– Да сделаю я сигнализацию, сделаю! – в очередной раз пообещал чародей. – Это же не так просто все! Там надо магические потоки учесть и действующие охранные чары в расчет принять. Знаешь, сколько мороки?
Я уселся в кресло и закинул ногу на ногу.
– Ладно, а с «буханкой» что?
– А что с «буханкой»? – удивился Саня.
– Ты обещал защиту поставить, нет?
– Блин, это срочно, что ли? – возмутился чародей. – Ты на пикапе сейчас ездишь!
Мне не удалось удержаться от усмешки.
– А почему я езжу на пикапе? Потому что «буханку» до ума не довели!
Саня выдернул из розетки вилку паяльника и развернулся ко мне.
– Слава, ты издеваешься? Бронированное лобовое и боковые стекла тебе поставили? Поставили. Корпус стальными листами усилили? Усилили. Ты знаешь, сколько я времени убил, пока на них руны наносил? Представляешь, какие чары требуются, чтобы миллиметровку пули не брали?
– Все это, конечно, здорово, но бронированные стекла я сам доставал. И реагенты через Братство тоже сам заказывал, пока ты в баре пивко попивал.
– То есть мне даже пива не полагается?
– Полагается, Саня, но поимей совесть – доведи работу до конца.
Чародей махнул рукой и налил себе из термоса чаю.
– Доведу. На следующей неделе.
– И против магии защиту поставишь? – уточнил я.
– Поставлю, – кивнул Саня.
– А экранирование?
– Слушай, Хмель, зачем тебе в Форте экранирование?
– А за стены ездить?
– Да ну тебя! Там просто магическое поле не отрезать, иначе слишком большие перепады внутри и снаружи окажутся. Нужен блок управления, и алгоритм разрабатывать придется, а я в этом не силен.
– Ладно, – сдался я, – но защиту поставь, хорошо?
– Ты на «буханке» в Лудино поедешь?
– Нет, с вами.
– Тогда приедем – сделаю.
– Ты обещал на следующей неделе.
– Я эту не считаю уже. Суббота!
– Смотри, пока работу не сделаешь, пива наливать не буду, – пошутил я.
– Разоришься, – рассмеялся в ответ чародей.
– Типун тебе на язык! – огрызнулся я и поднялся из подвала в торговый зал.
Клондайк уже закончил оформлять документы и выставил на прилавок заказанные мной патроны и магазины.
– Чем Саня занят? – спросил он меня.
– Чай пьет.
– Бездельник.
– И не говори.
Я забрал счет и сунул его в бумажник. Пистолетную сумочку повесил на плечо и принялся рассовывать по карманам куртки пустые магазины. Прижал к себе пачки патронов, взял карабин и попросил соседа:
– Открой дверь, а то нагрузился по самое не могу.
– Патроны надо было в сумку убрать.
– Да ладно, так дойду.
Слава отпер заднюю дверь, выпуская меня во двор, но сразу окликнул:
– Да, Слава! Ремень для ружья не будешь брать?
– Пока нет, – отказался я. – Если что, потом куплю.
– Как знаешь.
В бар меня запустил Иван. При виде «вепря» он присвистнул от удивления и расплылся в улыбке.
– У нас обновки?
– У меня, – отрезал я, переступив через порог, но сразу поправился: – Хотя нет, у нас. Под прилавок положу, пусть лежит.
– Там места уже нет.
– «Шершень» в машину брошу, – решил я и поднялся в спальню.
Разложил покупки на столе, открыл магнитолу и достал початую бутылку арманьяка. Налил, выпил и принялся снаряжать магазины «вепря». Основной сделал с тяжелыми пулями, его и примкнул к карабину. Пару запасных зарядил картечью, еще один зажигательными зарядами, а последний набил патронами с «пустышками», только сверху по совету Коли воткнул две противоамулетных пули с железным корнем. Пусть нашествия ледяных ходоков и не ожидалось, но никогда не знаешь, кого принесет нелегкая.
После переложил «таурус» из старой сумки в новую. Перекинул ремень через плечо, выдернул револьвер – порядок. Куда быстрее оружие достаешь, когда замок расстегивать не приходится.
Кинув сумочку на стол, я пометил магазины разноцветной изолентой и подумал, не спуститься ли вниз, но видеть никого не хотелось. Аппетита тоже не было, китайская снедь оказалась неожиданно сытной. На улице вечерело, можно было успеть до темноты почистить задний двор или даже налить пару кувшинов пива и отправиться к Гордееву, но ни того, ни другого я делать не стал.
Разулся, налил еще арманьяка и завалился на кровать.
Так и уснул, даже сам не заметил как…
Хмель
27 апреля, понедельник
Все воскресенье, словно наказывая себя за субботнее безделье, я отстоял за барной стойкой. Устал как собака, зато не скучал. То одно, то другое – так и день пролетел.
Черт, пока Ирина на стажировку не умотала, даже не замечал, как много времени с ней провожу. Так подумаешь – а ведь особо и нечем свободное время занять. Хоть самому себе новое хобби придумывай.
С другой стороны, самое лучшее хобби – это хобби, которое приносит деньги, поэтому утром я сварил пробную партию пива в модном ныне стиле Black IPA, а потом поднялся в спальню за «вепрем».
– Дядь Слава, вы куда с ружжом? – удивился Иван Гордеев.
– Регистрировать поеду.
– Раньше с собой везти не требовалось вроде? – удивился помощник.
– Да так, – махнул я рукой. – Возьму на всякий случай.
На всякий случай? Ну да, когда непонятки с крышей начинаются, случай может случиться всякий.
Если Иван и заметил рассованные по карманам куртки магазины, то виду не подал, только кивнул и ушел на кухню. Я ступил за дверь в расстегнутой куртке и без шапки, шагнул и потянул носом воздух.
Холодно. Еще холодно.
Впрочем, в мае особой жары ждать не приходится. Да и лето здесь – дрянь, а не лето.
Хочу обратно в нормальный мир? Или просто завидую Николаю, у которого появился шанс пусть на время, но вернуться обратно? Или причиной дурного настроения стали размолвка с Ханиным, предстоящая поездка в Лудино и весенний авитаминоз?
Может, и в самом деле в Северореченск выбраться?
Но я знал, что не выберусь. Слишком много дел, чтобы все бросить и устроить себе отпуск. Могу сколько угодно жаловаться на скуку, но если упустим момент и не застолбим за собой рынок, так и придется дальше по зернышку клевать. А с новым проектом пусть и не разбогатеем, но на пару ступенек по социальной лестнице точно поднимемся. И тогда совсем другие перспективы откроются, особенно при негласной поддержке Линева.
Тщеславие? Хрена с два! Элементарное выживание.
Накинув на голову капюшон, я дошел до каретного сарая и выгнал на улицу пикап. Устроил карабин на пассажирском сиденье, стыдливо прикрыв его сверху полиэтиленовым пакетом, завел двигатель и стал ждать, пока прогреется автомобиль.
Если бы курил – достал бы пачку сигарет, но я не курю, просто сидел и ждал.
И что странно, никогда мыслей о куреве не возникало. Неужто и в самом деле депрессия подкралась? Вот уж даром не надо.
И я решительно вывернул руль.
За проведенное безвылазно в баре воскресенье на улице не изменилось ровным счетом ничего. Грязный снег ноздреватых сугробов, огромные сосульки на карнизах крыш, обледенелые дороги. Где-то лужи, где-то корка льда.
Но знаете что – в общем и целом от российской глубинки девяностых картинка ничем принципиально не отличается. Даже на окраинах областных центров ситуация была зачастую ничуть не лучше.
Люди ходят, машины с телегами ездят. Машин, кстати, куда больше, чем телег и саней. Дружинники за порядком присматривают, все тихо и спокойно.
И я как-то неожиданно понял, о чем вчера толковал Гельман.
В Форте стало спокойно. Теперь здесь живут. Тяжело и небогато, но живут, а не выживают. Если даже я застал времена, когда каждое утро с улиц собирали трупы и везли в морг, что говорить о старожилах? Тоска по старым добрым временам – страшная штука; зачастую все плохое забывается, и даже жуткие вещи уже не вызывают страха. Почему? Потому что их пережили. И кто-то обоснованно, а кто-то не очень рассчитывает на повторное везение.
Сыграть с судьбой в рулетку? Непременно русскую, разумеется?
Ну его на фиг.
Пусть нам с Колей от Лиги ничего хорошего ждать не приходилось, но, наверное, даже неплохо, что пар вышел в свисток и не случилось крупных потрясений. Кто знает, чем бы иначе все обернулось? Мы бы точно оказались в первых рядах…
Подъехав к Арсеналу, я оставил машину на служебной парковке и с карабином в руках отправился регистрировать оружие. А дабы не нервировать лишний раз охрану, отомкнул магазин и сунул его в карман.
Но караульных «вепрь» нисколько не заинтересовал, проблемы возникли там, где не ждал. Тетенька-регистратор открыла мое личное дело и сразу спросила:
– Почему копию паспорта до сих пор не принесли?
– А разве не принес? – попытался я прикинуться шлангом.
Не вышло.
– Сдать копию удостоверения личности нового образца требовалось до февраля, а сейчас апрель заканчивается!
– Это какая-то ошибка…
– Ничего не знаю, – отрезала тетенька. – Без паспорта ружье не зарегистрирую.
Я обреченно вздохнул. Паспорта у меня не было. Точнее, был, но еще российский и совсем на другую фамилию. Светить ее не хотелось, а получить местный паспорт без каких-либо подтверждающих личность документов – та еще морока.
– С Атамановым соедините, пожалуйста, – попросил я, благо очередь на прием за мной никто не занимал.
Регистратор недовольно хмыкнула, но отказывать в просьбе не стала. Несколько раз крутанула диск телефонного аппарата, набирая внутренний номер, и протянула мне трубку.
Я натянул шнур, а когда послышалось хриплое «слушаю», быстро произнес:
– Здравствуйте, товарищ Атаманов, Хмелев моя фамилия.
– Приветствую, Слава, – отозвался Атаманов, с которым мы были шапочно знакомы. – Ты в здании, что ли?
– Да тут такое дело, принес ружье регистрировать, а каких-то бумажек в деле не хватает, и никак…
– Ну-ка предай трубку, – послышалось в ответ.
Я выполнил распоряжение, но после недолгого разговора с начальством регистратор протянула трубку обратно.
– Вас, – хмыкнула она.
– Да?
– Слава, – укоризненно протянул Атаманов, – ты до сих пор паспорт не получил? Как некрасиво, обещал ведь! А нас проверяют и премии лишают из-за твоего разгильдяйства.
– Да я оформлю…
– Вот это правильно. Оформляй и приходи.
– Петр, – начал я немного закипать, – у меня нет российского паспорта. А таких гимназисты проверяют на задвоение, это все на месяцы растянется.
– Ничего страшного. Приходи через месяцы.
– Да у меня патрулирование района на этой неделе по графику! Я же в резерве!
Этот аргумент заставил Атаманова надолго замолчать, а потом он вновь попросил передать трубку регистратору. Та молча выслушала распоряжение начальства, приложив линейку, оторвала часть разлинованного листа клетчатой бумаги и принялась что-то на нем быстро писать.
– Поднимитесь в двести седьмой, – потребовала она, передав мне заполненное направление, – как оформите заявление на выдачу паспорта, возвращайтесь за разрешением. Только отметку поставить не забудьте!
Ничего не оставалось, кроме как пойти на второй этаж. В двести седьмом кабинете, угловом и потому просторном и светлом, вел прием молодой парень в штатском, еще один вольнонаемный выглянул из соседнего помещения, когда выяснилось, что у меня нет при себе никаких документов.
– У-у-у… – протянул он, выслушав коллегу. – Это все небыстро. Месяц проверка идти будет, а то и дольше.
– Да хоть год! – прямо заявил я. – Вы только отметку поставьте, что заявление принято!
– Тогда давайте оформляться…
Для начала пришлось заполнить анкету, затем приложить ладони к хрустальному шару, который считал отпечатки пальцев, а заодно отсканировал ауру.
– Все? – спросил я, разминая занемевшие пальцы.
– Нет, пройдемте, – пригласил меня гимназист в соседнее помещение.
Там прямо посреди комнаты на полу медными полосами была выложена шестиконечная звезда, ее близнец обнаружился и на потолке.
– Становитесь внутрь, – распорядился колдун, занимая место оператора. – Только сначала все магические устройства снимите. – И он указал на пластиковую коробку.
– Зачем еще? – не сдвинулся я с места.
– Глубокое сканирование ауры, – пояснил гимназист. – Без этого не обойтись, вдруг вы уже паспорт на другое имя оформили.
– А шар что делал?
– Здесь идет более тщательный анализ, это упрощает поиск по базе данных и снижает риск злоупотреблений.
– Не опасно?
Колдун позволил себе снисходительную улыбку.
– Нет.
Я с обреченным вздохом снял с шеи отводящий пули амулет, выложил из кармана связку ключей и шагнул в центр звезды. В тот же миг мигнула вспышка; казалось, она просветила меня насквозь, но сразу послышалось раздраженное:
– Я же сказал, все магические устройства!
– А что такое?
– Что-то закрывает вашу ауру от дистанционного считывания. И это точно не естественная аномалия!
– Ерунда какая-то, – пробормотал я и вдруг почувствовал легкое жжение на левом запястье. Оттянул рукав и продемонстрировал гимназисту витой браслет. – Из-за этого может быть?
Колдун встал из-за пульта управления, подошел, присмотрелся и кивнул.
– Именно из-за этого. Неужели всех функций не рассказали?
– Да как-то их слишком много, – хмыкнул я и потеребил нитяной браслет. – Никак не обойти?
– Никак. Придется срезать.
Я беззвучно помянул нехорошим словом всех бюрократов, вместе взятых, выщелкнул выкидной нож и перерезал нитки.
– И второй?
– И второй, – подтвердил гимназист, возвращаясь на место. – Готовы?
– Да.
Вновь мигнула вспышка, перед глазами вспыхнули звезды, встали дыбом волосы. Но в целом – ничего особенного, будто низковольтный разряд пропустили.
Я убрал нож в карман и спросил:
– Порядок?
– Да, можете выходить.
Медные полосы на полу тускло светились, я ступил через них с легкой опаской, но никаких неприятных ощущений не возникло. Переступил и переступил.
– Это все?
– Да, можете быть свободны.
Я вернулся в кабинет, получил заветный квиток и поспешил на первый этаж. К счастью, тетенька-регистратор никуда не ушла, поэтому уже через четверть часа у меня на руках оказалось новенькое удостоверение с вписанным в него серийным номером «вепря».
Пустячок, а приятно.
Из Арсенала поехал на Колхозный рынок, намереваясь перекинуться парой слов с Сергеем Платоновым. После недавнего похищения кондуктор все свои деловые встречи проводил именно там, поскольку за порядком на рынке присматривали вооруженные до зубов бойцы Братства, и нашим многочисленным недоброжелателям, да и дружинникам тоже, ходу туда не было.
Просторная стоянка у рынка оказалась почти пуста; я припарковал пикап у самого входа и, не став сворачивать в продуктовые ряды, сразу направился в административно-хозяйственный блок, где торговали промышленными товарами – кустарного производства местными и привозными.
– Всем привет! – поздоровался, заходя в магазинчик с охотничьей одеждой и зимней обувью.
– О, Слава! – удивился Платон и, бросив подбивать бухгалтерию в толстой общей тетради с клеенчатой обложкой, протянул мне руку. – Каким ветром занесло?
– Да так, – усмехнулся я, выложил на прилавок «вепрь» и ответил на рукопожатие. Затем поздоровался с Дмитрием – худым и жилистым охранником кондуктора, который сидел в удобном кресле у входа. – Мимо проходил.
– Светлана, будь добра, принеси Славе кофе, – попросил Платонов продавщицу, упитанную и вместе с тем миловидную. – Слава, ты ведь будешь кофе?
Я кивнул. Намечавшийся разговор не предназначался для посторонних ушей.
– Так, говоришь, мимо проходил? – спросил Серега, когда мы остались наедине. Отгородившийся от нас газеткой Дмитрий был своим, от него секретов не держали.
– Слушай, Платон, ты чего-нибудь в микробиологии понимаешь? – спросил я, расстегивая куртку.
Кондуктор заржал, его телохранитель опустил газетку и посмотрел на меня с неприкрытым интересом.
– Серьезно? – фыркнул Платонов, отсмеявшись. – Я и микробиология?
– Ладно, тогда пиши техзадание, – вздохнул я. – Нужен лабораторный комплекс, ну или какая-нибудь установка для разведения дрожжей. Чтобы они размножались и не дохли, понимаешь?
– Не понимаю.