– А почему я должна понимать? На кой черт? – огрызнулась девушка. – Пойду ополоснусь.
Цянь Сяохун плескалась в уборной, а когда закончила мыться, все еще сомневалась, но тело уговорило, и девушка решительно легла с постояльцем в постель. Мужчина с сопением переворачивал ее так и сяк, словно соленую рыбу, а закончив, натянул брюки и спросил:
– Сколько?
Цянь Сяохун опешила:
– Что сколько?
Парень опешил еще сильнее:
– Ты разве не торгуешь?
– Торгую? Чем?!
– Собой!
3
Машины носились туда-сюда, поднимая клубы пыли. То и дело проезжали, поскрипывая, длинные автобусы-гармошки. Цянь Сяохун надела светло-голубую майку и такого же цвета мини-юбку, выставив наружу практически все свои прелести, но невинным выражением лица напоминала младенца в слюнявчике. Она стояла на остановке под табличкой с указанием маршрутов и лузгала семечки, со скучающим видом вглядываясь вдаль. Цянь Сяохун размышляла о разном, к примеру о том, как впервые переспала с мальчиком, как крутила роман с актером из театральной труппы, игравшим второстепенных персонажей, который уехал, и ни слуху о нем ни духу, а еще об интрижке с мужем сестры, из-за чего и началась вся эта неразбериха. Все эти воспоминания дробились под колесами проезжавших автомобилей, некоторое время кружили в воздухе, а потом улетали ко всем чертям. Глубокая ложбинка между грудями Цянь Сяохун, словно бы была продолжением линии, прорисованной от пространства между бровями через кончик носа и дальше вниз, к просвету между бедер, воображение останавливалось в этой ключевой точке так же, как реки впадают в море, а потом достигало конечной цели. Пассажиры, ожидавшие автобуса, тайком скользили взглядами по груди Цянь Сяохун, пока девушка пребывала в задумчивости. В глазах женщин читалась невольная зависть, и они надменно вскидывали головы, а мужчины начинали таять и в глубине души предавались смелым сексуальным фантазиям. Их мечты превращались в цветы, которые сами собой втыкались в обольстительную вазу Цянь Сяохун7. А потом мужчины начинали отираться вокруг девушки, словно псы, катающиеся по траве, или грубо напирали, привлекая ее рассеянное внимание.
Приехал автобус, напоминающий старика с похмелья. Когда он остановился, то взгляды пассажиров сосредоточились в одной точке, вернее сказать, устремились в ложбинку между грудями Цянь Сяохун. Чтобы в маленьком городке так вызывающе одеваться, нужна большая смелость. Мужчинам не хотелось покидать остановку, они отчаянно косились в сторону Цянь Сяохун, но делать нечего, пришлось гуськом подниматься в салон автобуса. Цянь Сяохун напевала себе под нос слова из популярной песни «Вслед за сердцем убегай, за руку мечту хватай», беззаботно притопывая в такт, и неторопливо двигалась в хвосте очереди.
Ветер поднял облако пыли, Цянь Сяохун зажмурилась, а когда открыла глаза, то увидела зад автобуса, из его выхлопной трубы вырвался синий дым. Цянь Сяохун от злости топнула ногой, грязно выругалась про себя, а грудь ее всколыхнулась.
– Цянь Сяохун! Цянь Сяохун! – раздался женский крик.
На нее надвигалась длинная тень. Растрепанные кудрявые волосы напоминали модный ныне курятник, в ушах болтались огромные серебряные сережки, а алые губы растянулись в широкой улыбке.
– Ян Чуньхуа! – завопила Цянь Сяохун.
Они с Ян Чуньхуа сидели когда-то за одной партой, а сейчас одноклассница была разодета как настоящая шалава, но вовсе не сексуально.
– Ты где работаешь? – спросила Ян Чуньхуа, уставившись маленькими глазками на грудь подруги.
– Да в местной гостинице.
– Сколько в месяц платят?
– Сто пятьдесят юаней.
– Слишком мало! Переходи в фирму к моему другу! – Ян Чуньхуа поцокала языком, а потом схватила Цянь Сяохун за руку и потащила за собой, словно цыпленка.
Шли они примерно одну остановку. Райончик неплохой, кругом увеселительные заведения, не сказать, что роскошный, но довольно оживленный. Типичная картина в подобных городках: неровные узкие улицы, стены завешаны пропагандистскими лозунгами, листья деревьев покрыты слоем пыли, все кругом жуют бетель8, жизнь кипит, словно мутная вода в котле. Обитатели этого города жили так же, как жевали бетель: пока жуешь – вкусно, а сплюнешь на землю – рот сушит и вяжет. Ян Чуньхуа крепко держала Цянь Сяохун за руку, словно боялась, что та улетит прочь.
Входная дверь была очень широкой, девушки прошли мимо стойки в офисное помещение, где, сидя на черном диване, несколько мужчин болтали в табачном дыму. Какая-то девушка за письменным столом стучала по клавишам калькулятора. Ян Чуньхуа сообщила:
– Директор Тань, это моя одноклассница. Только взгляните на нее!
Она произнесла это таким фальцетом, что Цянь Сяохун подпрыгнула от страха. Мужчина, к которому обратилась Ян Чуньхуа, поднялся с дивана. Ему было около сорока, лысый, невысокий и полноватый. Глаза директора Таня стремительно скользнули по налитой груди Цянь Сяохун, после чего он с улыбкой махнул рукой, в которой держал сигарету:
– Как звать?
– Цянь Сяохун. «Цянь» как «деньги», «сяо» – «маленький», а «хун» – «красный»! – ответила за нее Ян Чуньхуа, а потом усадила подругу рядом с мужчиной помоложе, который тут же приобнял Цянь Сяохун за талию.
Цянь Сяохун кокетливо улыбнулась господину Таню.
– Хорошо! С завтрашнего утра выходи на работу! – Директор Тань не стал ходить вокруг да около.
В тот вечер директор Тань проставлялся в приватном кабинете ресторана «Инчунь». На банкет были приглашены директор химзавода «Хунци» по фамилии Лю, управляющий универмага «Таоюань», господин Чжан, а еще руководитель импортно-экспортной компании господин Ли… Цянь Сяохун чокалась со всеми присутствующими от лица директора Таня. У господина Лю вид был цветущий, он разжирел, как свинья, которую собираются заколоть на Новый год, а взгляд его словно бы высверливал дырку в груди Цянь Сяохун. Девушке он не понравился. Цянь Сяохун не умела красивыми словами отказаться от выпивки и честно пила, не разбрызгивая ни капли. Раньше она никогда не употребляла алкоголь, голова немного закружилась, как в жаркий летний полдень, когда она сидела в классе на уроке, а от монотонного стрекота цикад клонило в сон. У мужчин глаза налились кровью, все наперебой нахваливали выбор директора Таня, мол, знал, кого позвать. Цянь Сяохун поняла, что до конца банкета еще далеко, сходила в туалет, где опорожнила кишечник, а заодно и желудок, когда ее стошнило, и снова протрезвела. Стопка за стопкой допили «Улянъе»9 – принялись за эрготоу10, допили эрготоу – перешли на красное вино, а после вина закончили непастеризованным пивом. Живот превратился в отхожее место: закидываешь туда все без разбору – получаешь удобрения. В ключевой момент Цянь Сяохун поднялась с места, еще раз подняла тост с гостями вместо директора Таня, Ян Чуньхуа аж глаза выпучила от удивления.
На следующий день лысина директора Таня блестела пуще прежнего, он сообщил:
– Две непоколебимые горы наконец-то поддались, и ожидается куча денег. «Хунци» – огромный завод, если с ними заключить сделку, то весь этот год можно жить в довольстве. Идем со мной, я тебе покажу, что к чему.
Директор Тань открыл двери склада. Цянь Сяохун увидела груду какого-то бесполезного ржавого барахла. Тань объяснил, что это металлические вентили, и такие медные штуковины стоят по несколько сот юаней. А для чего они? Много для чего! Директор Тань словно ввел девушку в святую святых финансов и экономики. Цянь Сяохун была польщена неожиданной честью, но при этом испытывала трепет, не понимая, что стоило ей появиться, как она уже внесла вклад в дело и заслужила подобное обращение со стороны директора Таня.
– Когда пьешь с кем-то, то видишь истинный характер человека. Ты у нас девушка прямая, заслуживаешь доверия, я не просчитался.
Директор Тань словно бы прочитал мысли Цянь Сяохун. Через пару минут он добавил:
– С завтрашнего дня будешь ночевать на складе, по соседству есть спальня с кроватью, постельными принадлежностями, и даже телевизор имеется.
– Слушаюсь, господин директор!
Впервые Цянь Сяохун решила подлизаться. Директор Тань сразу обрадовался и похвалил ее:
– Быстро учишься!
Не прошло и нескольких дней, как Цянь Сяохун поняла, что Ян Чуньхуа – любовница одного из коллег директора Таня, который тоже занимался металлоломом. Звали его Ма Сюнем, но все обращались к нему «начальник Ма». Цянь Сяохун обнаружила, что здесь любят, чтобы их называли директорами и начальниками. Если торговца, продающего с лотка бетель, назвать «начальником», то он так обрадуется, что на редкость расщедрится и продаст тебе бетель со скидкой. Директор Тань сказал, что они с начальником Ма закадычные друзья. Сначала Ян Чуньхуа работала на директора Таня и неплохо зарекомендовала себя в общении с клиентами, и когда начальник Ма решил прибрать девушку к рукам, директор Тань отпустил ее.
– И что?! Вон пришла еще лучше! – Директор Тань осклабился, продемонстрировав пожелтевшие от табачного дыма зубы.
В первом месяце Цянь Сяохун получила для начала четыре сотни юаней. Ян Чуньхуа пригласила Цянь Сяохун на пару партий в мацзян11, расслабиться и пообщаться. Ставки были маленькие, два-четыре цзяо12, Цянь Сяохун везло, и она разом выиграла юаней двадцать-тридцать. Начальник Ма сидел напротив Ян Чуньхуа и проигрывал с достоинством, щурился в улыбке и расспрашивал Цянь Сяохун о работе. Цянь Сяохун отвечала как на духу, мол, благодаря Ян Чуньхуа за первый месяц заработала четыреста юаней. Начальник Ма покивал:
– Неплохо, неплохо. Старайся.
Ян Чуньхуа выразительно покосилась на начальника Ма, а тот в ответ на нее, и Цянь Сяохун поняла, что у них какое-то дело и что они не хотят обсуждать свои вопросы при посторонних, и притворилась, что ничего не заметила. Через некоторое время кто-то наступил ей под столом на ногу, Цянь Сяохун тут же решила, что это начальник Ма наступил по ошибке.
– Чуньхуа, ты о чем-то хотела поговорить? – наконец не выдержала Цянь Сяохун.
Чуньхуа загадочно улыбнулась:
– Есть одно выгодное дельце, не знаю только, захочешь ли ты поучаствовать.
– А что нужно делать?
– У тебя же есть ключ от склада директора Таня?
– Ну да.
– Ты ж в курсе, что там полно ценного?
– В курсе.
– У директора Таня склад большой, он там особо инвентаризацию не проводит, я-то знаю. Ты каждый месяц будешь оттуда выносить что-нибудь ценное, а я помогу сбывать, деньги разделим, тридцать процентов на семьдесят или сорок на шестьдесят, как скажешь. А через несколько месяцев свинтим отсюда. Как тебе?
Цянь Сяохун остолбенела, а про себя подумала: «Ведь начальник Ма с директором Танем закадычные друзья!» Девушке стало немного грустно, а вслух она сказала:
– Мне нужно немного подумать.
На самом деле Цянь Сяохун даже особо и думать не стала, поскольку ей уже приходила в голову такая мысль, она даже прошла полпути, засунув за пазуху какую-то медную штуковину ценой в пятьсот юаней, и грудь этим куском ржавого металла обожгло как огнем. Дело было ночью, на улице ни души, по обе стороны дороги лирично раскачивались ветви ив. Девушка ощущала себя воровкой, и сердце заколотилось еще сильнее. «Цянь Сяохун, ты же не дрянь какая-нибудь! Неужто позарилась на деньги?!» Так Цянь Сяохун ругала себя, поругала-поругала, потом почувствовала себя благородной и поплыла по улице, развернувшись на полдороге. Придя обратно на склад, она потихоньку положила металлическую штуковину на место.
Однако все эти подробности Цянь Сяохун не стала им рассказывать. Директор Тань ей доверяет, Ян Чуньхуа к ней очень добра, она зажата между молотом и наковальней, как ни крути, а обоим не угодишь. Если не согласится, то Ян Чуньхуа засомневается, уж не предала ли она их дружбу, и будет беспокоиться, не донесла ли Цянь Сяохун директору Таню, а потом испугается, что директор Тань тайком что-нибудь замыслит и отомстит им. А если согласится? Подведет директора Таня, а если не справится, то попадется. Такое впечатление, что Чуньхуа запустила ее, словно мышку, в зернохранилище директора Таня. «Но ведь я же если и делала что тайком, то только любовников заводила да смеялась исподтишка, но не ради денег!» Цянь Сяохун сама себя растрогала: «Как говорится, репутация для человека что кора для дерева, а у меня высокие нравственные принципы!»
Цянь Сяохун охраняла склад. Лежа на кровати и вглядываясь в ослепительно-белые стены, она размышляла всю ночь и приняла мужественное решение – уволиться. Ресторан рядом с остановкой автобуса вроде как приглашает на работу официанток, лучше уж там разносить тарелки. Наутро Цянь Сяохун сообщила о своем решении директору Таню, который, как обычно, держал между короткими пальцами сигарету. Тот заявил:
– Цянь Сяохун, если у тебя ко мне какие-то претензии, так ты говори прямо и не выделывайся.
Цянь Сяохун замахала руками:
– Что вы, что вы! Вы обо мне так заботились, это я с работой не справляюсь, какие у меня могут быть к вам претензии!
На лице Цянь Сяохун появилось смущенное выражение, она учащенно задышала, и пуговка на груди внезапно отскочила, упала на землю и закатилась под стол. Не иначе как одежда у Цянь Сяохун была слишком тесная и груди не захотели смиряться с оковами. Девушка даже не заметила оторвавшейся пуговки.
Цянь Сяохун упорствовала в своем желании уйти, директору Таню неудобно было уговаривать ее остаться, и тут он вручил ей триста юаней. Цянь Сяохун стала отнекиваться:
– Зачем вы мне деньги суете?
Директор Тань ответил:
– Это тебе премия.
– Не нужна мне премия, я эти триста юаней не заслужила.
– Цянь Сяохун, ты чего упираешься? Бери эти триста юаней без зазрения совести, или если откажешься, то это сделает тебя более приличной?
– И все же у меня недостаточно квалификации. Господин Тань, а у вас не бывало такого, чтобы в глаза вас называли «братом», а потом в спину нож втыкали?
– Конечно, бывало. В большом лесу каких только тварей не водится. Ничего удивительного.
Директор Тань не скрывал собственных промахов.
– Вы старше меня и определенно больше моего знаете, – с намеком продолжила Цянь Сяохун.
– Да я в курсе, о чем ты, – хохотнул директор Тань.
– В курсе? В курсе чего? – Цянь Сяохун широко распахнула свои лисьи глаза.
– Того, как ты с начальником Ма играла в мацзян. Ха-ха-ха!
– Ну да, играла.
– Я знаю, о чем вы болтали.
У Цянь Сяохун екнуло сердце.
– И вот что я тебе скажу, Цянь Сяохун. Это ведь была моя идея. Я официально приношу тебе свои извинения, теперь я в тебе ни капли не сомневаюсь.
Так вот оно что! В душе девушки поднималась обида, но вслух она равнодушным тоном произнесла:
– Господин Тань, но вот только я вам больше не доверяю. Успехов в обогащении!
4
– Скажите, вам нужны сотрудники?
Закончив «выступать» перед директором Танем, Цянь Сяохун тут же без передышки поцокала в ресторан «Фумань». Администраторше было под сорок, на ее лице словно лежал слой штукатурки, брови и глаза подведены угольным карандашом, губы густо намазаны будто свиной кровью, а в ушах болтались сережки размером с поручень в автобусе. Цянь Сяохун показалось, что стоит женщине рассмеяться, и эта стена начнет трескаться и штукатурка с грохотом посыплется.
Администраторша несколько раз осмотрела Цянь Сяохун с головы до пят, натянуто улыбаясь, и, уставившись на грудь девушки, спросила, есть ли у нее опыт.
– Какой опыт? – не поняла Цянь Сяохун.
– Разумеется, опыт работы. Неужто я стану спрашивать, был ли у тебя опыт в постели? – женщина повысила голос.