– Можно кружечку?
– Конечно. Тард, принеси одну чашку хофе.
Тем временем Релок взял новостной пергамент. Интересная штука: покупаешь раз в месяц, и он с помощью магии обновляется каждые двенадцать часов. Пергамент гласил: «Срочный репортаж! Сегодня в четыре часа ночи в Гранитной аллее произошло убийство Элна Лоэхена. Дело ведет сержант Логон».
«Опять он! Надеюсь, на этот раз не оплошает, – подумал Релок. – Хотя на кого я надеюсь?»
– Читатете сегодняшний пергамент?
– Что вы думаете на этот счет? – Релок всегда спрашивал мнение Аскана.
– На этот раз все очевидно. Это полурослики, хотя я им и обязан своим бизнесом.
– Спасибо за хофе! Запишите на счет. Когда смогу, верну.
***
На месте он был через двадцать минут. Протиснувшись сквозь толпу, Релок подошел было к телу, но его грубо оттолкнул стражник.
– Сюда нельзя!
– Ему можно, – протянул молодой человек приятной наружности со странной улыбкой. – Вы, должно быть, Релок, приятно познакомиться. Я Сафрес, новый консультант из столицы.
Релоку он сразу не понравился.
– Можно осмотреть труп?
– Думаю, да.
Релок сел возле трупа. Глубокая рана в груди, как будто тело чем-то прожгли.
– Мы думаем, это огненное ружье полуросликов, – сказал подошедший Логон.
– Рана слишком большая для ружья.
– Может, новая модель.
– Не думаю, – отрезал Релок и начал продираться сквозь толпу обратно.
***
Дверь медленно открылась, скрипя так, что уши вяли. За дверью показалось разрумяненное лицо Камна – приятеля Релока.
– А, заходи.
– Доброе утро, хотя для кого-то оно не доброе.
– Ты про Элна? Одним мерзавцем меньше.
– Как ты думаешь, кто это сделал?
– Не знаю и знать не хочу. Кстати, приходи – будет встреча старых друзей по Академии. Сегодня вечером.
– Схожу. А пока пойду домой.
***
– Зачем ты это сделал? Ты можешь сорвать все наши планы!
– Простите. Он мне мешал.
– Ты нам все испортишь!
– Д-да, учитель.
– Уничтожь его.
***
Релок бегал по всему дому в поисках парадного плаща из Академии.
Отыскав его где-то в старом сундуке, он понял, что плащ ему как раз. Взяв древнюю как мир бутылку с содержимым, которое он и его однокурсники любили распивать в спальнях, Релок подумал: «Эх, были времена!» – и направился к Камну.
– Быстрей! Опаздываем, – крикнул Камн, стоя на подножке кэба. Релок еле успел заскочить, и они тронулись.
Вскоре впереди показался особняк, расположенный в богатом районе города.
– Знаешь, кто им владеет? Помнишь Митона?
– Этот чмырь?
– Не выражайся, а то услышат.
Они вошли в большой холл, где их встретил лакей. Проследовав по лестнице, Релок и Камн оказались в главном зале.
Начался бал; этого Релок не ожидал – все было не похоже на сборы в Академии. Он встретил нескольких старых друзей, но вскоре отошел от места для танцев и стал потягивать глинтвейн. К нему подошел среднего роста человек и тоже взял себе глинтвейна.
– Как вас зовут?
– Релок, а вас?
– Нотсан. Вы из Академии?
– И да, и нет. Я отучился первые пять курсов, а потом меня исключили за чрезмерное любопытство. Вы, наверно, слышали о профессоре-оборотне?
– Да.
– Так вот, это дело разгадал я. С детства любил отгадывать ребусы. А вы чем занимаетесь?
– Да так, ничем. Люблю писать, сочинять, фантазировать.
Гости начали расходиться. Вдруг снаружи что-то ударило в одну из карет, и она заполыхала. Еще пара карет загорелись, люди закричали – в общем, началась паника.
Релок отскочил от летевшего в него снаряда и увидел какую-то фигуру на балконе особняка напротив. Зачем-то крикнув Нотсану «За мной!», он бросился через дорогу.
Поднявшись наверх, Релок уже никого там не нашел.
***
Спустя два дня Релок сидел у себя дома в компании Нотсана и Логона.
– Я собрал вас здесь, чтобы все рассказать, – сообщил он. – Я все понял.
– Что же? – спросил Логон.
– Когда было совершено нападение на дом Митона, я понял, что это точно не огненное ружье. После я отправился на кладбище и выкопал труп.
– Это возмутительно!
– На мой взгляд, нет. Я понимал, что тут замешана магия. Раскопав могилу, я исследовал труп, но, обследовав магическую ауру, ничего не нашел. Хороший маг может избавиться от ауры. Поэтому я позвал Камна: как маг он гораздо лучше меня. Он нашел совсем чуть-чуть ауры, но все же нашел. Аура была не серая, а ярко-красная. В нашем мире магия появилась недавно – около четырехсот лет назад. Это так называемая «пассивная магия»: телепатия, иллюзии. Покопавшись в книгах Академии, мы нашли труд Лазуса Консайского, где он писал: «Магия развивается, это неизбежно». Огненные заряды были магией, и тот, кто их бросал, открыл новое направление в магии, использовав его для совершения преступления.
– Кто же это?
– Сафрес, человек из столицы – гнезда преступности. Элн, видимо, мешал ему своими приказами, не пропуская в город. Заметьте: сразу после убийства Сафреса отправили сюда как нового консультанта.
– Но зачем ему сюда?
– Это предстоит выяснить.
***
Релок постучал.
– Что вам нужно?
– Я все знаю.
– Я вас не понимаю, – чуть побледнев, сказал Сафрес.
– Кстати, вы забыли снять свой плащ.
Сафрес сорвался с места и помчался наверх, выстрелив огненным шаром с плеча. Релок вовремя закрыл дверь – это смягчило удар, однако его неслабо помяло. Релок быстро встал и бросился вверх по лестнице.
Город с высоты птичьего полета был похож на одну большую крышу: дома – черепицы, улицы – прожилки между ними, площади – провалы. И на этой крыше города появилось несколько точек – этаких муравьев.
Когда Релок выскочил на крышу, Сафрес уже был далеко. Наверное, эта история закончилась бы ничем, если бы не маленький крюк на крыше дома, который хозяин все хотел спилить, но каждый раз забывал. На этот раз крюк пригодился: Сафрес споткнулся об него и растянулся на крыше дома номер «семь» по улице Справедливости. Релок догнал его и именем закона арестовал.
В автобусе
Мария ГлушенковаВечер среды. В автобусе давка: после работы все жители района выходят из метро и ждут автобус.
Когда он приезжает, как можно быстрее зайдите в него и прижмитесь к стене. Лучше заранее проверить билет. Самое ужасное – это когда он не срабатывает. Тогда у стоящих сзади людей срабатывает инстинкт диких животных, когда те идут к водопою в ужасную жару.
Воды очень мало, а пить хочется всем. И если какой-нибудь бедной газели становится плохо и она падает на землю, остальные животные растопчут бедняжку в момент. Если ваш билет не сработал, нырните под турникет – тогда у вас есть шанс остаться в живых.
Людям, находящимся в конце очереди, хуже всех. Они с грустью смотрят на табличку, висящую над дверью: «Максимальное кол-во человек 91». Когда все загрузились, водитель издает облегченное «Фух!» и жмет на газ. При этом пассажиры стараются не упасть и хватаются друг за друга.
На откидном сиденье сидит грузный мужчина и поедает из пластмассового контейнера тушенку с макаронами. По автобусу разносится запах мяса, от которого у остальных пассажиров сводит желудки.
Прямо над тушенкой возвышается толстая женщина в ярко-оранжевой кофточке. Рядом с ней – такой же толстый мужчина. Он неуклюже обнимает ее за так называемую талию и вещает на весь автобус:
– Милая, тебе не дует?
Напротив окна, держась за поручень, стоит подозрительного вида мужчина в черной куртке. Когда пассажиры при резкой остановке автобуса наступают ему на ноги, он что-то бурчит себе под нос про свой «мерседес». Пассажиры с недоверием косятся на его старые спортивные штаны и продолжают наступать ему на ноги. Перед каждой остановкой они, стараясь делать это как можно ласковее, кричат в уши друг другу:
– Вы выходите?
Те, кто выходит, объединяются в группы и, когда двери открываются, идут на таран. Если вы каким-то неаккуратным образом оказались у двери, то вам придется выйти вместе со всеми. Так как после этого зайти обратно очень сложно, вам придется подумать о пешей прогулке.
В самом конце автобуса обычно сидит любитель поговорить по телефону.
– А ты уже сменила ему подгузник? – вещает какая-нибудь бабушка. – Меня сократили! – орет она в трубку так громко, что пассажиры вздрагивают от ужаса.
Вот, наконец, ваша остановка. Напротив двери стоит робкая девушка в аккуратной беленькой рубашке и плиссированной юбочке. Она собирается с силами и, наконец, спрашивает впереди стоящего мужчину с усиками:
– Вы выходите?
Тот, услышав сзади звонкий голосок, оборачивается и вдыхает запах духов. Он быстро взлохмачивает себе волосы и как можно небрежнее отвечает:
– Собираюсь.
Когда двери автобуса открываются, он выходит и элегантно, насколько это возможно, пропускает девушку. Она застенчиво улыбается, и мужчина с усиками расцветает от счастья.
Мужчина в спортивных штанах выбегает из автобуса и кричит куда-то в небо:
– Теперь я буду ездить только на машине!
Женщина в оранжевой кофточке и ее муж, видимо, хотят сделать свой выход из автобуса красивым и элегантным. Она протягивает ему руку, и он уже готовится ее поцеловать, но остальные пассажиры огромной волной сметают влюбленную парочку.
Двери автобуса закрываются, он отъезжает от остановки. Из приоткрытого окна слышно:
– Сократили на двадцать процентов! Хоть ложись и помирай.
А вы идете домой и понимаете, что завтра снова на работу.
Манту
Мария ГлушенковаСедьмой «В» в радостном предвкушении сидит на уроке русского языка. По четыре человека всех выпускают в медкабинет. На манту.
Строгая элегантная учительница, повернувшись к доске, объясняет новую тему. Она очень недовольна таким произволом и, когда в класс заходит девочка, чтобы позвать следующих четырех человек, начинает читать лекцию о том, что в школу мы не лечиться, знаете ли, приходим.
В медкабинете обслуживающий персонал – две медсестры. Тугой доводчик двери, видимо, обязан поддавать больному по спине дверью. Вышибать болезнь.
– Девочки, вы у нас из какого класса? Садитесь на кушеточку. На разные стороны, а то она перевернется. Ох, ну я же сказала – на разные стороны! Вот вам градусники.
Из процедурной выходит вторая медсестра. Ей, как и первой, лет шестьдесят. На руках синие перчатки, на голове – полиэтиленовая шапочка.
– Ну, разве мы можем что-то не так сделать? Еще скажи, что мы всем одной иглой колем. Соблюдаем правила гигиены. А то ты, Даш, скажешь тоже! – ругается она на нашу одноклассницу.
В этих же перчатках она садится писать Даше справку.
Тем временем вторая медсестра вспоминает про девочку, которая сидит в углу.
– Что у тебя болит?
– Нога.
– Дома заболела?
Дело в том, что, видимо, если нога заболела дома, то дом (конечно, если он обладает достаточной медицинской квалификацией) должен поставить тебе диагноз и предоставить соответствующее лечение.
– Заболела вчера, но я думала, сегодня пройдет.
– Раздевайся, и я посмотрю, что там у тебя с ногой.
А у нас уже забрали градусники. Склонившись над моим, медсестра провозглашает:
– Лапонька, 37 и ноль. Вытрись и перемеривай.
И, знаете, сразу же представляется больничная палата. В постели лежит больной. У него жар, по его щекам течет пот. Медсестра, совершая ежедневный обход, меряет больному температуру и говорит: «Вытритесь и перемеривайте!».
На почве заполнения моей карты у медсестер возникает конфликт. Как написать число 3442? Повернувшись к нам спиной, они ожесточенно спорят, сколько в этом числе нулей.
– Тамара Павловна, у меня штаны спадают. Похудела я, что ли? – спрашивает одна у другой.
– Похудела.
Сделав, наконец, запись в моей карте, Тамара Павловна поворачивается и говорит мне:
– Сейчас такое время, лапонька, везде надо писать.
Наказание
Дарья ЕрмолинаДождь нещадно хлестал по стеклам старого автобуса, портя настроение пассажирам. В основном, это были подростки, поехавшие на экскурсию по принуждению родителей. Среди них была девушка, которая ехала не на экскурсию, но и она не испытывала особой радости от того, что сидела в этом автобусе. Она даже специально забралась на самое дальнее место, чтобы остаться незамеченной. Ее черные волосы закрывали бледное лицо, покрытое веснушками. Зеленые глаза безразлично наблюдали за погодным переполохом. Иногда она куталась в куртку – то ли от холода, то ли от раздражения.
Наконец автобус с громким скрипом остановился, принуждая порядком утомленных пассажиров выйти на промокшую улицу. Дождь кончился, но от этого на душе у девушки не стало легче.
Размытая глина мешала свободно передвигаться, пачкая кроссовки. Чтобы как-то расслабиться, девушка включила музыку. Это всегда помогало ей почувствовать себя спокойней. От громкого звука в наушниках окружавшие ее деревья перестали казаться такими враждебными. Она пошла вперед – и скоро замерла с открытым ртом.
Перед ней открывался пейзаж невероятной красоты. Он в корне отличался от всего, что девушка ожидала здесь увидеть. Не было ни коров, ни петухов, ни ветхих избушек. Ровными рядами стояли разноцветные домики – в основном, светло-коричневые или ярко-красные, но можно было встретить и оранжевые. Выложенные камнем дорожки переплетались, образуя красивый ковер, простиравшийся до самого последнего дома. Аккуратно подстриженные кусты возле каждого домика дополняли яркий образ деревни. Каждый забор украшал индивидуальный узор. Даже несмотря на плохую погоду деревня, казалось, была проникнута солнечной атмосферой.
Девушка поспешила двинуться вперед. Достав бумажку с адресом, она стала искать нужный дом, рассматривая все по пути. В деревне жили обычные люди – в основном, пекари, мясники, ремесленники. Каждый занимался любимым делом. Редко можно было встретить хмурого человека. Девушка не без удивления отмечала, что ей все больше здесь нравится.
Подойдя к нужному домику, она зажмурилась, стараясь сохранить интригу. В голове она перебирала все возможные варианты ее нового пристанища. И вот, досчитав до десяти и глубоко вздохнув, девушка открыла глаза и приготовилась визжать от восторга. Но ее ожидания не оправдались.
Ее встретил обычный грязно-коричневый дом с блеклым садиком. От одного взгляда на него становилось холодно. Девушка сняла наушники и посмотрела на дверь. Почему-то ей было страшно стучать в нее. Она собрала волю в кулак и нажала на кнопку звонка.
Сперва ничего не происходило. Потом за дверью послышались шаги. Ручка дернулась, и девушка сжалась. Дверь со скрипом отворилась, и перед ней предстала женщина лет пятидесяти на вид, в неярком одеянии в пол и с редкой проседью в черных волосах. Ее зеленые глаза смотрели на девушку слегка насмешливо, тонкие губы изогнулись в улыбке. Весь ее вид говорил о том, что она здесь хозяйка.
Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза. Потом женщина нарушила паузу, жестом пригласив девушку внутрь.
Внутри дом тоже не блистал яркими красками. Вся мебель была в темно-коричневых тонах. Посреди гостиной стоял стол, явно накрытый специально для гостьи. Хозяйка кивком предложила девушке сесть и села сама. Молчание длилось несколько минут – только тикали ходики, и приятно потрескивал камин. Первой заговорила хозяйка.
– Привет, Арина. Как поживаешь?
– Привет, бабушка, – выдавила Арина. – Все нормально.
– Твои родители написали, что тебя отстранили от учебы из-за драки с мальчиком, – сказала бабушка строго.
– Он обзывал меня могильщиком, – прошипела Арина.
Бабушка усмехнулась.
– Неужто из-за твоего характера?
– Нет. Из-за волос, – прищурившись, ответила она.
Бабушка снова усмехнулась.
– Чаю?
– Пожалуй.
Бабушка сняла с чайника крышку – и комната наполнилась ароматом мяты и лимона. Она неторопливо разлила чай по чашкам и подвинула одну Арине. Как только та сделала первый глоток, на ее лице расцвела улыбка, и она моментально расслабилась. Бабушка отпила из своей чашки.