостаточности. Однако на фоне этого растет число заболеваний, связанных с отсутствием у людей нормального человеческого общения. Качество общения существенно влияет на качество жизни различных возрастных групп людей. Особенно от этого страдают пожилые люди2. Исследования показывают, что хроническое одиночество ведет к депрессии, алкоголизму и наркомании, что в свою очередь приводит к потере нормального круга общения и здоровья. Не секрет, что одной из причин разводов, болезней, нередко приводящих к летальному исходу, является прекращение общения между супругами.3
Мы, в России это прочувствовали на себе. За каких-то 20—30 лет мы изменились, изменился характер нашего общения. Консьюмеризм все больше разделяет людей, превращая их в чужих, безличностных потребителей товаров массового производства. Интересно, что не только товары, но и люди превратились в товар массового производства и потребления. Об этом массовом, атомарном человеке раньше мы лишь читали в книжках. (Г. Маркузе, Ю. Хабермас, Э. Фромм и др.)
Одним из проявлений кризиса современной западной цивилизации является, безусловно, разрушение семьи. То, что классики марксизма, совершенно неоправданно и близоруко связали семью с частной собственностью, то, что большевики попытались, нарушая все не только религиозные, но и человеческие устои, разрушить семью, провозгласив «общность жен и свободу отношений», привело к беспрецедентному шабашу депрессивных одиночек, тщетно мечущихся между Доном Жуаном, Гамлетом и леди Макбет Мценского уезда.
До сих пор проблеме семьи, безлико называемой «ячейкой общества», уделяется в отечественной специальной литературе недостаточное внимание. Семья – это не ячейка – это ядро общества. Семья – это не наличие родителей и детей, это – определенные отношения и ценности, это – ядро культуры, которая и созидается и разрушается в семье. Вспомним слова Конфуция: «Каждый злодей и преступник начал с того, что стал плохим сыном».
К сожалению, именно абсолютизация базовых ценностей капитализма – свободы, денег и власти приводят к разрушению семьи.
Свобода – это беусловная социальная ценность, но когда она гипертрофируется, то и как все остальное, подчиняясь диалектике, превращается в свою противоположность. Когда женщина не только не хочет вести домашнее хозяйство, а это, безусловно, ее личное дело, но и отказывается рожать детей, предлагая сделать это мужу, то это, на наш взгляд, все же перебор. Одна из наших аспиранток, как-то сказала: «У меня родился мальчик, сейчас ему несколько месяцев, и я не знаю в какой цвет одежды его одевать в синий, как мальчика, или в красный, как девочку». Я, не понимая проблемы, сказал, что раз это мальчик, то, конечно, – в синий. Она ответила, что это будет нарушением личной свободы ребенка, «пусть он вырастит и сам выберет себе пол. А пока я буду один день одевать его в синее, а другой – в красное».
Вам не кажется, что это уже чересчур? Все-таки природа его воспроизвела на свет как мальчика! А может и учить говорить его не стоит? Пусть вырастит, и сам решит говорить ему или лаять, рычать, мяукать! Вспоминаются слова мудрого Сократа, ответившего на вопрос, что самое главное в жизни одним словом – «Мера». А на вопрос: «А, что самое сложное – двумя: «Знать меру».
В условия таких реалий очень остро стоит вопрос о смысле человеческой жизни, которому посвящено очень много литературы. Одним из наиболее уважаемых нами авторов остается Виктор Франкл, прекрасно показавший в своей работе «В поисках смысла» всю сложность и важность проблемы. К этому вопросу мы еще вернемся, сейчас же логично рассмотреть продолжающиеся процессы трансформации культуры, связанные с интенсификацией ее глобализации.
1.2. Глобализация культуры
Однако, пожалуй, самым грандиозным изменением культуры является процесс ее глобализации, который, трансформируя культуру человечества в целом, изменяет также и локальные национальные культуры.4 Причем, характер и направление этих изменений часто не совпадают, а, напротив, порой противоречат общему направлению глобализации. Что происходит сегодня с культурой человечества вообще и с культурами отдельно взятых этносов? Каков Ответ на эти Вызовы?
Методологически оправданным представляется разделить этот вопрос еще на два подвопроса, рассмотрев сначала изменения, происходящие в материальной, а потом уже в духовной культуре общества. Причем, в каждой из этих систем необходимо выделить приоритетные, системообразующие элементы, обусловливающие изменения и в других подсистемах культуры. К таким в области духовной культуры мы относим, безусловно, философию, науку, мораль и религию. Конечно, и в других формах общественного сознания происходят изменения, но, на наш взгляд, уже как следствия. Правда, по поводу вторичности искусства по отношению к философии могут возникнуть возражения. Заметим, порой трудно провести грань не только между философией и искусством, но и между моралью и религией, моралью и философией. Но все-таки существуют общепринятые дефиниции, проводящие невидимые, порой весьма условные границы между этими формами сознания. Справедливости ради следует подчеркнуть, что все эти формы общественного сознания могут выступать в различных амплуа, и как следствие, и как причина социокультурных трансформаций.
Самым серьезным политико-экономическим следствием глобализации является то, что слаборазвитые страны, имеющие исторически традиционную культуру, могут остаться не только без современных технологий, но и без собственной национальной экономики вообще. Причем, такая участь может быть разделена не только слаборазвитыми странами. Греция это иллюстрирует своей судьбой в Евросоюзе. Сегодня продолжается деление стран на центральные и периферийные. Известно, что жители стран центра, составляющие 20% населения планеты, потребляют 86% всех материальных благ, создаваемых в мире, а 20% людей из периферийных стран довольствуются лишь 1,3% благ. Наличие потребления-эксплуатации центром мировой периферии позволяет некоторым ученым (Г. Мюрдаль, П. Баран и др.) называть их некими классами, которые состоят не из человеческих существ, а из социальных общностей. Ю.И.Семенов называет их «глобальными классами».
Жорж Батай в своей книге «Проклятая доля» подчеркивает, что экономически развитые страны придумывают тысячи способов «ритуального потребления», бесполезно уничтожающего собственные ресурсы, направляя их в сферу искусственно выдуманных развлечений, но не перераспределяют их в экономически отсталые страны с целью их поддержания. То есть жестокий закон джунглей принимает еще и форму абсурдного времяуничтожения. Ресурсы, Деньги и Время попадают в одну пищевую цепочку. Не случайно абсолютно абсурдное выражение «Время – деньги».
Естественно, что у эксплуатируемых стран возникают негативно-агрессивные чувства по отношению к эксплуататорам. На основании этого С. Хантигтон в своей работе «Одинокая сверхдержава» высказывает предположение, что в будущем нас ожидает уже столкновение не между классами или странами, а между цивилизациями. Одна из его работ, как известно, так и называется «Столкновение цивилизаций». Однако, на наш взгляд, такой вывод представляется малоубедительным, ибо противостояние все равно будет между странами, возможно между группами стран, но не цивилизациями, ибо эти противоречия имеют не культурологический, а социально-экономический и политический характер. Называя реально существующее экономико-политическое противоречие цивилизационным, С. Хантигтон переводит его в иное, совершенно непродуктивное, тупиковое русло.
Факт выгодности глобализации сверхдержавам иллюстрируют цифры: оборот средств в глобальной финансовой системе за одну только неделю равен годовому валовому продукту США, а за время чуть меньше месяца – всему мировому валовому продукту5. Весьма откровенно выразился американский экономист Линдон Ларуш: «Сегодня англо-американцы грабят большую часть планеты при помощи убийственной и кровожадной практики Международного валютного фонда. Он ежегодно добывает сотни миллиардов долларов для экономики США».6 Вследствие этого сверхдержавы избегают экономических кризисов посредством «экспортирования» их на периферию. Кризисы в странах Латинской Америки, Африке, Юго-Восточной Азии яркий пример этому.
Глобализационные последствия не прошли и мимо России. Наглядным примером является демографическая ситуация в стране в 90-е годы. Приведем лишь цифры. Если в 1990 г. население РСФСР увеличилось на 332,9 тыс., то уже в 1991 г.– только на 103,4 тыс. человек, а после начала реформ население России стало резко уменьшаться. В 1992 году население уменьшилось на 220 тыс. человек, в 1993 г.– 750 тыс., а в1994г.– на 890 тыс., в 1995 – на 630 тыс., в 1996—1997 – на 1млн.500 тыс. За первые пол года 1999 года население страны сократилось на 406,2 тыс. человек.7
Как известно, одними из творцов и одновременно творений глобализации являются транснациональные корпорации (ТНК), которые сегодня выступают основными игроками мировой экономической и политической арены. Развитие транснациональных форм деятельности, интенсификация товарных и финансовых потоков через становящиеся все более прозрачными границы приводит к бурному росту числа и размеров ТНК, капитал которых сегодня превышает бюджеты многих стран мира. Так, если составить список стран в соответствии с их национальным валовым продуктом и включить в него крупнейшие ТНК, то американская корпорация «Дженерал моторс» по экономической мощи в этом списке окажется на 23 месте, а «Форд» на 24-ом, японская «Мицуи» на 25-ом, «Мицубиси» на 26-ом и т. д.
Сегодня насчитывают более двух тысяч ТНК, каждая из которых распространяет сферу своего влияния на более, чем десятки государств. Среди них 500 крупнейших имеют совокупный продукт в более, чем 22 трлн. долларов, что составляет 61% мирового валового продукта. Они контролируют капитал почти в 40 трлн. долларов. На этих пятистах ТНК заняты 84,5 млн. человек. 93% их штаб-квартир расположены в США, Западной Европе и Японии. Среди 50 самых больших ТНК 27 имеют американское происхождение. Эти компании национальными можно назвать лишь условно, не случайно их называют транснациональными. Они с легкостью пересекают государственные границы и управляют жизнедеятельностью населения менее развитых стран, мотивируя это неспособностью местного населения справиться с возникающими при глобализации проблемами.
ТНК сегодня не только планируют развитие экономики отдельных недавно еще суверенных государств, какие именно отрасли экономики эти страны должны развивать, точнее развитие каких отраслей экономики стран третьего мира выгодно ТНК как сверхмонополиям, но и развитие потребностей населения этих стран. Так, производители пепси-колы формируют потребность именно в этом напитке у жителей всего мира, как будто житель Индонезии или Бурунди не проживет без пепси или сникерса. Формируя потребности, интересы они формируют нужный им менталитет и способ поведения. То есть задача, в конечном счете, заключается в управлении поведением, владении волей людей.
Следует заметить, что одним из положительных последствий глобализации является повышение общего уровня жизни населения слаборазвитых стран. Так, двадцать лет назад средний житель Малайзии получал 350 долларов в год на человека, а сегодня более 5000 долларов в год на человека. Вступление в единых мировой экономический рынок предполагает некое выравнивание материального состояния игроков.8 То есть, чтобы влезть в «золотой корсет», следует соответствовать некоему стандарту. Происходит повсеместная компьютеризация и телефонизация, повышающая уровень технической грамотности мирового населения. Еще в 2000 году на Земле больше половины людей не сделали ни одного телефонного звонка, а к 2010 году интернет будет иметь 3 млрд. человек, а телефонную связь практически все. Правда, сегодня пока пользователи интернета находятся в большей мере в США (50%) и Европе (40%), в Японии и Корее (5%) и всего 5% – в остальной мире.
Однако, не все товары столь безобидны как Пепси, Сникерс, одежда или парфюм. Есть и такие, как оружие, алкоголь, наркотики, реализация которых приносит, с одной стороны, грандиозные сверхприбыли, а с другой – распространяет смерть. Это и есть, по сути, торговля смертью. А всевозможные террористические акты? Не случайно, что география многих из них локализируется вокруг мест распространения запасов сероводородных ресурсов. Как видим, ценой материального благополучия одних является жизнь и смерть других.
Сегодня формируется транснациональная политическая система, которая приводит к могуществу становящейся и развивающейся международной политической элиты. Транснациональные корпорации уже активно участвуют в управлении процессом создания угодных им национальных правительств в различных регионах. Мы прекрасно это видим на примере разноцветных революций в странах СНГ.