Инверсия
Научная фантастика
Сергей Самсошко
© Сергей Самсошко, 2020
ISBN 978-5-4474-6901-6
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Пролог
Всеобщее волнение.
Надвигается серьёзная катастрофа – смена полюсов Земли. Магнитное поле ослабевает. Уровень радиации возрастает. Обычное дело в масштабах природы: всего на каких-то десять тысяч лет защита планеты сдастся; но для человечества… – это грозит гибелью.
– Где наши экологи, чёрт возьми?! Вот бы с ними сейчас побеседовать! – возмущается Аркадий Семёнович, глядя на моргающую в люстре лампочку.
– Венера… – продолжает докладывать Николай Иванович, – имеет в наличии некоторую форму жизни. Вот, мы видим на снимках… – кстати, сделанных ещё сорок лет назад советскими учёными, организовавшими экспедицию на Венеру… – гриб восемь сантиметров в диаметре… Жук – вы видите?… – ползёт… Между прочим, жука мы обнаружили сразу в нескольких местах…
– Довольно! – перебивает Владимир Игнатьевич повествование о Венере, – Это обыкновенная фантазия, Николай Иванович! Коллеги, кто его вообще пригласил на собрание, в такой ответственный час?! Белковая форма жизни на Венере невозможна! Это каждый школьник знает. Там слишком высокая температура.
– Но, клубеньковые бактерии?… – держится Николай Иванович.
– Вот пусть клубеньковые бактерии и летят на Венеру, покуда есть у них такая необходимость! А мы… должны найти место, с возможностью существования жизни для человека; желательно без динозавров и гигантских мух.
– Ближайшие, предположительно жизнеспособные для нас планеты, находятся на расстоянии ста пятидесяти световых лет. В этом случае, легче переждать здесь, нежели куда-то лететь. – рассуждает Аркадий Семёнович.
– А может построить гробницу для всего человечества? Забальзамируем по древним египетским методикам, на ближайшие десять тысяч лет, там и перезимуем…
– Всё шутите, Константин Егорович? – укоряет Елена Сергеевна, – вам вот – вот одиннадцатый десяток пойдёт: только и хлопоты о забвении… А у нас!… На кону жизни… не сотен, не тысяч, – миллиарды людей!.. Как вам такая проблемка?… Успеете забальзамировать столько народу? И через сто веков разбальзамировать, – вы же у нас долгожитель?
– Знаете, Елена Сергеевна… – изрекает Константин Егорович, немного приосанившись, – дать бы вам ремня за эти слова; и зато, что пошли по пути научной инженерии; не вышли вовремя замуж; не нарожали должное количество детишек… Женщина должна следовать за мыслью мужчины, а не перечить! Я говорю: можно построить вместительный лайнер на базе МКС; набрать запасы провизии; посадить туда часть людей: кого-то придётся оставить; и отправиться на поиски экзопланет пригодных для жизни человека. Среди уже знакомых нам объектов, хоть один, да найдётся пригодный для жизни, – вполне обоснованно. Путешествие, конечно, рисковое – а что?… У вас есть варианты?… Можете назвать миссию «Ноев ковчег»: так, ради забавы…
Глава 1
1
Не смотря на всё безумство этой идеи, совершались слабые попытки осуществления. Собрали бригады учёных по всему миру. В конструкторских бюро начали вести разработки: чертить, собирать модули, готовить к запуску. Укомплектовывали экипаж…
Константин Егорович сидит на против окна своего кабинета, мечтательно глядя в небо, играя подушечками пальцев, и, размышляя о предстоящем полёте…
– Где бы найти такого способного пилота, для такой серьёзной задачи? Здесь нужен мастер, а не просто – шофёр… Такой, чтоб вёл куда надо… А?.. Что скажете Николай Иванович?..
– Так. Ведь. Хлопцев прорва, Константин Егорович… Пилоты так и рвутся в бой: только кликни.
– В том-то и проблема, уважаемый Коллега: тот, кто рвётся в бой непригоден для такой миссии. Здесь нужен чуткий профи, знающий опасность, ищущий выход в безвыходной ситуации, способный предвидеть ход событий – здесь нужен Гений – понимаете?
Константин Егорович встает. Набрасывает куртку. Спешно выходит из кабинета. В коридоре он встречает Елену Сергеевну с пачкой каких-то бумаг: она что-то хочет спросить, но утихает, когда Константин Егорович, плавным движением руки показывает указательный палец, как бы, прикладывая к её губам. Ныряет влево, начинает быстро спускаться по лестнице, ускоряя движение; буквально, вылетая в холл, резво устремляется к выходу; ожидающие репортёры вскакивают с диванов, шумно сбегаются к центру зала, беспорядочно выкрикивают различные вопросы; но Константин Егорович скрывается, захлопнув за собой дверь, и садится в служебный автомобиль.
Приехав в дачный посёлок, Константин Егорович просит водителя остановиться и заглушить мотор. Выходит из машины, тихим шагом идёт вдоль поросших бурьяном дач.
Выискав нужную, он, хочет бесшумно открыть калитку, но задумывается, идёт дальше. Обходит участок. Отыскивает лазейку в заборе. Пролазит. Нащупывает дверцу подвала. Спускается. Поднимается в дом по подвальной лестнице, сосредоточенно прислушиваясь: тишина…
Проходит в комнатку. Обращает внимание на множество разбросанных рисунков: лошади, деревья, небеса… Берёт рисунок в руки, начав разглядывать: «Поразительно точно передаёт…» – думает Константин Егорович.
Подняв голову, он видит в распахнутое окно, пробирающуюся в дебрях мужскую фигуру с буйной шевелюрой на голове.
– Романенко стой! – выкрикивает Константин Егорович. – Мне не угнаться за тобой: стар уже…
Но тот даже не оборачивается – уходит.
Константин Егорович решил просто подождать, пока Романенко вернётся…
К полуночи так и произошло: слышится шорох; на кухне стоит Романенко, держа в майке ягоды, орехи и дикие яблочки. Выкладывает их на стол с голодным энтузиазмом, будто сейчас начнёт вкушать пищу богов.
– Красивые рисунки… Жаль никто не увидит… – приветствует Константин Егорович.
– Ну и что?
– Инверсия, ты же знаешь…
– Цепляетесь за жизнь?
– Люди слабы и беспомощны, Романенко. Нужен человек, который их выведет.
– Хорошо. Я попробую что-нибудь придумать… – наивно обманывает Романенко.
– Придумывать уже ничего не надо – нужен пилот на дальние расстояния. На мой взгляд, ты единственный, кто сможет справиться с подобной задачей. Зайди ко мне в лабораторию… завтра, часам к десяти… если сможешь… обрисую ситуацию в подробностях. Да, и я оставил в серванте немного деньжат…
– Не нуждаюсь. Спасибо.
– Что ж, тогда пусть просто лежат, может потом понадобятся…
2
Круглосуточный ларёк. Романенко стоит облокотившись на стойку, ожидая очереди. Деньги, оставленные Егорычем, возбудили бессонницу.
Дождавшись очереди, он взял бутылку водки, палку колбасы, солёные огурцы, лимон и минералку.
Придя домой, он убирает всё лишнее со стола; расстилает газетку; ставит бутыль; достаёт из серванта рюмку; вытирает в ней пыль, просунув палец через изнанку майки; нарезает колбаску, лимон; тычет маленький огурчик двупалой вилкой; наливает рюмашку, взяв в другую руку; торжественно произносит: «тост!..» – и выпивает.
Хрустя солёными огурцами, достаёт тетрадь, ручку; садится за стол, начав писать:
Борьба с самим собой.
Выводит он заголовок, дальше следует мысль:
Нет хуже пристрастия, чем алкоголь, и я этому яркий свидетель…
– Нет… Слишком самокритично и откровенно: никто не поверит. – комкает бумагу Романенко.
Я бы бросил в любую минуту, если б мог… Но пока я не знаю как…
– Хрень какая-то получается…
Меня все называют бабником, ибо ни одной женщине я не причинил столько счастья, сколько Любе, когда извинялся, что спал в обуви на белых простынях…
– Нет, не пойдёт… О чём вообще пишут люди?… – спрашивает себя Романенко. – Наверное, о том, что видели, слышали, словом, – ощущали… О себе, наверное, тоже пишут…
Он пишет новый заголовок:
История одного человека.
Дальше следует мысль:
Когда-то, я был молод и здоров. Хорошо окончил художественную школу. Тогда-то, я ещё не знал о вине и женщинах, пока не поступил в лётно-конструкторское военное училище…
Отвлёкшись, он наливает ещё рюмку; выпивает, закусывает, и продолжает:
У меня была жена. Но она ушла, не оставив дома даже чайной ложки…
Фигня какая-то! – психует Романенко, наливая следующую. – Да и кому я нужен со своим болячками?
Опрокинув рюмку, вырывает листки из тетради; комкает и выкидывает, начав писать с чистого листа:
Онтология житейской глупости.
Выводит заголовок, а дальше следует мысль:
И в горе, и в радости, избегай стакана и лёгкого поведения женщины…
Не разговаривай с соседом до летнего солнцестояния…
Чурайся чужих денег, ибо добра от них не сыщешь…
Чтобы разбить камни в почках, возьми кору орешника…
Держа в руке последнюю стопку, и, глядя на Луну безумно сверкающим взглядом, Романенко ревёт, едва связывая слова: «Да, храни вас Господь, – хлореллы!… Ибо вы даёте космонавтам воду и кислород, а так же, широко используетесь в методике очистки сточных вод, и производстве комбикорма для домашнего скота…»
3
На утро Романенко стоит у ворот корпорации «Энергия», разглядывая молодой росток на ёлочке.
– Пойдём-ка со мной, Братец! – зазывает Константин Егорович.
Они поднимаются по лестнице, заходят в конференц – зал, где готовится собрание. Все расселись. Николай Иванович раскладывает бумаги на столе; взяв одну из них, начинает докладывать: «Планируется подготовка к запуску модуля „Туман“…»
– В общем суть проекта такова… – шепчет Константин Егорович, чуть наклонившись в сторону Романенко. – Мы построили тяжёлый межпланетный крейсер… Ну может помнишь марсианский проект пятьдесят девятого года… Так вот, мы его усовершенствовали, собрали, оказалось, количество пассажиров строго ограниченно: решили построить космический флот, в составе семи кораблей. Главный корабль поведёшь ты: остальные последуют за тобой…
– Поведу куда?… – вникает Романенко.
– А вот этого, Братец, мы и сами не знаем! Наши астрофизики научились распознавать потенциально-жизнеспособные планеты; вероятность их исследований не более тринадцати процентов. Выяснилось: ближайшие пригодные для нас находятся в пределах ста пятидесяти световых лет. Далековато, конечно… Но… Проблема именно в том и заключается: как быстро преодолеть такое расстояние?.. Одна надежда на тебя, Романенко; ты спец по таким делам… Для экономии топлива взяли на вооружение солнечный парус: кто знает, может за пределами нашей солнечной системы и ветра посильней?… Но и это ещё не всё: черные дыры – вот проблема. Чёрт знает, что за штука?… – засасывает в себя всё подряд: нужно будет обходить.
4
Ненавижу космос!… С первого дня ничего, кроме тошноты и усталости. Человек рождён бродить по Земле. Скитаться. Ну, иногда пить виски и трахаться. Возможно петь песни о… о чём?… О женщинах… о несбывшихся мечтах… о сбывшемся ревматизме… может быть, просто «Оооо!…» О чём поют птички?.. Фьюти – фьют!… Ваш скудный человеческий разум – поют они… Птички подарили нам музыку, а мы не смогли понять, в чём её смысл… Здесь, в космосе, одиноко. Повсюду мрак. Космос – это смерть. Мы смотрим на Землю… любуемся ею… друг на друга смотрим… как дикие звери… больше некуда… Да и страшно: вокруг нет жизни… нет горизонта… нет ничего, кроме материи и света… и только она – Земля, – впечатляет взор… Притягивает своей жизненностью… Птички… Люблю женщин с низким голосом: в них есть что-то мудрое… Блаженных люблю, глупеньких, как дети: постоянно что-то спрашивают… Что бы мы делали без женщин?… Наверное, не открыли бы диалектику… На женщину, можно только смотреть – с ней невозможно долго разговаривать – сплошные противоречия… Но как они любят жизнь… как о ней заботятся… Кто – Я, чёрт возьми?!.. Почему моя голова наполнена этими мыслями?!.. Куда их можно приспособить?… А как жили предки?… Как они справлялись со всеми этими путаницами?.. Ничего, кроме бессонницы, невротичных спазмов… что-то страшное и необъяснимое, что-то прёт постоянно… вы говорите игра?… Я вам отвечу: нет худа без добра!.. Потераю пальцами ладонь, вглядываясь в линию жизни. Ах игра… Чья?… Сегодня, завтра и вчера… сегодня, завтра и вчера… Цикличность – вот и вся игра!… Съел редиску – тошнота. Ложка соды – всё, прошла!.. После полуночи уснуть не получается: скрип в ушах… сердцебиение… едва ли, думаешь, сознанье живо, чувствуя круговращенья… кровь стучит, мощный электрический импульс взлетает вдоль позвоночника, рассеиваясь в мозге… горечь во рту… оцепенение в мускулах… встал… нащупал стены… включил свет… походил… люблю гравитацию – она опора жизни… чувствуется сильная эрекция… к трём часам засыпаешь с молитвой… – завтра будет новый день… Игра – это бюрократическая колесница… игра – это политика… игра – это цацки!… Жизнь на это не похожа. Игрой руководит правило. Жизнью – законы. Мы боимся болезней, думая: они нас могут убить!… А умирать безболезненно легче?… Боль – признак жизни. Весь жизненный путь человека вымощен страданиями. Человек ищет страдания во всём – он не может долго пребывать в спокойствии… Открыть шлем, замёрзнуть в одно мгновение: я в сантиметре от смерти!… Вон мрак!…вперёд смотри – хоть вверх… хоть вниз… Рай на Земле: прикоснуться к женщине… ощутить её тёплое дыхание… услышать пение птиц… съесть котлетку… походить… подумать… выпить водки, в конце – концов… Чувствуешь?!.. Эту жажду понять надо: цену каждой минуты… Мудрецы сидят, как птички… щебечут… Мы, заканчиваем институты, чтобы разгадать их щёбот. Какая теснота в этом скафандре.. Хочется поскорее снять… дышать трудно…
– Хьюстон, приём. Стыковка завершена. Как поняли?…
– Принято. Благодарим за успешную работу. Как ваше самочувствие, Романенко? Врачи беспокоятся. Говорят у вас болезненный вид последнее время…
– Субъективно, Хьюстон. Врачам здесь просто скучно.
5
– Ну что, Константин Егорович, вы довольны работой? – спрашивает Елена Сергеевна
– Я всегда доволен работой.
Константин Егорович включает громко – говорящую связь, объявляя:
«Уважаемые пассажиры, вы находитесь на борту тяжёлого межпланетного корабля ТМК-6. Продолжительность полёта, пока ещё не известна; мы ищем пригодную для жизни планету. В связи с этим, убедительно просим вас заняться любой творческой или хозяйственной работой, во избежание конфликтных ситуаций, провоцируемых скукой. Ваши каюты оснащены приборами, позволяющими связываться с экипажем корабля по любым интересующим вопросам.»
Женский сонный голос: А почему мы ходим по полу? Мы в космосе и, следовательно, должны находиться в состоянии невесомости?
Константин Егорович: Хороший вопрос: на борту корабля работает установка, создающая искусственное гравитационное поле. Во-первых, она нужна, чтобы вы не разучились ходить на собственных ногах; во-вторых, не будь этой установки, вы бы загадили весь корабль тошнотиками; в-третьих, вы ходите по палубе.
Мужской энергичный голос: Что, если мы не найдём пригодную для жизни планету?
Константин Егорович: Не знаю. Вероятно погибнем.
Женский язвительный голос: А не сойдём ли мы с ума, ещё до того, как долетим до предполагаемой планеты?
Константин Егорович: Возможно. Поэтому-то, я и порекомендовал вам заняться творческой работой: отвлекает от мрачных мыслей. Так же, на борту работает библиотека, регулярно транслируются семинары по психологии. Кому интересно, можете послушать…
Мужской язвительный голос: А кто вы такой, чтобы вас слушать?
Константин Егорович: Хм… Человек Прямоходящий. Имеющий в наличии некоторое количество знаний и навыков. Чувствующий… Думающий… Делающий…
Ещё одна язва: А как же ИИ?… Мы думали, что кораблём управляет искусственный интеллект…